— Годы изменили не только твою внешность, — сказала она. — Где тот Джон, которого я знала? Смелый, безрассудный… Ты стал трусом. Отец бы убил тебя за такие слова.
— Лоретта, да пойми же ты, наконец…
С этими словами Блейк склонился к самому уху женщины и начал что-то горячо шептать. Чарли, снедаемый любопытством, навострил уши, пытаясь разобрать слова Блейка, но все было напрасно. Дама пару раз с интересом взглянула на Чарли, но он был уверен, что речь шла не о нем. О ком же? Или, может, о чем? О каком городе говорил Блейк? Какое отношение имела к нему Лоретта? Он вдруг осознал, что вплотную приблизился к разгадке некоей тайны. Была ли это та самая тайна, из-за которой Блейк стал доктором Гиллсом?..
— Нет, нет, нет! — Лоретта оттолкнула Блейка, который продолжал смотреть на нее с растерянностью и мольбой. — Я тебя не видела, ты мне померещился! Был у меня единственный друг, да и того море не пощадило…
И она ушла, гордо выпрямив спину.
— Джон? — тихонько повторил Чарли. — Я подозревал, что имя Джек не настоящее.
— Джек Блейк — так звали одного человека, которого уже нет в живых, — ответил моряк, глядя вслед Лоретте. Его рука машинально погладила шрам на щеке, и Чарли подумал: уж не связана ли эта отметина с настоящимДжеком Блейком? — Я вспоминал о нем в тот день, когда мы познакомились, вот и назвал первое имя, какое пришло на ум.
Чарли очень хотелось спросить Блейка, как его зовут на самом деле, но это было бы очень глупо. Мнимый лекарь на глазах делался все мрачнее и мрачнее; лицо у него стало такое, что даже просто находиться рядом было непросто. Какие тайны он скрывал? Чарли просто сгорал от любопытства.
— Все было зря, да? — спросил он, набравшись смелости. — Она вас не захотела слушать? И что же теперь будет?
— Все будет хорошо, — отозвался Блейк. — По крайней мере, я надеюсь, что она одумается и поймет, что я прав. Либо все будет так, как я рассчитал, либо не будет вообще ничего. Но она должна подумать, и время пока еще есть.
Ответ ничего не прояснил, но Чарли понял: на большее не стоит и надеяться.
— Ну, я пошел… — пробормотал он.
Блейк рассеянно кивнул: по его лицу было видно, что ему не до мнимого племянника. То обстоятельство, что в городе пиратов небезопасно появляться одному, совершенно его не волновало.
— Я вернусь до темноты, — пообещал Чарли, и дурное предчувствие в первый раз царапнуло его душу.
Морские разбойники, воры, убийцы не раз бывали в «Фальконере», но здесь он был для них не трактирным слугой, а добычей. Он вдруг вспомнил о Кристофере. Вдруг на него кто-нибудь нападет? Или просто обидит?
«Кит, — сказал Чарли сам себе и немного воодушевился. — Я должен его найти».
5
Все оказалось намного проще, чем предполагал Холфорд: в заведении Лоретты ему сразу же сообщили, где находится дом хозяйки, и даже намекнули, что в это время она как раз должна завершить свою привычную прогулку. Дверь им открыла молоденькая служанка, которую один из матросов сразу схватил в охапку и поволок не то на кухню, не то в одну из задних комнат. Она кричала, но в Нассау на женские крики никто не обращал внимания.
Рэнсом, которому не сиделось на месте, предложил для начала обыскать комнаты на втором этаже, и Холфорд охотно согласился. Он знал, что обыском пираты не ограничатся — в доме хозяйки доходного заведения было чем поживиться, но это его не волновало.
Он хотел встретиться с Лореттой один на один и долго ждал ее, прохаживаясь по просторной комнате, погруженной в сумрак из-за плотных штор на окнах. Он изучил замысловатые узоры на коврах, которыми были на восточный манер завешены все стены, некоторое время посидел в удобном глубоком кресле, а потом дверь отворилась и вошла она, все такая же красивая, как и три года назад.
Лоретта с первого взгляда поняла, что в доме орудуют не просто незваные гости, а гости, которые чего-то ищут. Она не закричала, не стала угрожать, что какой-нибудь влиятельный покровитель сдерет с них шкуру, просто сложила руки на груди и негромко спросила:
— Вы не ошиблись домом, мистер?
— Ничуть, мэм, — ответил Холфорд, снимая с головы черную треуголку. — Разрешите представиться: капитан Фрэнсис Холфорд. — Пират учтиво поклонился и продолжил: — Мы пришли точно по адресу, мадам Лоретта.
— Тогда я вас слушаю, — ответила женщина, и вдруг по ее лицу пробежала тень воспоминаний. — О, так вы тот самый капитан Фрэнсис Холфорд, имеющий дурную привычку высаживать своих друзей на необитаемом острове посреди океана?
— Я скорее жертва обстоятельств, чем злодей, каким вы меня пытаетесь представить, мэм, — со скорбной миной на лице произнес Холфорд. — Давайте не будем пикироваться по пустякам, поскольку я и эти джентльмены, — капитан очертил треуголкой полукруг, в котором оказались сопровождавшие его лица, — пришли сюда по очень важному делу. Волей обстоятельств мы вынуждены искать весьма важную для нас вещь. И только вы можете нам в этом помочь.
— Даже не представляю себе, что именно вам нужно.
— Речь идет о человеке, с которым вы были близко знакомы, — продолжил Холфорд, не обратив внимания на замечание, произнесенное весьма саркастичным тоном. — Я имею в виду хорошо вам известного капитана Гринсэйла. Ричард Гринсэйл — полагаю, вы еще не забыли такого? — Она испуганно вздрогнула. — Этот прекрасный человек, да упокоит Господь его душу, был хранителем некой тайны…
Первый же удар попал в цель — женщина сильно побледнела и отвела взор в сторону.
— Грешно ворошить старые могилы и тревожить покой мертвецов, — дрожащим голосом произнесла Лоретта, бледнея. — И с чего вы взяли, будто мне известны его секреты?
«Она любит его до сих пор, любит так, что волнуется и теряет самообладание…» — подумал Холфорд.
Он почувствовал, что близок к цели и пора раскрыть карты:
— Дайте-ка подумать, мадам. Раз вы живете здесь и, судя по всему, не собираетесь переезжать, значит, то, что я ищу, вам недоступно. Быть может, вы о нем действительно ничего не знаете. Однако характер вашего покойного покровителя мне хорошо знаком. Он был настоящим джентльменом. Впрочем, наверное, куда важнее то, что он вас по-настоящему любил. Но не успел рассказать, где находятся сокровища, поскольку не знал, что попадет в плен и будет казнен своими же братьями-англичанами. Никто из нас не знает, когда наступит его смертный час! Так вот, перед смертью Гринсэйл не имел возможности открыть вам тайну и не мог об этом не пожалеть. Что бы сделал я на его месте? — Он недолго помолчал, наблюдая за выражением лица собеседницы. — Я бы, пожалуй, написал своей любимой письмо.
Грудь Лоретты начала вздыматься, дыхание участилось, тонкая рука нервно потянулась к серебряной цепочке на шее.
«Уж не медальон ли носит под синим платьем эта красивая шлюха? — подумал Холфорд. — Да, наверняка медальон с портретом усопшего возлюбленного».
Пират поймал себя на том, что ему хочется запустить руку в вырез ее корсета.
— Письмо существует, и оно у вас, — твердым, не допускающим возражений голосом заявил Холфорд, неприятно улыбаясь. — Можете больше не отпираться.
Продолжая теребить цепочку, Лоретта села в большое кресло. Ей удалось справиться с волнением.
— Вы деловой человек, мистер Холфорд? — спросила она слегка изменившимся голосом.
— Смею надеяться, мадам, — ответил пират. — А в чем смысл вопроса?
— В том, что, если вы деловой человек, вам следует вести себя соответствующим образом. Раз уж это письмо имеет такую ценность, выкупите его у меня. Или… — На лице куртизанки появилась обворожительная улыбка, явно предназначенная для особых случаев. — Или хотя бы попытайтесь.
Она сидела в кресле, положив изящные руки на подлокотники и расслабленно откинувшись на спинку. Полумрак скрадывал возраст, придавал ее лицу загадочное выражение, и Холфорд вдруг почувствовал, что эта женщина волнует и беспокоит его — в меньшей степени, разумеется, чем Золотой город Дэвиса, однако куда больше, чем Мэри. Или ее звали не Мэри?.. Холфорд понял, что имя симпатичной шлюшки, так удачно выболтавшей секрет троих друзей покойного пирата, напрочь выветрилось из головы.
И вспоминать ее в это момент совсем не хотелось.
— Мадам, — сказал пиратский капитан, пытаясь вспомнить, что такое настоящая галантность. — Должен признать, ваша предприимчивость делает вам честь.
Его люди в это время продолжали орудовать этажом выше: судя по звукам, все сундуки и ящики они проверили и теперь двигали мебель в надежде обнаружить тайник где-нибудь под полом или в стене. По красивом лицу Лоретты пробежала тень, ее тонкие пальцы так дрожали, что она сжала кулаки. И Холфорд понял, что находится на верном пути. Письмо и впрямь было где-то рядом. «Что ж, — подумал он, — пока время идет, можно поиграть в кошки-мышки».
— Пожалуй, я готов выслушать ваше предложение.
Взмах длинных ресниц, и женщина взяла себя в руки.
— Я ничего не знаю о тайне, на которую вы намекаете, — проговорила она сухим, деловым тоном. — Но письмо я хранила полтора года, поэтому считаю, что заработала… Судя по вашему поведению, речь идет о сокровищах. Скажем, я рассчитываю на одну двадцатую долю от всего, что вам удастся в конечном счете раздобыть. Это если вы собираетесь делить их между всеми членами команды. Если же в ваши намерения таковое распределение не входит, тогда я согласна на пятую часть. Остальным можете распоряжаться, как вам вздумается.
Ее наглость поразила Холфорда до такой степени, что он лишился дара речи. Если бы Рэнсом услышал, что предложила Лоретта, он убил бы ее на месте: именно ему приходилось делить награбленное пиратами добро и разбираться с теми, кто посчитал себя несправедливо обиженными при разделе добычи. Иногда ему удавалось унять недовольных словом, но куда чаще приходилось действовать силой.
Рэнсом, будучи по натуре человеком удивительно алчным и скупым, очень ревностно исполнял свой долг, поэтому всякое с его точки зрения несправедливое обвинение в махинациях и бесчестности рассматривал как личное оскорбление. Окажись на месте Лоретты кто-то другой, Холфорд и сам не стал бы церемониться, но чары Лоретты были весьма действенны, и он просто рассмеялся.
— Мэм, но это же никуда не годится! На борту «Нимфы» почти шестьдесят душ. Моим людям предстоит рисковать головой и здоровьем, чтобы отыскать сокровище, и если вам будет выделена одна двадцатая,обязательно найдутся недовольные… Вы не находите это несправедливым?
— Отнюдь. — Лоретта снисходительно улыбнулась. — Все весьма просто, мистер Холфорд: без меня вы не получите вообще ни-че-го.
— Не получим? А если письмо сейчас найдут?
Она взмахнула рукой:
— Ищите на здоровье…
Наверху затрещали доски — пираты отрывали половицы. Холфорд подошел к креслу, в котором сидела Лоретта, наклонился и пристально посмотрел ей в глаза. Женщина выдержала его взгляд, не дрогнув. «Что она скрывает? — подумал Холфорд. — Может, нет никакого письма? Может, оно давно сожжено и развеяно по ветру, а все сведения хранятся только в ее памяти?»
— Вы колдунья, — пробормотал он, продолжая разглядывать благородное лицо, изящную шею, волнительное декольте.
Лоретта обладала гораздо более красивой фигурой, чем большинство женщин, с которыми ему приходилось иметь дело. Ее пышная грудь удивительно гармонично сочеталась с тонкой, затянутой корсетом талией, округлыми бедрами и длинными ногами.
— Вы — Вивиана, — галантно произнес Холфорд. — Если мы еще немного поговорим, я добровольно спущу флаг, поэтому лучше молчите.
Она лукаво улыбнулась и взмахнула длинными ресницами в знак согласия.
— Фрэнсис! — раздался голос Билла Рэнсома. — Нашли!
Квартирмейстер спускался по лестнице, размахивая зажатым в руке листком бумаги, словно это был сорванный с мачты флаг противника. Холфорд, целиком во власти предвкушения, ненадолго перестал следить за Лореттой; когда же он вновь на нее взглянул, перемена в лице женщины показалась ему подозрительной.
Она что-то скрывала, и это не был страх потерять столь важную бумагу.
— Дай его мне, Билл, — потребовал Холфорд.
Рэнсом медлил.
«Власть пиратского капитана не беспредельна, — когда-то говорил Джон Руби человеку, которого считал своим приятелем. — Она начинается с мятежа и им же заканчивается». Сейчас Холфорд вспомнил его слова и понял, что вплотную подошел к опасной черте. Рэнсом знал о Золотом городе, поэтому его мысли угадать было совсем нетрудно: когда держишь в руках ключ к несметным сокровищам, человек, который подсказал тебе правильный путь, превращается в злейшего врага.
— Билл, дай сюда письмо, живо! — приказал капитан твердым голосом.
Главное — не показывать страха. Год под начальством Холфорда все-таки не прошел даром — квартирмейстер повиновался, хоть и с неохотой. Отогнав прочь мысли о том, что должно было произойти в скором времени, если только не принять меры, капитан «Нимфы» развернул сложенный вчетверо листок бумаги, потрепанный и пожелтевший от времени. Сейчас он узнает, сейчас он приблизится на шаг, нет, на сто шагов! — к своей мечте, к Золотому городу Генри Дэвиса.
Холфорд начал читать письмо Гринсэйла, и благоговейный трепет, охвативший все его существо, сменился изумлением. Следующим чувством, которое им овладело, стало недоумение, а последней пришла холодная ярость.
— Будь я проклят! — крикнул капитан.
Он долженбыл это предугадать…
— Что там? — нетерпеливо спросил Рэнсом. — Ну же, не томи душу, Фрэнсис!
— Шифр, — сказал Холфорд изменившимся голосом. — Оно зашифровано.
Уголки рта Лоретты еле заметно дрогнули в ироничной улыбке.
Рэнсом подскочил к Холфорду, заглянул через плечо — квартирмейстер читал по слогам, однако ему хватило секунды, чтобы увидеть последовательность букв, лишенную малейшего проблеска смысла, — и сразу же ринулся к Лоретте с глухим рычанием. Холфорду и в голову не пришло его останавливать. Рэнсом выдернул женщину из кресла и прижал к стене. Одна его рука сжимала горло Лоретты, а другая шарила по ее груди.
— Капитан с тобой беседовал, — проговорил он, плотоядно ухмыляясь, — а я болтать не мастак, я дело делать люблю. Молчишь? Ну-ну, молчи. Нас много… Когда мы с тобой вдосталь позабавимся, глядишь, тебе захочется что-нибудь сказать… — Лоретта попыталась ударить пирата, но он поймал ее руку и, внимательно разглядывая изящную ладонь с длинными тонкими пальцами, продолжил: — А если ты и тогда будешь молчать, мы развяжем тебе язык. Знаешь, как это делается? Сначала я возьму клещи и буду выдирать твои ноготки один за другим…
Тут женщина, изловчившись, пнула своего мучителя в пах коленом. Удар попал в цель, и Рэнсом на миг ослабил хватку; этого хватило, чтобы Лоретта вырвалась и отскочила. Однако серебряная цепочка осталась в руках Рэнсома.
То, что на этой цепочке висело, упало на пол и покатилось к ногам Холфорда.
Это был не медальон, как он предположил немногим ранее, а шестигранная серебряная палочка длиной в два дюйма, покрытая красивым, но бессмысленным узором. Украшение Лоретты было очень странным, раньше Холфорду не приходилось видеть подобного, и, судя по любопытству, отразившемуся на лицах остальных пиратов, им тоже. Он вертел необычную штуковину в пальцах, вспоминал, как Лоретта все время хотела ее потрогать, и чувствовал, что разгадка тайны Золотого города где-то очень близко.
— Отдайте! — Женщина подскочила к пиратскому капитану, который тут же схватил ее свободной рукой и крепко прижал к себе. — Отдайте, это принадлежит мне!
— А что же этотакое? — спросил Холфорд.
— Память!
— О Гринсэйле? Ну да, разумеется… Или у вас от каждого клиента остаются такие милые, драгоценные сувениры?
— Мерзавец… — Лоретта тщетно пыталась освободиться. До сих пор она превосходно владела собой, но что-то и впрямь важное было связано с серебряной палочкой, потому что с каждой минутой женщина все больше становилась похожей на фурию. — Подонок… Чтоб ты сдох, падаль!
— Выбирайте выражения, мадам! — прошептал Холфорд ей на ухо, с наслаждением вдыхая аромат чистых волос и не менее чистого тела. С каждой секундой он все яснее понимал, что не сможет расстаться с этой женщиной. — Дамы иной раз выглядят забавно, когда сквернословят, но пусть лучше это делают мужчины.