И сказать по этому поводу было нечего. История со смертью Эммы поистине приобрела неожиданный оборот. Пока Гектор собирался с мыслями, Джек снова встрял в разговор.
- Она всегда вела себя столь странно? – быстренько спросил он.
- Бывало, что и странно. – задумчиво ответил директор театра – Она хоть ни разу не опоздала на репетицию или спектакль, ни разу не отлиняла от гастролей или частного выступления, но мне периодически приходилось выделять дополнительное свободное время. И я не уверен, что она всегда тратила его на свою дочь.
- Погодите, откуда вы знаете про дочь? – стрелой выпалил Гектор. Глаза его загорелись, и появилось жгучее желание прижать директора театра к стене.
- Наталин сама рассказала. – непринуждённо ответил тот – Девочке должно быть лет пятнадцать…
- Шестнадцать. А не упоминала об отце её дочери?
- Нет. Один раз намекнула на то, что он умер. Я ничего не знаю об этом человеке.
«Вот это новость! Я ещё и умер для неё. Потрясающе!»
- Так вот, Наталин отлучалась довольно часто, иногда не объясняла зачем. Мне хочется верить, что ради дочери, но теперь мадмуазель д’Ормерьяк ничего не сможет рассказать.
- Верно…
- Вы знали, что Наталин жила в особняке за городом? – поинтересовался Джек.
- Конечно. Это ведь губернатор поселил её там. Насколько я знаю, дом опечатали и скоро его выставят на продажу. Но кто захочет приобрести дом, в котором кто-то повесился?
- Так ваша прима повесилась в собственном особняке?
- Увы, это так. Её обнаружили висящей на люстре, а в комнатах царил настоящий хаос. Возможно, Наталин пребывала в истерике, оттого и опрокинула и разломала всю мебель, сорвала все гобелены и полностью разворошила камин.
- Ага…
- Прошу прощения, господа, - неожиданно спросил Жан – но с какой целью вы интересуетесь судьбой Наталин? Вы её родственники?
- Да. – в лёгкую соврал Джек.
- Странно, она никогда о вас не рассказывала. – выдохнул дю Гресси.
- О, Нэтти всегда была такой немного скрытной. – оправдался Воробей.
«Никто и не представлял, до какой степени», - хотел было добавить Барбосса, но промолчал. Теперь, когда вопросов накопилось больше, чем было получено ответов, нужно было действовать быстро.
- Мистер дю Гресси, - обратился к французу капитан – если мне и моему напарнику придётся воспользоваться костюмерной вашего театра, как скоро вы нас впустите в неё? Плата будет щедрой.
Директор театра неслабо удивился вопросу.
- Пожалуй, если костюмы и реквизит, которые вы захотите взять не будут нужны для представления, то в память о Наталин и из уважения ко всему, что она сделала для процветания театра, я разрешу вам это. – осторожно ответил он, заставляя себя смотреть собеседнику в лицо.
- Я не просил у вас разрешения, сударь. – сказал Гектор посмеиваясь – Я спрашиваю, как скоро вы нас впустите в костюмерную?
- В любой момент, господа, хоть сейчас! – заявил дю Гресси.
- Благодарю, но мы вернёмся чуть позже. – Барбосса поднялся, собрал своё оружие и направился к выходу, утаскивая за собой Воробья – Только о нашем визите прошу никому не рассказывать. – добавил он у порога.
- Конечно, месье, об этом не может быть и речи. – заверил его директор театра.
- Удачи вам в творчестве! Надеюсь посетить вашу новую премьеру! – добавил Джек, отвесив поклон французу.
Когда визитёры скрылись за дверьми, Жан облегчённо выдохнул. По-хорошему, ему стоило сообщить жандармам, что к нему приходили двое вооружённых людей сомнительной наружности, один из которых завуалированно угрожал ему, и спрашивали о недавно умершей ведущей актрисе. Однако зачем дразнить судьбу? Пусть приходят за костюмами. Если что, власти узнают. Но тогда его самого могут судить за пособничество преступникам (а дю Гресси не сомневался насчёт того, с кем он только что имел дело)! Впрочем, чем чёрт не шутит, отношения этих людей с Наталин д’Ормерьяк, их личное дело… Хотя… Если всплывёт его секрет… Остаётся надеяться, что этого не случится.
Вечерело. Людей на улицах поубавилось. Но в английский театр спешили зрители. Едва пираты вышли из здания театра, Джек моментально сменил доброжелательное и задорное выражение лица на возмущённое и яростное. Ему абсолютно не понравилась идея напарника.
- Какая костюмерная? – едва ли не истерично выпалил он – Ты что задумал? Решил в актёры податься вслед за Эммой, да?
Барбосса сделал вид, будто ему наплевать на тон, которым Воробей вздумал разговаривать с ним. Он повернулся к нему с непроницаемым лицом и загадочно промолчал в ответ. Джек же не унимался.
- Хотя, тебе бы актёрское ремесло пошло бы как нельзя лучше. – ядовито заметил эксцентричный пират – У меня был старпом, который так искусно прикидывался порядочным и верным, что если бы мне сказали, какую кобру, вернее, какого кобра я пригрел на груди, я бы живот надорвал от смеха. Серьёзно, Гектор, становись актёром!
- Помолчи хоть пять минут! – прикрикнул на него Барбосса – Предстоит рискованная вылазка, нужна твоя помощь.
- Ой, да неужели? – изумился Джек – Если хочешь знать, мне совершенно неинтересно, что там у тебя на уме. И вообще, твоя женщина – ты и разбирайся! И дочку свою воспитывай сам!
- Воробей, ты должен пойти со мной!
- Должен? Я находиться в этом городе не должен, а ты про какую-то вылазку с переодеванием толкуешь.
- Джек, прошу тебя!
- Может, ещё на колени встанешь?
Гектор скривился и демонстративно отвернулся. Просить помощи у этого фигляра было плохой идеей. Капитан сжал кулаки от обиды. Он был готов наорать на Воробья, прогнать его. Да только никаких идей насчёт того, как поступить в случае, если так случится, у него не было.
- Ладно, приятель, не драматизируй. – снисходительно промурлыкал Джек – Разве я оставлю Сюзи один на один с таким папашей, как ты? Ну, так зачем тебе понадобилась театральная костюмерная?
- Тебе же неинтересно это знать.
- Это я так, не подумав брякнул.
- Нужно сходить кое–к–кому в гости.
По дороге к пансионату пираты обсуждали услышанное от директора театра. Капитаны старались говорить потише, чтобы не привлекать к себе дополнительного внимания… Которое, кстати, уже привлекли, сами того не подозревая…
- Тебе ничего в рассказе того типа не показалось странным? – спросил Воробей.
- Конечно, показалось! – с жаром ответил Барбосса – Ты сам посуди: Эмма и под вымышленным именем выступала, и по протекции губернатора в труппу попала, и отдельно от дочери жила, и главное, не додумалась свести счёты с жизнью раньше, ведь у неё случались и более серьёзные провалы, чем последний. Не подозрительно ли всё это?
- Да, странно.
- Вот я и собираюсь выяснить, как это всё связано между собой.
Капитаны завернули за угол и оказались в узком проулке, окружённые высокими каменными стенами.
- Для этого ты хочешь реквизировать костюмчик из театра? – продолжал вопрошать Джек.
- Угадал. – ответил Гектор – И для тебя тоже.
- Вообще-то мне не в первой играть в переодевалки, и не скажу, чтобы я был в восторге, но ради участия к судьбе бедной сиротки и её неисправимого упрямца – папочки, пожалуй, соглашусь. – Воробей улыбался от уха до уха – И вообще по поводу этой идеи должен сказать тебе… Берегись!
Напавшие на капитанов проходимцы рассчитывали застать их врасплох. В какой-то степени, им это удалось, однако, не настолько, чтобы те не успели обнажить сталь. Пятеро против двоих – не такие уж неравные силы. Пираты приняли бой с уличными разбойниками. Клинки скрестились несколько раз, молниеносная атака оказалась удачно отбита. Ещё несколько выпадов и перекрёстных ударов, и в наступление перешли уже капитаны. Через несколько минут на земле валялись пять трупов нападавших.
- Что это было? – удивлённо спросил Джек.
- Вероятно грабители – предположил Барбосса – Давай обчистим их, раз уж закололи.
- Ха, ограбили грабителей! – весело заметил Воробей.
Быстренько распотрошив карманы незадачливых разбойников, капитаны извлекли из них кошельки, набитые золотом. Очень странно, учитывая, что те хотели поживиться за их счёт. Но этого Воробью показалось мало, и он решил попутно снять с одного из них кольцо с агатом, а с другого золотую серьгу.
Но шум скрестившихся клинков не мог не привлечь к себе внимания. К месту происшествия вовсю спешили люди в мундирах. Джек и Барбосса не нашли ничего лучшего, чем скрыться от них в гуще домов.
- Как думаешь, тот мужик, с которым мы сегодня разговаривали, как-то связан с нападением на нас? – прошептал Джек.
- Не думаю. Ему бы понадобилось время, чтобы разыскать ублюдков, подкупить их и натравить на нас. – ответил Гектор.
- Логично.
- Надо бы убраться отсюда, и чем скорее, тем лучше.
***
Сюзанна уже ждала своих опекунов в пансионате. Она накрыла на стол и подала свежевыпеченный пирог и ягодный напиток. Одета девушка была опрятно и красиво, хотя прежде её не особо заботил внешний вид.
- Где вы пропадали весь день? – непринуждённо спросила она у пиратов.
- Да так, по своим профессиональным делам мотались. – с неизменной улыбкой ответил Воробей – А как твои успехи по части продажи сувенирчиков?
- Сегодня получилась отличная выручка. – похвасталась Сюзанна – Целых двадцать три су. Давненько у меня не появлялось столько денег. Бьянка на своих цветах и Элен на пряже зарабатывают, конечно, немного больше, но для меня такие деньги – достижение.
- Умничка! Я в тебе не сомневался.
Сюзанна довольно заулыбалась. Нечасто в жизни ей случалось слышать похвалу. Такое проявление внимания проникло ей в сердце, и теперь её некая предвзятость по отношению к одному из новых неожиданных знакомых улетучилась.
Пока рыжая отлучилась на кухню, Джек тихонько промолвил:
- Папаша, ты не молчи, как пень, спроси что-нибудь у девочки. – обратился он к Гектору.
- Что спросить?
- Что угодно. Похвали её. Видишь, как она обрадовалась.
Вот только возможность спросить что-то у Сюзанны никак не представлялась. Девушка рассказывала о том, как у неё покупали поделки, как она обменивалась шутками с Бьянкой и Элен, как весь рынок ловил сбежавшего поросёнка. Джек активно поддерживал беседу, задавал вопросы, смеялся над шутками и шутил сам. Гектор же выжидал удобного момента, чтобы поспрашивать девочку о кое-каких непонятных вещах, на которые она, возможно, могла бы пролить свет.
- Сюзанна, расскажи-ка о маме. – наконец выдал он, когда Воробей прекратил сыпать остротами.
- Разве ты мало о ней знаешь? – шутливым тоном спросила она – Я думала, любовник моей мамы должен был знать её довольно близко. Ладно, что тебе рассказать?
- Ты когда-нибудь видела маму на сцене?
- О, да, четыре раза я была на её представлениях. – лицо Сюзанны засияло от приятных воспоминаний – Мама была гениальна. Когда я смотрела на неё, мне хотелось смеяться вместе с её героинями, плакать с ними, пожалеть их или разорвать на мелкие кусочки. Она играла так, будто жила жизнью персонажа. Порой я не замечала других актёров рядом с ней, настолько она была хороша. Она не могла унести все цветы, которые ей дарили восторженные зрители, так что приходилось пользоваться услугами лакея.
- А за кулисами ты бывала?
- Нет. Мама приводила меня на представление и сразу отсылала обратно в пансионат, когда оно заканчивалось. С дурочкой Мери Илрезью только пару раз я пересекалась. Я бы не обратила неё внимания, если бы эта кривляка не прикапывалась к маме.
- Они что, не любили друг дружку? – полюбопытствовал Джек, неожиданно влезший в беседу.
- Ой, эта история уже достойна того, чтобы лечь в основу пьесы. – загорелась Сюзанна – Илрезью должна была играть в спектакле «Волчица Изабелла» главную роль – королевы Изабеллы Французской. Поначалу никаких проблем не было, но за три дня до премьеры эта фифа укатила в Лондон за любовником! Представляете? В результате спасать спектакль поручили маме. Она за три дня выучила роль, и вышла на сцену в предчувствии, что загубит всё дело. Но премьера увенчалась оглушительным успехом! В общем, всё прошло на ура.
Через пару месяцев возвращается Илрезью и заявляет, что, мол, мама у неё славу украла, и что она поступила не по-товарищески, и что все, кто служит в этом театре – дураки и сволочи, а месье Жан пихает свою приму во все постановки, поэтому и отдаёт ей лучшие роли, которые ранее предназначались другим. – рыжая презрительно фыркнула – Да что эта гулящая особь знает о славе? Сыграла удачно Мессалину, и теперь на лаврах почивает, будто она и есть Мельпомена во плоти. И находятся ещё такие придурки, которые в это верят, и готовы стереть в порошок любого, кто не падает, сражённый наповал небесной красотой и безграничным талантом англичанки итальянского происхождения, которая так удачно сделала карьеру в театре во французской колонии. Эта курица долго с мамой не разговаривала, а потом стала к ней в подруги набиваться.
- А ты не знаешь, можно ли с ней пообщаться в Новом Орлеане? – заинтересованно спросил Барбосса, посчитав, что эта женщина может кое-что объяснить в поведении Эммы.
- Знаю. Нельзя. – ответила Сюзанна, лишив его, тем самым, надежды на это – За несколько месяцев до смерти мамы она снова кинула труппу и смылась в Бостон. Не удивлюсь, если к очередному воздыхателю.
- А ты знала, что мама выступает под псевдонимом?
- Конечно.
Вдруг девушка помрачнела и уставилась на тарелку с куском пирога. С одной стороны она думала, что должна сказать ещё кое-что, но с другой сомневалась, а стоит ли? В конце – концов, откровенничать перед малознакомыми людьми, идея далеко не самая лучшая. Однако, если о тебе кто-то заботится, а желание выговориться велико, то почему бы и нет?
- Я, конечно, люблю маму даже после её смерти, но иногда мне кажется, что театр она любила больше. – произнесла она.
«Не ты одна так думаешь», - подумал Гектор, и бросил сочувственный взгляд на рыжую.
- Почему ты так думаешь? – вопрошал Воробей – Уверен, дела обстояли иначе.
- Как почему? Она жила отдельно от меня, приезжала не очень часто, можно сказать, иногда. Конечно, она привозила мне подарки, даже леденцы на Рождество, но мне всегда хотелось, чтобы она просто задержалась на пару дней со мной. Но у неё всегда были гастроли, репетиции, примерки, тут уж не до меня. Она так и не вышла замуж, не знаю, почему. Может потому, что знала, что муж станет ревновать её к театру. Кстати, - внезапно сменила тему девушка, заметно повеселев – хотите, покажу кое-что?
- Что-то помимо птичек? – спросил Джек.
- Ага. Вам понравится обоим.
Пришлось капитанам проследовать за Сюзанной в её комнату. Едва оказавшись внутри, рыжая нырнула под кровать, да так, что подол задрался, и бежевые панталоны показали себя миру. Однако Сюзанна ничего не заметила (ну или сделала вид, будто ничего не заметила), лишь преспокойно вылезла улыбаясь и сжимая в руке… закупоренную бутылку.
- Я бы ни за что не показала это Гийому и Иветт, иначе бы они меня высекли. – объяснила она – В какой-то степени я их понимаю, они же, как – никак, хозяева пансионата, мне ещё жить здесь. А вы – пираты, вы поймёте меня.
- Солнышко, и что же это у тебя? – ласково спросил Джек.
- О, эту вещь Бьянка с трудом достала, и то не без помощи Поля. – девушка вытащила пробку из бутылки – Ни у одного из нас не хватило бы денег даже на один стакан, а тут его видите сколько!
- Так что же это?
- Виски. Настоящий, шотландский.
- Ого, да ты настоящий гурман! – изумлённо выдохнул Воробей, и в его голосе слышались нотки одобрения – Я, конечно, больше предпочитаю ром, но где-то слышал, что виски популярен в кругах шотландской аристократии. А ты его пробовала?
- Пару раз. Поль из-под полы доставал. Хочешь пару глотков сделать?
- Если ты не возражаешь.
Сюзанна не возражала. Она доброжелательно протянула бутылку Джеку. Однако не успел тот взять сосуд в руки, как Барбосса одним резким движением вырвал заветную склянку.
- Мать знала? – грозно спросил он, обращаясь к Сюзанне. Та многозначительно промолчала в ответ. – Значит, не знала. Что предпочтёшь для порки, ремень или шиповый прут?
- Я ничего не сделала! – взвизгнула девушка, вскочив на кровать, цепочка медальона, который всё так же болтался на её шее, зазвенела – За что?