Отбор шел быстро. Тутмос-син наблюдал за тем, как воины разделяли деревенских ничтожеств на две группы, и его губы шевелились: он считал пленных. В живых останется чуть больше ста сорока человек.
После того как отбор закончился, Ретнар выкрикнул приказ, и началась бойня. Воины методично двигались сквозь ряд тех, кому предстояло умереть. Мечи поднимались и опускались.
Вскоре запах крови наполнил воздух. Крики и вопли эхом отражались от стен, когда любящие люди что-то кричали друг другу. Убийство, умелое и быстрое, отняло немного времени. Воины не видели славы в такой бойне. Лишь некоторые жители деревни попытались оказать сопротивление. Трое детей хотели сбежать (их подтолкнули к этому беспомощные матери), но воины стояли в ряд и не позволяли уйти никому из жертв. Другие призывали своих богов, просили Мардука или Иштар помочь им, но у ложных богов деревенских ничтожеств не было сил, чтобы справиться с алур мерики.
После окончания бойни Тутмос-син сел на коня и проехал перед теми, кого оставили в живых. Впереди него следовали телохранители, держа оружие наготове, в равной мере чтобы напугать рабов и охранять вождя. По испуганным лицам мужчин и женщин катились слезы. Выжившие быстро замолчали и теперь смотрели на этого нового воина.
— Я — Тутмос-син из алур мерики. Мой отец, Маским-Ксул, правит над всеми кланами алур мерики.
Он говорил на своем языке, хотя мог достаточно хорошо изъясняться на диалекте деревенских жителей. Если бы деревня оказала сопротивление, если бы кто-то из жителей смело сражался, он мог бы обращаться прямо к ним. Но теперь это обесчестило бы его. Один из воинов переводил, говоря громко, чтобы все могли узнать свою судьбу.
— Именем Маским-Ксула вы все становитесь рабами алур мерики до конца жизни. Вы будете много работать и подчиняться всем приказам. Сейчас вы узнаете, что ждет тех, кто не подчиняется или пытается сбежать.
Он повернулся к Ретнару.
— Покажи им.
Ретнар в свою очередь повернулся к воинам, и началась следующая стадия обучения рабов. Один из младших командиров выбрал двух мужчин и двух женщин. Воины быстро раздели мужчин и разложили их на земле, как можно сильнее растянув конечности. К ним привязали веревки таким образом, что люди совершенно не могли двигаться. В то же время другие воины подогнали оставшихся рабов поближе, чтобы они могли видеть пытку. Все рабы так и оставались на коленях. Все должны были смотреть, никто не мог отвернуться или закрыть глаза.
Воины встали на колени рядом с каждой привязанной жертвой. Ретнар кивнул, и его подчиненные приступили к делу, используя ножи, чтобы резать пленных, или камни величиной с кулак, чтобы ломать кости. Беспомощные люди закричали в ужасе еще до того, как им нанесли первый удар. Когда началась сама пытка, крики боли отражались от земляных стен и, казалось, усиливались. Следовало растягивать пытку, чтобы жертвы страдали как можно больше и как можно дольше. Их судьба послужит примером тем, кого заставили смотреть. Некоторые зрители бесконтрольно дрожали от страха, другие кричали от отчаяния, но большинство просто в ужасе наблюдало за происходящим. Все, кто отворачивался или закрывал глаза, получали удар плоской стороной меча.
В это время другие воины занимались женщинами. Повозка, которую жители деревни использовали для продажи фруктов или овощей, теперь служила другой цели. Воины сорвали с женщин одежду, а потом бросили на повозку на спины, друг рядом с другом. Их удерживали смеющиеся алур мерики, и первая группа уже выстраивалась в очередь для получения удовольствия. Вначале женщин изнасилуют почти до полной потери сознания, а потом разрубят на куски. Подобное всегда наводило должный ужас на только что взятых в плен женщин.
Процесс не займет много времени. Зато потом не будет никакого сопротивления. Новые рабы выучат урок, который хотели им преподать их новые хозяева: мгновенно подчиняйтесь любому приказу, терпите любое надругательство и оскорбление, или вас ждет еще более ужасное наказание. У алур мерики возникало мало проблем с рабами — как с мужчинами, так и с женщинами. Медленная пытка до смерти за малейшее прегрешение, настоящее или вымышленное, являлась очень эффективным средством устрашения, которое помогало держать рабов в узде, пока они не уработаются на хозяев до смерти.
Тутмос-син повернулся к Ретнару и увидел, что его помощник уже собирается приступить к делу. Он первым изнасилует одну или обеих женщин.
— Не дай им умереть слишком быстро, Ретнар.
Усиливающиеся крики жертв заглушили ответ Ретнара.
Тутмос-син развернул коня и выехал из деревни в сопровождении трех телохранителей. На этот раз он осматривал соседние фермы, изучал дома, поля и даже бесконечные оросительные каналы. Ни один воин никогда не унизится до фермерства, но Тутмос-син хотел знать, как эта деревня настолько разрослась, как столько человек могли кормиться с этих полей. Однако он не мог найти ответ. К тому времени, как он вернулся, урок Ретнара закончился. Четыре тела, теперь покрытые мухами, лежали там, где их настигла смерть. На рыночной площади воцарилась тишина. Подчиняясь новым хозяевам, рабы молчали. Они выучили первый урок.
Тутмос-син спешился, затем прошел мимо тел к стоявшим на коленях деревенским жителям. Те неотрывно смотрели на жертвы, как им было приказано. Некоторые бросили взгляды на приближающегося вождя алур мерики, но после одного взгляда на его неулыбающееся лицо тут же отворачивались и снова смотрели на жуткое зрелище перед ними. Не обращая внимания на мужчин и детей, он осматривал лица женщин. Три или четыре оказались достаточно симпатичными.
— Приведите их ко мне, — приказал он телохранителям.
Воины тут же схватили тех, на которых он указал, подняли на ноги и вытащили из стоявшей на коленях толпы. Потребовалось всего несколько мгновений, чтобы сорвать с них одежду и заставить встать на колени в пыль.
Эти выглядели самыми симпатичными, хотя Тутмос-син знал, что слезы и ужас изменяют женское лицо. Две женщины дрожали и тихо плакали, но горькие слезы скоро иссякнут.
В конце концов ведь в глазах содержится лишь определенное количество воды. Две другие просто глядели на него, их ужас уже сменился безнадежностью.
Тутмос-син осмотрел каждую по очереди, хватая их за волосы и поднимая лица вверх. Он выбрал двух, которые выглядели постарше, примерно шестнадцати или семнадцати лет. Он любил их в этом возрасте, когда они уже научились удовлетворять мужчину. Он знал, что они доставят ему удовольствие. После увиденного сегодня они приложат все усилия, чтобы доставить ему удовольствие.
К нему подошел Ретнар.
— Урок закончился, Тутмос-син. Начинаем делить трофеи? Мужчины хотят разобрать остальных женщин.
Тутмос-син посмотрел на солнце, которое все еще стояло высоко в небе.
— Нет, не сейчас, только после наступления темноты.
Отправь рабов трудиться. Все, что мы не хотим забрать с собой, должно быть уничтожено. Если можно сжечь, то сносите сюда и поджигайте. Все, включая заборы, повозки, орудия труда, одежду. Разбивайте все, что нельзя сжечь. Затем завтра пусть рабы сломают и разберут все дома. Когда деревенские ничтожества вернутся, они не должны найти тут ничего уцелевшего. И перед тем как возвращаться назад в лагерь, также подожгите поля.
Все, каждое животное, нужно уничтожить.
Тутмос-син оглянулся вокруг, на окружавшие его дома.
— Эта деревня была слишком большой и процветающей.
Деревенских ничтожеств нужно отучить строить подобные места. А когда тронетесь в обратный путь, нагрузите рабов. Пусть несут столько, сколько могут. И пусть только самые сильные дойдут до нашего лагеря.
Ретнар улыбнулся.
— Я их научу. Значит, ты возвращаешься на совет?
— Да. Завтра я возьму пятьдесят человек и вернусь к отцу.
Я привезу ему лучшее вино и женщин. Если хочешь, отправь десять своих людей с подарками дедушке.
Дедушка Ретнара также входил в совет.
— Дедушка будет рад.
— Ты хорошо потрудился, Ретнар. Я поговорю о тебе с отцом и советом.
Ретнару потребуется примерно три недели, чтобы присоединиться к племени, поскольку с ним будет столько рабов и трофеев. И количество рабов увеличится, когда воины Ретнара заглянут на фермы, мимо которых проезжали, спеша к деревне.
Тутмос-син сел на коня, затем повернулся к телохранителям:
— Ведите моих женщин к реке.
Он направил коня по дороге, ведущей к берегу. Вначале он займется животным, потом сам вымоется в Тигре. Две женщины также вымоются, чтобы не нести деревенскую вонь к нему в постель сегодня ночью.
Нырнув в прохладную чистую воду, он думал о том, чего добился в этот день. Они взяли много трофеев и рабов, и большая деревня будет уничтожена как урок оседлым ничтожествам.
Благосостояние и сила алур мерики увеличатся. Если бы они захватили на несколько сотен рабов больше, набег считался бы более успешным, но с этим ничего нельзя было поделать.
В целом все прошло хорошо. Его отец и совет будут рады.
Одиннадцать лет спустя, рядом с истоками Тигра…
Тутмос-син медленно ехал между отдельно стоящими хижинами, пока не добрался до края отвесного берега. С этой высоты он посмотрел на прохладные воды Тигра, блестевшие в лучах солнца. Они только что спустились с гор, где зарождались, а горы тянулись к далекому северному горизонту. Прямо под возвышенностью караван из людей и животных начал трудную переправу на восточный берег.
Этот караван окажется более могучим, чем водное препятствие, которое им предстояло преодолеть. Люди степей, алур мерики, путешествовали туда, куда хотели, и ничто не стояло у них на пути. Они правили всеми народами мира, как ими правил Тутмос-син. Он был их царем и правил миром.
Вождю алур мерики было тридцать пять лет, и он оставался таким же сильным и могучим, как в молодости; на высоком, мускулистом теле не было ни капли жира. На шее висела медная цепь с трехдюймовым золотым медальоном, положенная предводителю алур мерики. В отличие от своих приближенных, он не носил никаких других драгоценностей или колец для демонстрации своей важности или завоеваний. Медальон объявлял о его власти — только самые сильные и самые способные завоевывали право его носить.
Тутмос-син с удовлетворением смотрел на сцену внизу.
Племя растянулось в широкую и петляющую линию длиной почти четыре мили. От этой змееподобной процессии вверх поднимался высокий столб красноватой пыли. Ветра не было. Процессию подгоняли четыреста воинов, помогая фургонам и телегам перебраться через участки, на которых земля превращалась в мягкий песок. Они также не давали отбиться от каравана стадам овец, коз и крупного рогатого скота. Время от времени людям приходилось спешиваться, чтобы помочь усталым животным перебраться через трудный участок. Караван продвигался медленно, но никогда не останавливался.
Колонна состояла из лошадей, волов, фургонов, телег, скота, женщин, детей, стариков и рабов. Этот порядок соответствовал их важности. Истинная же сила его народа — огромная группа воинов — скакала на лошадях во многих днях пути впереди, причем отправлялись они во все стороны. Некоторые выбирали лучший и самый легкий маршрут следования для племени. Однако большинство грабило деревни, забирая все ценности, которые только удавалось отыскать, для собственного обогащения и для того, чтобы их клан жил и разрастался.
Алур мерики стали самым крупным племенем среди тех, кто пришел из северных степей много поколений назад. Теперь их насчитывалось более пяти тысяч человек, не считая рабов.
Это означало, что в подчинении у Тутмос-сина находилось почти две тысячи воинов. Ни одно другое степное племя не могло похвастать таким количеством воинов. А что более важно — воины алур мерики никогда не знали поражения в битве. Прошло более двадцати лет с тех пор, как какой-то другой клан осмеливался бросить им вызов. Тогда еще алур мерики правил Маским-Ксул.
Тутмос-син был доволен тем, как продвигались его соплеменники, и отвернул коня от края мыса. Как только он это сделал, к нему приблизилась небольшая группа всадников с предводителем одного из кланов во главе.
— Приветствую тебя, саррум, — произнес Урго, глава одного из кланов и родственник Тутмос-сина. Для обращения Урго использовал официальный титул.
Урго первым поклялся в верности Тутмос-сину после смерти Маским-Ксула шесть лет назад. Урго был ниже родственника на ширину ладони, но немного шире в плечах. Несмотря на разницу в семь лет, старший Урго выглядел ничуть не хуже, чем младший Тутмос-син. Но восемь или десять часов в день, проводимые на спине резвой лошади, помогут любому сохранять прекрасную физическую форму.
— Приветствую тебя, Урго.
— У меня есть новости, Тутмос-син.
Алур мерики правили двадцать глав кланов, а клан Урго превратился в один из самых могущественных. У него в подчинении находилось двести воинов.
Нельзя сказать, что Урго и другие главы кланов облегчали жизнь Тутмос-сину, хотя половина из них состояли с ним в той или иной степени родства. Временами казалось, что всей ордой алур мерики с бесконечными спорами о женщинах, лошадях или чести каких-то воинов управлять легче, чем норовистыми двадцатью членами совета.
Тутмос-син повел Урго назад, на гребень горы. Они оставили телохранителей позади, вне пределов слышимости, и уселись у края мыса, откуда могли наблюдать за процессией внизу. Каравану потребуется три-четыре дня, чтобы перейти Тигр вброд. Они будут стоять здесь лагерем по крайней мере неделю и отдохнут, починят фургоны и телеги. Овцы и козы будут пастись на сочной траве и набирать вес, перед тем как караван снова тронется в путь.
— Один торговец, путешествующий по реке, рассказал мне кое-что интересное, — начал Урго без церемоний. — Он сообщил, что далеко на юге находится большая деревня под названием Орак. Торговец утверждает, что там живет две тысячи оседлых ничтожеств.
— Две тысячи? — недоверчиво переспросил Тутмос-син.
Эта деревня в два раза превышала любую другую, с которой алур мерики доводилось сталкиваться когда-либо раньше. И если такое поселение способно кормить себя, то там должно быть много богатств, а значит, и трофеев.
— Неужели столько оседлых ничтожеств могут жить в одном месте? Ты уверен, что торговец говорил правду?
— Да, саррум, я ему верю, — ответил Урго. — Об этом месте говорили и другие. Давай я тебе покажу.
Он принялся чертить карту на песке. Урго провел несколько тонких линий ножом, положил несколько мелких камушков для обозначения гор и других наземных ориентиров. Появились реки, на востоке поднялись горы. Как и всегда, он поразил саррума своей памятью. Урго мог нарисовать карты всех мест, в которых побывал клан, причем так точно, словно проезжал там вчера, а не пять или даже десять лет назад.
— Перебравшись через Тигр, мы поедем на восток, — заговорил Урго. — Через несколько недель нам придется выбирать, какой дорогой следовать на юг. Если мы завернем здесь или здесь, — он показал места на карте, — как мы собирались, то наш путь будет пролегать очень далеко от Орака. Мы сильно отклонимся на северо-восток, и деревня окажется слишком далеко для набега. Поэтому если мы хотим взять это поселение, то должны повернуть раньше. Надо подойти к нему поближе, возможно, даже выбрать путь вдоль Тигра. Вдоль реки лежат плодородные земли. Найдется немало зерна и других товаров, которые мы сможем захватить. Мы хотели идти иначе, но в этой огромной деревне мы возьмем много трофеев.
Урго сделал глубокий вдох.
— Какой бы путь мы ни избрали, приблизившись к тому месту, мы сможем отправить вперед наши боевые отряды для захвата Орака. У двух тысяч деревенских ничтожеств должно быть много ценностей, и спрятать их все им никак не удастся.
Тутмос-син смотрел на линии на песке.
— Это место мне кажется знакомым, — произнес он.
— Так и должно быть, — рассмеялся Урго. — Ты захватил его за несколько лет до того, как стал саррумом. Уже тогда Орак был богатой деревней. В тот раз ты вернулся с большим количеством рабов.