30. Ворованные трофеи
Едва открыв дверь, я почувствовала неладное. Воздух был наэлектризован, как перед грозой.
Дверь в мою комнату была открыта. В середине комнаты лежал черный целлофановый мешок, мама стояла возле комода и уже открывала верхний ящик.
— Ты что делаешь? — заорала я с порога.
— Убираюсь.
Она достала три носка, все разного цвета. На одном зияла большая дыра.
— Вот! — торжествующе заявила она. — А где другие?
Она свернула носки и бросила их в мешок.
— Перестань! — завопила я. — Это моя комната! Мои вещи!
Но я видела, что кричать бесполезно. Если мама в таком настроении.
Она опять запустила руку в ящик и выудила новый предмет. Плеер Сабины.
— Это еще что такое? Откуда у тебя это?
— Подарили.
Я сказала первое, что пришло в голову.
— Кто?
— Сабина, — ответила я. — Ей купили новый.
— Почему же тогда он лежит у тебя в белье?
— Точнее, она дала его мне на время, — исправилась я. — А сама пользуется Надиным. Завтра я должна его вернуть. Я убрала его в ящик подальше от Калле. Ты же знаешь, он все время портит мои вещи.
Кто-то сказал: нападение — это лучшая защита. Мама до сих пор чувствует себя виноватой, что Калле весной сломал подаренный бабушкой фотоаппарат. Не зная, что сказать, мама замолчала, продолжая держать в руке плеер. Из ящика за ее спиной торчал уголок черного бюстгальтера.
— Я закончу уборку сама, — сказала я самым невинным голосом. — А ты пока уберись у Антона.
Мама посмотрела на меня долгим взглядом, но потом все же вышла из комнаты.
Я вытащила лифчик из ящика, сложила его и засунула в карман куртки. Надо избавиться от него. И от плеера тоже. Свернув провода, я убрала плеер в школьный рюкзак. Завтра я освобожусь от обоих украденных трофеев.
Я сказала маме, что у нас будет спортивное ориентирование и в школу нужно прийти к половине восьмого.
— По такой погоде? — удивилась мама, но обещала разбудить меня пораньше и предложила сделать с собой бутерброды.
— Не надо, мы ненадолго, — соврала я.
В школе не было ни души. Пахло свежевымытым полом. Мои шаги эхом отдавались на лестнице.
В нашем коридоре было пусто, только на крючке болтался чей-то мешок с физкультурной формой. Я подошла к двери класса и нажала ручку.
Класс был заперт.
Естественно. Почему я решила, что дверь будет открыта?
Всего в нескольких метрах от меня была парта Сабины, туда надо положить плеер. Только как войти в класс?
Дверь откроет Гунилла, но потом я уже не смогу остаться в классе одна.
А лифчик в кармане? Что делать с ним? Мне совсем не хотелось возвращать его на стойку к «Редким размерам».
На меня навалилась ужасная усталость. Сев на пол возле стены, я обняла руками колени. В школе уже не было тихо. Слышался приглушенный звон и стук — наверное, из (толовой; во дворе громко перекрикивались двое ребят на лестнице раздавался звук шагов…
Шаги приближались. Наверное, Гунилла, а я даже не знаю, как объяснить, что пришла в школу за полчаса до занятий.
«Часы спешат», — промелькнуло у меня в голове как раз в тот момент, когда шаги замерли где-то совсем рядом. Объяснение было таким глупым, что я, не сдержавшись, хихикнула. Смех получился больше похож на всхлип.
— Что с тобой? — спросила Карин. — Что ты здесь делаешь?
— Ничего, — ответила я.
Карин села возле меня. Она ничего не говорила. Это было приятно.
Я засунут в карман руку и почувствовала под пальцами хрустящее кружево.
— Слушай, у меня для тебя кое-что есть. Подарок.
— Мне? — удивленно переспросила она, как будто ей никогда раньше не дарили подарков.
Я вытащила из кармана бюстгальтер и протянула ей.
— Правда, красивый?
Она широко раскрыла глаза.
— Откуда он у тебя?
— Он мне велик, — сказала я. — А тебе будет в самый раз.
— Я не могу его взять. Если мать увидит… или отец…
— Потрогай.
Я немного пошевелила рукой, и лифчик змейкой изогнулся перед Карин. Она осторожно потрогала его.
— Ты можешь его спрятать. Это будет твой секрет.
Я разжала пальцы, и бюстгальтер повис в руке у Карин.
— Он тебе наверняка подойдет, — сказала я.
Держа лифчик перед собой, Карин разглядывала его.
Потом с глубоким вздохом засунула в портфель.
— Почему ты пришла так рано? — спросила она.
Я вынула из рюкзака плеер и показала ей.
— Я хотела положить его в парту Сабины, пока никого нет. Но класс заперт.
— Давай, я положу, — сказала Карин.
— Как?
— На перемене. Гунилла разрешает мне оставаться в классе, если я хочу.
Это верно. Карин часто оставалась на переменах в классе. Гунилла просила ее полить цветы, или стереть с доски, или еще что-нибудь.
Но можно ли ей доверять?
Я посмотрела на Карин. Она не отвела глаз.
— Дай мне плеер, — сказала она.
31. Мой плеер!
Сначала у нас была музыкальная минутка, потом сдвоенный урок математики, и только потом перемена. Когда прозвенел звонок, Карин осталась сидеть за партой.
— Эмиль! — сказала Гунилла, — Открой окна! Все остальные в коридор!
— Мне полить цветы? — спросила Карин.
— Да, пожалуйста, — ответила Гунилла.
Когда я проходила мимо Карин, она едва заметно кивнула мне и улыбнулась.
Во дворе я стояла и смотрела на окна класса. Но, естественно, ничего не видела, только серое небо и голые ветки деревьев, отражавшиеся в оконных стеклах.
Когда мы возвращались, я ужасно нервничала. А вдруг Гунилла не ушла в учительскую, а осталась на перемене в классе?
Я поискала глазами Карин. Она опять незаметно кивнула. Я перевела дух и села за парту.
Сабина и Фанни вошли вместе. Сабина прошла мимо своей парты к Фанниной.
— Я возьму у тебя ручку, — сказала она и подняла крышку.
Точнее говоря, она успела сказать только:
— Я возьму у тебя ру…
Потому что потом она закричала:
— Мой плеер!
Она вынула его из парты. Все столпились вокруг них.
— Как он сюда попал? — спросила Фанни.
— Вот именно — как?
В голосе Сабины звучали подозрение и злость.
«Как?» — думала я. Как попал плеер в парту Фанни вместо парты Сабины? Я старалась встретиться глазами с Карин, но она смотрела в сторону.
В класс вошла Гунилла.
— Что здесь происходит? Сядьте все на свои места!
— Мой плеер… — начала было Сабина.
— Я не хочу больше слышать про твой плеер, — рявкнула Гунилла. — Сядь на место!
Английский, потом обществознание. Время тянулось и тянулось. Я сидела как на иголках, думаю, Сабина тоже. А Фанни? Не знаю, по ее лицу никогда нельзя ничего определить.
Как бы то ни было, но на перемене они вышли из класса первыми. Я немного задержалась и подошла к Карин. Выбрав подходящий момент, я оттащила ее в сторону:
— Ты что сделала? Плеер нужно было положить к Сабине, а не к Фанни!
— Я ненавижу их. Обеих.
— Ты с ума сошла!
Я побежала вниз по ступенькам. Но ее слова все же услышала:
— Я сделала это для тебя.
Когда я спустилась вниз, ссора была уже в полном разгаре. Вокруг столпилось полшколы ребят, все наблюдали за происходящим.
— Ты его взяла! — кричала Сабина.
— Зачем он мне нужен? — холодно отвечала Фанни. — Дешевка!
— Как он тогда попал к тебе в парту?
— Я уже сказала, что не знаю.
— Врешь!
— Кто бы говорил!
— В каком смысле? Что ты имеешь в виду?
— Делаешь вид, что дружишь, а за спиной болтаешь всякие гадости.
— Я ничего не болтаю, — возразила Сабина, но голос ее звучал уже не так уверенно.
— Болтаешь, — продолжала Фанни, — и врешь. Ты дура и проститутка, как твоя сестра.
Сабина подскочила. Я никогда не видела ее в такой ярости, никогда за все десять лет нашего знакомства. Подлетев к Фанни, она вцепилась ей в волосы.
— Что?! — заорала она. — Что ты сказала?
Но Фанни была сильнее Сабины, она схватила ее за руки и держала, не отпуская.
— Спроси у Норы, — сказала она.
Фанни рывком отпустила руки Сабины, и та упала на землю. Повернувшись к ней спиной, Фанни пошла прочь. Круг расступился, пропуская ее, как в каком-нибудь старом вестерне по телевизору.
— Катись отсюда, дрянь! — крикнула ей вслед Сабина, поднимаясь и отряхиваясь.
— Сама такая, — ответила Фанни, проходя в этот момент мимо меня и обжигая меня гневным взглядом.
32. Приглашение на вечеринку
Я сидела с ногами на кровати, Куки лежала рядом со мной. Положив голову мне на колени, она смотрела на меня своими умными глазами.
33. Вечеринка у Фанни
Мы переоделись у меня в комнате. Я надела ту же майку, в которой была на школьном вечере, и почти новые джинсы. У Карин с собой была маленькая сумочка. Из нее она достала юбку, белую блузку и чулки. И черный бюстгальтер.
— Ты в таком виде хочешь идти? — удивилась она. — В джинсах?
Я хотела сказать, что все наверняка будут в джинсах и что она будет очень странно смотреться в своей клетчатой юбке, но потом решила промолчать. Она будет смотреться странно в любой одежде.
Бюстгальтер сидел на Карин как влитой. Ее грудь уже не висела, а подобралась и приобрела форму. Подкрашивая ресницы, я краем глаза увидела в зеркале, как она рассматривает себя в профиль.
Тут раздался стук в дверь. Карин поспешно натянула свою белую блузку.
— Что делаете? — спросила мама. — Куда-то собираетесь?
— Мы пойдем к Фанни, — сказала я.
— Но… я обещала маме Карин… — забормотала мама. — Я думала, вы будете у нас.
— Мы решили это только сегодня, — сказала я. — Пойдем всем классом. Устроим Фанни сюрприз в день рождения.
Я нахально надеялась, что мама забыла о том, что свой день рождения Фанни уже отмечала — в феврале.
— Мне, наверно, надо позвонить твоей маме, Карин…
— Не нужно, — быстро нашлась я. — Карин уже позвонила домой.
Я чувствовала, что мама колеблется, не зная, как поступить, но привычка доверять мне одержала верх.
— Ладно, — сказала она. — Только дома надо быть не позднее одиннадцати. И еще вот что. Нора, ко мне придет Феликс. Мы хотим поговорить. Разобраться в наших отношениях.
В тот момент меня совершенно не интересовали ее отношения с Феликсом. Хотя, с другой стороны, хорошо, что ее мысли были чем-то заняты, иначе ей могло прийти в голову позвонить домой Карин. Или Фанни — узнать, всё ли в порядке.
— Понятно, — сказала я. — Желаю удачи.
Скептически поморщившись, она вышла из комнаты.
Мы шли к Фанни под дождем. Свет уличных фонарей слабо пробивался сквозь плотную серую мглу. Мокрые листья прилипали к подошвам ботинок.
Карин несла в тканевом мешочке пару нарядных туфель. Она говорила не умолкая.
— Слушай… а как себя нужно вести? Например, во время танцев? Нужно ждать, пока пригласят? А смотреть на мальчиков надо или надо притвориться, будто думаешь о чем-то своем? А если руки вспотеют? Партнер заметит?
— Нет, — ответила я. — За руки никто не держится. Только если это медленный танец.
Я вспомнила классный вечер и Юнаса. И поцелуй. Хорошо, что к Фанни его не позвали.
— Как думаешь, кто-нибудь пригласит меня танцевать?
— Обязательно.
Квартира была очень большая. Фанни устроила вечеринку не у себя в комнате, а в гостиной и, как она говорила, зале. Там почти не было мебели, только пара откидных кресел из металлических трубок — их мы отодвинули к стене — и огромный музыкальный центр. В зале мы танцевали, в гостиной болтали, сидя в больших мягких кожаных креслах. Было много чипсов, газировки и несколько упаковок пива.