– Прелью, грибами, заморозками…
– Заморозками? – засмеялась Мотька. – Скажешь тоже! Слушай, Аська, а где букеты будем ломать?
– Да погоди ты с букетами, это уже в последний момент надо делать.
И вот наконец и наш поселок. Сколько волнений было пережито здесь этим летом… Немножко защемило сердце от воспоминаний о Коте, но так, слегка… А вот и страшный дом за глухой оградой, сейчас он пуст, охрана снята… И все благодаря мне![2]
В нашем доме было гулко и холодно. Для начала мы решили перекусить на террасе, благо солнышко сегодня припекало. За чаем мы вспоминали минувшее лето, знакомство с Олегом, Валеркины подвиги, шутили, смеялись… Потом взялись за дело – стали собирать вещи, перечисленные в списке тети Липы. Среди прочего она написала: «Из комнаты И.В. (И.В. – это Игорь Васильевич, мой дед, знаменитый оперный певец) взять коробочку с лекарствами. Верхний ящик стола». Я направилась туда. Открыв дверь дедушкиной комнаты, я обомлела. Стены ее, всегда густо увешанные фотографиями, были совершенно пусты!
– Матильда! – завопила я. – Иди сюда!
– Ты чего орешь? – примчалась на зов Мотька. – Ни фига себе! Что это?
– Мотька! Тут были воры!
– Да ты толком посмотри, что украдено-то!
– Все фотографии и, главное, дедушкин карандашный портрет известного французского художника, фамилию я забыла!
– А что еще?
– Не знаю!
– Так погляди!
Я стала осматривать дедушкину комнату. Исчезли также необыкновенно красивая японская афиша дедушкиного концерта, висевшая на двери, и маленькая скульптурка, изображавшая деда в роли Мефистофеля.
– Похоже, тут какие-то фанаты действовали! – проговорила Мотька. – Ты погляди в других комнатах! Больше ничего не тронули?
Я бросилась наверх. Из спальни моих родителей не взяли ничего. Из моей комнаты исчез портрет деда в роли Гремина. А больше нигде ничего не пропало.
– Ну, что? – нетерпеливо спросила Мотька.
– Еще из моей комнаты портрет пропал. А больше ничего.
– Ясное дело, фанатки! Во ненормальные!
– Фанатки обычно своих кумиров не грабят. Вот тетя Липа тоже когда-то была дедушкиной фанаткой.
– Она «сырихой» была! – поправила меня Матильда.
– Какая разница! Это раньше их так называли.
– Как видишь, разница есть, – глубокомысленно заметила Матильда. – «Сырихи» не грабили своих кумиров, а фанатки – запросто!
– И что теперь делать? Тете Липе говорить? Наверное, надо заявить в милицию.
– Да ты что! Милиция и слушать про какие-то фотки не станет.
– А два портрета? Это же художественные ценности! И скульптура тоже! – напомнила я.
– Это для вас художественные ценности, а для милиции… Если бы, конечно, Николай Николаевич до сих пор в милиции работал, тогда, может, он и стал бы искать, но он теперь в консерватории учится…
– Мотька, идея! Надо все-таки ему позвонить! Может, он что-нибудь придумает!
– А что, неплохая мысль!
– Тете Липе пока не скажем!
– Нет, обязательно нужно сказать, и тогда, может быть, мы и без милиции, и без Николая Николаевича обойдемся!
– То есть как?
– Понимаешь, тетя Липа ведь раньше была фанаткой твоего деда, значит, может знать кого-нибудь из нынешних фанаток.
– С чего ты взяла?
– Мне думается, что многие как были его фанатками, так и остались, следовательно, тетя Липа может быть кое с кем знакома. Конечно, старые фанатки на такое не пойдут, а новые… Словом, там можно будет что-то разведать.
– По-моему, на такое способны только девчонки, а девчонок я среди дедушкиных поклонниц что-то не видела.
– Почему это? А я? – возмутилась Матильда.
– Ты – другое дело! Ты деда с детского сада знаешь, и вообще у вас с ним любовь!
– Так что ты предлагаешь?
– Не знаю… Хотя постой… В субботу у деда день рождения.
– И что?
– А то, что некоторые поклонницы обязательно приносят в этот день цветы, даже если деда нет в Москве.
– Ага, понимаю, ты хочешь поговорить с ними?
– Вот именно! Надо им сказать, что у их кумира с дачи все портреты сперли. Честные фанатки этого не переживут. И наверняка сообразят, кто мог это сделать.
– А как же все-таки быть с тетей Липой?
– Ну, скажем мы тете Липе, а она, конечно, скажет маме, а мама поднимет шум, может сгоряча деду позвонить, дед расстроится… Слава богу, в субботу мы не учимся и…
– Держи карман шире! Мы сегодня не учимся, Лиса Алиса обязательно заставит в субботу учиться!
– Прогуляем! – решительно заявила я.
– Фанаток отлавливать будем? – засмеялась Мотька.
– Вот именно!
– Ты кого-нибудь из них знаешь?
– Некоторых знаю.
– А я все-таки предлагаю тете Липе сказать и попросить ее не говорить твоей маме. Она-то уж точно сообразит, к кому из этих фанаток обратиться.
– Может, ты и права, Матильда. У тебя бывают гениальные мысли. Тетя Липа как главный консультант в расследовании! Здорово!
– Погоди, давай для начала осмотрим все замки, надо же понять, как они сюда проникли.
– Тоже верно.
Все замки были в полном порядке.
– А у вас ключи не пропадали? – спросила Мотька.
– Вроде нет… Хотя постой… Дед летом потерял ключи… но на следующий день нашел! Матильда, ну конечно! Эти психованные тут летом вертелись! Ясный перец, они слямзили ключи, а потом подкинули. Элементарно, Ватсон!
– А ты не помнишь, кто из них тут околачивался?
– Да нет! Они по кустам прятались. А кстати, тетя Липа вполне могла кого-нибудь узнать! Ладно, давай скорее поедем домой, а то у нас сегодня еще Орехово-Борисово в программе.
– Погоди, надо веток наломать, – вспомнила Мотька.
– Ладно, ты иди ветки ломай, а я пока тут приберусь.
Я принялась ликвидировать следы нашего завтрака и вдруг наступила на что-то. Нагнувшись, я увидела на полу большую пуговицу. Я подняла ее. Пуговица была пластмассовая, розовая с позолоченным цветочком в середке. Таких пуговиц ни у кого из нашей семьи не было. По-видимому, ее потеряла похитительница.
Вскоре Мотька вернулась с двумя большими букетами.
– Гляди, Аська, какая красотища!
– Лучше ты погляди, какую я красотищу нашла!
Я протянула ей пуговицу. У Мотьки округлились глаза.
– Аська! Улика!
– Да еще какая!
Вдруг Мотька начала хохотать как ненормальная.
– Матильда, ты чего?
– Нет, ты подумай, мы же шагу ступить не можем, чтоб не наткнуться не преступление!
– Ну, это не преступление, это просто дурь.
– Ни фига себе! Как это не преступление? Ключи были украдены и подброшены! Проникновение в запертый дом без ведома хозяев и похищение художественных ценностей! Еще какое преступление!
– Все равно я уверена, что дед не хотел бы, чтобы эту дурынду в тюрьму посадили.
– А я что говорю?! Поэтому-то и надо нам самим это дело размотать.
Глава VII
Машеньки
Тетя Липа встретила нас с довольным видом.
– Вот умницы мои! Вы там газ не включали?
– Тетя Липа, что вы! Мы же брали термос!
– Ладно, ладно! Сейчас покормлю вас обедом…
– Тетя Липа, есть разговор, – сказала я.
– Разговор? Там что-то не в порядке? Ограбили? – всполошилась тетя Липа.
– Не совсем…
– Что значит не совсем? Говори же, горе мое! Что случилось?
– Пропали все до единого дедушкины портреты, фотографии, статуэтка – словом, все! А больше в доме ничего не тронули.
– Ты уверена?
– Конечно! Я смотрела!
– Так, ну и народ нынче пошел! Любимого артиста грабят!
– Вы тоже думаете, что это поклонницы? – спросила Матильда.
– А кто же еще? Кому нужны все эти фотографии? Но ты совершенно уверена, что больше ничего не взяли? Ты в шкаф заглянула? В дедовой комнате?
– Да, но разве там что-то было?
– А как же! – всплеснула руками тетя Липа. – И халаты его там были, и белье, и другая дачная одежка, джинсы, шорты… Вот беда-то!
– А я решила, что он все с собой забрал…
– Дурья башка! А в других шкафах смотрела?
– Да! Мамины и папины вещи все на месте! Тетя Липочка, только не говорите маме, а то она так разнервничается!
– Уж конечно! Чего ей зря нервы портить! У нее и так работа не приведи господь. С утра в театре, потом радио, телевидение, кино! Пусть хоть дома отдохнет.
– Значит, в милицию заявлять не будем? – спросила я.
– Какая там милиция! Мы сами этих идиоток найдем. Вы же у нас сыщицы, вам и карты в руки! Тем более тут не опасные преступники, а просто дуры наглые. Нет, в наше время такого не бывало! Подумать только!
– А может, они больные? – предположила Мотька.
– Скорее всего! Ладно, придется позвонить кое-кому из старых знакомых.
– Тетя Липочка, в субботу дедов день рождения, многие придут, букеты принесут, – напомнила я.
– А и верно! Умница! Сообразила! Так гораздо естественнее все получится. Самое главное, до возвращения Игорь Васильича все вернуть. Особенно портреты и фотографии.
– А вещи?
– Вещи эти идиотки могут запросто на кусочки порвать.
– Зачем? – ахнула Мотька.
– Ну, это яснее ясного. Чтобы всем по клочку от трусов великого певца досталось, – пояснила тетя Липа.
– А для чего нужен клочок трусов великого певца? – недоумевала Мотька.
– Вроде священной реликвии, – засмеялась тетя Липа. – Я сама в молодости один раз пуговицу с его пальто сорвала, долго хранила. Это уж потом мне повезло, что я в ваш дом попала, тебя, Асютка, вырастила.
– Нет, это нам повезло! – растрогалась я.
– Ах ты, моя хорошая! – в свою очередь растрогалась тетя Липа.
Словом, сплошное умиление.
– Значит, решено, ждем до субботы? – подвела итог Матильда.
– Да, – отвечала тетя Липа, – только завтра я на дачу съезжу, своими глазами на все погляжу, замки поменять тоже надо. А что это вы как на иголках? Торопитесь куда-нибудь?
– Нам надо с Митей созвониться, – сказала я.
– Ладно уж, делайте что хотите, – проворчала тетя Липа.
Я позвонила Мите.
– Ну, как дела?
– Порядок! Можете ехать.
– А ты не поедешь с нами? – огорчилась я.
– Думаешь, стоит?
– Еще бы!
– Тогда ладно, встречаемся у метро через двадцать минут.
– А Костя? – спросила я.
– Костя сегодня занят, поэтому-то мы и не поехали на толкучку. Отложили до завтра.
– И хорошо! Сегодня же понедельник! А еще мы тебе интересную историю расскажем.
– Что-то опять случилось? – встревожился Митя.
– Да, но это скорее смешно. Ладно, до встречи!
В метро мы поведали Мите о наших сегодняшних впечатлениях.
– Да, – веселился Митя, – на что только эти фанатки не идут! Моя мама хоть и поклонница твоего деда, но, слава богу, не до такой степени!
– Твою маму никто и не подозревал! – бросила Мотька.
Митька согнулся пополам от хохота.
– Еще не хватало!
– Мить, а ты нас с бабушкой будешь знакомить? – поинтересовалась Мотька.
– Придется! Я не хотел вообще-то…
– Почему? – удивилась я.
– Ну, бабушка знает про моих подружек, Асю и Матильду, а вчера я ей сказал, что этим делом интересуются девчонки из нашей школы Варя и Лиза. Но бабка настояла, чтобы вы со старушками у нее дома беседовали. И теперь, конечно, догадается, что вы и есть Ася и Матильда.
– Почему? Мы вполне можем называть друг друга Варей и Лизой! Только надо решить, кто из нас Варя, а кто Лиза. Аська, ты кем хочешь быть? – веселилась Матильда. – Я лично предпочитаю быть Лизой! Буду все время петь: «Ах, истомилась, устала я!»
– Да ну тебя, Мотька, тебе бы все хиханьки да хаханьки, а тут дело серьезное, бабушку нельзя пугать, у нее сердце больное, – рассердился Митя.
– В таком случае пусть Мотька будет Лизой, раз уж ей так хочется, а я Варей, мне все равно! И вообще мы тебя плохо знаем, так, только шапочное знакомство! Тем более ты уже в одиннадцатом классе, а мы только в девятом!
– А вы выдержите, не собьетесь? – усомнился Митя.
– Обижаешь, начальник! – пожала плечами Мотька.
Уже в подъезде Митя сказал:
– Мою бабушку зовут Анна Дмитриевна!
Дверь нам открыла приятная пожилая дама.
– Проходите, проходите, девочки! Митенька, здравствуй, милый! Что ж, давайте знакомиться! Анна Дмитриевна!
– Очень приятно, Варя, – благонравно сказала я.
– Лиза! – заявила Мотька.
– Как мило! Чудные имена – Варя, Лиза! В этом есть что-то тургеневское!
Я подумала, что Ася – тоже вполне тургеневское имя, а вот Матильда… это уже скорее из Дюма.
– Заходите, девочки, в комнату, мои приятельницы уже ждут вас, сейчас будем пить чай с кексом, я сама пекла.
В комнате за круглым столом сидели две славные старушки, одна похожая на старую барыню из кино – с высокой аккуратной прической, в черной гипюровой блузке с камеей у горла, а вторая больше смахивала на постаревшую пионервожатую из старого фильма «Друг мой Колька». Я сразу решила, что «барыня» – это Мария Бенедиктовна, а «пионервожатая» – Мария Гавриловна. Но оказалось все наоборот.
– Глазам своим не верю! – всплеснула руками Мария Гавриловна. – Такие девочки, нежные, изящные, и занимаются черт-те чем… воровок ищут! Вы не боитесь, девочки?
– Да нет, – ответила я, – мы же только пытаемся их вычислить.
– А у вас какой-то отряд создан? – полюбопытствовала Мария Бенедиктовна.
– Отряд? Почему отряд? – удивилась Мотька.
– А вы что же, вдвоем этим занимаетесь? – поразилась барыня.
– Нет, вчетвером! – ответила я. – С нами еще два мальчика…
Я заметила, как Митя поднес палец к губам.
– …Петя и Вова, – докончила я свою фразу. Мы все глубже увязали в дурацком вранье.
– Погодите, Машеньки, – вмешалась Анна Дмитриевна, – пусть девочки сперва чайку попьют, а потом уж приступят к делу.
Ничего не попишешь, пришлось пить чай. И вот наконец Анна Дмитриевна убрала со стола чашки, мы с Матильдой разложили свои блокноты и взятый для понту у Кости диктофон.
– Глядите, Машеньки, как девочки серьезно к делу подходят! – умилилась Митина бабушка.
Митька все это время сидел молча, только изредка посмеивался в пробивающиеся усы.
Матильда взглядом подбодрила меня: начинай, мол.
– Итак, Мария Гавриловна, начнем с вас?
– Почему это? – обиделась Мария Бенедиктовна. – Всегда все с нее начинают, это несправедливо!
Мария Гавриловна загадочно улыбнулась и пожала плечами:
– Ради бога, я на первенстве не настаиваю!
– Хорошо, – согласилась я. – Мария Бенедиктовна, вы можете описать этих женщин, как они были одеты, ну и все такое?..
– Конечно, могу, – довольная своей победой, заговорила «пионервожатая». – Значит, их было четверо…
И она подробно описала тех же самых женщин.
– А вы не запомнили какие-то мелочи, ну, скажем, сережки, брошку?
– Да нет, ничего такого я не припоминаю. Вот берет красный был на одной…
– Девочки! – вмешалась в разговор Мария Гавриловна. – Я заметила на одной брошку в виде крокодильчика.
– Это на какой? – резво обернулась к сопернице Мария Бенедиктовна.
– На толстой, в голубом костюме!
– Не было на ней никакой брошки! – возразила «пионервожатая».
– Нет, была! – стояла на своем барыня.
– Мария Гавриловна, – вмешался вдруг Митя, – а вы милиции про брошку говорили?
– Кажется, да. Не помню!
– А скажите мне, – продолжала я допрос свидетеля, вернее, потерпевшей, – вам не бросилась в глаза какая-нибудь характерная черта или жест…
– Одна очень вертлявая была, прямо как волчок, – продолжила свой рассказ Мария Бенедиктовна, – а вот та, что в красном берете, она все время нервно поправляла волосы. Вот так! – Мария Бенедиктовна показала, как именно поправляла волосы неприметная женщина в красном берете.
В общем, было совершенно ясно, что это те самые бабы, что обокрали Машкину бабушку и Валькину. Когда мы закончили свои расспросы, Мария Бенедиктовна поинтересовалась:
– Вы что, по собственной инициативе действуете?