— Нина, ты не кричи! — наклонилась к ней Лара. — Сходи, пожалуйста, к Антонине Тихоновне и скажи ей, чтобы пришла. Только поскорее.
Нина пожала плечиками и вышла.
— Зачем же исключать? — выскочил на трибуну Миша. — Вы что, с ума посходили, что ли? Да кто у нас учится лучше Вали? Кто? Молчите? Да никто!
— Ну это положим, — выкрикнул Артёмка. — Нина Звездина даст ему три очка вперед.
— А из мальчиков кто? Молчите? Так как же его можно исключать?
— Чья бы корова мычала, а твоя, Миша, молчала, — засмеялся Артёмка. — Ты сам вместе с Бочкарёвым яйца собираешь. Ведь собираешь?
— Собираю, ну так что? Я пока ни одного гнезда не разорил. А вот ты, наверно, столько гнёзд поразорял, что и сосчитать невозможно!
— А ты посчитай, посчитай, а потом говори!
— И посчитаю! А исключать только за то, что кто-то собирает яйца, нельзя!
— Было предложение исключить Бочкарёва из пионеров, так давайте голосовать! Голосование покажет! — кричал, сверкая глазами, Артёмка.
Лара стучала линейкой о стол, просила, чтобы высказался ещё кто-нибудь, а сама всё время посматривала на дверь, ожидая, что придёт Антонина Тихоновна, а её всё не было.
— Голосуй! Голосуй! — слышалось со всех сторон.
Лара вынуждена была проголосовать. За исключение были все, кроме Миши и Лары.
После этого решили организовать охрану птичьего городка и выбрали начальником охраны Петю Улыбина.
Валя сидел бледный и безучастный ко всему, когда Артёмка вдруг прошептал ему на ухо:
— Всё, Моргунок! Давай снимай пионерский галстук!
— Ещё что? — не глядя на него, сказал Валя.
— Снимай, говорю!
— Не сниму!
— Ах, ты не снимешь? — Артёмка вцепился в его галстук.
— Уйди! — прошептал Валя и попытался разжать цепкие пальцы Артёмки.
Артёмка бросился на Валю. Они покатились под парту, и оттуда слышалось их пыхтение. Ребята повскакали с мест, но в это время в дверях показалась Антонина Тихоновна.
— Это что такое? — спросила она.
Валя и Артёмка вылезли из-под парты. Нина пыталась отряхнуть пыль со спины у Вали, но он только повёл плечами:
— Уйди ты!
Он взял свои книги и пошёл из класса. Лара со слезами на глазах рассказывала учительнице о том, как прошёл сбор.
Петя, Нина и другие ребята окружили Артёмку и спрашивали, из-за чего началась драка. Вдруг Миша, глянув в окно, крикнул:
— Машина! Это кто же на «Волге» к нам приехал?
Все бросились к окнам. Петя узнал Николая Николаевича и молча выскочил на улицу. За ним хлынули остальные.
Из машины выходили Николай Николаевич, Дмитрий Феофанович и маленькая девочка лет семи-восьми с огромным голубым бантом в чёрных волосах. Николай Николаевич на этот раз был в простом белом костюме и панаме. Девочка, напуганная массой ребят, крепко схватила профессора за руку.
— Ну вот, Иринка, — сказал профессор, — знакомься! Это всё твои друзья. Да, да, друзья. Как, ребята, будете дружить с Иринкой?
— Конечно, будем, — живо подхватил Петя. Он нагнулся к ней и спросил: — Иринкой тебя зовут?
Она подняла на него большие карие глаза, и, словно убедившись, что с ним стоит разговаривать, сказала ему на ухо:
— Меня зовут Ира. Иринкой меня только дедушка зовёт.
— А меня зовут Петя. А вот этот черноголовый, да? Это Артёмка. А рядом с ним стоит Лара, — так же на ухо шепнул ей Петя.
И маленькая Ира отцепилась от руки дедушки и ходила теперь, держась за руки, только с Петей и Ларой.
На крыльцо вышла Антонина Тихоновна с Дмитрием Феофановичем.
— Ребята, вот Дмитрий Феофанович хочёт поговорить с вами. А может, и Николай Николаевич что-нибудь скажет. Где будем разговаривать, здесь или пойдём в класс?
Но на улице было до того хорошо, так ласково пригревало солнышко, до того приятный ветерок тянул с моря, что ребята закричали:
— Давайте здесь!
— Вот, ребята, какое дело, — заговорил, приглаживая свои непокорные волосы, председатель колхоза. — Вы знаете, нас совсем одолели вредители. Завелись разные златогузки, боярышницы. А вот Николай Николаевич говорит, что лучше всего в этом деле помогут птицы. К нам скоро привезут больше сотни синиц. Ну выпустим мы их, а они возьмут и улетят. Такое дело. Чтобы задержать их, нужно приготовить для них гнёзда. Вот наши колхозники и решили обратиться к вам: не поможете ли вы в этом деле? Завтра, говорят, День птиц, вот и хорошо, чтобы вы в этот день пришли к нам в сад. А что делать и как, об этом вам расскажет профессор Букавин Николай Николаевич.
Ребята повернулись к профессору. Он стоял, опираясь на тросточку.
— Прежде всего, я хочу спросить у вас: кто имеет рогатки?
Ребята переглядывались. Миша Григорьев крикнул:
— У Артёмки есть.
— Что ты говоришь? — зашумел Артёмка. — У нас есть рогатка, но это не моя, а брата. Пашина рогатка.
Профессор улыбнулся и посоветовал сегодня же рогатку сдать Антонине Тихоновне.
— Принесёшь? — спросил он, наклоняясь к Артёмке.
— Конечно, принесу.
— Вот и хорошо. Чтобы никаких рогаток! А теперь поговорим о том, как надо строить домики для птиц.
И Николай Николаевич рассказал, что птицы ищут удобные места для гнёзд. Дятел предпочитает дупло, но такое, чтобы только он мог пролезть в него, причём на высоте не менее четырех метров. Синица тоже любит дупла, но только не на большой высоте, до одного метра. Вот и надо строить и привязывать гнёзда к деревьям на такой высоте. Сбивать птичий домик лучше из пяти дощечек. Отверстие для летка делать не более трёх-трёх с половиной сантиметров.
— А у нас в птичьем городке, — сказал Петя, — уже есть коноплянка и пеночка. Жёлтенькая такая. Так она поселилась, знаете, где? Под кустиком туи, совсем на земле. Хотите, покажу?
Профессор распрощался с ребятами, и вместе с Петей и Иринкой поехал на мыс Доброй Надежды.
Машина быстро доставила их к мысу. Они пошли по траве, в которой мелькали маленькие солнышки ромашек да голубели незабудки.
— А хорошо здесь, — шумно вдохнул в себя морской воздух Николай Николаевич.
А Иринка, схватившись за руку Пети, тянула его всё вперёд и вперёд.
— Это что за дерево? — спрашивала она.
— Это граб.
— А это?
— Это бук.
— Какие-то всё чудные названия: граб, дуб, бук. А вот у нас есть бе-рё-за, че-рё-му-ха, — смешно растягивая слова, говорила она.
— А у нас тоже есть чи-на-ра, бе-ло-лист-вен-ни-ца и даже ро-до-ден-дрон.
— Ой, ой, ой, — засмеялась Иринка. — Дедушка, ты слышишь? Как ты сказал? Ро-ден-дрон?
— Ро-до-ден-дрон. Это кустарник такой, горный. Цветёт большими фиолетовыми цветами.
Петя показал профессору домики пеночки и коноплянки.
— Это очень хорошо, — сказал профессор. — Но только из-за этих двух птичек не стоило городить такой огород.
Он посоветовал Пете, как можно скорее приготовить гнёзда для серой мухоловки.
— Займитесь разведением серых мухоловок. Это очень увлекательное занятие. И мыс с его большими деревьями очень хорош для мухоловок.
А ещё профессор посоветовал засадить пустые места на мысу каким-нибудь кормом для птиц.
— Ведь зимой-то многие останутся у вас. А чем их кормить будете?
Петя вспомнил, что однажды зимой видел около хлебного магазина зябликов, которые подбирали крошки под ногами у людей.
— А что надо сажать?
— Можно подсолнух, кукурузу, мак… Если растолочь кукурузу, то её все птицы будут охотно есть.
— Так это мы посадим, — вскричал Петя. — Пара пустяков!
— Посадите? — переспросил профессор. — Тогда вот что. Надо посадить ещё десятка три обыкновенных лопухов. В их цветочных корзинках очень любят копаться щеглы.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
День птиц. Разрыв между друзьями. Последние работы в птичьем городке
На долю Лары выпала тяжёлая обязанность отнести коллекцию яиц Вале. Он, бедняга, так и ушёл домой, не взяв со стола своё сокровище, которое собирал несколько лет. Лара не знала, как она встретится со своим бывшим пионером.
— Не представляю, как бы я сама чувствовала себя на месте Вали, — говорила она сопровождавшей её Нине.
— Заслужил, так получай! — невозмутимо отвечала та.
— Так что же, он, по-твоему, так и должен теперь жить один, как дикарь? Мы же должны воспитывать!
— А мы его и воспитываем, — возразила Нина. — Пусть помучается, а потом… Потом мы его снова можем принять в пионеры. Да, ты знаешь, Лара, наш Николай устраивается на работу, — радостно сообщила Нина. — Завтра идёт в рыбацкую артель… Мы с мамой так рады, так рады!
— Значит, помогли наши плакаты, — улыбнулась Лара.
— Ага…
Лара остановилась в нерешительности перед калиткой Бочкарёвых.
— Не знаю, не знаю, Нина, как к нему зайду.
— Иди, Лара. Ничего. Я тебя подожду.
У Бочкарёвых никого дома не было. В окно вливался широкий поток света и нестерпимо жарко отражался от большого трюмо. На его столике лежали ракушки, какой-то очень красивый камешек, обкатанный до блеска, и фигурка морского конька. Всё это было добыто Валей в море. А над ковром бросалось в глаза красивое чучело фазана и яркой солнечной иволги.
Лара открыла дверь в небольшую спаленку Вали и, не найдя его там, поставила на стол коробки и вышла во двор. В маленьком сарайчике на топчане, уткнувшись головой в подушку, лежал Валя. Его тело иногда вздрагивало от рыданий, и Ларе стало больно за своего пионера.
Она потрогала его рукой за плечо и, видя, что он продолжает плакать, подсела на топчан.
— Валя, я принесла твои коллекции…
Он рывком перевернулся на спину и посмотрел на неё заплаканными и ненавидящими глазами.
— Что, утешать пришла? Иди отсюда, утешительница.
— Валя, да ты что? — забормотала испуганно Лара.
— Я тебе говорю, иди отсюда! — громко крикнул Валя и, приподнявшись, достал из-под подушки свой промокший от слёз галстук и швырнул его в лицо Ларе. — Передай своему Артёмке!
— Валя…
Он встал и вытолкал её из сарайчика.
Лара, не видя, взяла у Нины свой портфель и, чуть не плача, пошла впереди неё.
— Ну что, Лара! Как он?
— Н-ничего…
— Смотри-ка, Петя бежит откуда-то, — оказала Нина.
Разгорячённый ходьбой по своим владениям, счастливый оттого, что его назначили командиром охраны мыса Доброй Надежды, Петя шагал через заросли череды, не обращая ни на что внимания. Торопливо умывшись и переодевшись, он подогрел обед и стал есть. Юра сидел за своим столиком, низко склонившись над книгой.
— Юра, ты знаешь, меня назначили командиром? — сказал Петя.
— Каким командиром? — угрюмо спросил тот.
— По птицам. Ребята будут охранять мыс, да? А я буду командиром над ними.
Юра вдруг повернулся к нему.
— А зачем же вы исключили Моргунка из пионеров?
— Затем, чтобы не разорял гнёзда.
— Чего-о! — протянул Юра.
— А вот того. Позавчера мы нашли с тобой два гнезда, да? Так он уже разорил их. Успел!
— Это надо доказать!
— Всё доказано. Он сам признался.
Тогда надо исключить многих.
— И исключим. Если ты пионер, то показывай всем пример. А если…
— Что «если», что! — закричал Юра. — Нашлись мне тоже командиры! Не успели его назначить, а уже зазнался: «я — командир!»
Он хлопнул дверью и убежал на улицу.
Вечером, когда отец и мать пришли с работы, Петя рассказал им о том, что его назначили командиром и об исключении Вали из пионеров.
— А я всё-таки буду дружить с Валей, — угрюмо сказал Юра.
— Кто же тебе дружить не велит? — посмотрел на него отец. — Ты дружи с ним, только птиц обижать не смей. Это уж последнее дело.
— А мы их и не обижаем. Подумаешь, одно яйцо взяли! Ещё снесут.
— Юра, да как ты говоришь! — возмутилась мать. — Ещё снесут! Да ведь время идёт! Птицам надо детей насиживать.
Юра продолжал дружить с Валей. После уроков они убегали в лес и разыскивали птичьи гнёзда.
Сегодня они долго бродили по оврагам, потом забрались на высокую гору, с которой был виден, как на ладони мыс Доброй Надежды. Юра сел на нагретый солнцем камень и стал бросать вниз мелкие камешки. Вдруг он увидел на мысу много людей и сразу вспомнил, как Лара и Петя ходили по классам и записывали ребят на работу. В день птиц надо было делать птичьи домики и вывешивать их в птичьем городке и в колхозном саду. Петя делал с отцом дуплянки. Лара вчера тоже пилила целый вечер. Артёмка достал где-то шесть прошлогодних тыкв-лагинарий и просверлил в них небольшие отверстия.
— Эти тыквы очень хорошо подойдут под гнёзда для птиц! — сказал он.
И вот они сейчас устанавливают все эти гнездовья в колхозном саду и на мысу, а Юра с Валей ходят по лесу и собирают птичьи яйца. «Интересно, — подумал Юра, — есть ли у Вальки яйца синицы! Ещё чего доброго полезет в гнёзда, приготовленные ребятами!»
Он достал из кармана свою коробочку. В ней лежало несколько маленьких яиц и одно крупное — яйцо фазана. Юра вспомнил, как они нашли его. На пригорке сидела довольно красивая птица. Она, не мигая, смотрела на них. Когда Валя протянул руку и уже хотел взять птицу, она слетела и умчалась в кусты. Под ней оказалось два яйца, и они с Валей их взяли. Вот тебе и не разорили ни одного гнезда! Юра пожалел, что выдул яйца, а то бы можно было положить их обратно в гнездо.
— Юра-а! — послышался протяжный крик Вали.
— Покричи, покричи! — вяло усмехнулся Юра и продолжал сидеть на траве.
— Юра-а! — раздалось совсем близко от него.
Из кустов вылез вспотевший Валя.
— Ты что же не отзывался? — спросил он, часто моргая. — Нашёл что-нибудь?
— А я ничего и не искал. Хватит! Одно гнездо уже разорили.
— Ты что это, Юрка! — изумился Валя.
— Ничего. Ты как хочешь, Моргунок, я с тобой дружить больше не буду. Что это, всё яйца да яйца! Ребята вон птиц разводят, а мы с тобой, как пираты какие, только и смотрим, где бы ещё яйцо взять. Ты знаешь, что сегодня за день!
— Среда… — неуверенно сказал Валя.
— Эх ты, «среда»! — усмехнулся Юра. — Сегодня же день птиц. Вон смотри, что ребята на мысу делают…
— Ну и что!
— А вот то. И дружить я с тобой больше не буду.
— Ну и не дружи! — вспыхнул Валя. — Подумаешь!
Юра бросил свою коробочку и, больше ничего не сказав Вале, стремглав спустился по склону на мыс. Подбежал к Пете, который старательно рыхлил с ребятами землю, отнял у него лопату.
— Иди, командуй, а с лопатой мы и сами управимся.
Из посёлка сбегали по пригорку ребятишки. Они уже кончили работать в колхозном саду и несли с собой дуплянки. Впереди ребят шли Антонина Тихоновна и Лара.
— Что, уже всё сделали? — спросил у Лары Петя.
— Конечно, сделали, — ответила та. — Больше сотни дуплянок развесили. Теперь пусть Дмитрий Феофанович привозит своих синиц.
— А у нас тоже дела идут. Всё вскопали, осталось только сажать.
Ребята окружили свою учительницу. Она принесла семена и отрядила сейчас две бригады на посадку кукурузы и подсолнуха. Сама она направилась сеять мак.
— Давайте я вам помогу сеять, — предложил Петя.
— Нет, Петя, — сказала учительница, — ты не сможешь, тут надо очень ровно разбрасывать семена. Я уж как-нибудь сама. А ты иди, показывай, куда вешать дуплянки.
Петя крикнул ребят, и они стали развешивать птичьи домики.
От моста показались Артёмка и Юра. Они несли на плечах длинную доску и два горбыля.
— Зачем это Артёмка? — спросил Петя.
Тот сбросил на землю доску и достал из кармана листок от календаря.
— Читай!
На листке было написано: «Умелые руки», изображены птичьи домики и указаны размеры досок и летков.
— Мы столько наделаем этих домиков, что… — начал Артёмка.
— Правильно! — весело перебил его Петя, который увидел, что на листках изображены не просто домики, а домики для мухоловок. — Давай открывай мастерскую. Пила есть?
— И пила есть и молоток — ответил Юра.
Они распилили доску и принялись сколачивать домики. Вскоре и Артёмка и Юра уже лазали по деревьям и развешивали ящики. К вечеру всё было готово. На деревьях висели птичьи домики, и если бы Петя не видел, куда их вешали, он ни за что сразу не нашёл бы их — до того хорошо скрывались они за шершавой корой.