– Тише ты!
– Я выяснил, кто вы! – радостно объявил Лешка. Виктор сразу направился в сторону от метро, куда-то к Лавре, Лешка поскакал за ним.
– Ну рассказывай, что ты там выяснил!
– Вы – бессмертный сянь! Все признаки совпадают. Только я не совсем понял, который вы из Восьми. Люй Дунбинь или Ли Тегуай?
Виктор фыркнул.
– А почему не Чжунли Цюань?
– Не подходит, – серьезно сказал Лешка. – У Него должна быть кудрявая борода до пупа.
– А если я ее подстриг?
– К тому же он оживлял мертвых только с помощью веера. Люй Дунбинь обходился без него.
– Он для оживления пользовался мухобойкой, – возразил Виктор. – Чего ты смеешься, я не шучу! Продолжай.
– Люй Дунбинь был целителем, предсказателем и заклинателем демонов, совсем как вы, – охотно выдавал накопленные сведения Лешка. – То есть не был, а есть – он же бессмертный. Единственное, что меня смущает, – у него должна быть родинка под левой бровью, а у вас ее нет.
– Сейчас убрать родинку не проблема, – заметил Виктор. – В любом косметическом салоне за пятнадцать минут…
– Но я все-таки подозреваю, что вы – Ли Тегуай, – не давал сбить себя с мысли Лешка. – Очень уж много совпадений, даже описание внешности.
– Ли Тегуай хромал.
– Да, это единственное различие. Но разве для целителя собственная хромота – проблема?
Лешка посмотрел на сяня хитрыми глазами и заявил:
– Я теперь понял, что за сушеная груша стоит у вас в спальне. Как увидел картинку, так сразу до меня и доперло! Это тыква-горлянка, с которой никогда не расстается Ли Тегуай!
– А зачем она ему? – полюбопытствовал Виктор.
– Хранить в ней волшебные снадобья, понятное дело! Ли Тегуай в Китае почитается как покровитель врачей и аптекарей. Это главный бессмертный-целитель. Ну, я угадал?
Виктор вздохнул с деланным сочувствием. Но его глаза блестели от смеха.
– Да, ты проделал серьезную работу. Узнал столько нового. Например, что такое тыква-горлянка. Но я вынужден тебя разочаровать. Нет, я не Ли Тегуай. Я с ним даже ни разу не встречался. И никто другой из этой славной компании. Я простой, самый обычный, никому не известный сянь.
– Все-таки сянь? – уточнил Лешка. – Бессмертный?
Виктор скромно кивнул.
– Круто!
Теперь Лешка смотрел на Виктора так, будто тот собирался превратиться в кого-нибудь вроде дракона прямо у него на глазах.
– И вы умеете летать на облаках? Питаться собственной слюной? А вы можете приготовить мне пилюлю бессмертия?
– Чего ты начитался, Леха? Ладно уж, расскажу вкратце, кто такие сяни.
Подавляя смех, Виктор торжественно начал:
– Если хочешь стать бессмертным – уходишь в горы и живешь там сто лет, непрерывно совершенствуясь, соблюдая строгую диету, выполняя специальные упражнения и занимаясь алхимией. К концу этого срока ты или выплавишь пилюлю бессмертия, или нет. Если нет, то все пропало, а если да, ты съедаешь эту пилюлю, и дальше одно из двух: либо ты умрешь, либо нет. Если ты умрешь, то, значит, ничего не получилось, а если нет, то ты становишься земным бессмертным.
– Как вы?
– Не перебивай. Следующие сто лет ты снова живешь с горах, соблюдая еще более строгую диету и занимаясь еще более изнурительными упражнениями. При этом тебе надо заклинать демонов, творить чудеса, исцелять страждущих и воскрешать мертвецов, Когда закончатся эти сто лет, за тобой либо пришлют упряжку драконов с горы Пэнлай, либо нет. Если нет, то все пропало – так и останешься земным бессмертным, а если пришлют, то отправишься в небесные чертоги к Нефритовому Владыке и станешь небесным бессмертным. Получишь должность в небесной канцелярии – обычно не слишком высокую, – зато будешь каждый день общаться с богами…
– Ага, – кивнул Лешка. – Я въехал. Вы, значит, земной бессмертный? И сколько вам веков?
– Достаточно. – Сянь внезапно стал серьезным. – Это к делу не относится. Ты еще не забыл, зачем мы сегодня встретились?
– Общаться с предками… – Лешка поглядел на желтую стену Лавры. – А, так вот зачем мы договорились встречаться у Лавры! Но у меня на этом кладбище никаких предков нет!
– Может, ты с ними просто незнаком, – возразил Виктор. – Но мы идем не на кладбище.
Лешка обнаружил, что они обошли территорию Лавры и движутся куда-то за Обводный канал. На той стороне была промзона: там чернели склады и тускло светились редкие огоньки фонарей. Они перебрались по железнодорожному мосту на другой берег канала, свернули направо и несколько минут шли по безлюдной, как будто вымершей улице. По обе стороны высились неосвещенные громады каких-то нежилых зданий.
– Вот мы и пришли, – остановившись, сказал сянь.
– Да это же развалины! Сянь покачал головой.
– Прислушайся.
Лешка прислушался, и вскоре до него, словно из-под земли, донесся далекий мелодичный шум, как будто где-то в глубине заброшенного здания настраивался симфонический оркестр.
– Это Леннаучфильм, – сказал сянь.
– Киностудия, что ли? А что нам тут надо?
Стена дома неожиданно оборвалась, и справа появилась высокая ржавая решетка с калиткой. Над ней тускло светил чудом уцелевший фонарь. Сянь скрипнул калиткой, зашел во двор. Лешка ступал за ним след в след, периодически спотыкаясь о куски бетона и арматуры, – весь двор был завален строительным мусором, как после бомбежки.
– Смотрите – полнолуние! – донесся вдруг звонкий девчоночий голос откуда-то сверху.
Лешка поднял голову и увидел в ярко освещенном окне второго этажа силуэт. Девочка стояла на подоконнике, высунув голову в форточку, и глядела в небо. Изнутри донеслись смех, мелодичное бренчание и чьи-то голоса. Девчонка слезла с подоконника, с треском захлопнула форточку и исчезла в глубине комнаты. Голоса и бренчание утихли.
– Это рокеры, – пояснил Виктор. – Тут полно любителей поорать песни под гитару. Но они нам не помешают. Мы ведь тоже пришли сюда петь.
За углом неожиданно высветился прямоугольник двери.
– Нам туда? – спросил Лешка.
– Нет, туда, – сянь указал в другую сторону, где в стене, на уровне земли, чернело узкое отверстие.
– В подвал, что ли? Под землю? – без энтузиазма уточнил Лешка. – Это обязательно?
Лешины глаза уже привыкли к темноте неосвещенного двора, и он разглядел вполне приличные ступени, уводящие вниз, в кромешный мрак. Виктор решительно направился вниз. Лешка подумал, что, будучи сянем, он наверняка видит в темноте, и пошел за ним. Десяток шагов – и они очутились в непроглядной тьме. Под ногами похрустывало и чавкало. В затхлом воздухе воняло помойкой.
– Свет включить нельзя? – брезгливо морщась поинтересовался Лешка. – Я же не вижу, куда идти.
– Держись за меня, – посоветовал сянь и двинул вперед в таком темпе, как будто действительно видел в темноте. Лешка за ним едва успевал.
Они шли уже минут десять. Воздух становился все более спертым. Кисло запахло какой-то химией. Дважды они поворачивали. Лешка подумал, что без фонаря он, пожалуй, сам отсюда не выберется, и ему стало тревожно.
– Но почему… именно сюда? – стараясь дышать ртом, спросил он. – Почему не на кладбище… если к предкам?
– С ума сошел – на кладбище! – хмыкнул впереди невидимый сянь. – Это все равно что выйти на Невский и крикнуть: «Эй, все сюда! Сейчас я тут открою недозволенный Вход в Нижний мир!» Ты забыл, что меня ищут?
– Разве нельзя было найти нормальное место? – продолжал бубнить Лешка. – Обязательно лезть в этот засранный подвал…
– Это не просто подвал. Тут… как бы тебе объяснить… мощный маскирующий фон.
– Не понял!
– В этом здании несколько десятков тусовок рок-музыкантов. Каждая их песня, по своей сути, заклинание. Слабенькое, не действующее, но заклинание. Их тут столько, что еще одну песню – настоящее заклинание – будет не отследить.
– А-а, – недоверчиво протянул Лешка. Через полминуты он спросил:– Кому не отследить?
– Тем, кто меня ищет. Кто принес тебя в жертву. Или тому, кто может им рассказать. Ну все, мы пришли.
Сянь остановился так резко, что Лешка ткнулся ему в спину. Вокруг царила абсолютная тишина. Лешке вдруг показалось, что он похоронен заживо.
– Может, все-таки зажжете свет? – нервно спросил он.
– Незачем.
– Мне ничего не видно!
– Ничего, через несколько минут ты увидишь свет.
– В конце тоннеля? – съязвил Лешка.
– Вот именно. Не беспокойся, мы всё сделаем очень быстро. Слушай инструкции. Я пою песню. Короткую. Несколько раз. Ты ее запоминаешь и повторяешь за мной. Интонации, слова, мелодия – ни малейшей неточности, это очень важно…
– Чё за песня-то?
– Старое проверенное заклинание, «смертельная колыбельная».
– Что, убаюкивает до смерти? – пошутил Лешка.
– Ага, – без тени юмора подтвердил сянь. – Останавливает сердце. Ненадолго, на минуту-две. В Нижнем мире время идет по-другому, поэтому, когда ты проснешься, тебе будет казаться, что прошло несколько часов. За это время ты должен успеть найти своих предков, пообщаться с ними – и вернуться назад.
– А что там будет? Преисподняя?
– Нет, – поморщился Виктор, – чтобы попасть в преисподнюю, нужны особые «заслуги». Ничего особенного ты поначалу не увидишь. Может быть, даже не заметишь, что туда попал. Не отвлекай меня. Короче, спел, оказался в Нижнем мире, сидишь и ждешь кого-нибудь из своих предков. Они появятся очень быстро. Умерших родственников кланы отслеживают превосходно, поскольку их задача – задержать душу в своем круге… Так, родственник пришел. О чем ты будешь с ним говорить?
– О жертвоприношении, понятное дело. Какой гад принес меня в жертву и кому.
– Нет. Самое важное – почему! Почему твои предки тебя отдали? Вариантов множество. Им мог пригрозить кто-то очень крутой. Им могли пообещать что-то очень крутое в обмен. Они могли отдавать старый долг. Ты по каким-то причинам мог стать для клана бесполезен. Или опасен… Кстати, учти, что предки вовсе необязательно скажут правду. Есть такая старинная детективная история – в лесу убили одного человека. Нашли несколько свидетелей – все врут. Тогда для окончательной проверки вызвали дух убитого. Он появился и тоже наврал…
– А зачем мне все это запоминать, если вы пойдете со мной? – сообразил вдруг Лешка.
– Да у меня с мертвецами сложные взаимоотношения, – признался сянь. – Я их, знаешь ли, иногда оживляю, а они этого не любят. Возможно, твои предки захотят побеседовать с тобой наедине. Например, пригласят тебя в семейное гнездо. С одной стороны, это хорошо, с другой – плохо. Хорошо – чем больше поколений, тем больше информации. Плохо – ты будешь общаться с ними один, без меня.
– Эй, мы так не договаривались! – встревожился Лешка.
– На этот случай, – невозмутимо продолжал Виктор, – запомни простые правила поведения в Нижнем мире. Правило первое: будь вежлив. Предки выглядят… м-м-м… по-разному. Ни от кого не шарахайся, не ори, не падай в обморок. А то, знаешь, могут и обидеться. Правило второе: ничего там не ешь и не пей. Это важно. И третье – ничего оттуда не выноси и сам ничего им не давай. Один там не болтайся, еще заблудишься – будут проблемы. Предки могут устроить провокацию…
– А зачем им это надо?
– Чтобы оставить тебя там навсегда. Из самых лучших побуждений. С них станется.
– Ох, ёлы-палы… Как-то мне это всё…
– Словом, ничего не бойся. Ты когда-нибудь плавал с аквалангом?
– Нет, – удивленно ответил Лешка. – Только с маской. В Анталии, на морских ежей смотрел.
– Вот и веди себя, как в море. Не уверен – не трогай. Подводная живность может казаться красивой и неопасной, но ты исходишь из того, что все, что перед собой видишь, – агрессивно и ядовито. То же самое с предками. А вообще, расслабься, Леха. Спокойствие, уверенность, самообладание – и все пройдет отлично. В конце концов, дальше второго круга они тебя не затащат. И я буду поблизости. Ну, что молчишь?
– Может, не надо? – заикнулся Лешка.
– Ну, приятель…
– Нет, я так. Начинайте.
– Готов?
Сянь помолчал несколько мгновений, сделал глубокий вздох – и запел.
Глава 15
Красота – страшная сила
Всю ночь Ники плохо спала, не в силах дождаться того момента, когда настанет время идти в школу. Такого с ней не случалось класса с первого Обычно все бывало наоборот – Ники было не вытолкать в школу, и за последний год она, пожалуй ни разу не пришла на первый урок вовремя. Ники проснулась в половине восьмого и полчаса наряжалась, перемеривая заново все, что ей накупил Толик. Ники переполняло ощущение праздника. Такого приподнятого настроения у нее не бывало с раннего детства.
Ники еще не успела даже добраться до школы, как начались сюрпризы. На школьном крыльце стояла и курила компания ее одноклассников. Ники привычно напряглась. Стоило ей взбежать на крыльцо, как все, как по команде, повернулись к ней. Ники сделала над собой усилие, надменно задрала нос и гордо продефилировала мимо одноклассников, источая ядреный аромат фиалковых духов.
– Да это же Покрышкина! – услышала она голос за спиной. – Ну ни фига себе!
«То-то же!» – самодовольно подумала Ники. Радостное настроение мигом к ней вернулось Она вошла в вестибюль первого этажа, бросила сумку на скамейку напротив зеркала, расстегнула молнию на куртке. Вестибюль наполнился сиянием. Ники с восторгом уставилась на свое отражение. «Так бы и смотрела!» – подумалось ей.
Вчера, как казалось Ники, они с Толиком скупили половину Гостиного Двора. Толик сам находил отделы с самой классной одеждой и покупал ей всё, что бы она ни попросила. Ники сначала смущалась и привычно выбирала то, что подешевле. Она совсем не разбиралась в одежде. Мама всегда покупала ей тряпки в секонд-хендах, притом мнение дочери не учитывалось. Первые покупки Толик всучил ей чуть ли не насильно. Но довольно быстро Ники разохотилась и вошла во вкус. Вернее, как раз со вкусом-то у нее возникли некоторые проблемы… По крайней мере, так утверждал Толик. «У тебя вкус, как у сороки, – посмеиваясь, заметил он, когда Ники предстала перед ним в очередном умопомрачительном наряде. – Лишь бы блестело и переливалось. Ну, это ничего. Со временем пройдет». Потом повел дочь в отдел косметики и накупил там теней, помад и туши для ресниц. И целый мешок заколок для волос. И кое-что из бижутерии…
Прикид, в котором Ники явилась в школу, был, с ее точки зрения, великолепным, модным и роскошным. Ей было даже чуть страшновато в нем ходить. Короткая куртка в стиле «милитари», черный «дизайнерский» джемпер с накладными молниями и серебряными узорами, черные джинсы с заниженной линией талии, оголяющие по последней моде пупок, клипса с камушком в пупке, плюс по десять колечек на каждом пальце, связка цепочек со стразами на шее, и ко всему этому – громоздкие ботинки-гриндерсы на толстом узорном протекторе. Сначала Ники облюбовала себе полусапожки на шпильках, но коварный Толик сказал: «Надень и пройди в них десять шагов». Ники попыталась, через три шага рухнула – и согласилась на гриндерсы. Они, впрочем, выглядели по-своему ничуть не хуже. Посещение парикмахерской Ники отложила на потом, а пока слегка прихватила свои черные вихры парой-тройкой пестрых заколок.
Пока Ники самозабвенно рассматривала себя в зеркале, ее преображенная внешность уже привлекла к себе внимание одноклассников и одноклассниц. К Ники подошли две девочки, с которыми Ники последний раз разговаривала эдак с год назад.
– Классные джинсы, – завистливо заметила одна. – Где купила?
– В Гостинке, – небрежно ответила Ники. – Разве классные? По-моему, самые обычные.
– Сколько стоят?
– Не знаю, папа подарил.
Ники сама удивилась, как легко слетело с ее губ это слово. Кажется, она уже привыкла к тому, что у нее теперь есть отец.
– Удачный фасон, – продолжала одноклассница, изучая джинсы. – Видишь, вот тут сидят на бедрах, а у меня все время сползают вниз, и трусы торчат наружу.
– Это так и задумано, – авторитетно возразила ее подруга. – Просто надо надевать не семейные панталоны, а стринги в тон джинсам.