Существо строго посмотрело на Алекса.
— Это верно? Зачем ты поднимал руку на брата?
— Я его ненавижу! — вдруг выпалил Алекс, глядя на Макса. — Я все в нем ненавижу.
Существо несколько мгновений взвешивало его слова, потом подало знак Пег. Та набросила Алексу на плечи черный саван, словно хотела согреть. Макс подался вперед.
— Что вы хотите с нами сделать? — спросил он. — Где остальные?
Сайрес, сидевший на лестнице, оскалился. Не обращая внимания на слова Макса, существо тяжелой ковыляющей походкой подошло к столу.
— Пег, ты молодчина, — рассеянно сказало оно, помешивая что — то в грязной колбе. — Он определенно нам пригодится.
Он подошел к Алексу.
— Что у тебя было за видение, дитя? — спросил он. — Быстро говори. Правду.
— Мы тратим время! — сердито воскликнула Пег. — Этот мальчишка ничего не стоит — как все остальные! Предатель прав, нам нужен Макдэниелс!
Существо медленно повернулось к Пег, и впервые Макс увидел, как злобная выиха отводит глаза. Пег взяла со стола толстую книгу с ручкой и поспешила сесть в свое кресло. Существо проводило ее взглядом.
— Я хочу удостовериться, — сказало оно наконец. — Или ты объяснишь нашему Господину, что его страдания продлила твоя глупость? Если мы истратим зелье не на того ребенка, покатится твоя голова.
Пег молча пожевала губу. Существо повернулось к Алексу.
— Итак, дитя, поделись со мной своим видением. Когда ты осознал свое величие?
— Алекс, не говори им ничего! — прошипел Макс.
— Заткнись, Макдэниелс! — Алекс повернулся к существу. — Если я вам расскажу, вы меня отпустите?
— Нет, — ответил тот. — Во всяком случае, пока нет. Но могу пообещать кое — что другое.
— Например? — шевельнулся Алекс.
— Власть, — прозвучал ответ. Звуки наполнили пещеру, тяжело и жирно зарокотали. Алекс поерзал и сел прямее.
— Власть над другими, — продолжало существо. — Признание. Почет. Все, чего ты в глубине души так жаждешь. Рован вступил в пору зимы. Его цветы редки и быстро вянут. Зачем трудиться на службе у человечества, если можешь стать его властелином?
Алекс ничего не ответил. Гниющее существо улыбнулось.
— Ты боишься Пег? — спросил он и указал на выиху, которая смотрела на них сощуренными глазами.
Алекс кивнул.
— Зачем бояться Пег, если она может стать твоим рабом? — спросило существо.
— Алекс! — прошептал Макс. — Не слушай его! Это ложь!
Алекс бросил на Макса мрачный взгляд.
— Нет, — пропело существо и выпрямилось в полный рост. — Это не ложь, и он это знает. Правда, Алекс? Ты знаешь, что я говорю правду.
Алекс еле заметно кивнул.
— Я вам все расскажу, — прошептал он. — Расскажу.
Существо одобрительно хмыкнуло и плеснуло какую — то булькающую жидкость из колбы в деревянный кубок.
Алекс рассказал о том дне, когда он увидел в отцовском бассейне огромную устрицу, которая вдруг открылась, и там оказалась черная жемчужина размером с бильярдный шар. Все это время Пег записывала рассказ в толстую книгу.
— Славное видение, — сказало существо и подставило Алексу кубок. — Ты не тот, кого мы ищем, но в тебе есть величие.
Алекс с сомнением понюхал питье и сморщил нос.
— Это обязательно? — спросил он.
— Если ты действительно желаешь всего, что я пообещал, — сказало существо и вложило кубок в пальцы Алекса. — Скоро наш Господин освободится и будет править, все будет так, как я сказал. Однако он не любит трусов…
— Я не трус! — заявил Алекс и проглотил зелье. Он поперхнулся, но рвоту все — таки сдержал. В уголках рта выступили черные капли. Он уронил кубок на пол и с вызовом ухмыльнулся Максу. Вдруг его веки опустились, голова упала, а саван засветился. Максу показалось, будто Алекс выпил чашку отравы и умер на месте.
— Что вы с ним сделали?! — завопил он. Его слова эхом отразились от каменных стен.
Пег захихикала и вернулась к вязанию.
— Он встал на свой путь, — задумчиво сказало существо, похлопало Алекса по голове и нагнулось за кубком. — А теперь займемся тобой. Я очень ждал нашего знакомства, Макс Макдэниелс.
Существо повернулось и посмотрело на Макса сверху вниз.
— Расскажи мне, дитя, каким было твое видение? Что ты увидел в тот день, когда мы о тебе узнали?
Его тон был добрым, приглашающим к откровенности.
— Я не помню, — спокойно ответил Макс и отвел глаза.
— Не упрямься. Ты помнишь! Я свое помню, хоть оно было много веков назад.
— Вы такой же, как мы?! — не поверил Макс.
— Нет! Я отрекся от Ордена много лет назад.
— Кто вы? Зачем вы нас мучаете?
Существо поставило кубок Алекса на стол и вздохнуло:
— Скажи мне, мальчик, тебе известно имя Марли — прорицателя?
— Нет, — покачал головой Макс.
— А имя Элиаса Брэма?
— Да.
В зале стало холоднее. Массивная фигура словно застыла.
— И что ты знаешь об Элиасе Брэме? — тихо спросило существо.
— Он был последним вознесением. Он пожертвовал собой в Соласе, чтобы спасти других…
Существо обернулось так резко, что взметнулись серые сальные пряди волос. Его лицо превратилось в дрожащую кожаную маску.
— Ложь!
Стены зала задрожали, будто от землетрясения. Стеклянный кувшин свалился на пол и разбился. Макс съежился и зажмурил глаза.
— Все ложь, — проворчало существо. — Прости меня за гнев. Несправедливые слова сыплют соль на старые раны. В тот день Брэм пожертвовал не собой. А мной. Моей жизнью. Моей честью. Моим наследием.
— Вы были с ним? Вы были в Соласе?
— Да, — кивнуло существо. — Именно я, Марли — прорицатель, Марли — кузнец, забил тревогу, когда показался Враг. Это я исполнил свой долг и встал на его пути, а Брэм побежал к жене. Это я сдерживал их напор, пока Брэм тянул…
Голос Марли стал сиплым. Зеленые огоньки глаз мигали.
— Я убил многих, пока не сломили меня. — Он понурился.
— Так значит, вы герой! — выдохнул Макс.
Великан яростно замотал головой.
— Герой? Нет, мальчик, я совсем не герой. Героев помнят! Героям отводят место в памяти народа. Их не бросают гнить непогребенными, неоплаканными, не забывают на поле брани!
Макс сморщился: голос существа снова стал выше и громче. Пег в углу тихо хихикнула.
— Но меня в тот день спасли, — раздался гулкий шепот. — Спас Враг своей благословенный мудростью и добротой, которая до той поры была от меня скрыта. Господин Астарот увидел меня до того, как я пал, и приказал слугам унести мое тело. Мне дали почетное место, и я понял, как ошибался в выборе союзников. У меня появился новый Господин, и для него я начал свой великий труд.
Макс неожиданно почувствовал прилив гнева.
— Какой еще «великий труд»? Вы просто предатель, который хочет отомстить!
— Ты юн, мальчик, — спокойно сказал Марли, расставляя по столу кувшины. — Не надо спешить. Месть — мощная сила, которая порождает немало великого. Месть — цель, и именно она толкала меня все эти годы к созданию своих лучших творений.
Марли наклонился к Максу; мальчик вжался в кресло. Медленно и осторожно Марли повернул кресло.
Макс вскрикнул. Они стояли у дальней стены — десятки детей, бледные, как привидения, — в огромной нише. Каждый был закутан в черный саван и еле держался на ногах. Некоторые, как зомби, смотрели прямо перед собой невидящими глазами; у других взгляд был немного осмысленнее.
— Дети послужат нашему делу и будут вознаграждены. Когда Астарот победит, они станут благородными наместниками всей земли!
С Максом встретилась глазами девочка со спутанными каштановыми волосами и, к его ужасу, прошептала одними губами: «Беги».
— О боже! — вырвалось у Макса. — Что вы сделали? Что вы с ними сделали?!
— Я избавил их от предательства! Избавил их от боли! — взревел Марли, отвернул кресло Макса от детей и в приступе ярости вцепился Максу в лицо. Макс охнул — от ледяного прикосновения у него сжалось сердце. Марли ослабил хватку и разжал пальцы другой рукой.
— Говорят, яблоко Брэма спасли, — пробормотал Марли, быстро отходя к сундуку у стены. Он поднял крышку и засунул руку внутрь. — Говорят, из него сделали награду! Оно хранится в почетном месте…
На колени Максу упало что — то тяжелое. Большое яблоко со сморщенной, заплесневевшей шкуркой и прожилками тусклого золота.
— Вот что должно быть вместо него, — заявил Марли. — И будет, а ты мне в этом поможешь.
И тут выи оказались рядом с Максом. Пег прижала нож к горлу, Сайрес привязал его к креслу толстой веревкой.
— Подождите… — Макс отпрянул от ножа.
Марли отмахнулся.
— Время для разговоров кончилось! Пусть Астарот решает, что с тобой делать.
— Лучше молись, что ты тот, кто нам нужен, — прошипела Пег на ухо Максу, а Сайрес вставил ему в рот грязный кляп. — Если зелье не поможет, Марли тебя не спасет.
Выиха щелкнула его по голове острым когтем и отошла. Макс напрягся, обливаясь потом, но хитрые Сайресовы узлы только затянулись сильнее. Пег подошла к картинам. Она рассматривала их, как заправский критик, а кое — какие снимала со стены. Макс тихо простонал: она выбрала именно Рембрандта и Вермеера.
Все это время Марли басом пел какие — то медленные и странные слова.
В зале стало очень тихо, будто все живое и неживое следило за церемонией.
Мак почувствовал резкую боль: нож Пег взрезал старую рану на его ладони. Он даже не заметил, как выиха приблизилась. Пег раскрыла его пальцы и надавила на ладонь. Рука Макса похолодела и ослабла.
Пег поднесла чашу с кровью Макса кузнецу — прорицателю. Тот запел громче и торжественнее, влил кровь по капле в котелок и размешал. Макс отвел глаза. Он стал смотреть на яблоко у себя на коленях, на то, как отблески пламени танцуют на золотых прожилках, и старался дышать ровно.
Пение стихло.
— Заклинание закончено, — прохрипел кузнец. — Зелье готово.
Пег хихикнула и поставила перед прорицателем большой холст. Это была ужасная картина — великан с безумным взглядом пожирал человеческий труп.
Марли окунул в котелок кисть и нанес на лицо гиганта жирный мерцающий мазок.
— Астарот, ты свободен! Стань Господином этой земли. Древняя магия твоих врагов призывает тебя к жизни и освобождает от оков!
Марли склонил голову. Пег и Сайрес попятились.
Ничего не произошло.
— Мажь гуще! — прошипела Пег. Марли резко повернулся к ней.
— Я не буду тратить зелье на твои глупые догадки! Неси следующую!
Марли повторил ритуал еще с несколькими картинами. С каждым разом он волновался все больше.
— Ну, Пег! — пробормотал кузнец с растущим гневом в голосе, соскребая со стенок остатки эликсира.
Макс затаил дыхание: вперед вынесли Вермеера, ту картину, где девушка читает письмо у окна. Из горла Сайреса вырвался дрожащий вой. Он отбежал к лестнице и спрятался в тень.
Когда зелье потратили еще на несколько картин, Марли совсем разгневался и ломал толстые рамы, как спички.
Пег, побелев от страха, поставила перед ним Рембрандта. Марли склонил голову и тяжело дышал. Макс увидел знакомый мрачный сюжет: ангел спустился, чтобы не дать Аврааму принести в жертву сына. Авраам выглядел удивленным. Одна его рука выронила нож, вторая прикрывала глаза сына.
Презрительно глянув на выиху, прорицатель поскреб кистью по краю котелка и провел по лицу Авраама.
— Пег, тебе ко…
— Стой! — крикнула Пег и попятилась. — Что — то происходит!
Макс сощурился, пытаясь рассмотреть лицо Авраама под блеском зелья.
У него перехватило дыхание; он слышал только стук собственного сердца.
Авраам смотрел прямо на него.
В его глазах была древняя, все понимающая мудрость. Этим глазам мог быть миллион лет. Максу стало страшно.
Марли — прорицатель и Пег низко склонились перед картиной.
— Астарот, тебя призывают к жизни верные слуги, — произнес Марли полным почтения голосом. — Приди на землю, о мой Господин, и установи свою власть.
Глаза с картины смотрели мимо Марли на Макса. Страх мальчика перерос в ужас. Его руки задрожали, волосы на затылке встали дыбом.
Макс резко дернулся, разломал стул, сбросил с себя путы и выплюнул кляп. Сжимая в руках яблоко Марли, он кинулся к лестнице. Сайрес встал и загородил ему путь.
— Солас! — крикнул Макс и согнул пальцы раненой руки. Зал заполнила ослепительная вспышка.
Вый взвыл и скорчился. Макс прыгнул на ступени, взбежал по лестнице и плечом врезался в прочную дверь. Та не поддавалась.
— Остановите его! — взревел прорицатель.
Преодолев панику, Макс увидел на двери тяжелый засов и успел его отодвинуть, когда Сайрес на четвереньках пополз по лестнице. Макс открыл дверь и погрузился в холодный густой туман.
Мальчик выбрался из склепа и побежал, петляя между могильными камнями, встающими среди сырого тумана. Вый не отставал.
Макс врезался коленом в торчащий из забора кусок металла и крякнул от боли, но побежал дальше. Он хотел снова усилить тело магией, но ничего не получилось.
Тут Макс увидел открытые ворота, дохромал до них и стал закрывать за собой створки. В тумане вырисовался огромный силуэт выя. Ворота были слишком тяжелыми и слушались плохо. Вый с пыхтением приближался. Макс бросил ворота, вскрикнул и побежал дальше. На крутом берегу стояло высокое дерево. Макс кинулся к нему и приготовился прыгать.
Вый сбил его с ног, повалил на траву, залез сверху. Он попытался прижать Макса своими огромными когтями, бешено заскреб по земле задними лапами. Макс перекатился набок, защищая горло от клацающих челюстей. Клыки выя вспороли рукав. Макс отпихнул челюсти в сторону. Сайрес щелкал зубами над самым лицом Макса.
Макс слабел. Челюсти были все ближе. В отчаянии мальчик запихнул выю в горло зажатое в кулаке яблоко Марли — прорицателя. Вый издал ужасный визг боли и удивления, дико забился в попытках освободиться. Макс что есть силы вдавил яблоко ему в глотку. Они сцепились друг с другом и покатились по земле. Вдруг вый вздрогнул, прерывисто выдохнул — и замер.
Макс, дрожа, встал. Стер джемпером кровь и слюну. В предплечье зияли несколько укусов размером с монету; ладонь и запястье истекали кровью. Макс всмотрелся в туман, не бегут ли за ним Пег или Марли. Никого не было, только порывы ветра холодили вспотевшую шею. В ветвях деревьев каркали черные птицы и мерили Макса холодными взглядами.
— Я должен идти, — прошептал Макс. — Надо привести помощь!
Он сощурил глаза и посмотрел на небо. Не было ни солнца, ни звезд, ничего, что подсказало бы, где он и какое сейчас время суток. Он скривился, снимая джемпер, разорвал его на полосы и плотно перевязал руку, чтобы остановить кровь.
Вый распростерся в траве. Его язык распух и стал фиолетовым. Макс только сейчас понял, что сделал, и задрожал.
Он оглянулся на кладбище и вспомнил слова, которые недавно прочитал:
«Ребенок, который возьмет в руки оружие в этот день, прославится на всю Ирландию, хотя жизнь его будет коротка»…
Макс потер колено и побежал прочь от кладбища. «Где — то должна быть дорога», — подумал он и потрусил дальше. В его голове начался спор с самим собой.
«Макс, ты все делаешь правильно».
«Уже ничего не исправить, Астарота разбудили».
«Ты только добьешься смерти. Подумай о папе!»
«Это не Полоса. Это реальная жизнь».
«Вызови помощь. Пусть детей спасают Купер или госпожа Рихтер».
«Они никуда не денутся…»
Макс замедлил шаг и остановился. В руке вспыхнула боль. Он согнулся и, морщась, затянул повязку туже. Кровь начала сворачиваться. Вдруг Максу пришло в голову, что вскоре будет некого спасать. Когда подоспеет помощь, детей уже не будет. Мысленно он видел их лица и глаза, пустые, без надежды. Он вспомнил измученную девочку, которая умоляла его бежать.
Макс повернулся и рванул к кладбищу. Когда он приблизился к дереву, под которым лежал вый, вороны встретили его резким карканьем. Макс пошел по собственным следам до самого забора, о который недавно ушибся. Одна из чугунных перекладин проржавела и отогнулась.
Макс долго тряс острый конец, сгибал и пинал его основание, пока перекладина не отвалилась.
Держа в руках неуклюжее самодельное копье, Макс крался от могилы к могиле. Туман поредел, и уже стал виден темный вход в склеп. Макс подполз к нему и услышал поспешные движения — скрип тяжелой двери, звон металла и стекла. Он тихо спустился по каменным ступеням. В нескольких шагах до низа он остановился и прильнул к стене.