Гигантский альп вздохнул. Вот уже много ночей подряд с приходом темноты он отправляется в полет. Но сегодня все будет иначе. На этот раз ему известна цель. Вчера вечером он обнаружил огромное войско, медленно, но неотвратимо приближающееся к Нимроду. Он полетит туда и будет наблюдать. Гигантский альп знал, что эти воины — его друзья. И он страстно желал изменить судьбу этих людей. Слишком живы были воспоминания о той битве у ворот города-крепости и о том страшном страдании, обрушившемся на прекрасную страну и ее жителей.
А еще ему было известно, что бой, на который решились повстанцы, — безнадежен, и от этого на сердце у него было тяжело. Как должны отчаяться эти люди, печально думал он, чтобы отдать свои жизни за безнадежное дело.
И вдруг его перья обдало ледяным ветром.
Гигантский альп удивленно взглянул на деревья в долине, кроны которых согнуло сильным порывом. Но холод, принесенный ветром, не уходил, и не ветер был его источником. Альп ощутил опасность, все вокруг наполнилось предчувствием беды. Но спустя несколько мгновений воздух снова потеплел и летний вечер опустился в долину.
Но крылатый странник забеспокоился. Ледяной ветер, пришедший с севера, не предвещал ничего хорошего. Он должен все выяснить.
Огромная птица решительно поднялась, встряхнулась и замерла у входа в пещеру. Сильный взмах — и вот уже крылья несут гигантского альпа. Он устремился к Юнктуну, следуя тем же путем, которым пронесся ветер.
6
— Кажется, действительно тихо, — Файола осторожно вывела коня из укрытия на широкий песчаный берег. Она не спускала глаз с прибрежных зарослей, но нигде не было видно ничего подозрительного.
— Я же говорил, — с улыбкой сказал Вейт. — Брод свободен.
— Ну хорошо. Признаю, я ошиблась, — отмахнулась Файола. — Но мне по-прежнему кажется, что все складывается слишком уж гладко.
— Мне тоже станет легче, когда брод окажется между нами и городом-крепостью, — Сунниваа поглядела на реку, которая медленно несла свои воды, скрывая опасные стремнины под зеркальной гладью.
Внезапно на другом берегу по кустам прошел сильный порыв ветра, сгибая чуть не до земли высокую траву. На сухом мелком песке заплясали небольшие смерчи, а воды Юнктуна на краткий миг завихрились, образуя большой водоворот. Ветер стих так же быстро, как и возник, так и не коснувшись путников. Ни Файола, ни Вейт ничего не заметили.
— Странно, — пробормотала Сунниваа, проведя ладонью по волосам. Должно быть, показалось. — Ну, где брод? — спросила она.
— Там! — махнул рукой Вейт, указывая вперед. — Там, где из воды торчат камни.
— Тогда пошли, пока еще светло, — сказала Сунниваа, мягко направив лошадь к воде. Девушка почти добралась до брода, но неожиданно ощутила, как что-то коснулось ее разума.
Сунниваа остановила лошадь, пытаясь установить мысленный контакт, но помехи стали еще сильнее и мешали принять послание. А потом контакт прервался. Сунниваа устало потерла глаза и снова пришпорила лошадь. Но прежде чем копыта животного коснулись воды, из леса раздался протяжный волчий вой.
Предупреждение? Сунниваа задумалась.
— Что с тобой? — Файола вопросительно поглядела на подругу. Но той не хотелось беспокоить девушку, и она только покачала головой.
— Уже все прошло, — сказала она, заставив себя улыбнуться. — Просто немного закружилась голова.
— Правда? — по лицу Файолы было отчетливо видно, что она не поверила подруге.
— Да, со мной все в порядке! — Сунниваа решительно пришпорила коня, направляя его в воду. Файола последовала за ней, завершал процессию Вейт. В этом месте река была не более двадцати локтей в длину, и в чистой воде было хорошо видно брод.
И вдруг у ног лошади Сунниваа пронеслась серая тень, и волчица, щелкнув зубами, преградила ей дорогу. Животное испуганно отпрянуло и встало на дыбы.
— Что это тебе в голову взбрело так пугать лошадей? — сердито закричала Сунниваа, пытаясь обойти волчицу. Но та была быстрее и снова преградила путь.
— Эй, да прекрати же! — Сунниваа не на шутку разозлилась. Зверь вел себя очень странно. — Уйди с дороги, — велела она. — Здесь единственное место, где мы сможем перейти. Нам нужно на ту сторону!
Девушка снова попыталась обойти волчицу, но та запрыгала перед ней, и лошадь снова поднялась на дыбы.
— Да убирайся же! — закричала сзади Файола. — Ты что, не видишь, что тут мы — просто замечательная мишень?
Но волчица и не думала отойти. Она без устали прыгала то вправо, то влево, не давая путникам войти в воду.
Наконец Файоле надоело. Она сердито обогнала Сунниваа и попыталась обойти волчицу. Ее лошадь тоже поднялась на дыбы, но воительница, крепко держа поводья, заставляла ее двигаться вперед. Лошадь фыркала, нервно пританцовывая, разворачиваясь на месте, и Файоле стоило больших усилий не свалиться. Выругавшись, она пришпорила, рванула поводья, животное заржало, отчаянно брыкаясь. Окованные железом копыта ударили волчицу в бок и опрокинули в реку.
— Файола, нет! — Сунниваа беспомощно наблюдала за тем, как тело серого животного течением унесло за поворот.
— О, нет! Я не хотела! — Файола была потрясена. Она знала, что волчица — их друг. Девушки беспомощно глядели на реку.
— Многие волки — очень хорошие пловцы, — сказал Вейт, прервав молчание. — Я уверен, что ей удалось выбраться на берег.
— Надеюсь, что ты прав, — прошептала Сунниваа. Загадочная волчица значила для нее очень много. — И почему она так вела себя? — вслух подумала она, глядя на противоположный берег. — Ведь там ничего нет!
— Кто знает, что происходит в голове у волка, — виновато ответила Файола. — Можно только надеяться, что Вейт прав.
Она взяла себя в руки и сказала:
— Нет смысла стоять тут и ждать. Нужно двигаться.
Они дошли до середины брода, когда лошадь Сунниваа вдруг остановилась как вкопанная и отказалась двигаться дальше.
— Да что опять стряслось? — услышала Сунниваа позади голос Файолы. Девушка хотела что-то сказать, но в этот миг ледяной порыв ветра, подхватив мелкий песок, понес его через реку. Крошечные песчинки заставили спутников зажмуриться. Ветер стих так же внезапно, и снова над рекой воцарился покой теплого летнего вечера.
— Что, во имя трех врат… — сердито начала Файола, протирая глаза, но, едва она лишь взглянула на противоположный берег, у нее перехватило дыхание. Путь им преграждала добрая дюжина исполинских тяжело вооруженных воинов, одетых в черную сталь. — Ловушка! — в ужасе воскликнула она.
— Назад! — Сунниваа тоже увидела воинов. Она пришпорила коня и тут же застыла от ужаса. В центре брода, обнажив клинки, по колено в воде, тоже стояли воины, и красное заходящее солнце отражалось в холодной стали.
— Вейт, берегись, сзади! — предупреждение прозвучало вовремя — в тот же миг воины бросились в атаку.
— Я возьму их на себя! — Вейт натянул поводья коня, вынул из ножен меч и понесся на воинов. Файола хотела броситься на помощь, но развернуть беспокойную лошадь на узком броде оказалось не так-то просто. Ей это почти удалось, но черная стрела с противоположного берега едва не попала в нее. За первой последовала вторая, угодив лошади в бок. Обезумевшее от боли животное поднялось на дыбы, и Файола вылетела из седла. Падение было болезненным, однако довольно мягким. Девушка вскочила, вынимая из ножен меч. Но лошади и след простыл. В безудержной ярости воительница бросилась к другому берегу, и в это же мгновение двое из воинов ступили в воду. Один из них, сверкая обоюдоострым топором, двинулся к Файоле, а второй стал приближаться к Сунниваа. По их медлительным, с показной ленцой движениям Сунниваа поняла, что воины рассчитывают на легкую победу. Решив продать свою жизнь как можно дороже, она вынула меч из ножен и приготовилась сражаться.
Первый удар черного клинка пришелся на ноги лошади. Девушке просто повезло — в этот миг кобыла встала на дыбы, уходя от удара. Но остановить лошадь было уже невозможно. Чувствуя смертельную опасность, она в ярости стремилась сбросить седока.
Попытки успокоить взбесившееся животное при помощи мысленного общения не удались из-за помех. Не растерявшись, девушка выбрала удобный момент и выпрыгнула из седла. В тот же миг она потянулась к Жезлу Мудрости, притороченному к седлу, но лошадь взбрыкнула и умчалась прочь.
Воины на берегу напрасно пытались поймать животное. Гонимая страхом, лошадь совершила невероятный прыжок и, пролетев над ними, исчезла в спасительных зарослях. У Сунниваа и Файолы не было времени сожалеть о потере Жезла и лошадей. Бок о бок стояли они по колено в воде посреди реки, ожидая нападения. За их спинами раздался всплеск, и кобыла Вейта пронеслась мимо.
— Внимание, Сунниваа, — Файола отразила первый удар обоюдоострого топора так ловко, что распорола доспехи противника в районе бедра. Когда острый, словно бритва, клинок глубоко впился в его плоть, воин скрючился в три погибели, зарычав от боли. Решив использовать этот миг с пользой для себя, Файола прыгнула вперед и ловким движением отрубила раненому ноги. Воин завопил от боли и рухнул в воду. Темно-красная кровь окрасила воды Юнктуна, а отрубленные части тела уносило течением прочь.
Сунниваа было потруднее. Черный воин неутомимо наносил удары своим широким мечом, не давая возможности парировать удары. О нападении нечего было и думать. Сунниваа оставалось только защищаться, и вскоре ее руки заболели.
— Файола, сзади! — хриплый голос Вейта был почти не слышен среди звона клинков, но Файола отреагировала немедленно. Она ловко развернулась и, оказавшись лицом к лицу с новым противником, стала выбирать удобный момент для нападения.
Но черный исполин не собирался ждать, пока Файола подготовится. Яростно рыча, он бросился на молодую воительницу и нанес удар невероятной силы. Файола ожесточенно отражала удар за ударом, но силы оставляли ее. Промокшая одежда мешала двигаться. Она то и дело оскальзывалась, и то, что ей до сих пор удавалось избежать смертельного удара, было чистой случайностью.
Но наконец она обнаружила брешь в обороне воина и ударила. Однако противник, заметив приближающийся меч, ловко ушел от него. Файола потеряла равновесие и, двигаясь по инерции, споткнулась. Труп убитого воина помешал ей устоять на ногах, и девушка упала. События развивались с ужасающей быстротой. Прежде чем она успела подняться, воин подскочил, занес меч и ударил.
— Файола!
В глазах Файолы отразился неописуемый ужас, когда она обнаружила клинок, торчащий из своего тела. Девушка понимала, что смерть близка, но все же попыталась вырвать окровавленную сталь. Воин заворчал и резким движением провернул меч. Файола замерла. Изо рта потекла струйка крови, руки опустились, и она рухнула в воду.
— Файола, нет! — словно фурия, обрушилась Сунниваа на воина, по-прежнему теснившего ее, одновременно пытаясь дотянуться до умирающей подруги. Слишком поздно! Уголком глаза она увидела, как воин поднял безжизненное тело Файолы и ликующе швырнул его далеко в реку.
— Не-е-е-е-е-ет!
Слезы отчаяния застлали Сунниваа глаза. Это едва не стоило ей жизни: она споткнулась о тело убитого воина, и клинок просвистел так близко над головой, что она почувствовала движение воздуха.
Сунниваа неосознанно подняла меч, попав теснившему ее врагу в ногу и опрокидывая его. Тот упал, брызги воды и ила застлали девушке взор. Но ей удалось подняться на ноги первой. Тыльной стороной ладони она отерла лицо и занесла клинок для решающего удара, но не сумела завершить его. Воин, убивший Файолу, бросился к ней, заставляя обороняться, в то время как его раненый товарищ сумел достичь берега.
В отличие от предыдущего противника Сунниваа этот был очень осторожен. У него была особая тактика. Первый удар Сунниваа скорее предвосхитила, чем увидела. С полуоборота она сумела парировать его. Второй удар последовал немедленно, но и на этот раз ей удалось отбиться. Противник не спешил, кружа вокруг Сунниваа, словно хищник вокруг своей жертвы.
Вдруг Сунниваа услышала крик Вейта. Ее спутнику было не легче, чем ей. Но в отличие от Сунниваа ему приходилось сражаться с двумя нападающими. И держать их на расстоянии молодому воину удавалось с большим трудом. Кроме того, Вейт был ранен и шатался от усталости. Движения его казались вялыми и плохо скоординированными.
Их просто-напросто слишком много, с горечью подумала Сунниваа, а перед глазами у нее стояло лицо умирающей Файолы. Мы все умрем здесь!
Гигантский альп быстро летел над кронами. Он искусно использовал лесной шатер, чтобы с земли его не сразу заметили. Он был совсем близко от Юнктуна и чувствовал присутствие чужих существ.
Подлетая к реке, гигантский альп заметил двух лошадей без седоков. За ними мчалась третья, но она двигалась медленно, словно раненая. Вскоре птица услышала звуки битвы, доносившиеся от реки. Расправив мощные крылья, альп полетел на звук. Оставив лес позади, он увидел, как два воина из Нимрода бьются не на жизнь, а на смерть с тремя черными исполинами.
Ха-гуррлины! У гигантского альпа перехватило дыхание. Жуткие картины, которые он, казалось, успел забыть, ожили при виде ненавистных слуг Ан-Рукхбара. Он заново пережил смерть любимых братьев и сестер, падавших под градом черных стрел, где их безжалостно добивали полуживые. Ненависть вспыхнула, заставив забыть об осторожности. Вот она — возможность отомстить за смерть своих и отплатить ненавистным черным воинам.
Сражающиеся еще не заметили его, но альп знал, что должен действовать быстро. Если ха-гуррлины победят, они отправятся на свою мрачную родину, в Темные Пределы, и станут для него недосягаемы. Он решительно сложил крылья и молнией понесся на врагов.
Схватив ха-гуррлина в когти, он взмыл в небо. Это случилось настолько быстро, что полуживой выронил от неожиданности меч. Он беспомощно висел в когтях птицы, взмывавшей все выше.
Застыв в сотне локтей над Юнктуном на несколько мгновений, огромная птица разжала когти. Долгий предсмертный крик воина доставил альпу горькое удовольствие. Он снова напал. С пронзительным криком он ринулся вниз, чтобы продолжить кровавую расправу. Когда ха-гуррлины заметили нового участника схватки, двое полуживых, опустившись на колено, натянули луки высотой в человеческий рост.
И сразу две стрелы просвистели мимо, в волоске от птицы. Ха-гуррлины зарычали от ярости и разочарования, поспешно вытаскивая новые стрелы. Но времени оставалось немного — альп приближался, и вот один из лучников у него в когтях.
На этот раз альп полетел не над рекой. Он приземлился среди скал, возвышающихся неподалеку, и прижал дрожащее тело ха-гуррлина к камням. Птица пустила в ход клюв, крик ха-гуррлина перешел в бульканье и стих. Скалы окрасились темной кровью, собираясь в блестящие лужицы в углублениях, когда птица оборвала жизнь ха-гуррлина. Мгновенно забыв о погибшем, гигантский альп оставил тело врага и снова поднялся в воздух, упиваясь местью.
Вдруг один из воинов Нимрода упал. Обезоруженный, он стоял по колено в воде, отчаянно уворачиваясь от ударов. Не помня себя от ярости, ха-гуррлин молотил топором, не обращая внимания на птицу. А когда полуживой наконец заметил ее, было слишком поздно. Гигантская птица схватила клювом топор, а сам ха-гуррлин угодил в когти. Альп снова взвился в воздух и опустился выше по течению, где река была намного глубже. Птица погрузила врага под воду, не выпуская, пока тот не захлебнулся.
Внезапно шестеро ха-гуррлинов как по команде бросились бежать. В несколько прыжков полуживые достигли берега и исчезли во внезапно налетевшем вихре.
Разочарованный тем, что ха-гуррлинам удалось избежать справедливой расправы, гигантский альп обернулся к воинам Нимрода. Юноша опустил меч и неуверенно глядел на огромную птицу. Что-то в его взгляде заставило альпа остановиться. Он был преисполнен решимости убить обоих, но что-то его удерживало. Этот измученный и промокший воин был тем самым юношей, которого он несколько месяцев назад оставил в Темных Пределах, предоставив воле судьбы. И он выжил! Сама Богиня решила так. Гигантский альп взлетел и скрылся на фоне заката.