Ничего не понимающая Сунниваа глядела вслед огромной птице, пока та не превратилась в крохотную черную точку над Ильмазурским хребтом. Затем выбралась на берег и без сил опустилась на теплый песок. Вейт последовал ее примеру. Отбросив меч, он сел рядом.
— Как ты это сделал?
Вейт пожал плечами.
— Думаю, он просто узнал меня.
— Вы друзья? — Сунниваа удивленно поглядела на него. Ей еще не доводилось видеть таких огромных птиц, и она даже не представляла, как можно завязать с ними дружбу.
— Он поэтому и помог нам?
— Нет. Это точно. Мы с ним враги, — пояснил Вейт. — Эта птица — гигантский альп. Он сражается на стороне повстанцев и прошлым летом убил многих из моих ребят, — Вейт умолк и вытер рукавом кровь со лба.
— Но это долгая история, — сказал он. — Нам срочно нужно найти укромное место, разжечь костер и обсушиться. Скоро стемнеет.
Сунниваа кивнула и хотела подняться, но тут события этого вечера обрушились на нее со всей своей ужасающей силой. Файола умерла! При мысли о верной подруге сердце ее сжалось, а глаза наполнились слезами. Ничего не видя перед собой, она следовала за Вейтом по зарослям, но не могла помочь спутнику. Все ее мысли были о Файоле, и она не могла найти ответа на вопрос «почему?».
И только когда То и Ю поднялись в черное небо, друзья отыскали место для костра. Они принялись собирать дрова, хотя в темноте это было нелегко. Наконец Вейту удалось найти сухое дерево. Они наломали веток, и вскоре в небо поднялись веселые маленькие искорки.
— Ну почему Файола? — Сунниваа опустилась на землю рядом с костром, распустила косу, чтобы просушить волосы, и печально глядела в огонь.
— Такова судьба каждого воина — смерть, — тихо ответил Вейт. Он тоже сел близко к костру, чтобы просушить одежду и отогнать ночной холод. Эти слова — первое, что сказала Сунниваа с тех пор, как они отправились искать место для стоянки. И юноша понял, что для нее смерть подруги. Вейт не решался заговорить об этом, чувствуя себя беспомощным, зная, что никакие слова не смогут утолить эту боль. Сам он боли не чувствовал. За долгие годы он научился сдерживаться при виде смерти, даже если умирал его друг.
Вейт поглядел на Сунниваа поверх костра. Густые рыжие волосы скрывали ее лицо, в свете костра она казалась объятой пламенем.
Как она прекрасна! Мысль была совершенно неожиданной, и Вейт устыдился своего чувства, возникшего в такой неподходящий момент. Чтобы отвлечься, он подбросил толстую ветку в огонь и стал наблюдать за языками пламени. Юноше хотелось утешить Сунниваа, но он боялся, что выберет не те слова, потому что, в сущности, он не разделял ее горя.
— Я уверен, Файола знала, что однажды это случится, — осторожно начал он. — Раньше или позже это происходит с каждым. Немногим воинам суждено дожить до зрелого возраста. Нужно научиться жить с мыслью, что следующий день может стать последним.
— Если бы она не встретилась со мной, — всхлипнула Сунниваа, — она была бы все еще жива и…
— Прекрати, Сунниваа! — в голосе Вейта внезапно послышалась сталь. — Файола не оживет от твоих бессмысленных терзаний.
Он энергично поднялся, обошел костер и сел рядом с девушкой.
— Файола пошла за тобой, потому что верила в тебя. Она отдала жизнь, чтобы ты достигла цели. И теперь в твоей власти сделать так, чтобы ее смерть не оказалась бессмысленной, — и выполнить свою задачу.
— Но как? — Сунниваа убрала прядь волос, упавшую на глаза. — Лошади убежали, Жезл потерян. Без него моя миссия провалена!
— Наверняка лошади убежали недалеко, — уверенно сказал Вейт. — Как только достаточно рассветет, мы отправимся на поиски.
Он взглянул на небо и указал на диски лун-близнецов.
— До Ночи Огней остается всего несколько дней. Если повезет, мы успеем.
Он уверенно положил руки девушке на плечи, пристально глядя ей в глаза.
— Мы найдем их, вот увидишь, — уверенно повторил он, словно его желания было достаточно для того, чтобы вернуть лошадей. Сунниваа выдержала взгляд, но ничего не ответила.
— А теперь нужно немного поспать, — сказал Вейт, выпуская девушку. — Завтра тяжелый день.
Поспать! Это было последнее, на что сейчас была способна Сунниваа. Горе, страдание, смерть завладели ее мыслями, неуверенность в завтрашнем дне не давала ей уснуть. Она молча глядела в огонь, а Вейт пытался поудобнее устроиться на ночлег на жесткой земле.
Время тянулось ужасно медленно. Вейт крепко уснул, где-то среди деревьев в ночи кричал сыч. Одежда почти высохла, но Сунниваа очень скучала по теплым одеялам, да и голод давал о себе знать. Зябко поежившись, девушка пододвинулась к огню, обхватив колени руками и крепко прижав их к подбородку.
Неожиданно что-то хрустнуло. Мягкие шаги и жуткое сопение раздались прямо за спиной, к лагерю приближалось что-то огромное.
— Вейт! — Сунниваа вскочила, обнажая меч. Что-то приближалось в открытую, не таясь.
— Вейт! Да проснись же! — Сунниваа нетерпеливо ткнула спящего. Вейт что-то пробурчал и повернулся на другой бок. Сунниваа напряженно вглядывалась туда, откуда доносились звуки. Ночной посетитель мог оказаться в свете костра в любую минуту.
— Вейт! — Сунниваа почти кричала, и тот наконец проснулся. Он заспанно потянулся и протер глаза.
— Что?..
— Тихо, — прошептала Сунниваа, указав в направлении подлеска, где, как она предполагала, скрывался непрошеный гость. — Возьми меч.
Дальнейших объяснений не потребовалось — теперь и Вейт услышал, что к ним приближается что-то крупное. Сон мгновенно слетел, юноша вскочил, времени вынуть меч не оставалось, потому что в тот же миг кусты раздвинулись и из них выпрыгнуло что-то серое и мохнатое.
В первую секунду Сунниваа испугалась, но потом поняла, кто перед ней, и опустила меч.
— Слава Богине, ты жива! — с облегчением воскликнула она и, едва не плача от счастья, обхватила волчицу за мягкую шею.
— Я так и знал, что ничего там страшного нет! — Вейт тоже подошел ближе, чтобы погладить волчицу. Он мягко провел рукой по спине животного.
Вдруг в зарослях снова что-то затрещало. Вейт испуганно вздрогнул, но тут же сообразил, что опасность им не угрожает. Из сплетения веток вынырнула лошадь Сунниваа, а за ней и каурая кобылка Вейта.
— Наши лошади! — даже в слабом свете луны отчетливо видна была улыбка Сунниваа. На мгновение она даже забыла о своем горе.
— Где ты их нашла? — обернулась она к волчице, но та ничего не ответила. Несколько шагов — и Сунниваа оказалась рядом со своей лошадью и, ухватив поводья, повела ее к мягкой сочной траве. Привязав кобылу к дереву, она стала осматривать вещи. С бинтами и сумкой с едой в одной руке и Жезлом Мудрости в другой она вернулась к Вейту, который как раз осматривал свою лошадь, проверяя, не ранена ли она.
— Ты прав, — твердо сказала девушка. — Смерть Файолы была не напрасной, — и она решительно протянула спутнику Жезл. — Он не пропал. Завтра мы отправимся к Небесной Башне.
7
— Верховный главнокомандующий?
Тарек удивленно отложил планы укреплений Нимрода и взглянул на высоких широкоплечих воинов, без доклада вошедших в его личные покои.
— Капитан, — резко сказал он. — Надеюсь, у вас есть достаточно веская причина для столь неуместного поведения.
Капитан и не подумал отвечать.
— Верховный главнокомандующий, у меня приказ отвести вас в темницу, — сказал он, и лицо его не выражало при этом абсолютно ничего. Тарек взволнованно вскочил и с угрожающим видом подошел к капитану. Воины обнажили мечи. Поведение Тарека не произвело на капитана впечатления. Он спокойно выдержал взгляд разъяренного верховного главнокомандующего и сказал:
— На случай если вы откажетесь подчиниться, у меня есть приказ заковать вас в цепи.
— Кто осмелился отдать такой приказ? — строго спросил Тарек, но его уверенность покачнулась: что происходит?
Капитан промолчал. Тарек вдохнул поглубже, заставляя себя успокоиться. Сохранить спокойствие ему удалось с большим трудом.
— Говорите же! Кто отдал вам столь абсурдный приказ?
В этот миг дверь отворилась. В комнату ворвался холодный ветер, и, несмотря на теплый летний день, солдаты вздрогнули. В проеме двери показалась темная фигура исполинского воина. Он был с ног до головы одет в странные темные доспехи. Пригнувшись, воин вошел. Его огромную голову скрывал черный шлем, украшенный рогами. В узких прорезях сверкали жутким красноватым светом глаза.
Тарек выпрямился и бесстрашно подошел к исполину.
— Кто вы? — спросил он, с вызовом глядя на воина.
— Я никому не обязан отдавать отчет, — ответил воин глухим голосом. — Сам Великий велел мне бросить тебя в темницу. Отныне приказы здесь отдаю я!
Он нетерпеливо махнул на Тарека рукой.
— Уведите его!
Теперь и капитан вынул меч из ножен. Он поспешно зашел Тареку за спину и подтолкнул клинком.
— Следуйте за мной, господин, пока я не применил силу, — прошептал он ему. Но Тарек не собирался так быстро сдаваться.
— Погоди!
Приказ верховного заставил командира застыть на месте. Он неуверенно переводил взгляд с Тарека на черного воина.
— В чем меня обвиняют? — спросил Тарек.
— В неудаче! — исполин медленно обошел стол и демонстративно уселся в массивное кресло Тарека. — А теперь уберите наконец этого жалкого неудачника с глаз моих, — сказал он. Стражи повиновались. Обнажив мечи, они схватили Тарека и заставили покинуть покои. В коридоре ждали еще несколько воинов, немедленно заковавших Тарека в цепи.
— Во имя врат! — закричал он воинам, оставшимся в комнате. — Вы не можете этого сделать! Великий допустит непростительную ошибку, если… — но в этот миг один из воинов захлопнул дверь в кабинет, и ха-гуррлин остался один.
Мастер-волшебник ждал этого момента. Он открыл узкую дверь и вышел из спальни Тарека, в которой прятался все это время.
— Именно так, как мы и договаривались, — сказал он с довольной улыбкой.
Все шло по плану. Даже ранняя аудиенция у Великого сегодня утром прошла так, как он надеялся. Было непросто скрыть все от Тарека, зато потом все пошло как по маслу. Ему без усилий удалось убедить Ан-Рукхбара в том, что вся ответственность за неудачу ха-гуррлинов у брода лежит на Тареке, который, очевидно, побоялся присутствовать на аудиенции, боясь гнева Великого.
Раздосадованный неспособностью своего верховного главнокомандующего, Ан-Рукхбар отдал приказ о немедленном заточении Тарека и по совету мастера-волшебника назначил начальником обороны Нимрода предводителя ха-гуррлинов. Аско-Бахрран был просто счастлив исходом аудиенции. Если ему удастся вернуть Жезл, он может рассчитывать на вечную милость Великого.
— Твои воины готовы? — вопрос Аско-Бахррана был адресован ха-гуррлину, и тот кивнул.
— Это хорошо, очень хорошо! — улыбнулся мастер-волшебник. — Я полагаю, что вы разгромите эту кучку взбунтовавшихся крестьян!
Воин снова кивнул.
— Отлично. Я лично позабочусь о предателях. Самое время отобрать у них Жезл.
— А как насчет магии, которую вы обещали? — спросил ха-гуррлин.
— Не переживай Мастер Аким и дюжина других магов почти закончили, — пояснил мастер волшебник. — Как только начнется атака, магия будет в полном распоряжении твоих воинов.
— А земли?
Мастер-волшебник вздохнул.
— Откуда столько недоверия? Ты что, боишься, что я забуду о нашем уговоре? Если вы победите, вся земля к востоку от Вальдорского кряжа будет принадлежать ха-гуррлинам. Я обещаю.
Ха-гуррлин пробормотал что-то невнятное, и Аско-Бахрран поспешил из комнаты. За многие лета, которые он общался с ха-гуррлннами, ему частенько доводилось видеть, насколько непредсказуемы эти существа. Он обладал несомненным преимуществом — полуживые боялись Ан-Рукхбара. Иначе бы они давным-давно напали на Тале. Ведь та земля, которую отдал им Великий, была настолько скудной, что даже неприхотливые ха-гуррлины поддерживали существование только благодаря тайной поддержке мастера-волшебника. И только поэтому предводитель этих созданий пошел на переговоры. Заманчивая перспектива получить в награду за труд цветущие земли превратила их в верных союзников.
Прежде чем отправиться к себе, Аско-Бахрран решил еще раз проверить, не получил ли медиум сообщений от кварлина и не перехватил ли разговор предателей. И хотя он знал, что те уже где-то у подножия Небесной Башни, вчера вечером он велел прекратить помехи в сфере мыслей. Местность вокруг высочайшей в Тале горы была настолько обширной, что ее затруднительно было прочесать. Снимая помехи, волшебник надеялся, что предатели сами сообщат о том, где находятся. Тогда, если повезет, он сможет использовать магию целенаправленно, не растрачивая времени попусту.
Сухой пожилой мужчина, которого Аско-Бахрран использовал в качестве медиума, апатично лежал на грязном ложе, с которого не вставал уже много лет. Даже когда мастер-волшебник положил руку ему на лоб, чтобы проверить, нет ли у того сообщений, медиум не пошевелился. Долгое время было тихо. Потом Аско-Бахрран отнял руку и выругался. Мысли медиума были пусты. Ни единого сообщения от кварлина. Никакого указания на местонахождение туманной эльфийки и ее товарищей. Ничего! И уже не впервые мастера-волшебника посетила неприятная мысль, что кварлин перехитрил его. Возможно, воины давным-давно мертвы, а кварлин сбежал, так и не выполнив задания.
Аско-Бахрран сердито хлопнул полуразвалившейся дверью и помчался по длинным темным коридорам. Как он мог допустить такую страшную ошибку? Ему даже в кошмарном сне не могло присниться, что туманной эльфийке известно назначение порошка и что она попытается его украсть. Но теперь слишком поздно что-либо предпринимать. Неожиданно мастер-волшебник улыбнулся. Чего переживать? Цель находится прямо у него перед носом. Если он завладеет Жезлом, даже эльфийка не сумеет остановить его и он станет единственным властелином Тале.
Ройана из-под руки глядела на зеленую равнину. Только что золотой диск солнца скрылся за далеким Ильмазурским хребтом, но было еще светло, и женщина видела: широкая равнина совершенно безлюдна.
Темная, напоенная недавним дождем земля парила в прозрачном вечернем воздухе. Поднимающийся пар сгущался в прозрачные облачка, плывшие над землей, и очертания крепостных стен Нимрода расплывались вдали. В воздухе висело напряженное ожидание, и, оглядывая высокие стены города, Ройана неожиданно почувствовала, что их наверняка ждут.
Все было так, как и предсказывал утром Къельт. Воины Нимрода, отступив за высокие неприступные стены, ожидали нападения.
Сумерки сгущались. Небольшие полевые птицы смолкли, и воцарилось спокойствие, нарушаемое только звуками, доносившимися из лагеря. Ройане стало зябко, но не от прохладного ветра, летящего с заснеженных вершин Вальдорского кряжа. Женщина набросила пальто и плотнее закуталась. Холод шел изнутри. Перед мысленным взором мелькали жуткие картины проигранного сражения.
Неожиданно пустая равнина исчезла. Она увидела размякшую развороченную землю, а солнце высоко в небе отражалось в сотнях мечей, разбросанных по всему полю. Мечей, принадлежавших некогда повстанцам. Сломанное оружие и разбитые щиты, части кожаных и стальных доспехов. А между ними — мертвецы. Тела покрывали собой равнину. Многие были настолько изувечены, что в них было трудно узнать людей. Глубоко увязнув в мягкой земле, они напоминали сломанных кукол, которых дети оставили без присмотра.
— Ройана, любимая, что с тобой?
Знакомый голос отогнал жуткое видение и вернул Ройану к действительности. Къельт обнял женщину за плечи и крепко прижал к себе.
— Ты волнуешься, да? — тихо спросил Къельт.
Ройана сглотнула. Жуткие картины того, что совсем скоро может стать реальностью, не исчезали, мешая говорить. Ройана знала, что ее дар предвидения ненадежен, хотя видения приходили довольно часто. Но она часто ошибалась, поэтому предпочла промолчать и не беспокоить любимого лишний раз. Сейчас ему нужно быть сильным. Мужчины и женщины огромного войска за его спиной безоглядно верили в своего предводителя, от него зависело их мужество. Они пришли из различных уголков Тале, чтобы сражаться с ним бок о бок, вложив свои жизни в его руки. Мужчины и женщины, молодежь и старики, крестьяне и ремесленники — всех их объединяли его железная воля и страстное желание покончить с жестоким правлением Ан-Рукхбара. Ради этого они пошли бы за Къельтом на край света и даже на смерть.