Миссъ Джервисъ уже съ часъ какъ ожидала ее въ Лондонской гостиниц?, въ недоум?ніи и безпокойств?.
– Сестра еще не прі?хала? – было первымъ ея словомъ.
– Н?тъ, но вотъ телеграмма. Они вы?хали изъ деревни и завтра будетъ зд?сь… Но… что это?.. Какъ ужасно испорчено ваше платье!.. Вы гуляли подъ дождемъ?!.
Англичанка смотр?ла въ ужас?, не в?ря своимъ глазамъ, на измятый, перепачканый глиной и грязью, туалетъ княжны Ладомирской.
Она разсм?ялась.
– О! Не обращайте вниманія. Я отлично прогулялась и теперь засну на славу!
И она прошла въ свой номеръ, приказавъ подать себ? чашку чаю и больше себя не безпокоить.
– Ничего не разсказывай никому! – приказала она Маш?.
Глаза ея, прекрасные темно-каріе глаза, не нуждались въ этотъ вечеръ въ оживленіи и блеск?; а румянецъ, разлитый по обычно-бл?дному лицу, оживилъ его до красоты.
Но она не тотчасъ легла, какъ сказала. Ужъ м?сяцъ склонялся къ западу, алое зарево появилось на восток? и стаи б?лыхъ чаекъ проснулись и летали надъ гладью морскою, ища въ ней утренней добычи, – а В?ра все еще сид?ла у открытаго окна. Она смотр?ла на море, на побл?дн?вшіе огни судовъ, на красную точку маяка, отражавшуюся восклицательнымъ знакомъ въ тихомъ, какъ зеркало, мор?, и думала, припоминала и мечтала, то вздыхая, то улыбаясь своимъ воспоминаньямъ и мечтамъ.
Занималось розовое утро, когда она закрыла наконецъ окно, опустила занав?си и легла. Но и тутъ не сразу заснула: ей м?шалъ щебетъ ласточекъ подъ окномъ, казалось ей; но главной пом?хой все же не былъ ли щебетъ ея собственныхъ мыслей, заключившійся ужъ въ полусн?, образомъ темноволосаго, стройнаго молодаго челов?ка со шляпой, поднятой въ рук?, надъ головою, съ прив?тной улыбкой на красивомъ лиц?, осв?щенномъ луннымъ сіяньемъ…
«Юріардани! какъ жаль!» – вздохнула В?ра. И воспоминаніе окончательно превратилось въ сонъ.
IV
Прошло бол?е четырехъ м?сяцевъ. Пронеслось л?то и подходила осень. Но на благословенномъ юг? все еще стояли ясные л?тніе дни.
Въ окрестностяхъ Одессы все уже не цв?ло вольнымъ, пышнымъ цв?томъ, какъ весною: придорожная зелень сильно поблекла отъ безжалостной пыли, но клумбы и гряды все еще благоухали и красовались на дачахъ и городъ еще былъ на половину пустъ.
За то отели были переполнены. Пользовавшіеся морскимъ и лиманнымъ купаньемъ еще не разъ?хались, а виноградное леченье привлекло множество пос?тителей въ Крымъ, да къ тому же начинался обратный полетъ русскихъ золотокрылыхъ птицъ изъ-за границы, со всевозможныхъ водъ домой, на с?веръ.
Княжна Ладомирская тоже возвращалась изъ Карлсбада, и Тироля, и многихъ другихъ м?стъ въ Одессу, гд?, на перепутьи, ее ожидали отецъ и зять ея, баронъ Крамфельдъ. Оба оттуда ?хали въ Крымъ, гд? у барона была своя дача въ Ялт?. Они предполагали также осенью лечиться виноградомъ, живя вм?ст?, одной семьею, до самой зимы. Такъ Ладомирскіе и Крамфельдъ ежегодно заканчивали свои европейскія странствованія. И теперь княжна возвращалась со своей сестрой, Лидіей Аркадьевной Крамфельдъ, ея д?тьми, ихъ гувернаткой и своей собственной компаньонкой.
Нельзя сказать, чтобъ пребываніе за границей послужило къ особой польз? В?р? Аркадьевн?. Не то, чтобъ она была больна, но утомилась и наскучалась вдосталь. Знала она съ д?тства вс? закоулки Европы Да и условія жизни ея вообще, а пребыванія въ семь? сестры, въ особенности, не были особенно легки и пріятны.
Баронесса не отличалась ровностью характера. Частые недуги, матерьяльныя заботы, гораздо большія, ч?мъ она ожидала встр?тить въ жизни, сд?лали изъ Лидіи Аркадьевны раздражительную и довольно непріятную особу.
Ко вс?мъ общимъ мелочамъ ихъ жизни, у В?ры еще было свое, тяжелое горе. Она почти р?шилась выйти замужъ за камеръ-юнкера Звенигородова, солиднаго капиталиста и св?же-испеченнаго аристократа, крайне ей антипатичнаго… Что было д?лать? Онъ сватался въ третій разъ. Отецъ писалъ отчаянныя письма: что онъ разоренъ, что ему придется закабалиться съ дочерью въ своемъ степномъ хутор?; что отнын? имъ предстоитъ такая ужасная жизнь, что онъ готовъ застр?литься, если В?рочка не поправитъ ихъ обстоятельствъ хорошей партіей… Хорошая, даже прекрасная партія для стараго князя олицетворялась въ лиц? расплывшагося раньше времени, б?лесоватаго и бол?е ч?мъ недалекаго избранника фортуны, въ представител? многихъ копей, пріисковъ, заводовъ и фабрикъ, «мил?йшемъ Виктор? Наумович?»…
В?ра жал?ла своего безалабернаго, но добраго отца. Она очень хорошо знала, что д?ла ихъ д?йствительно плохи и что ей самой немыслимо жить, какъ живутъ «тысячи другихъ», терп?ть недостатки, лишенія. Она сокрушалась надъ своимъ тщеславіемъ, мелочностью, непрактичностью!.. Она и рада была бы им?ть бол?е характера, бол?е ум?лости, да гд?-жъ ихъ было взять?..
Ей, впрочемъ, казалось, что она не требуетъ отъ жизни многаго, что она легко могла-бы обойтись скромными средствами… Такъ тысячъ въ двадцать, тридцать годоваго дохода, – «le juste necessaire» ихъ среды… Но нуждаться, н?тъ! Ужъ лучше все, только не постыдная нужда, долги, униженія!.. Н?тъ!.. Отецъ ея правъ: она должна предпочесть Звенигородова!..
Даже Звенигородова!
Она вполн? в?рила, что отецъ ея отчаивается за ея будущность больше, ч?мъ за свою разбитую старость… Но р?шиться все же было трудно!..
Сидя въ купе перваго класса, напротивъ спавшей сестры, княжна всю посл?днюю ночь подъ Одессой продумала объ этомъ.
«Ужъ Богъ съ ней, съ любовью! съ мечтами о счастіи, – не вс?мъ он? суждены!.. Живутъ люди и безъ нихъ. Лишь бы не чувствовать отвращенія, выходя замужъ, не презирать своего мужа… Это было бы тяжело! Невыносимо тяжело»!..
Разум?ется, былъ-бы случай выйти за челов?ка порядочнаго, челов?ка съ десятой долей состоянія Звенигородова, она не задумалась бы отказать ему; да только не было такого случая!.. Никто не сватался за нее такой, да и ей самой никто не нравился… Да! Она таки просто какая-то безчувственная. Какъ же! Дожила чуть не до двадцати-трехъ л?тъ и никогда не бывала влюблена. В?дь это удивительно! И даже никто ей не нравился… Вдругъ она вспомнила одно лицо и подумала, съ улыбкой: «Да, разъ, тогда… Только разъ въ жизни я н?сколько дней продумала объ этомъ… встр?чномъ! У него хорошее, симпатичное лицо!..» В?ра вздохнула и теперь при воспоминаніи объ этомъ неизв?стномъ или почти неизв?стномъ ей челов?к?. Вздохнула и улыбнулась!.. Да! Она тогда довольно долго продумала о немъ. Какой вздоръ!..
Промелкнуло, прошло и ужъ, конечно, не возобновится. А странно! Мало-ль она знала людей и никто ей не казался такъ симпатиченъ… А в?дь черезъ н?сколько часовъ она опять будетъ въ Одесс?… Что если они встр?тятся?.. Ну, что за вздоръ въ голову л?зетъ?!. Вотъ пустяки!.. Н?тъ, не бывать ничему такому: это только въ романахъ случается… А ей видно судьба быть за т?мъ милліонеромъ…
Раздавшійся свистокъ паровоза окончательно вернулъ ее къ д?йствительности, къ печальной будущности, предстоявшей ей.
«Ну, такъ ужъ по крайней м?р? поживу на славу, ни въ чемъ себ? не отказывая!» – подумала она, вставая и привычнымъ движеніемъ откидывая назадъ натурально вившіеся волосы. «Это, в?роятно, р?шится скоро, на-дняхъ. Отецъ пишетъ, что Звенигородовъ тоже въ Одесс? по д?ламъ… Что они неразлучны… «Викторъ Наумовичъ со мной такъ добръ, такъ внимателенъ, какъ сынъ родной… Я привязался къ нему сердечно!» фраза эта изъ посл?дняго письма ея отца промелькнула въ мысляхъ ея ц?ликомъ.
«Что-жъ! Чему быть – того не миновать!» р?шила она и встала.
Паровозъ свисталъ отчаянно, возв?щая близость станціи. Княжн? было душно и хот?лось пить. Сестра не позволяла открыть окна, боясь простуды… «Простуды, въ такую теплую ночь?» – недоум?вала В?ра Аркадьевна, не зная, куда д?ваться отъ духоты.
По?здъ шелъ медленн?е, очевидно останавливаясь. Она вынула часы. А!.. Три часа! Бирзула!.. Тутъ простоятъ долго. Хорошо бы напиться чаю или хоть воды.
Она вышла изъ купе, не разбудивъ сестры, и прошла къ выходу между спавшими гувернантками и д?тьми. Въ этомъ отд?леніи вагона никого кром? ихъ семьи не было.
По?здъ остановился.
Передъ ней была ярко осв?щенная платформа станціи. Въ открытыя двери и въ окна видны были накрытые столы, возл? которыхъ, впрочемъ, было немного народу, по ночному времени. За то по всей платформ? б?гало и суетилось множество людей. Зд?сь была пересадка; къ заграничному по?зду присоединялись другіе, изъ Кіева, Елизаветграда.
Княжн? Ладомирской не хот?лось ночью вм?шиваться въ эту толпу, а между т?мъ ее томила жажда. Она стояла на ступеньк? вагона и глазами искала кондуктора или какого нибудь служителя. Но вс? были страшно заняты.
Вдругъ мимо нея быстро прошелъ господинъ съ небольшимъ изящнымъ сакомъ въ рукахъ. Св?тъ фонаря упалъ на лицо его…
В?ру Аркадьевну что-то кольнуло въ сердце, она вспыхнула и отшатнулась въ т?нь.
Господинъ, не зам?чая ея, вл?залъ въ вагонъ.
– Pardon! – сказалъ онъ, наткнувшись на нее за дверью.
– Извините!..
Д?лать было нечего: пришлось выступить изъ-за дверей, на св?тъ.
И вдругъ этотъ господинъ, этотъ незнакомый знакомецъ, о которомъ она только что вспомнила, какъ о личности нав?ки для нея потерянной, этотъ симпатичный ей челов?къ, промелькнувшій разъ, въ мимолетной, думала она, встр?ч? и вдругъ снова выросшій теперь предъ ней, какъ изъ-подъ земли, сд?лалъ самую изумительную для нея вещь.
Онъ отступилъ, самъ радостно изумленный, и назвалъ ее по имени.
Не т?мъ измышленнымъ ею, ненавистнымъ ей именемъ, которое подвернулось ей тогда обманно на языкъ, а ея настоящимъ, полнымъ именемъ.
– Княжна Ладомирская! – сказалъ онъ. – Извините, Бога ради!.. Кажется я толкнулъ васъ?
Она такъ удивилась и такъ поддалась сил? инаго еще, какого-то ей нев?домаго чувства, что ничего не могла сказать. Она только улыбалась и чувствовала, что бл?дн?етъ.
– Никакъ не могу пріютиться въ этомъ негостепріимномъ по?зд?! – продолжалъ онъ, Все такъ переполнено!.. Н?тъ-ли м?стечка въ вашемъ вагон??
Княжна сд?лала надъ собой усиліе, чувствуя всю неловкость своего молчанія, и отв?чала съ трудомъ:
– Зд?сь, въ первомъ отд?леніи, семья моей сестры… Но дальше, кажется, есть м?ста.
Голосъ ея звучалъ такъ натянуто, что Арданинъ взглянулъ на нее внимательн?е.
– Вы нездоровы? – воскликнулъ онъ.
– Я?.. Нисколько…
– Извините. Но вы мн? показались такъ бл?дны…
– О, н?тъ! Это… осв?щеніе.
– Боже мой!.. Но… в?дь вы едва говорите!
– Мн? страшно хочется пить! – только и смогла она выговорить, стараясь улыбнуться.
Но губы ее не слушались, а сердце такъ стучало, что ей казалось, что онъ и вс? должны слышать его біенья..
Не говоря ни слова, Арданинъ поставилъ свой чемоданъ на балкончикъ и исчезъ.
Черезъ минуту онъ вернулся съ лакеемъ, который несъ воду на поднос? и подалъ ей. Она выпила стаканъ, не отрываясь.
– Еще? – спросилъ онъ, улыбаясь.
– Н?тъ, благодарю васъ! Онъ отдалъ стаканъ и графинъ челов?ку. Княжна, наконецъ, оправилась и произнесла, глядя на него съ улыбкой:
– Второй разъ вы выручаете меня. Я умирала отъ жажды!
– Да?.. – весело вскричалъ онъ. – Вотъ видите какія разнообразныя услуги Богъ помогаетъ мн? вамъ оказывать. Тогда я спасъ васъ отъ воды, а теперь – спасъ водою!
– Это правда. Но… какъ вы… Впрочемъ, я васъ задерживаю.
– О! Н?тъ. В?дь по?здъ зд?сь стоитъ чуть не часъ… Я еще разсчитываю зд?сь выпить стаканъ чаю… Что вамъ угодно спросить?
– Н?тъ, все равно… Услуга за услугу: идите пить чай, а я сберегу вашъ багажъ.
– Помилуйте!.. Я сейчасъ его устрою и… знаете что, княжна? Не пройдетесь-ли и вы въ залу?.. Чай несравненно лучше воды утоляютъ жажду. Я не буду тревожить зд?сь баронессы, а въ минуту буду къ вашимъ услугамъ.
И, схвативъ свой сакъ, Арданинъ прошелъ посп?шно въ вагонъ съ другой его стороны и тотчасъ же вернулся.
В?ра Аркадьевна не усп?ла одуматься, не усп?ла сообразить, откуда онъ знаетъ, что сестра ея баронесса и какъ странно приходилось ей изъ-за этого челов?ка д?лать вещи самыя неподходящія подъ рубрику, именуемыхъ въ каталог? ихъ общежитья, «приличными», какъ они уже сид?ли у стола и пили чай, дружески бес?дуя.
Именно дружески. Она сама не понимала, какъ могло такъ статься, но она чувствовала себя, съ этимъ ей совершенно постороннимъ, в?роятно совс?мъ не ихъ общества, челов?комъ, будто съ близкимъ ей, давнимъ другомъ.
Порою, правда, ею овлад?вала маленькая неловкость, но его утонченная в?жливость и вм?ст? совершенная простота его обращенія, тотчасъ-же разс?ивала ея опасенія.
«Н?тъ! Онъ положительно челов?къ хорошо воспитанный!» – мелькала у нея, по временамъ, успокоительная мысль.
Ей ужасно хот?лось спросить, откуда онъ узналъ, кто она такая. Но она все забывала: матерьялу для разговора было такъ много!..
Долго-ли прожилъ онъ на Среднемъ Фонтан?? Часто-ли видался съ хозяйкой пещеры? Что под?лываетъ, здорова-ли она?.. А княжна, гд? побывала въ это время? Весело-ли провела время за границей?.. А сколько общихъ воспоминаній о гроз?, о страшномъ переход?, о чудной той, майской ночи!.. О, Боже мой! И половины ихъ помянуть не усп?ли, какъ раздался первый звонокъ.
– Не сп?шите, В?ра Аркадьевна. Усп?емъ!..
– Н?тъ, ужъ пора. Сестра можетъ проснуться и испугаться, что меня н?тъ.
– А что, какъ теперь здоровье Лидіи Аркадьевны?.. А баронъ уже въ Ялт? или ждетъ васъ въ Одесс??.. Мн? бы надо съ нимъ повидаться…
На сей разъ такое глубокое изумленіе изобразилось на лиц? ея, что онъ самъ сообразилъ въ чемъ д?ло.
– Вы удивляетесь, что я знаю вс? эти обстоятельства – добродушно усм?хнулся онъ. – Да в?дь я сос?дъ барона Александра Карловича, по им?нью… Я даже крестный отецъ Аркаши, вашего меньшаго племянника.
– Какъ?!.
«Онъ?.. Юріардани… крестный отецъ Аркаши Крамфельда?!.»
Княжна он?м?ла отъ изумленія.
– Но… в?дь вы… они… Я никогда не слыхала вашей фамиліи…
Она подразум?вала «отъ нихъ, отъ сестры»; но онъ не далъ ей договоригь и назвалъ себя:
– Арданинъ. Вы забыли?.. Я же назвалъ себя вамъ, въ тотъ памятный вечеръ, въ пещер?… Юрій Алекс?евичъ Арданинъ.
Она ни слова не отв?чала, только горячій румянецъ разлился по ея лицу. Раздался второй звонокъ..
– Ну, теперь пойдемте, пора. Не странно-ли?
Вотъ опять я долженъ васъ усаживать въ вагонъ!
Онъ довелъ ее, помогъ взойти наступени и, пожавъ безсознательно протянутую ему руку, сказалъ:
– До свиданія, княжна. Я над?юсь васъ встр?тить въ Одесс?.
И Арданинъ пошелъ было къ другому концу вагона, но вдругъ, словно что-то вспомнилъ и, тихо разсм?явшись, прибавилъ:
– А в?дь я вашъ должникъ, В?ра Аркадьевна. Впрочемъ не вашъ, – а той m-Пе Звенигородовой, которая въ суматох? испуга обронила въ старушкиной пещер? десять рублей, носовой платокъ и книжечку слоновой кости, съ не принадлежавшими ей визитными карточками…
Онъ гляд?лъ въ ея снова зард?вшееся лицо см?ющимися глазами.
– Неужели?.. А я думала, что раньше ее потеряла, гуляя. И такъ жал?ла!
– Въ самомъ д?л??.. Очень радъ, что могу ее вамъ вернуть въ ц?лости. Книжечку и платокъ. Деньги я, на свой страхъ, разр?шилъ старух? взять себ?…
– Боже мой! Да я для нея-же ихъ положила!
– Я такъ и думалъ. А платокъ и карточки княжны В?ры Аркадьевны Ладомирской я осм?лился сохранить у себя, съ т?мъ, чтобы вернуть ихъ по принадлежности, еслибы привелъ Богъ встр?титься съ m-Пе Звенигородовой.
– Ахъ! Не называйте меня такъ, Бога ради!.. Да!.. Такъ вотъ откуда вы узнали мое имя!
– А вы удивлялись моему всезнайству?.. Онъ снова, см?ясь, пожалъ ей руку, спрыгнулъ со ступеньки и едва усп?лъ войти въ вагонъ, какъ по?здъ двинулся.
В?ра тоже вошла въ свое душное купе и с?ла противъ невозмутимо покоившейся сестры.
Улыбка, въ которой было недоум?ніе, но еше больше радости, не сходила съ ея оживленнаго лица и теперь она уже не зам?чала ни духоты, ни скуки этой второй ночи, проведенной безъ сна изъ-за второй же встр?чи съ Арданинымъ.
Какъ и въ ту ночь, неугомонныя чувства и мысли, не дали ей сомкнуть глазъ до солнечнаго восхода; но когда она, подъ городомъ, проснулась – ей показалось, что она прекрасно отдохнула и, что надъ Одессой царитъ все та-же св?тлая, чудесная весна, которую она въ ней вид?ла четыре м?сяца тому назадъ. Розовое расположеніе ея духа еще усилилось т?мъ, что, на посл?дней остановк?, подъ городомъ, сестра ея, при встр?ч? съ Арданинымъ, поздоровалась съ нимъ и разговаривала, какъ со старымъ знакомымъ, а д?ти, особенно четырехл?тній Аркаша, ему обрадовались. Оно ни мало не разстроилось и т?мъ, что оставшись съ ней наедин?, баронесса состроила полунедовольное, полунасм?шливое лицо и, небрежно заявила, что хотя мужъ ея очень хорошъ съ Арданинымъ и восхваляетъ его образцовое хозяйство, но что ей, лично, онъ не симпатиченъ: «вульгаренъ и немножко изъ этихъ новыхъ…».