– Такъ чтожъ?.. Это хорошо отчасти, – возразила ей В?ра, съ такой улыбкой, какой баронесса давно не видала на лиц? ея.
– О, да!.. Это по вашему. Ты в?дь такая!.. – кисло ср?зала она ее.
Въ Одесс?, на вокзал?, пока люди и гувернантки разбирались въ вещахъ, д?ти здоровались съ отцомъ, явившимся на встр?чу семь?, жена барона уже съ нимъ ссорилась за что-то, княжна стояла въ сторон?, взявъ подъ свое покровительство Аркашу и меньшихъ д?тей, и усп?ла переброситься двумя словами съ Арданинымъ, подошедшимъ проститься.
– Когда же вы передадите мн? книжечку? – спросила она.
– В?роятно сегодня-же. Я долженъ буду побывать у барона… переговорить о нашихъ хозяйскихъ д?лахъ.
– Въ самомъ д?л??.. Т?мъ лучше!
– В?дь вы пробудете н?сколько дней зд?сь?
– Не знаю право. Это зависитъ отъ папа и отъ Александра Карловича. Но я бы хот?ла… Одесса мн? очень нравится!
– Въ самомъ д?л??.. Т?мъ лучше! – не безъ нам?ренія повторилъ онъ ея слова. – Такъ до свиданія!
V
Князь Ладомирскій, бодрый, высокій старикъ, чистокровный аристократъ, воспитанный на англійскій ладъ, съ прим?сью французскаго, всталъ съ кресла, когда ему доложили о прі?зд? семьи.
Онъ не сп?ша, докончилъ свой туалетъ и вышелъ въ ихъ общую столовую вполн? джентльменомъ.
Князь былъ очень н?жный отецъ, въ особенности, когда желалъ добиться чего отъ своихъ дочерей. Онъ расц?ловалъ внуковъ; пособол?зновалъ в?чной мигрени баронессы, посов?товавъ и ей тоже обратиться къ виноградному леченью; размашисто пожалъ руку миссъ Джервисъ и, мимоходомъ, ущипнулъ за щеку молоденькую швейцарку, осв?домившись, гд? покупаетъ она такія яркія румяна?.. И тогда только, оглянувшись, спросилъ:
– А гд?-же В?рочка?
– Miss Vera только что зд?сь была. Она, в?роятно, въ своей комнат?… Я сейчасъ позову ее! – отв?чала компаньонка.
– Не трудитесь, миссъ Джервисъ: вотъ она! – сказалъ князь и прив?тливо протянулъ об? руки на встр?чу входившей дочери.
Княжна не зам?тила никакой афектаціи въ движеніи отца. Она обняла его горячо. Ея радужное расположеніе духа все еще продолжалось; о Звенигородов? она забыла и думать. Т?мъ непріятн?й ее поразили слова ея отца, когда вс? они с?ли къ чайному столу.
– Над?юсь, мои милыя, что вы не слишкомъ устали?.. Д?ло въ томъ, что я об?щалъ Виктору Наумычу, за себя и за васъ, пооб?дать съ нимъ сегодня, въ С?верной гостиниц?. Тамъ прехорошенькій садикъ… Над?юсь, что вы не откажете?.. И, склонившись конфиденціально къ меньшой дочери, онъ продолжалъ, понизивъ голосъ:
– Онъ въ восторг? отъ надежды, которую, посл? твоего посл?дняго письма, я счелъ себя въ прав? ему подать. Il veut feter le retour de ses belles esperances, le cher homme!
В?ра смотр?ла сначала такъ, какъ будто ничего не понимала. Потомъ она вспыхнула и отняла руку изъ рукъ князя, ласково завлад?вшаго ею.
– Над?юсь, дитя мое, что ты дол?е не будешь медлить?.. Ты позволишь покончить это д?ло, для нашего общаго счастія?..
– Рара!.. Раrdon… Зд?сь, право, не м?сто и не время.
– Время это вообще ч?мъ нибудь кончить! – недовольнымъ тономъ произнесла баронесса.
– И я нахожу, что всего лучше по военному! – прибавилъ баронъ, крутя роскошные усы. Разъ! Два! Три! – и д?ло въ шляп?!
Крамфельдъ еще не такъ давно командовалъ полкомъ и очень любилъ рисоваться военной выправкой.
Об? гувернатки д?лали видъ, что у нихъ уши золотомъ зав?шаны. Англичанка занималась чайнымъ хозяйствомъ; швейцарка была предана заботамъ о своихъ питомцахъ.
– Еh bien! Laissons! – съ готовностью согласился князь. Мы можемъ повременить.
И онъ заговорилъ о чужихъ краяхъ, о Южномъ берег?, съ большимъ оживленіемъ.
Едва окончился завтракъ, лакей внесъ два прелестныхъ, очень дорогихъ букета, для баронессы и княжны, съ карточкой, на которой красовалось имя Виктора Наумовича Звенигородова, его огромный гербъ, его придворное званіе, а на оборот? некрасивымъ почеркомъ начертано: «Добро пожаловать»!
– Mais c'est charmant! N'est ce has?.. Какое милое вниманіе! – умилился князь, переводя вопросительно– сочувственный взглядъ съ одной дочери на другую.
– Поблагодарите г. Звенигородова! – проц?дила баронесса, не вставая съ кушетки, и повернулась къ мужу. Аlexandre!.. Donnez un роигЬоіге au porteur. Et… point de mesguinerie, je vous prie!..
– Г-мъ! Кх-мъ!.. крякнулъ мужъ и направился къ дверямъ, безъ дальн?йшихъ комментарій.
– Посмотри, какія чудныя розы, В?рочка! – настаивалъ князь, протягивая къ ней одинъ изъ букетовъ.
Миссъ Джервисъ съ готовностью встала и передала его молодой д?вушк?, восклицая:
– Oh! What lovely flowers!.. Beautiful, indeed!..
– Если они вамъ кажутся такъ прекрасны – можете взять ихъ себ? – холодно сказала княжна, не прикасаясь къ букету. Я терп?ть не могу запаха розъ… Такой вульгарный цв?токъ!
Она встала и ушла въ свою комнату, не обративъ вниманія ни на отчаянно вопросительный взглядъ, который отецъ ея метнулъ на баронессу, ни на пожатія плечъ, которымъ та ему отв?чала.
Она вошла въ свой отд?льный нумеръ, бросилась тамъ въ кресло и, отчаянно сжавъ голову об?ими руками, горько заплакала, мысленно воскликнувъ:
«О! лучше умереть, ч?мъ выйти за этого челов?ка!..»
Но ей не дали долго горевать на свобод?. Три удара въ двери, и въ нихъ появилась англичанка. Она пришла сказать, что князь желаетъ ее вид?ть и вм?ст? осв?домиться: можетъ-ли она отправиться нав?стить свою одесскую пріятельницу?.. Княжна разр?шила ей идти, куда угодно и не ст?сняясь пользоваться временемъ; отцу же просила передать, что у нея очень болитъ голова, что она желала бы, если возможно, теперь немного отдохнуть, а придетъ часа черезъ два. Ей было ясно, что отецъ ея хочетъ, во что бы то ни стало, не откладывая, тутъ же, на перепутьи, сейчасъ все покончить, вынудивъ ея согласіе. Б?дняжка старалась оттянуть р?шительную минуту, сама не зная, чего выжидая. Она прекрасно понимала, что у нея не хватитъ р?шимости, ни даже опред?леннаго желанія, самой, окончательно отказаться отъ такой «озлащенной» партіи; а между т?мъ боялась произнесть посл?днее слово, выжидая, не спасетъ ли ее судьба, помимо собственныхъ заслугъ ея?.. Звенигородовъ теперь казался ей противн?е, ч?мъ когда нибудь.
Однако она этого не выразила прямо въ объясненіи, которое въ тотъ же день им?ла со своимъ отцомъ. Она сказала ему только, что желаетъ отложить р?шительный отв?тъ до зимы, до возврашенія въ Петербургъ. Но тутъ князь возсталъ всей силой своего авторитета! Звенигородовъ ждать дол?е не хочетъ и не станетъ! Она и то водила его больше году… Или теперь, или никогда! Онъ ждетъ и требуетъ р?шительнаго отв?та.
Пусть В?ра выбираетъ: или милліонное состояніе и спокойствіе его старости; или – нищета и его смерть и позоръ!
Да, позоръ!.. Потому что онъ кругомъ въ долгахъ и долженъ ей признаться, что могъ бы поправиться лишь въ случа?, еслибъ она вышла замужъ за челов?ка, который не нуждался бы и не требовалъ приданаго.
Тогда б?дная д?вушка вымолила себ? отсрочку, хоть н?сколько дней.
– Оставьте меня въ поко? зд?сь, въ Одесс?. Ну какія сватовства на перепутьи?.. Вотъ у?демъ на всю осень въ Крымъ; тамъ я об?щаю вамъ бол?е не медлить.
– Но пока будь съ нимъ, по крайней м?р?, прив?тлива, mon ange!.. Ну, хоть на столько любезна, чтобъ оне не принялъ твоего новаго каприза за отказъ. Над?юсь, что ты будешь сегодня съ нимъ ласкова за об?домъ?.. Б?дняга над?ялся, что этотъ об?дъ для него будетъ обручальнымъ пиромъ!
– Какъ?.. Въ гостиниц??.. – блеснула княжн? спасительная уловка. – Y pensez vous, mon pere?.. Какъ на гостинодворскихъ сватовствахъ!.. Разв? г. Звенигородовъ принимаетъ насъ за своихъ родичей изъ перинной линіи?.. – не воздержалась она отъ горькой усм?шки.
– Ah! Mon enfant, ma chere enfant! – вскричалъ эффектно Ладомирскій. – Когда челов?къ можетъ вымостить золотыми всю свою житейскую дорогу, благоразуміе, въ нашъ практическій в?къ, повел?ваетъ забыть все это!
– Я согласна. Но пусть не забываетъ и нашего. Въ его разсчеты входитъ стараться себя возвысить до насъ, а не ронять, вводя какія-то обрученія съ шампанскимъ въ трактирныхъ залахъ.
– Tu as raison, mon ange! – согласился со вздохомъ князь: дочь не даромъ въ немъ затронула аристократическую жилку. – Да!.. Я уб?жденъ, что онъ самъ пойметъ это… Au fait, – в?дь ждать не долго! Дня черезъ два-три мы будемъ въ Ялт?, на своей дач? и тогда… Я такъ и скажу ему. Онъ, нав?рное, самъ сейчасъ явится къ намъ, съ приглашеніемъ… C'est son dadа, ce diner d'aujourd'hui, parole d'honneur!.. Вотъ ужь три дня я только отъ него и слышу, какой об?дъ онъ намъ готовитъ. Ье cher gar?on!.. Онъ такъ влюбленъ въ тебя, дитя мое!.. О!.. Ты изъ него будешь веревки вить, ув?ряю тебя… Ты будешь съ нимъ любезна, не правда– ли?
– Ну еще бы! Разум?ется.
О, какъ охотно В?ра отказалась бы отъ этого об?да! Но это было невозможно. Помимо того, что это значило поссориться съ отцомъ, – на это было единственное средство – сказаться больной. А въ разсчеты ея совс?мъ не входило просид?ть эти дни взаперти.
Вся семья кончала второй завтракъ, когда лакей возв?стилъ:
– Г. Звенигородовъ и г. Арданинъ. Сердце В?ры упало. Она вспыхнула и тотчасъ же побл?дн?ла. Вм?ст??!
Она этого никакъ не ожидала.
– Г. Арданинъ? – вопросительно огляд?лъ вс?хъ князь Аркадій Валерьяновичъ. – Qu'est-се gue c'est?..
– Ахъ! Это сос?дъ мой по им?нью. Прекрасный, очень богатый и д?льный челов?къ, – сообщилъ баронъ. – Просите!
– Арданинъ ?халъ съ нами посл?днія станціи. Онъ, кажется, изъ деревни, – прибавила его жена.
– Ну да!.. Онъ долженъ мн? сообщить кое-что. Баронъ Крамфельдъ всталъ, направляясь къ гостямъ на встр?чу, и вс? перешли, всл?дъ за нимъ, изъ столовой въ гостиную.
Замедлила одна В?ра Аркадьевна…
– А!.. Юрій Алекс?ичъ! Очень радъ!..
– Здравствуйте, Викторъ Наумовичъ! – тотчасъ же раздались восклицанія.
– Князь! Позвольте мн? вамъ представить моего добраго сос?да… – заговорилъ было баронъ. Но его тотчасъ же прервалъ громкій голосъ, который заставилъ княжну, въ другой комнат?, съ?житься, будто кто нибудь тронулъ ея бол?зненный нервъ.
– Да, да, да! Юшу Арданина, князь!.. Позвольте отрекомендовать вамъ моего пріятеля!.. Какъ же! Славный малый!.. Мы съ нимъ подружились за границей. Смотрю, сегодня, вваливается съ багажемъ въ С?верную… Я его сейчасъ: цапъ-царапъ!.. Откуда, говорю, куда?.. Никакихъ! Со мной сегодня пооб?даешь и баста!.. Барона, говоритъ, нужно, повидать…
Ну, вотъ и распрекрасно! Захватилъ его – и предоставилъ!
– Очень радъ! – произнесъ князь Ладомирскій, пожимая руку новому знакомцу; но В?ра не слыхала отцовскаго голоса за постороннимъ громкимъ см?хомъ, который возбуждалъ въ ней желаніе уйти и запереться въ своей комнат?.
Она, однако, превозмогла себя и вышла въ гостиную. Она даже – о, плоды воспитанія миссъ Джервисъ! – она заставила себя одинаково спокойно и любезно поклониться обоимъ гостямъ, и надо было быть очень тонкимъ наблюдателемъ, чтобы зам?тить разницу во взгляд? ея и поклон?.
Зам?талъ-ли Арданинъ?.. Очень в?роятно. Онъ вообще былъ наблюдателенъ и вещи понималъ тонко… Этимъ объясняется разс?янное, почти печальное расположеніе духа, въ которое онъ впалъ въ этотъ самый день, къ вечеру, посл? об?да, въ саду С?верной гостиницы. Об?дъ, за которомъ, по выраженію Звенигородова, «только разв? птичьяго молока не было», сошелъ благополучно.
Улучивъ минутку, когда княжна вышла изъ-подъ нав?са подышать чистымъ воздухомъ въ цв?тник?, оставивъ вс?хъ своихъ еще за ликерами, кофе и сигарами, въ застольной бес?д? съ радушнымъ хозяиномъ, Юрій Алекс?ичъ подошелъ къ ней и тихо сказалъ:
– Я принесъ ваши вещи… Прикажете передать княжн? Ладомирской карточки, потерянныя Звенигородовой?
Она вздрогнула, какъ отъ холода.
– Какая вамъ охота? – печально отв?тила она. Я в?дь просила васъ простить мою глупую ложь и забыть ее!
– Ложь? – повторилъ онъ, не совс?мъ весело улыбаясь. Ложь-ли?.. Быть можетъ…
– Что?
– Не знаю… см?ю-ли я?
– Ахъ, см?йте! Мн? все равно – раздражительно засм?ялась она. Что же, быть можетъ, по-вашему?..
– Не по-моему, княжна, а по-вашему…
– Что-жь наконецъ такое?
– Быть можетъ вы тогда, принявъ эту фамилію, не солгали, а только предупредили неизб?жное событіе?..
Она нервно разсм?ялесь и сказала:
– Дайте мои карточки!
Арданинъ передалъ ей платокъ и книжечку. В?ра открыла ее, взяла одну изъ своихъ карточекъ и при св?т? м?сяца и газовыхъ рожковъ сд?лала видъ, что читаетъ свое имя.
– Вы ничего не отв?чаете, княжна?
– Что-жь отв?чать мн??.. – еще раздражительн?е засм?ялась она. Разв? проп?ть вамъ арію князя Наташ? въ опер? «Русалка»?.. Зам?нивъ два слова… «Вотъ видишь-ли, княжны, не вольны мужей себ? по сердцу брать»… Ахъ! Боже мой! Что это?.. И я стала забывать приличія?.. – прервала она, грустно разсм?явшись на свой чуть слышный нап?въ. Видите, Юрій Алекс?ичъ, какъ заразительно дурное общество!.. Тамъ господинъ Звенигородовъ чуть не поетъ круговыхъ п?сенъ за чашей зелена-вина; а тутъ я начала ему вторить… раньше времени!
Въ голосъ ея слышалось раздраженіе, чуть не слезы.
Арданинъ посмотр?лъ на нее внимательн?е и вс? шутливыя р?чи, и даже вс? эгоистическіе помыслы его разлет?лись. Онъ самъ не опомнился, какъ у него сорвалось съ языка:
– Успокойтесь, Господь съ вами!.. Какая вамъ крайность?..
– Какая?! – громче ч?мъ она хот?ла, вырвалось и у нея слово прямо изъ набол?вшаго сердца. – Бываетъ!.. Не все по цв?тамъ да мурав? гулять…
Приходится и по терніямъ!.. Впрочемъ, что это я, въ самомъ д?л??.. Извините, пожалуйста!.. На меня напала сентиментальность… Сентиментальность или сумасшествіе? Сама не знаю!.. Блажь какая-то…
Она шла быстрыми шагами вдоль дорожки и онъ за ней машинально сл?довалъ.
Чувство искренняго горя защемило ему сердце и мысли вихремъ чередовались въ голов?. Вдругъ она остановилась и, поднявъ на него свои глубокіе, темные глаза, тихо сказала, прерывая безпрестанно свою нер?шительную р?чь:
– Вотъ, только одно. Мн? все равно, что подумаютъ другіе… Но вы, Юрій Алекс?ичъ… съ вами мы какъ-то и сошлись иначе и… вы не такой, какъ вс?… какъ большинство. Словомъ, я бы хот?ла, чтобы вы знали, если… если быть тому, – что, въ тотъ день, когда это имя станетъ моимъ, мн? легче было-бы, еслибъ меня самое… еслибъ со мною – вотъ что сд?лали!
И она порвала на мелкіе куски свою визитную карточку, бросила клочки себ? подъ ноги и, растоптавъ ихъ въ песк?, прибавила:
– Въ этотъ день, если онъ когда нибудь настанетъ, – вотъ что случится съ княжной В?рой Ладомирской!
И засм?явшись, она пошла не оглядываясь къ столу.
– Прошлась по цв?тнику, дитя мое? – н?жно спросилъ ее отецъ.
– Да! Славный вечеръ.
– Ахъ, я дуракъ! – откровенно заявилъ камеръ– юнкеръ, хлопнувъ себя ладонью по лбу. В?дь у меня же взяты ложи!.. Куда угодно, княжна?.. Въ оперу? Въ русскій театръ?.. Въ циркъ?..
– О, Богъ мой! Никуда!.. Совершенно никуда, кром? своего номера въ Лондонскомъ отел?. Я еще не опомнилась отъ дороги.
– Ну, какъ-же такъ?.. Помилуйте!.. А я приказалъ, чтобы везд?… Опера, говорятъ, не дурна… Не угодно-ли хоть вамъ, баронесса.
– Ахъ, н?тъ! Благодарю васъ. Я слишкомъ утомлена! – проц?дила баронесса и тихо прибавила, обратившись къ одному барону: Это хоть est charmant!..
– Господа! – не унимался Звенигородовъ. Такъ хоть мы, что-ли?.. Махнемте, ваше сіятельство! Баронъ… Пожалуйста!
– Чтожь, пожалуй… Pour avoir une idee de la musigue locale…
– Вотъ именно: локаль! – подхватилъ добродушно милліонеръ. Проводимъ дамъ, когда имъ будетъ угодно, а сами махнемъ. Ты по?дешь, Арданинъ?
– Н?тъ, спасибо. У меня завтра рано д?ла, а ты в?дь любишь полунощничать.
Звенигородовъ шумно расхохотался.
– Ну да! Да!.. Еще помнишь парижскія ночки?.. Славно жилось у французишекъ, право!
Баронесса поднялась въ тревог?, что онъ еще пожалуй скажетъ…