Она решительно встала и быстрым шагом удалилась, прошло минут пять, и она появилась вновь, уже без халата.
– Идемте! – На улице она подошла к синей «шестерке». – Садитесь, поедем!
– Куда?
– Как куда? В милицию! Я хочу… вернее, я прошу вас поехать со мной. Мне как-то не по себе… Вам необязательно идти со мной, подождете меня в машине, а я потом вас отвезу домой, согласны?
– Хорошо, – ответил Гошка.
Маня тоже не возражала.
Стоя у светофора, Елизавета Марковна вдруг сказала:
– Сказать по правде, я не очень удивлюсь, если выяснится, что Надя все это просто инсценировала… И прячется где-то, чтобы ее хватились… Но поскольку все-таки в наше время ничего нельзя исключить, особенно учитывая профессию ее отца, то я считаю своим долгом обратиться в милицию.
Гошка и Маня промолчали. Мысль о том, что Надя инсценировала это ограбление, им в голову еще не приходила.
У районного отделения милиции Елизавета Марковна остановила машину и спросила:
– Как фамилия милиционера, который там был?
– Соседка сказала, что это капитан Ерохин.
– Отлично. Подождите меня. А если понадобитесь, пойдете туда или боитесь милиционеров? – подмигнула она ребятам.
– Ну что вы, конечно, пойдем, – ответил Гошка.
Елизавета Марковна ушла.
– Классная тетка, – проговорила Маня. – Мне она ужасно понравилась. И я просто уверена: она лечит зубы без боли.
– Почему ты так решила? – засмеялся Гошка.
– По лицу видно.
– А помнишь, дядька от нее вышел, за щеку держался – это как?
– Ну, может, у него зуб запущенный был.
Или он просто такой неженка?
– Знаешь, мне как-то неохота говорить про зубы… – поморщился Гошка. – Ну их…
– Ага, у меня даже у самой зуб заныл…
– Все, закрыли эту тему!
Прошло, наверное, не меньше получаса. Но вот из дверей отделения вышла Елизавета Марковна. Вид у нее был растерянный. Она села за руль и обернулась к ребятам.
– Все более чем странно. Никакого капитана Ерохина у них в отделении нет и никогда не было.
– Ну, может, он из другого отделения… – предположила Маня, – просто был там случайно…
– Нет, в таком случае он обязан был поставить в известность районное отделение, чтобы они завели дело, осмотрели место происшествия, ну и так далее. Ничего этого он не сделал. Он просто обвел вокруг пальца пожилую женщину, которая плохо во всем этом разбирается. Нет, это явно был ряженый… Но в таком случае с Надей и вправду что-то случилось.
– А вы им так сказали? – спросила Маня.
– Конечно. Они обещали разобраться, но должна признаться, что я им не очень-то верю…
Дело об исчезновении девочки они могут завести не раньше завтрашнего дня… Должно пройти трое суток… А что касается ограбления… Ох, не хотела я вызывать Юру, но придется, хотя у меня нет абсолютно никакой уверенности, что я сумею его найти.
– Он в Сибири? – поинтересовался Гошка.
– Да.
– Значит, хоть что-то Надя не соврала.
– О, Боже мой, я вспомнила, у меня же был пациент, крупный милицейский чин, я должна его найти… – Она вытащила из сумочки записную книжку. – Как же его фамилия… Ах, да, Аржиловский Игорь Валентинович… Вот его телефон. Надеюсь, он нам поможет. Откуда можно позвонить?
– Вон там автомат, только я не знаю, он по карточкам или по жетонам, – сказала Маня.
– Карточка у меня есть.
– А у меня есть жетон! – сообщил Гошка.
Они подъехали к автомату на машине.
– Он по карточкам! – возвестила Маня, первой добежавшая до него.
– Как раньше было удобно, просто двухкопеечная монетка, у любого прохожего можно было разменять, – заметила Елизавета Марковна, доставая из сумочки карточку. – Может, он еще и не работает.
Но автомат работал. Только Игоря Валентиновича Аржиловского не оказалось, он был в отпуске и вернуться должен был только через неделю.
– И что же теперь, делать? – растерянно обратилась Елизавета Марковна к ребятам.
– А вы не помните, кто вам его рекомендовал, этого Аржиловского? – сказала Маня. – Может, этот человек посоветует кого-то еще?
– Увы, мне никто его не рекомендовал. Он просто пришел с острой болью и попал ко мне…
Потом уж стал моим постоянным пациентом.
– А он вам кого-нибудь рекомендовал?
– Да нет… Не припомню… Вот незадача-то…
Давайте просто обратимся на Петровку!
– Нельзя! – отрезал Гошка.
– Почему?
– Потому что там вертелся какой-то странный милиционер, а значит, нельзя обращаться к кому ни попадя… опасно…
– Господи Иисусе, что за жизнь! – простонала Елизавета Марковна.
– Гош, подожди, но ведь скорее всего это был ненастоящий мент! – сообразила Маня. – Он вел себя как-то уж очень непрофессионально…
Я, конечно, сразу не скумекала, но теперь это понятно…
– Наоборот, если б мент был поддельный, он бы поостерегся так грубо действовать… Кстати, тебе эта Полина Борисовна не говорила, он показал ей удостоверение?
– Не говорила, нет. Наверное, она увидела форму и обрадовалась. Ей небось и в голову не пришло спросить удостоверение…
– А если бы она все-таки спросила?
– Какой смысл гадать, что было бы, если бы… – поморщился Гошка.
– Ребятки, он вполне мог быть самым настоящим милиционером, который явился в дом по каким-то своим делам, может, и не служебным, а личным, и ему вовсе не улыбалось заниматься очередной квартирной кражей, вот и все.
– Но ведь в отделении нет никакого Ерохина…
– Ну и что? Он мог быть из совсем другого отделения. И никак не связан с этим делом.
– И все-таки обращаться к первому попавшему менту опасно, – стоял на своем Гошка.
– Но ведь что-то делать нужно! – воскликнула Елизавета Марковна. – Но я ума не приложу…
– Извините, а вы случайно не знаете, Надин отец не занимался никаким журналистским расследованием, например? Не держал у себя в квартире какие-нибудь материалы, например?
Елизавета Марковна вдруг страшно побледнела.
– Что с вами? – испугалась Маня.
– Да так… – внезапно охрипшим голосом проговорила женщина.
– Он что-то спрятал у вас? – догадался Гошка, – Не совсем… – нерешительно проговорила она.
– У кого-то из ваших близких, да?
– Нет, – твердо ответила женщина.
Но Гошка ей не поверил. Видимо, она боится проболтаться даже им. В общем-то правильно делает, не потому что они раззвонят об этом, но чем меньше людей знают тайну, тем она сохраннее. И Елизавету Марковну за это можно только уважать.
– Вы знаете, – начал он, – если бы не Надя, можно было бы в конце концов спокойно дождаться возвращения ее папы… Но… Надо что-то делать. Милиция не хочет, вашего знакомого нет в Москве, значит, придется этим делом заняться нам.
– Вам? – ахнула Елизавета Марковна. – Но вы же дети!
– Ну и что! – воскликнула Маня. – Неважно, дети иногда лучше такие дела делают, на них внимания меньше обращают.
– У вас что, уже есть какой-то опыт?
– В общем да, – скромно ответил Гошка. – Елизавета Марковна, если вы хоть что-то знаете о деле, которым занимается Надин отец, то, может, вы дадите нам какую-нибудь зацепку, а? Может, мы бы ее нашли еще до его возвращения?
– О чем ты говоришь, какая зацепка? Я ничего не знаю…
– Ну что ж… Если так, придется нам действовать самим. Я еще не знаю, как именно, но что-то попробуем придумать…
– Гоша, пожалуйста, дай мне свой телефон на всякий случай. И запиши мой. Вдруг все-таки Надя объявится…
– Хорошо. Записывайте…
Она отвезла ребят домой и укатила.
– Гошка, она что-то знает.
– Ни секунды не сомневаюсь. Но молчит, как партизанка. Правильно вообще-то, только нам еще труднее будет…
– А давай звякнем Тягомотине, вдруг она что-то уже узнала.
Глава VI
ОБЛОМ
Но Роза ничего не знала. У Нади по-прежнему никто не отвечал, сама она тоже никому не звонила.
– Гошка, давай обратимся к Умарову! Вдруг он поможет? – осторожно произнесла Маня.
– Нет! – резко отозвался Гошка. – Не хочу!
– Ну почему? Он же хороший дядька.
– Кому как.
– Но как же нам быть?
– Не знаю пока. Надо будет посоветоваться с Зориком и Никитой.
– Опять всей кучей будем действовать? Толку от этого мало, сам знаешь.
– Ну, не всегда. У них могут быть какие-то ценные мысли.
Раздался звонок в дверь. Гошка пошел открывать. На пороге стоял Леха.
– Ну чего? Облом по полной программе?
– Да как тебе сказать…
– Скажи как есть. Чего уж…
– Я тебе расскажу! – вызвалась Маня.
– Значит, тетка чего-то знает… – почесал в затылке Леха, выслушав ее. – А раз так, надо за ней проследить.
– За врачихой? – ахнула Маня.
– Ага, за врачихой.
– Но зачем?
– А затем… Она подруга журналиста, значит, она на очереди следующая.
– На очереди? – не поняла Маня.
– Ну, теперь скорее всего ее ограбят, вернее, устроят шмон.
– А ведь Леха дело говорит, – воодушевился Гошка. – Это очень возможно.
– Тогда надо ее предупредить! – воскликнула Маня.
– Незачем. Она прекрасно все сообразила, – сказал Гошка. – И я просто уверен, что она что-то такое прячет. Какие-то документы. Причем наверняка прячет не у себя – она не такая уж простушка, как кажется.
– Ну, чего делать-то будем? Очкастую искать?
– Но ты же сам сказал – следить за врачихой, – напомнила Маня.
– Не за ней надо следить, а за ее квартирой, тогда мы, может быть, выйдем на похитителей, – сказал Гошка.
– А ты знаешь, где она живет?
– То-то и оно, что не знаю. И даже проследить за ней не удастся. Она на машине ездит.
– Блин! Как же быть? – огорчился Леха.
– Я знаю, как быть! – заявила вдруг Маня.
Мальчики уставились на нее. У Мани бывали мудрые мысли.
– Самое лучшее – действовать напрямик.
– Это как?
– Она дала нам свой телефон, так?
– Ну и что?
– А то, что я сейчас же ей позвоню и скажу, чтобы ждала нападения.
– Ни фига себе, Малыга, напугаешь женщину на ночь глядя.
– Именно! Но только ночью ей бояться нечего. Они действуют днем, когда люди на работе. Зачем им рисковать? Значит, если сегодня у нее еще не побывали, то скорее всего явятся к ней завтра. И тогда мы сможем их подкараулить…
– Мура собачья, – проговорил Леха.
– Почему это? – возмутилась Маня.
– Потому что грабители эти или шмональщики обязателъно будут на машине. И чего тогда?
– Все очень просто, – заявила Маня. – Эта Елизавета заинтересована в том, чтобы найти Надю? Так?
– Ну, допустим.
– Вот она-то с нами и будет следить…
Мальчики переглянулись.
– Черт, Малыга, а ведь все и вправду просто! – возликовал Леха.
– Если только она согласится, что еще далеко не факт, – заметил Гошка.
– Я ее уговорю, обязательно уговорю! – горячилась Маня. – Сейчас я ей позвоню…
– Нет, пускай Гошка звонит, он это… посолиднее будет.
– Нет, – возразил Гошка, – если придется ее уговаривать, то Маня это лучше сумеет.
– Да вы чего, с пальмы спрыгнули? Собираетесь в открытую предлагать ей все это по телефону? А если ее телефон прослушивают?
– Да… Это возможно… – задумался Гошка.
– Я что-нибудь придумаю, чтобы она с нами встретилась прямо сейчас, – вызвалась Маня и сразу схватила телефонную трубку.
– Елизавета Марковна? Добрый вечер, это говорит Маня, я была сегодня у вас на приеме…
– Маня? Ах, Маня… Что-то случилось?
– Ужасно зуб разболелся, прямо сил нет терпеть!
– Зуб? – недоуменно спросила Елизавета Марковна. – Но разве…
– Знаете, сил нет терпеть, может, вы скажете, что делать… А лучше, может, мы встретимся и вы посмотрите?
– Но… Ты хочешь сегодня встретиться? Чтото случилось?
– Да. То есть пока нет, но….
– Хорошо, я сейчас подъеду.
– Куда?
– К вам во двор.
– Здорово! – обрадовалась Маня.
Прошло минут сорок. Они втроем спустились во двор. Елизаветы Марковны еще не было.
– Знаете что, вы пока тут постойте, – сказал Леха, – а я погляжу, нет ли за ней хвоста.
У нее синяя «шестерка», да? А номер?
Гошка сообщил ему номер, и Леха унесся.
Прошло еще минут десять.
– И куда она подевалась? – нервничала Маня. – Мне это не нравится.
– Ну, мало ли, в пробку попала, колесо спустило…
– Ой, а вот она!
Действительно, во двор въехала синяя «шестерка»
Ребята бросились к ней. И тут же на полной скорости появился Леха.
– Все чисто! – сообщил он, с трудом переводя дух.
Елизавета Марковна вышла из машины.
– Ребята, что случилось? Какие-то новости от Нади?
– К сожалению, нет, – ответил Гошка. – Просто у нас тут возникла одна мысль… Понимаете, скорее всего завтра залезут к вам в квартиру…
– Я тоже думала об этом. Мне очень не по себе. И я не знаю, что делать… Остаться завтра дома? Страшно. Позволить им шарить у меня?
Очень неохота, даже если я вынесу из дома все ценное…
– У нас есть одна мысль… – И они поведали ей о своих намерениях.
– Нет, – покачала головой Елизавета Марковна. – Ни за что!
– Почему? – упавшим голосом спросил Леха.
– Потому что я не могу вмешивать в это детей. Довольно и того, что Надя неизвестно куда запропастилась.
– Но… Но ведь это же может нас навести на след! – воскликнула Маня.
– Я понимаю, более того, я именно так и поступлю, как вы сказали, только без вас!
– То есть вы хотите просто упереть нашу идею? – Это называется… Это называется…
Черт, забыл… Что-то вроде делегата…
– Плагиат! – подсказал Гошка.
– Во-во, именно, плагиат!
– Ребята, поймите же… Идея прекрасная, но вы же все-таки дети, и подвергать вас опасности…
– Да какая там опасность! – заговорил Леха. – Сесть в тачку и поехать за ними?
– Нет, ты не понимаешь… Они же знают мою машину… И меня могут узнать, и тогда…
– Тогда надо взять чужую машину и надеть парик! – без тени сомнений заявила Маня. – И тогда никакая опасность никому грозить не будет…
– Постойте, кажется, это светлая мысль! Парик у меня есть… Он мне от мамы достался, они когда-то были в большой моде… А вот машина… Хотя, я, кажется, придумала…
– Ну, теперь вы нас возьмете? – поинтересовался Леха. – Мы вам пригодимся, вот увидите!
– Ну ладно, что с вами сделаешь, – сдалась наконец Елизавета Марковна.
Они еще долго проговорили, обсуждая детали предстоящей операции. Наконец Елизавета Марковна уехала, и они, усталые, разбрелись па домам.
Дома Гошку ждал неприятный сюрприз.
Мамы дома еще не было, зато был Умаров. Heужели мама дала ему ключи, даже не предупредив сына? Это уж ни в какие ворота не лезет.
И как он прошел, что они его даже не заметили?
– Привет, Гоша! Ты голодный?
– Здрасьте.
– Ужинать будешь?
– А где мама?
– Заканчивает работу. Велела мне приехать тебя покормить.
– Меня покормить? Я вообще-то и сам могу покормиться. А вам что, делать больше нечего?
Клиентов нет?
– Ты, брат, чего хамишь, а? Что я тебе плохого сделал? Я понимаю, ты ревнуешь маму ко мне, но это зря… И не по-мужски. Это я мог бы ее к тебе ревновать, потому что тебя она любит в сто раз сильнее… Но у меня-то ума хватает.
Я давно хотел с тобой откровенно поговорить…
"Ах вот в чем дело, – подумал Гошка, – он явился со мной поговорить. Что ж, послушаем, что скажет. Хотя в общем-то можно догадаться…
Сейчас скажет, что переедет к нам, и все такое…"
Гошке заранее стало тошно, хотя если забыть о маме, то Умаров ему скорее даже нравился…
– Я вас слушаю!
– Нет, брат, так не годится. Ты голодный и с виду усталый, я – тоже, а усталые и голодные мужчины бывают излишне агрессивными. Кому это надо? Мы с тобой сперва поедим, а потом уж поговорим на сытый желудок.