Ты просто рожден для этой роли, — с энтузиазмом вставила Рева.
Хватит, Рева, — резко сказал Роусон. — По-моему, тебе пора в твой парфюмерный отдел.
Ты продавщица? — удивленно спросил Митч. Это были первые слова, которые он сказал за все утро.
Рева кивнула ему с улыбкой.
Папа хотел, чтобы я начала с самых низов, но я отказалась.
Рева, пожалуйста, — взмолился Роусон. — Мне надо рассказать новым работникам об их обязанностях.
Прежде чем пойти наверх, я бы хотела сказать вам пару слов, — ответила девушка и, взяв Роусона за руку, потащила его к двери, где висела доска с расписанием каждого работника. Приподнявшись на цыпочки, она зашептала ему на ухо, но так, чтобы все слышали: — Я бы хотела, чтобы вы поставили Митча и Лизу в разные отделы.
Говоря это, она смотрела на Митча и заметила, что глаза его недоуменно расширились. И снова повернулась к Роусону, бросив еще один взгляд на доску.
Я вижу, что вы это уже сделали. Спасибо. — И с этими словами пошла к двери. — Увидимся, Митч, — проворковала Рева, одарив его самой сексуальной из своих улыбок.
Пройдя по узкому коридору к эскалатору на главный этаж, девушка улыбнулась своему успеху. «Какое утро!» — подумала она, очень довольная собой. Ее маленькие шуточки удались гораздо лучше, чем предполагалось. Лиза покраснела как помидор. Может быть, ей так и не удастся снова стать бледной! Какая же она дурочка! Митчу будет гораздо лучше, когда они расстанутся. Он только время теряет.
Тот сюрприз, который она приготовила Робу, тоже вполне удался. Смех, да и только! Пришел расфуфыренный, готовый начать карьеру менеджера, но единственные, кем ему придется руководить, — это противные дети, которые будут лезть на колени Санта-Клаусу.
Может быть, и не стоило затевать эти шутки… Но почему? Почему бы не дать себе повод посмеяться? Кроме того, Митч, Лиза и Роб должны быть благодарны за то, что она устроила их на работу. И ее шутки не должны повлиять на их чувства. Конечно же, они будут благодарны, не могут не быть.
Все шло просто отлично. На доске Роусона было написано, что Митча направили в отдел электроники, а Лизу — в книжный. «Будем надеяться, что она не порежет себе все пальцы о бумагу», — подумала Рева. Она понимала, что Митч слышал ее просьбу к Роусону и теперь знает, что девушка заинтересовалась им, и даже не потрудилась скрыть это, что было в ее стиле. Рева решила попозже посетить Митча и быть с ним еще более прямолинейной. Да, все начинается просто отлично… Очень весело.
Девушка уже приблизилась к эскалатору. Вдруг кто-то схватил ее за талию и резко развернул.
— Эй! — воскликнула она, пытаясь высвободиться. — А ну отпусти…
Другой рукой нападавший закрыл ей рот. Сопротивление не помогло. Неизвестный затолкал Реву в темную кладовку.
Глава 8
Маленький испуг
Рева чувствовала, как отчаянно бьется сердце. Глаза медленно привыкали к темноте. Она не могла вырваться, не могла даже кричать. Вдруг, к удивлению девушки, ее отпустили. Рева резко повернулась. Ярость заслонила страх,
Хэнк! — воскликнула она. — Что ты тут делаешь?
Хэнк рассмеялся знакомым смехом, на высоких нотах. Темные глаза блестели в неярком свете лампочки под потолком. Он был очень доволен.
Ну что, напугал я тебя?
Рева смотрела ему прямо в глаза, не желая показать, что парень прав.
Это месть за тот воскресный вечер, — добавил он, приблизив к ней лицо и ухмыляясь.
Что тебе нужно? — выпалила девушка, делая шаг назад к открытой двери.
Ты пришел сюда только ради этой дурацкой шутки?
Улыбка Хэнка стала еще шире.
я здесь работаю, — сообщил он.
Что? — У Ревы аж челюсть отвисла.
Что слышала. Я здесь работаю с сегодняшнего дня.
Она сделала еще один шаг к двери.
Ты устроился сюда на работу? Кто-то нанял тебя?
Мне не нужна ты, чтобы получить работу. Я сделал это сам, — ответил Хэнк, и улыбка пропала с его лица.
Рева рассмеялась и состроила гримасу:
Ну и где твоя швабра? Или тебе выдали только тряпку?
Я работаю в службе охраны, — сказал парень, не обращая внимания на ее сарказм. — Ассистентом. Слежу за мониторами.
Отличная работа, прямо для тебя, Хэнк, — покачала головой Рева. — Целый день смотреть на двенадцать экранов и получать за это деньги.
Он сунул свои огромные кулаки в карманы. Видимо, понял намек.
Ну ты же знаешь, что я разбираюсь в электронике, — с вызовом произнес Хэнк. — Кто починил твой видеоплеер на прошлой неделе?
Кто починит тебе мозги? — откликнулась Рева. — Хватит преследовать меня. Ты не можешь поверить, что я порвала с тобой, но я-то это знаю. — Голос ее стал тверже, черты лица суровее. — Только у тебя ничего не получится, Хэнк. Между нами все кончено. Оставь меня в покое.
Как ни старался парень скрыть свое разочарование, оно все-таки отразилось на его лице.
— Мне нужна была работа, вот и все, — сказал он, но как-то неубедительно, и вдруг схватил ее за руку: — Рева, послушай…
Отпусти меня!
Я ведь ничего тебе не сделал, — с чувством продолжал Хэнк. — У тебя нет никаких причин причинять мне такую боль.
Отпусти, мне больно! — воскликнула она.
Парень выпустил ее руку, но не отступил.
«Какой он огромный, — подумала Рева. — Сильный. Большой. Если он действительно захотел бы причинить мне боль, ему бы это легко удалось».
Я буду следить за тобой. Рева, — сказал он вдруг, и в его голосе послышалась угроза.
— Что?
У меня двенадцать мониторов. Я буду следить за каждым твоим движением.
Даже в темноте пустой кладовки девушка отчетливо видела, как рассержен Хэнк. Выйдя в коридор, она поняла, что его слова не идут у нее из головы. Ей стало страшно. По спине побежал холодок — холодок настоящего ужаса.
Клэй, что ты делаешь с ножом? — спросила Пэм.
Ничего, просто играю, — пожал плечами парень, открывая и закрывая перочинный ножик.
Он постоянно вертел что-то в руках, Пэм давно заметила за ним такую привычку. Сидеть спокойно этот человек не умел.
Слушай, это не бойскаутский ножик, — заметил Микки. — Где ты его взял?
Нашел, — ответил Клэй, и странная улыбка появилась у него на губах.
Они сидели в маленькой, похожей на ящик гостиной Микки. Пэм зарылась в старые потрепанные подушки на диване, Клэй облюбовал деревянное кресло, а Микки уселся на пол, прислонившись спиной к дивану и вытянув ноги. В руках у него, как всегда, была конфета. В другом углу комнаты работал телевизор, где показывали какой-то полицейский сериал. Никто не обращал на него внимания. За окном завывал ветер, и стекла тихонько позвякивали.
Из кухни доносился стук. Можно было, не заглядывая туда, догадаться, что там сидит мистер Уэйкли и раскачивается на стуле. Он сидел там с того самого момента, когда пришла Пэм, приканчивая уже вторую упаковку пива. Она слышала, как мужчина подошел к холодильнику и достал еще одну порцию.
После того как отец потерял работу, он без конца пьет, — признался Микки, понизив голос. — Он совершенно разбит. Я даже не могу обсуждать с ним это.
А твой отец не пытался найти другую работу? — так же шепотом спросила Пэм.
Он вообще не выходит из дома, — покачал головой друг, — разве только купить еще пива.
Да уж, Рождество так Рождество, — вздохнул Клэй, проводя лезвием ножа по ладони.
А где Фокси? — спросил Микки, разрывая упаковку шоколадки.
Он сегодня допоздна работает, а потом куда- то собирается с родителями, — ответила Пэм, вертя в руках потрепанную бахрому диванной подушки. — Знаешь, он нашел работу.
Где? — невнятно спросил Микки, потому что рот у него был набит шоколадом.
У «Долби». Можешь себе представить?
Фокси дали работу в магазине твоего дяди, а тебе — нет? — изумленно спросил Клэй.
Пэм помрачнела. Она чувствовала, как в душе у нее поднимается ярость, будто вулкан вот-вот изорвется.
Ну, за это спасибо моей сестре Реве, — пробормотала девушка сквозь зубы.
Она как холодный ветер, — заметил Клэй, все еще играя с ножом, и улыбнулся своей метафоре.
Она врушка, вот и все, — оборвала его Пэм, сама удивляясь силе своих эмоций. — Когда-нибудь я скажу ей все, что думаю.
А почему бы не сделать это прямо сейчас? — предложил Микки, показывая на телефон на журнальном столике.
Пэм немножко подумала и покачала головой:
Она того не стоит. Потом дядя Роберт позвонит моему отцу… и начнется большая семейная ссора.
И что? — спросил Клэй, буравя ее холодными стальными глазами.
Не хочу портить Рождество своим родителям, — сказала Пэм. — Не хочу начинать мировую войну. Рано или поздно я ей отомщу.
Из кухни снова донесся звук открываемой банки.
Я тоже ненавижу твоего дядю, — с чувством сказал Микки. — Смотри, что он сделал с моим отцом. Всего за месяц до Рождества.
Клэй запел себе под нос какую-то веселую песенку, продолжая вертеть в руках нож. Вдруг он вскочил на ноги, и камешек у него в ухе сверкнул бриллиантовым блеском.
Ребята, вы тайны хранить умеете?
Пэм изумленно уставилась на парня. Это отчаянное выражение лица она видела у него только однажды — когда тот уходил от полицейского автомобиля.
Конечно, — выпрямляясь, ответил Микки.
Нет, я серьезно, — заявил Клэй, принимаясь ходить взад-вперед по комнате.
Микки приподнялся на руках и сел рядом с Пэм на кушетке. Оба они следили взглядами за Клэем, спрашивая себя, что именно его так взбудоражило.
И в чем же тайна? — не выдержала Пэм.
Давай, колись. Ты же знаешь, нам можно доверять, — поддержал ее Микки.
Клэй остановился у окна и оперся на подоконник, вглядываясь в темноту.
Я разработал небольшой план, — тихо сказал он. Так тихо, что ребята едва расслышали его.
Они ждали продолжения, но парень вдруг подошел к телевизору и усилил звук. Потом, кинув взгляд в сторону кухни, подтащил деревянное кресло к кушетке и уселся на него верхом прямо перед Пэм и Микки. Обхватил руками спинку кресла и начал говорить тихим, радостным голосом, ежесекундно оглядываясь. Ему хотелось убедиться, что мистер Уэйкли ничего не слышит.
У меня есть план, — повторил он. — Я знаю, что это сработает. Только так мы сможем нормально отпраздновать Рождество. Ну, получить подарки и всякое такое. — Он нервно оглянулся на кухню, потом посмотрел на Пэм. — А ты отомстишь своей кузине.
Что? — растерялась Пэм. — Клэй, о чем ты?
Я уже разработал все детали с ночным сторожем магазина «Долби», — прошептал парень. — Собираюсь ограбить этот чертов универмаг.
Глава 9
Идеальное преступление
Может быть, хотите присоединиться? — спросил Клэй.
Микки рассмеялся и легонько шлепнул друга по плечу:
Ты ведь шутишь, правда?
Но Пэм как-то интуитивно поняла, что Клэй говорит серьезно. Она знала, что парень начисто лишен чувства юмора и никогда не шутит и не предлагает что-либо только для того, чтобы увидеть ту или иную реакцию людей. Он всегда говорил то, что хотел сказать.
Выражение лица приятеля убедило Микки в том, что тот действительно собирается ограбить универмаг. Клэй продолжал выжидательно смотреть на обоих.
Слушай, Клэй, перестань! — воскликнула Пэм. — Я не могу грабить магазин своего родного дяди!
Тот тревожно посмотрел на нее, потом встал, закрыл рот девушки рукой и оглянулся в сторону кухни, ожидая реакции мистера Уэйкли в том случае, если он что-то услышал. Потом медленно отнял руку от лица Пэм.
Извини, — прошептала она. — Я совсем забыла.
Не бойся моего отца, старина, — сказал Микки. — Он в таком шоке, что даже не понимает, что происходит.
В любом случае давайте говорить потише, — резко сказал Клэй и снова уселся на стул, барабаня по спинке своими длинными пальцами. — Пэм, это не будет ограблением в полном смысле слова, — объяснил он, затем открыл ноле и принялся играть с его лезвием. — Это будет акция в духе Робин Гуда. Понимаешь, о чем я? Мы возьмем кое-что у богатых и отдадим бедным в качестве подарка на Рождество. А именно нам.
Микки снова рассмеялся нервным смехом.
Я тебе просто не верю, старина.
Ну так поверь, — серьезно ответил Клэй, сильнее ударив лезвием ножа по ладони.
Это будет самый простой способ отомстить Реве, — прошептала Пэм, на этот раз не забыв о необходимости соблюдать тишину.
Да, — согласился Микки, нервно почесывая подбородок. — Но ограбление большого универмага может быть опасным делом, не находишь?
Снова налетел порыв ветра, яростно ударив по стеклу. Клэй резко обернулся, как будто испугался, что снаружи кто-то стоит. Никого не увидев, повернулся к своим друзьям, все еще серьезный и напряженный.
— Это будет совсем не опасно, — бесцветным, лишенным выражения тоном сказал он. — Это даже не будет настоящим ограблением.
О чем ты? — спросила Пэм.
Они услышали, как на кухне отодвинули стул. Мистер Узйкли слабо застонал. Клэй предостерегающе поднял руку, чтобы остальные замолчали. Через несколько секунд раздался храп. Отец Микки уснул.
Я знаю Джона Мэйвуда, — несколько более расслабленным тоном продолжал Клэй, успокоенный равномерным сопением из соседней комнаты. — Он — ночной охранник магазина, старый друг моего отца. Мистер Уэйкли должен быть с ним знаком, Микки.
— Да, конечно, я тоже знаю Джона Мэйвуда, — подтвердил Микки, поудобнее устраиваясь на диване.
Ну вот, и этот Мэйвуд очень расстроился из-за того, что твоего отца уволили. Когда я сказал ему, что хочу ограбить магазин, Мэйвуд только рассмеялся, уверив, что это отличная идея. Он ненавидит семейку Долби и обещал мне помочь.
Помочь? Как?
Пэм молча смотрела на Клэя, спрашивая себя, насколько далеко тот готов зайти и насколько далеко уже зашел.
Мэйвуд обещал открыть заднюю дверь и впустить меня. Потом даст мне взять то, что я захочу. Никаких проблем. Он даже согласен посторожить у входа.
Ух ты! — воскликнул Микки, вертя в руках свою конфету и явно над чем-то задумавшись.
А Мэйвуд не боится потерять работу? — спросила Пэм. — И разве полиция не узнает о его роли в этом деле?
Так это не будет выглядеть как настоящее ограбление! — с воодушевлением воскликнул Клэй.
Ты хочешь сказать…
Я хочу сказать, что это будет выглядеть, как будто его оглушили или что-нибудь в этом духе. Может, свяжу его или ударю по голове. Ну, ты понимаешь, чтобы это было естественно. Мэйвуд не против.
Но что он за это хочет? — с подозрением спросила Пэм. — Он же собирается помогать тебе ограбить магазин не только из ненависти к моему дяде.
Нет, конечно. Ты права, — быстро ответил Клэй. — Он дал мне список. То, что нужно будет украсть для него. Не очень много — стереомагнитофон и меховое пальто. И игрушки для детей.
Это безумие, Клэй, — покачала головой Пэм. — Настоящее безумие.
А сигнализация? — вмешался Микки. — Об этом тоже Мэйвуд должен позаботиться?
Парень кивнул. Пэм поняла, что Микки уже избавился от всех сомнений и готов присоединиться к своему другу ради осуществления этого сумасшедшего плана. В каком-то смысле она не могла винить Микки. Девушка прекрасно видела, как он расстроился из-за увольнения своего отца и из-за того глубокого кризиса, в котором тот находится.
Надо сказать, что Пэм испытывала аналогичные чувства. Не только потому, что Рева ей совсем недавно наврала, что в универмаге нет работы. Это был не первый раз, когда кузина лгала ей, унижала ее, ставила на место. В течение всей жизни Рева обращалась с Пэм как с низшей, как с бедной родственницей, как с человеком, знакомства с которым нужно стыдиться. «Ну что ж, — думала Пэм, — может быть, она не была такой с самого детства». Было время, когда они дружили, делились друг с другом секретами, делали что-то вместе. Все изменилось в тот момент, когда погибла тетя Джулия — мать Ревы. Все изменилось, и в особенности сама Рева. Она оборвала все связи между ними. В одно мгновение изменила свое отношение к сестре на холодное, жестокое и покровительственное. Может быть, она злилась на то, что мать Пэм жива, а ее — нет? Нет. Это было бы сумасшествием. Мысль о том, что Рева, у которой было все, может завидовать своей бедной кузине, была абсурдной. Пэм отказывалась в это верить. Но тогда почему она так ужасно себя ведет?