Мне это совсем не понравилось.
— Ты слушаешь меня или нет? — повысил голос Тимка.
— Да, — растерянно отозвался я и продолжал наблюдать за Агатой.
— Ну, и что ты думаешь? — допытывался Тимур.
— Ничего, — ответил я. Что я мог думать, когда даже не слышал его.
— Чего ты туда уставился? — спросил Тимур.
Я не ответил. Теперь парень из десятого «А» молчал, а Агата, наоборот, что-то с улыбкой ему говорила.
— А-а-а, — наконец врубился мой старый друг.
— Бэ, — огрызнулся я.
— Интересный расклад, — многозначительно изрек Тимка.
— Ничего интересного, — буркнул я.
И, демонстративно отвернувшись, добавил:
— Мы, кажется, Будку с тобой искали. Вот и пошли.
Однако Митьку нам обнаружить так и не удалось. Мало того, на биологии, которая началась после этой перемены, он тоже отсутствовал. Мы с Тимкой терялись в догадках. Ну даже, допустим, у Митьки и впрямь была совесть нечиста перед нами. Но смываться из-за этого с уроков… Особенно после того, как выяснилось, что все уходы и приходы фиксирует компьютер. Ведь Будку вчера дома и так репрессировали. А значит, смыться с урока сегодня — полный идиотизм.
Минут через пятнадцать дверь кабинета биологии резко распахнулась, и в класс с независимым видом вошел Будка.
— Ты, Будченко, не слишком поздно на урок приходишь? — сердито посмотрела на него Приветовна.
Но Митька и тут не смутился. Наоборот, гордо прошествовав к учительскому столу, положил на него записку.
— Варвара Аветовна, у меня уважительная причина. Вот здесь.
И Будка для убедительности потыкал пальцем в бумажку. Приветовна, развернув, прочла чье-то послание и сказала:
— Ладно. Садись, Будченко. Продолжаем урок.
Мы с Тимкой переглянулись. Видимо, причина была и впрямь очень уважительная. В противном случае Приветовна еще минут десять бы верещала, как нехорошо и невежливо опаздывать.
— Где тебя носило? — прошипел Тимка, когда Будченко шествовал мимо нашей парты.
— Сидоров! — прикрикнула Варвара Аветовна. — Оставь обсуждение личных дел до конца урока!
Митька, гад, уже в это время успел пройти дальше, и нам так ничего и не удалось выяснить. Тимка, конечно, не мог так вот сразу успокоиться. За неимением Будки он принялся спрашивать у меня:
— Как ты думаешь, где он был?
— Почем мне знать? — пожал плечами я и добавил: — Наверное, отсутствовал по какой-то уважительной причине.
— Это мне и без тебя ясно, — буркнул Тимка и принялся строчить записку.
Написав своим мелким почерком длинное послание, он начал передавать его Митьке, но снова потерпел неудачу. На середине пути послание было безжалостно перехвачено Аветовной.
— Опять, Сидоров, отвлекаешься? — сурово поглядела она на моего друга и соседа по парте.
— Нет, это как раз по делу. Насчет зоологии, — промямлил Тимка. — Я хотел у Будченко спросить…
Приветовна внимательно посмотрела на сложенную записку. Затем с достоинством изрекла:
— Я чужих писем никогда не читаю. Так что поверю тебе, Сидоров, на слово. Это, — положила она на стол послание, — возьмешь после уроков. А если ты действительно собирался задать Будченко какой-то интересный вопрос по зоологии, то мы с удовольствием послушаем.
Кажется, Тимка крупно влип. Меня совершенно некстати разобрал нервный смех, и я был вынужден прикинуться, будто сосредоточенно изучаю пока еще девственно-чистую тетрадь. Я тщетно пытался настроить себя на грустный лад, но подлое воображение услужливо рисовало одну и ту же картину: Тимка с важным видом задает Будке интересный и содержательный зоологический вопрос про что-нибудь вроде кольчатых червей, которых мы под руководством Приветовны изучали в конце прошлого учебного года. А Митька, по-профессорски солидно откашлявшись, в ответ разражается целой лекцией.
Мне пока удавалось себя сдерживать. Однако остальные одноклассники оказались не столь деликатными и открыто хохотали.
— Ну, смелее, Тимур, — подбодрила биологичка.
Тимка пнул меня ногой. Мне стало ясно, что он нуждается в помощи. Я зашуршал страницами учебника в надежде отыскать для Тимки интересный вопрос. Однако Приветовна опередила меня.
— Эх, Сидоров, Сидоров, — покачала головой она. — Новый учебный год, а все по-прежнему. Кстати, а как у нас с тобой насчет задания на лето? Ты, конечно, его выполнил и хочешь поделиться с нами своими наблюдениями.
По вытаращенным глазам друга я мигом смекнул, что ему не только совершенно нечем с нами делиться, но он вообще не помнит, что должен был выполнить какое-то задание. Тем не менее он имел наглость заявить:
— Ну, естественно, Варвара Аветовна. Все в порядке. Сейчас найду и поделюсь.
С этими словами он опустился на стул и, делая вид, что роется в сумке, тихо спросил у меня:
— Клим. Быстро. Чего там мне задавали на лето?
— Ты разве сам не помнишь? — прошептал я в ответ.
— Абсолютно, — признался мой друг. — Давай, давай, говори скорей.
— Сидоров, как там у тебя дела?
— Ищу, — деловито начал выкладывать из сумки на парту учебники и тетради он.
— Гидры, — прошептал ему на ухо я. — Ты сам этих гидр и выбрал.
У меня четко запечатлелось в памяти, как это произошло. Тимке почему-то жутко понравилось название «гидры», вот он и выбрал их. А после, естественно, задание напрочь вылетело у него из головы.
— Клим, найди мне срочно что-нибудь про гидр, — продолжая возводить на парте стену из тетрадей и книг, взмолился он. — Я про них ни фига не знаю.
Мне наконец удалось незаметно от Аветовны раскрыть учебник на нужном месте, и я сунул его прямо под нос другу:
— Вот. Читай.
Едва Тимка успел пробежать столбец текста, Приветовна вновь привязалась к нему:
— Ну, Сидоров, нашел тетрадку?
— Да, знаете, не совсем, — уклончиво произнес он. — Она у меня, в общем, дома осталась.
— Жаль, Сидоров, — и круглое лицо Варвары Аветовны приняло какое-то неприятно-задумчивое выражение. — Очень жаль, — повторила она. — Нам так сегодня хотелось тебя послушать. Ты ведь, наверное, летом старался, наблюдал?
Я, конечно, очень сочувствовал Тимке, однако меня против воли вновь начал душить смех. На вопрос биологички друг мой ответил очень скромно, одним лишь утвердительным кивком головы.
— Вот и хорошо, Сидоров, — продолжила Приветовна. — Может, ты нам без тетрадки сейчас все расскажешь? Выходи, выходи, не стесняйся.
— А можно с места? — осведомился Тимур.
— Можно, — смилостивилась биологичка.
По классу вновь пронеслись смешки. По-моему, остальные не хуже меня догадывались, что прошедшее лето Тимка посвятил совсем не гидрам.
Взгляд мой упал на Будку. Он, подлец, тоже ржал. Хотя убежден: если бы его спросили про летнее задание по биологии, он выглядел бы не лучше Тимки. А тот как раз держался молодцом. Учитывая, конечно, создавшуюся ситуацию.
Украдкой подглядывая в раскрытый учебник, Тимка довольно уверенно начал:
— Сперва мне пришлось очень долго искать водоем. Хоть какой-нибудь. Понимаете, Варвара Аветовна, наши садовые участки расположены в таком месте, где вообще никаких водоемов нету. Одно только озеро. Но оно в лесу, и предки меня туда одного не пускали. А бабушка у меня старенькая и тащиться со мной в такую даль не могла.
Я из последних сил сдержался. Другие — нет. Они бестактно ржали.
— Очень жаль, Сидоров, что так получилось, — как-то странно посмотрела на него биологичка. — Но, надеюсь, твои поиски все-таки увенчались успехом?
— Не увенчались, — покачал головой мой друг. — Просто потом у папы был отпуск, он приехал на дачу, и мы с ним вместе пошли на озеро.
Тимка заглянул в учебник, почерпнул из него очередную порцию разумного, доброго, вечного и продолжил:
— Ну, я взял пакет, набрал в него из озера всякой-разной воды и растительности.
— Замечательно! — воскликнула Приветовна.
Тимка вновь подглядел в задание. И, видимо, ободренный похвалою Приветовны, самоуверенно изрек:
— Когда мы вернулись домой, я все это положил в банку, поставил на освещенное место и, представьте себе… — Друг мой выдержал эффектную паузу. — Никаких гидр там не обнаружил.
Класс грохнул.
— Да чего вы смеетесь? — возмутился Тимка. — Сами попробовали бы поймать этих гидр. Видимо, пока я траву рвал, они смылись.
Теперь Варвара Аветовна взирала на него с неподдельным интересом.
— С ума сойти, — всплеснула руками она. — Надо ж, какие твари коварные.
Тимке бы остановиться и подумать. Глядишь — все бы и обошлось. Но его уже охватил азарт, и он вдохновенно продолжил:
— Только, Варвара Аветовна, не подумайте, что я сдался. Мы с предком еще раз ходили на это озеро. Он не хотел, но я настоял.
— Какой молодец! — воскликнула Приветовна, и мне показалось, что она скоро тоже не выдержит.
— Я повторил весь эксперимент сначала, — по-моему, Тимка уже сам сейчас верил, что так все и обстояло на самом деле. — Наконец эта гидра как миленькая оказалась у меня в банке.
— Что же ты с ней потом делал? — осведомилась Приветовна.
И Тимур не задумываясь ответил:
— Я, конечно, хотел за ней наблюдать. Но, понимаете, сперва ее кормить было нечем. Озеро-то далеко. Откуда я ей буду рачков носить?
Тут Серега Винокуров проорал:
— Подумаешь, рачков нет! Попросил бы предков из города креветок привести!
Все снова расхохотались. Приветовна резко повернулась к доске и не своим голосом скомандовала:
— Тише, тише. Не мешайте человеку отвечать.
— Тимка, закругляйся, — шепотом посоветовал я.
Вот он и закруглился:
— А во-вторых, мою гидру слопала наша кошка Мурка.
Тимка, видимо, счел это эффектной концовкой. Однако Приветовна жаждала продолжения:
— Сочувствую тебе, Сидоров. Но раз ты все-таки имел возможность хоть какое-то время наблюдать гидру, может, расскажешь нам, как она выглядит? А еще лучше выйди к доске и нарисуй.
Класс выжидающе затих. Тимка с остановившимся взглядом поплелся к доске. В последний момент я все же успел шепнуть ему: «Гидры бывают до трех сантиметров».
Тимур не торопясь приблизился к доске. Каждый бы на его месте не стал спешить. Взяв мел, он, как бы примериваясь, потыкал им в доску. Затем кинул сосредоточенный взгляд на биологичку:
— Варвара Аветовна, как вы ее предпочитаете? В натуральную величину или в масштабе?
Вопрос застал Приветовну совершенно врасплох.
— Наверное, все-таки лучше в масштабе, — неуверенно ответила она.
— Ну, конечно, — небрежно бросил Тимка. — Гидры-то они всего до трех сантиметров длиной бывают. Как же мне такую махонькую нарисовать?
— Рисуй, Сидоров, какую хочешь. Но, разумеется, лучше, чтобы все могли разглядеть. Даже Винокуров на задней парте.
— И раков, Сидор, нарисуй, — немедленно заржал Серега.
Ну, Тимка и нарисовал. Во всю доску. Нечто среднее между головастиком и одноглазым китом.
— Эт-то что такое? — потыкала указкой в чудище биологичка.
ну, стой, гидра!
— Погоди, Тимка, — кинулся следом я. У меня были серьезные опасения, что все неудачи с гидрой он сейчас выместит на несчастном Будке.
— Стой, гидра проклятая! Долго мы за тобой будем гоняться?
Митька покорно остановился.
— Ты чего? Я же не виноват, что Приветовна перехватила записку.
— При чем тут записка? — отмахнулся Тимур. — Говори, где был на прошлой перемене? И почему на урок опоздал?
— Ну, ты, Тимка, даешь, — ошалело уставился на него Будка. — Прямо хуже Приветовны. С каких это пор тебя стало интересовать, кто и на сколько опаздывает на уроки? Гидра на тебя, что ли, так подействовала?
Тимка поморщился. Любые напоминания о проколе на биологии были ему явно неприятны.
— Мне совершенно плевать, на сколько ты опоздал к Приветовне, — зло произнес он. — Но где ты был?
— У завуча нашего, — просто ответил Митька. — Я же вчера из-за этого цемента к нему не попал. Вот Предводительница и велела идти сегодня.
Мы с Тимкой переглянулись. Похоже, мой друг сегодня терпел поражение по всем фронтам. И с гидрой не получилось, и Будка оказался совершенно перед нами не виноват.
— Ну и гад этот новый завуч, — тем временем с возмущением говорил Митька. — Представляете, не поверил, что у меня вчера ключ от замка сломался и я не смог вовремя помыться. Будто мне самому охота была целый день в этой жуткой грязи ходить! Так завуч начал прямо при мне звонить матери на работу. Мол, надо проверить, не вру ли я. Но ничего, — вдруг злорадно добавил Митька. — Мать ему выдала по полной программе. По-моему, он даже пожалел, что начал при мне звонить. Тем более мать так орала, что мне все было слышно. Она ему такую нотацию закатила. Мол, мы своих детей вам доверяем, а вы в подвале их запираете среди цемента. Они, вообще, там могли задохнуться от цементной пыли! В общем, Иваныч наш ерзал, ерзал…
— Его не Иваныч, а Ника зовут, — поправили мы.
— Да-а? — протянул Митька. — А почему?
Мы объяснили. Митьке понравилось. Тогда мы ему рассказали про прозвище директора. Митька и его одобрил, а потом вернулся к своей встрече с завучем:
— В общем, Ника после того, как поговорил с моей матерью, смотрелся уже совсем не так бодро. И прочитал мне какую-то хилую нотацию, что школьникам не положено лазить в не предназначенные для них помещения. И вообще посоветовал сперва думать, а потом делать, чтобы не наносить ущерба окружающим и не портить всей школе праздников.
Мы сообщили Будке, отчего Ника так убивается по поводу испорченного праздника. Митька посмеялся и спросил:
— А у вас-то как вчера прошло?
— На заметку нас взяли, — ответил я.
— Меня тоже, — обрадовался Будка и уточнил: — На особую заметку. Значит, все вместе будем.