— Ясно, — упавшим голосом прошептал Лори.
— Теперь так. Денег они тебе будут платить мало. Но своё жалованье у нас, вместе с недавней прибавкой, будешь по-прежнему получать. Конечно, тайно. Ты ведь остаёшься нашим работником. Когда это осиное гнездо прикроют, вернёшься сюда официально, и я подыщу тебе должность получше. Пойми, Рой ты сейчас как смелый агент в тылу врага. Агент маскируется, подделывается под противника, не отказывается ни от какой работы, чтобы выполнить своё благородное задание. Ты теперь Джемс Бонд. Ясно? Твоя задача — бить врага изнутри. А потом ты вернёшься домой. Дом твой — это «Запад-III». Могу тебе обещать, что, если ты справишься с заданием, тебя у нас ждёт хорошая перспектива, бедняком не будешь. Иди. Подумай обо всём этом. А завтра сам заходи ко мне, секретаршам я скажу. И не вздумай сказать кому-нибудь о нашем разговоре… Понял? Для тайного агента болтливость — это гибель. Никому ни слова, даже твоей Кенни…
«Господи, — подумал Лори, — и это знает. Он всё знает». Забыв попрощаться, Лори вышел из кабинета.
К счастью, работы сегодня не было, и, забравшись в солнечный уголок во дворе он мог спокойно поразмышлять. Сначала мысли его приняли невесёлое направление. Всё так хорошо устраивалось, а тут перемены. Тревожные, неопределённые. Риск. Но, с другой стороны, как жить, не рискуя. Без риска ничего не добьёшься. А как же тайные агенты, шпионы, разведчики, от которых без ума женщины, которым всё удаётся, которые из любого положения выходят победителями? Господин Леви так и сказал, что он, Лори, — Джемс Бонд. Лори представил себе, как он ночью остаётся в помещении радиостанции «Правдивые вести». Бьёт полночь. В чёрных перчатках, в маске, с пистолетом в одной руке, с фонариком в другой он крадётся по коридорам и лестницам. Вдруг на его пути фигура — это ночной сторож. Короткий удар, приём каратэ — и человек падает мёртвым. Нет. Так не годится. Лори становится жалко сторожа. Старик небось… Пусть лучше собака. Да, собака в бешеном прыжке устремляется к его горлу. Но молниеносно следует выстрел из бесшумного пистолета, и огромный зверь падает мёртвым. А сторож? Ну, сторожа можно усыпить хлороформом.
Потом Лори вскрывает сейф с помощью специального приспособления. Вот и тайные документы. Готовится заговор с целью убить президента… Это он, пожалуй, перехватил! С целью убийства мэра Сто первого. Да, так будет лучше. Заговор разоблачён. Это сделал Лори. Его награждают. Нет, тайный агент — это здорово! Только бы не проговориться Кенни. Она как посмотрит своими ясными глазищами — ничего не скроешь. Поверит ли она в предлог, выдуманный господином Леви?
Потом Лори начинает мечтать о вещах менее фантастических, но не менее приятных. Значит, теперь он будет получать, если считать с прибавкой, пятьдесят монет на «Западе-III» да ещё в «Правдивых вестях», может, тридцать в неделю. Это совcем неплохо. А если он хорошо выполнит задание, так господин Леви ещё раскошелится. И должность получше обещал. Потом он накопит деньжат и откроет… сыскное агентство. У него опыт… будет опыт. А сыщики, если верить журналу «Детектив», здорово зарабатывают. Только надо кончить заочные курсы этого журнала…
Короче говоря, когда Лори пошёл в кафетерий на обед, настроение его было прекрасным. Но когда к столику подошла Кенни, оно опять испортилось. Как ей сказать?
Наконец он решил действовать, как господин Леви, — сразу.
— Слушай, Кенни, — сказал он, когда, воспользовавшись минутой затишья, девушка задержалась у его столика, — я ухожу из «Запада— III».
— Уходишь? Кенни побледнела. — Как — уходишь? Почему, Лори?
— Меня опять вызывал господин Леви, сказал, что у него из-за этих конкурсов неприятности, намекнул, что лучше мне уйти. Обещал за два месяца вперёд жалованье заплатить, тоже, наверное, не хочет, чтоб я насчёт этих конкурсов болтал.
— А что ты можешь болтать? — сразу насторожилась. Кен ни. — Другие, может быть, жулики, но у тебя-то всё было честно. Верно?
— Конечно! — Лори проклинал себя за неудачную фразу. — Но он, может, думает, что я нарочно мстить ему буду. Откуда я знаю!
— Ну, а куда ж ты? — упавшим голосом спросила Кенни, — Ведь с работой так трудно. Я спрошу, но не знаю…
— Пожалуйста, не надо, — поспешил успокоить её Лори, — я тут уже кое-что наметил, кое с кем поговорил…
— Когда ж ты успел? — удивилась Кенни.
Вот чёрт! Никак её не проведёшь. Всё замечает.
Лори рассердился:
— Ладно, Кенни, это моё дело. Я мужчина, уж как-нибудь без твоей помощи обойдусь!
Кенни вспыхнула.
Конечно, ты мужчина! Ты уже один раз обошёлся без моей помощи. — Она повернулась и ушла.
Лори досадливо поморщился. Что ни скажет сегодня, всё пальцем в небо. Ведь действительно сюда-то, в «Запад-III», его устроила Кенни. Ну ладно, заедет за ней после работы, помирятся. Всё устроится.
По ничего просто не устроилось. Неожиданно у Лори оказалось множество друзей. Лукач тут же взялся звонить брату в другой город, не возьмут ли там Лори боем в отель. Лем заявил, что сейчас же пойдёт к господину Леви и потребует, чтоб Лори не трогали. Арк сообщил, что, кажется, освободилось место истопника в церкви, но придётся ходить к обедне. Нашлись ребята из его же осветительной группы, рабочие, всякая мелкая сошка. Все норовили ему помочь: терял работу такой же, как они, бедняк, их товарищ, на месте которого в любую минуту мог оказаться любой из них. Надо было помочь, и они старались сделать это как могли. Лори понял, что надо срочно устраиваться на «Правдивые вести».
Он имел ещё одну беседу с господином Леви, который дал ему последние подробные инструкции.
И однажды утром он явился в лагерь «противника».
Радиостанция «Правдивые вести» помещалась на окраине города, в старом двухэтажном большом доме, над которым возвышалась ажурная мачта и ещё куча каких-то мачт, антенн, шпилей и спиралей. Дом был окружён забором. На пыльном дворе не росло ни единого деревца.
У ворот сидел пожилой сторож с пистолетом на боку (это ему Лори даровал жизнь).
Когда Лори проник в здание, то понял разницу между «Западом-III» и «Правдивыми вестями». На телецентре всё было ультрасовременно: мебель, пластик в коридорах, пробковые стены в студиях, кондиционированный воздух, бесшумные лифты. Всё сверкало, блестело, впечатляло посетителя. Здесь же были давно не ремонтированные помещения, облезлые диваны, тёмная столовая с баром на первом этаже. Унынием и бедностью веяло от этого дома.
Лори принял сам господин Латерн — главный редактор «Правдивых вестей». Так здесь повелось: любого работника, даже самого маленького, принимал Главный, как с подлинным уважением называли господина Латерна сотрудники радиостанции. Приёмная Главного мало чем отличалась от приёмной господина Леви, она была только поменьше и скромнее обставлена, Но сидели в ней и дробно стучали на машинках такие же молоденькие, весёлые секретарши.
Зато кабинет был А совсем другим. Он представлял собой небольшую уютную комнату с обтянутыми зелёной кожей стенами. Мягкие, тоже обтянутые зелёной кожей кресла были придвинуты к круглому массивному столу. Этот круглый стол и был служебным столом Главного. Просто перед одним из кресел возвышался чернильный прибор, изображавший сцену из быта золотоискателей, стояло три телефона и лежала стопка бумаги, А в самом кресле сидел господин Латерн, главный редактор, создатель, душа и мозг независимой радиостанции «Правдивые вести», единственной сумевшей сохранить в этой части страны свою самостоятельность. Господин Латерн был немолод; на вид ему можно было дать лет шестьдесят, но высокий рост и весёлые глаза молодили его. Казалось странным, что главный редактор лично принимает людей, приходящих устраиваться на работу. В действительности же в этом не было ничего удивительного — таких посетителей насчитывались единицы. Радиостанция «Правдивые вести» не особенно привлекала. Газеты травили её, влиятельные и богатые горожане ненавидели, платили гам мало, а уйдя оттуда, невозможно было устроиться в другое место.
Поэтому работали там или люди принципиальные, идейные, понимавшие, что делают честное большое дело, и шедшие ради этого на всё, или на второстепенных должностях неудачники — те, кто уже никуда не мог устроиться.
Вот почему творческих сотрудников радиостанция насчитывала немного) но это были настоящие люди, надёжные, верные, на которых Латерн мог положиться.
— Вы насчёт работы? — спросил Главный, указав Лори на одно из кресел.
— Да, — Лори продолжал стоять. — Я потерял работу, и мне сказали, что, может быть, у вас что найдётся.
— А что вы умеете делать? Да вы садитесь.
— Я работал разносчиком газет, подсобником, осветителем, могу быть рассыльным, вожу машину и мотоцикл. В общем-то, я ещё не успел многому научиться…
— Да, наверное. — Главный улыбнулся. — А где вы работали последнее время?
— На «Западе-III», — ответил Лори тихо, опуская глаза.
Когда он поднял их, то увидел, что лицо Главного не изменило выражения, он по-прежнему смотрел на Лори внимательно и доброжелательно.
— Ну, а почему вы потеряли там работу? — задал Главный новый вопрос.
— Из-за конкурсов, — ещё тише ответил Лори.
— Из-за конкурсов? — переспросил господин Латерн; на этот раз в его голосе прозвучало любопытство, — При чём же тут конкурсы?
— Ну, я участвовал в одном, — нехотя отвечал Лори, — а потом… когда всё это… всё это провалилось… и арестовали Усача… тогда решили отделаться и от меня… может, я что знаю, решили. Словом, уволили.
— Что ж ты можешь знать? — спросил Главный. — Ну, участвовал, ну, заранее всё знал, так ведь не ты же все эти махинации устраивал.
Лори молчал.
— Что ж, они боялись, что ты в полицию пойдёшь?
— Да нет…
— Почему — нет?
— Ну так… Они знают, что я ничего не скажу… я товарищей не выдаю… Что я, доносчик?
Лори посмотрел Главному прямо в глаза.
— Вот, значит, какой ты, — сказал Главный, сделав вид, что не заметил, как Лори своим ответом выдал себя. — А почему ты пришёл к нам? Ты, наверное, знаешь, что у нас не лучшие отношения с твоим бывшим хозяином.
— Потому и пришёл… — Лори запнулся. — А куда идти-то? Я подумал: раз они выгнали, может, вы возьмёте, другие-то наверняка теперь не возьмут…
Последовало долгое молчание.
— Так что ж эти конкурсы, — небрежно спросил господин Латерн, — действительно были сплошь липой или всё-таки кое-кто честно выступал?
Лори молча пожал плечами.
— Вот ты, например. Ты такой большой специалист, что взялся выступать?
— Я один раз участвовал, в юношеском. Бокс я знаю, думал, что смогу выступить…
— И как же? Никто тебе ничего не говорил заранее, не готовил вопросы?
Лори встал и направился к двери. Обернувшись, он сказал: — Я думал, вы тут… про вас говорят, что здесь всё честно… Я ведь не в полицию пришёл… Простите, господин главный редактор, что побеспокоил. — Он взялся за ручку двери.
— Погоди ты, — остановил его Главный, вставая, — ишь ты какой ершистый! Не хочешь — не отвечай. — Он подошёл к Лори, положил руку ему на плечо. — Вот что. Есть у нас место развозчика почты. Надо водить «пикап», загружать пакеты и письма, отвозить адресатам. Машина такая у нас всего одна, а почты бывает немало. Гарантировать тебе восьмичасовой рабочий день не могу. И зарплата у нас невысокая. Так что смотри. Решай сам.
— А мне решать нечего. — Лори снова пожал плечами, — Есть-то всё равно надо. Когда можно приступить к работе?
— Хоть завтра. — Главный быстро написал записочку начальнику отдела кадров и вручил её Лори.
Поблагодарив и взяв записку, Лори покинул кабинет.
Он был доволен собой. Джемс Бонд ловко проник в стан врага. Свою роль он сыграл мастерски. Господин Леви не дурак, он всё предусмотрел. Его хитрый план оказался безошибочным. Наверняка через какое-то время Лори начнут обрабатывать, чтоб он выдал «тайны» конкурсов. Но он-то, он-то! Каков молодец! Как заправский актёр держался. Не агентство сыскное ему открывать, а сниматься в кино надо.
И всё же что-то мешало Лори испытывать полную радость. В глубине души ему было как-то стыдно. И так у них тут дела неважнецкие, вон стены все обшарпанные, и получают ребята гроши, а когда их с его, Лори, помощью прикроют, так куда они все денутся? Хорошо ему — его ждёт тёпленькое местечко на «Западе-III», он и сейчас там будет дополнительно кормиться, а им каково?
Он испытывал чувство, словно, получив хлеб для раздачи товарищам, по дороге из пекарни отломил себе тайно ломоть, а при дележе благородно отказывается от большого куска, беря маленький.
И потом, этот господин Латерн, Главный, как его тут называли… Какой-то он… порядочный, что ли… Лори не мог определить, почему испытывает к этому человеку симпатию, но что-то отличало его от других, с кем он привык иметь дело в «Утренней почте» и на «Западе-III».
Он затруднялся сказать, что именно, но это чувство мешало ему безраздельно радоваться своему успеху.
Впрочем, когда он под предлогом расчёта побывал на телестудии и незаметно зашёл в кабинет к господину Леви, куда его сразу же провела секретарша, хорошее настроение вернулось к нему.
— Молодец, Рой! — Господин Леви впервые за все их встречи улыбнулся, обнажив ровный ряд золотых зубов. — Молодец! Если так пойдёт дальше, я в долгу не останусь. Только не перегибай палку. Пусть всё идёт постепенно, естественно. Пусть они над тобой попыхтят, сразу не сдавайся. Учти: там сидят люди умные и опытные. Чуть что не так, они сразу всё смекнут, Так что будь внимателен. А теперь иди, возьми жалованье за эту неделю у секретарши. В кассу не ходи. Получать будешь прямо у неё.
Лори поблагодарил, вышел из кабинета и подошёл к весёлой секретарше. Но на этот раз она даже не улыбнулась. Как-то странно посмотрев на Лори, она молча протянула ему запечатанный конверт и бланк расписки.
Лори спрятал приятно толстенький конверт в карман и расписался.
— Не забудьте поставить число.
Лори поставил число. Он подмигнул секретарше:
— Сейчас пойду куплю шоколадку. Я ведь должник…
— Благодарю, не надо, — сухо ответила девушка и застучала на машинке.
Лори пожал плечами и вышел.
Он зашёл в кафетерий. Кенни тоже неплохой предлог, чтобы ходить на телестудию. Скоро в «Правдивых вестях» узнают, что у него там работает подруга, он сам ненароком скажет об этом. Что ж особенного, если он иногда ходит навещать её?
Кенни сразу же подбежала к нему:
— Ну?
— Что «ну»? — небрежно ответил Лори. — Взяли. И, между прочим, на неплохую работу — шофёром-курьером, письма развозить. Уж не хуже, чем подсобник!
— А сколько будут платить? — озабоченно спросила Кенни.
— Сказали — тридцать пять монет. Не то, что здесь, но лучше, чем ничего.
— Слушай, Лори… — Кенни запнулась.
— Что?
Она молчала.
— Ну что ты хотела сказать?
— Слушай, Лори, — начала она снова, отводя глаза, — у тебя теперь меньше денег. Давай я буду платить за бензин… Да погоди, не кипятись! Ну погоди! Ведь ты только по воскресеньям свой роллер выводишь, верно? А в воскресенье мы всегда вдвоём ездим. Почему я не могу свою долю…
— Ты что? — Лори весь покраснел от возмущения. — Как тебе не стыдно! Я что, девчонка, что ли? Не волнуйся, денег хватит. Чего придумала — чтоб свои тратить!
— Да не кричи ты! Вон народ оборачивается. Я же просто так, как лучше. Когда ты опять будешь хорошо зарабатывать, то один будешь платить. Экая обида — уволили, как раз когда прибавку дали. — Кенни сокрушённо покачала головой. — Ну ладно, Лори, не ворчи, я ведь люблю тебя. — Бросив вокруг быстрый взгляд, она торопливо погладила его по щеке.
— Я тебя тоже, — смущённо сказал Лори.
Кенни позвали к другим столикам.
«Чёрт, вот её я бы ни за что не хотел обманывать, — думал Лори. — «Правдолюбцев», чёрт с ними. Ну, Арк — ладно, бог мне простит, а вот её — нет, её не могу». Но сказать ей ничего нельзя. Это исключено. Она просто бросит его. Ничего не поймёт. Она никогда не поймёт, что можно кого-то обманывать даже ради важных целей. Да и цели эти она не поймёт. Она уж не раз довольно сочувственно высказывалась в адрес «Правдивых вестей». Если она узнает, что он тайный агент (Лори не без удовольствия мысленно называл себя так), она его прогонит. Нет, её надо держать подальше от этих вещей. «Она такая чистая, такая честная. — Лори с нежностью подумал о своей подруге. — Она не должна знать суровых сторон жизни. Это мужское дело». Он будет нести на себе тяготы, которые налагает на него жизнь. Сражаться, преодолевать препятствия, отбиваться от врагов, пробиваться всё выше и выше, а для этого хитрить, обманывать, не брезговать никакими средствами — как Джемс Бонд — это его дело! Этим он сумеет отвоевать для себя и Кенни Удобную, радостную жизнь, добиться для неё всего, о чём она мечтает.