– Что ж, я вылечу ее. Но только вот одно условие: закройте все окна и двери, сами выйдите из спальни. И боже вас сохрани подглядывать! Пока я сам не позову, чтоб ни одна живая душа не входила и не подсматривала.
Вышли все и оставили их одних. Говорит он парню:
– Давай выдвигай стол на середину.
Выдвинул парень стол на середину.
– А теперь открой чемоданчик, достань простыню и расстели на столе.
Парень и это сделал.
– Клади девушку на стол.
Положил парень графскую дочь на стол, а цыган говорит:
– Открывай чемодан и доставай топор.
Парень открыл чемодан, достал топор.
– А теперь руби ее!
Говорит парень:
– Да ты что? Нас с тобой засудят из-за нее!
– Руби, тебе говорю! Ты должен меня слушаться!
Ну что? Схватил цыган топор и начал рубить ее на мелкие куски. Порубил, бросил топор, сел и плачет:
– Что теперь мне будет? Конец мне пришел! Если до этого мне пять лет дали, то теперь меня вообще повесят! И тебя вместе со мной казнят!
А тот только смеется. Завязал цыган куски в узел, два раза топнул, три раза хлопнул, дунул, плюнул и крикнул:
– Встань!
Развязал он простыню, и графская дочь встала – живая и здоровая. Говорит он ему:
– Смотри, будут тебе сейчас деньги давать – ни в коем случае не бери, возьмешь хоть копейку – большое несчастье мне принесешь.
Вот входит граф с семьей. Обрадовались они, что дочь вылечилась. Начинают им деньги давать, а цыган не берет. Говорит:
– Что полагается, уже я взял, а больше брать не буду.
Ну, раз цыганенок увидел деньги, разве ж он выдержит?
Он вроде бы и не берет, а карман подставляет. Ну, положили ему эти деньги в карман. Отъезжают они. Говорит ему цыган:
– Ну что, не послушался меня? Взял деньги? Ты посмотри, что у тебя в кармане!
Стал парень рыться в кармане, а там бумага простая.
– А из-за этого, – говорит богатый цыган, – я теперь лишился дочери и жены. Сейчас домой приедем, а их уже нет в живых.
Приезжают они, видят: дом пустой.
– Ну что, – говорит этот врач-волшебник, – будем теперь с тобой вдвоем жить. Мне теперь нельзя лечением заниматься, теперь ты будешь это делать, будешь делать так, как видел и как я тебе говорил. Но только смотри, когда будешь лечить, сам не пей, а выпьешь – ничего у тебя не получится.
Вот как-то раз вызвали этого врача на лечение. Поехал вместо него парень. Приезжает к другому графу, у которого дочка больна. Ну, он говорит, как и врач-волшебник:
– Уходите, окна и двери закрывайте и не входите сюда, пока я вас не позову. И боже упаси подглядывать!
Ну а граф ему там стол накрыл, мол, пей, ешь, не стесняйся. Вот вышли они. Положил парень девушку на стол, изрубил ее на куски, завязал простыню и думает: «А поем-ка я сейчас, торопиться некуда. Как лечить – я знаю. Большой беды не будет, если я подкреплюсь». Подошел он к столу, поел, выпил. Потом пошел он воскрешать девушку, а что делать-то – забыл! Как отрезало в памяти у него! Помнит только «дунуть, плюнуть», а больше ничего! Кричит парень:
– Встань!
А она не встает. Перепугался парень. А в двери стучатся.
– Открывай! – кричат. – Что с нашей доченькой? Почему она не откликается? Что ты с ней сделал?
Испугался парень, плачет. «Ну, – думает, – теперь-то меня точно повесят». Вдруг видит он в окне: к дому лекарь бежит, тот врач-волшебник, – волосы дыбом, весь в поту. Влез он в окно и – к девушке. Два раза топнул, три раза хлопнул, дунул, плюнул и крикнул:
– Встань!
Девушка поднялась. Врач-волшебник говорит:
– Ну что, цыган, не послушался ты меня. Встать-то она встала, а дома у меня теперь больше нет. Все мое богатство исчезло. Вот сейчас мы приедем, а вместо дома бурьян растет, да одни головешки лежат.
Сели они в коляску, приезжают, видят: вправду, стоит огромный холм, весь бурьяном заросший, а вокруг головешки разбросаны.
Что делает этот богатый цыган? Достает он лопату и дает парню.
– Бери, – говорит, – лопату, копай вот в этом месте.
Цыганенок думает: «Ну, не иначе как могилу себе я копаю!
Ведь сколько зла я ему причинил! Закопает он меня – никто не найдет». Покопал немного, тогда волшебник говорит:
– Вылезай, отдохни, выпей и закуси. Вот бутылка вина, а вот кусок мяса: половина – тебе, а половина – мне. Ты свою половину съешь и мне оставь.
Съел цыганенок мясо, выпил вина, покопал немного, устал и вылез из ямы. Теперь полез копать врач-волшебник. Тот копает, а цыганенок наверху сидит. Сидел, сидел, и захотелось ему есть. «А, – думает, – была не была!» Допил вино и доел мясо. Тот копал, копал – докопался.
– А теперь веревку мне кинь!
Кинул парень ему веревку, вытаскивают они оттуда огромный сундук. Открывают они сундук, а там золото. У цыганенка аж глаза загорелись. Врач-волшебник говорит:
– Ну, а теперь как мы с тобой делить будем? Если на две части делить, то тебе обязательно покажется, что я себе большую часть взял, а тебе меньшую оставил. Если ты будешь делить, то мне покажется, что твоя часть больше моей. А чтобы нам с тобой не ссориться, мы так поделим.
И он разложил золото на три кучи:
– Бери себе любую кучу.
Цыганенок подумал: «А, раз одна куча рядом с ним лежит, значит, она больше!» Он-то по себе судит.
– Вот эта куча моя, – говорит, – что рядом с тобой.
– Хорошо, бери. А мне какую дашь?
– Ну, вот эту, что возле меня. – Он решил, что эта куча – самая меньшая.
– Ну хорошо, – говорит врач-волшебник. – А третью кучу золота возьмет тот, кто выпил полбутылки вина и съел половину куска мяса.
– Так это же я, я! Это я выпил полбутылки вина и съел полкуска мяса.
И тут слетелось все золото обратно в сундук – щелк! – хлопнула крышка…
И проснулся цыганенок на прежнем месте.
5. Вампиры{12}
Жила в одной сибирской деревне цыганская семья. И была в этой семье дочь-красавица, второй такой во всей округе не сыскать. Во всем она слушалась отца с матерью, шага не ступала без их слова. Все ее подруги по вечерам на танцы ходили, а она – никуда. Захотелось и ей посмотреть, как танцуют парни с девушками. Просит она мать:
– Разреши, мама, на танцы сходить.
А та удивляется:
– Да что ты, доченька? Никогда не ходила, и охоты даже не было, а вдруг захотела.
Говорит ей дочка:
– Ну хоть один разок схожу.
– Ладно, бог с тобой, ступай.
Отправилась цыганочка на танцы. Все парни со своими девушками танцуют, а она одна стоит. Видит: неподалеку красавец-цыган. Волосы у него черные как смоль, сам статный, глаза ласковые. Подходит он к ней и говорит:
– Как зовут тебя?
– Галя, – отвечает цыганочка.
– А меня – Ваня. Хочешь со мной потанцевать?
– Хочу, – отвечает девушка.
Целый вечер они танцевали, а потом Ваня пошел ее домой провожать. Торопится цыган.
– У меня, – говорит, – мать больна, мне скорей домой надо.
«Хороший сын у родителей, – думает цыганочка, – о матери заботится». А дорога – через лес. Идут они: Галя – впереди, а Ваня – позади и рукой ветки от нес отводит. Поворачивается цыганка, глядь – а Вани нет! Покричала, покричала Галя, но никто не отозвался. «Ну, – думает, – к матери ушел. Мать-то больная». Хоть и страшно домой одной возвращаться, но пришлось.
Так понравился ей Ваня, что она только о нем и думает. На следующий вечер снова подходит Галя к матери и просит:
– Отпусти, мама, на танцы.
А та ей говорит:
– Ой, что-то не к добру, доченька, ты на танцы зачастила.
А сама думает: «Не иначе, кто-то ей приглянулся, ведь время пришло». Отпустила она дочь. Приходит Галя на танцы, а Ваня уже там, ждет ее не дождется. Протанцевали они целый вечер, а как совсем темно стало, заторопился Ваня домой.
– Куда ты, Ваня, торопишься? – спрашивает девушка.
– Я же тебе говорил, – отвечает цыган, – у меня мать болеет, мне домой надо.
Снова идут они лесом: девушка – впереди, а Ваня – за ней следом. Идут они, идут. Вдруг оглядывается цыганочка, а Вани нету. Совсем страшно стало Гале, но слово произнести или крикнуть она боится. Не помнит, как и домой пришла.
На третий день решила она на танцы не ходить. Вот уже вечер настал, а она дома сидит. И вдруг открывается дверь – и входит Ваня.
– Что же, – говорит, – ты на танцы не пришла?
– Нездоровится мне, – отвечает девушка.
– Ну что ж, тогда сегодня мы на танцы не пойдем, а пойдем к моей матери. Она травы знает, она тебя вылечит.
– Хорошо, – говорит Галя, – ты иди вперед, а я тебя догоню. Вышел Ваня, дверью хлопнул. А только что дождь прошел, и на песке следы его ясно отпечатались. Смотрит Галя на следы, а они не человеческие. Это были следы огромных копыт, следы дьявола. Похолодела девушка, но решила все до конца разузнать. Догнала она Ваню и пошла с ним к его матери.
Приходят они в соседнюю деревню, в крайний дом. Встречает их старуха – настоящая ведьма. Угощает она их разными кушаньями, да такими, каких Гале ни разу в жизни есть не приходилось. «Ну, – думает Галя, – диковинная еда. Надо будет цыганам показать». Она кусочек в рот кладет, а кусочек в платочек заворачивает. Погостевала, погостевала и домой вернулась.
– Собери, – говорит, – мама, цыган, я сейчас такую еду покажу, какую никто из вас не пробовал.
Собрались цыгане.
– Ну, что там у тебя, дочка, показывай.
Развернула Галя платочек и ахнула: вместо диковинной еды горстка пепла лежит.
– Нечисто все это, – говорят цыгане. – Ты уж не ходи туда больше, дочка.
Покачали они головами и разошлись. А Гале неспокойно, хочется ей все до конца разузнать. Решила она опять в ту деревню отправиться и найти Ваню с его матерью. На следующий день пошла она в ту деревню. Идет, идет, и конца дороги не видно, будто кто-то водит ее по лесу. Кружила, кружила, наконец вышла. Приходит в деревню, спрашивает:
– Где тут цыган Ваня с матерью живет?
Никто ничего не знает. Обошла все вокруг – нет Ваниного дома.
– Вот здесь, на этом месте, дом стоял на краю деревни, – говорит цыганка деревенским. А те отвечают:
– Не было на этом месте никакого дома.
Отправилась Галя домой, ничего не узнав. Лесом идет, торопится. Все темнее становится вокруг, небо над ней тревожное. Вдруг видит девушка, в темноте огонек светится, блуждает, за собой ведет, словно кто-то свечку впереди несет. Все ближе огонек и ближе. Подходит Галя и видит: склеп стоит, а в склепе – окошко. Прильнула она к стеклу и обомлела – такая страшная картина предстала перед ной. В этом склепе несколько дней назад была похоронена девочка. Увидела Галя, что над покойницей склонились Ваня и его мать-ведьма, лица у обоих синие, изо рта клыки растут, на руках когти, на ногах копыта. Наклонились они над покойницей и кровь ее сосут. Только захотела Галя отскочить от окна, повернулся Ваня и увидел ее. Закричал он страшным голосом:
– Ты узнала нашу тайну и должна умереть!
Выскочил он из склепа и схватил ее. Стал он тащить цыганочку в склеп. Поняла Галя, что настал ее смертный час, а кричать сил нет.
Говорит она Ване:
– Как же я в одежде в склеп войду?
– Тогда снимай одежду скорей!
И начала Галя медленно-медленно стаскивать с себя одежду. Одну юбку снимет, вторую не торопится. А время идет. Кричит Ваня:
– Скорей, скорей!
А уже рассвет надвигается. Всю одежду сняла с себя цыганочка, одни только бусы остались. Стала она их снимать и незаметно порвала нитку. Рассыпались бусы по земле.
– Ой, – кричит цыганочка, – подожди минуту, сейчас я бусы соберу, жалко будет, если пропадут!
Торопит ее Ваня.
Наклонилась цыганочка и стала бусинки собирать и на нитку их нанизывать. И тут она услыхала голоса мужиков, вышедших спозаранку на работу. Все ближе голоса. Закричал тут Ваня:
– Будь ты проклята! Стань цветком возле дома своего навсегда.
Подъехали мужики к склепу и видят – что такое? – две горстки пепла лежат, а рядом цыганский платок. Две горстки пепла – это Ваня и его мать. Узнали они платок Гали, стали ее искать, а ее нет нигде. Заходят они в раскрытый склеп и видят: лежит покойница вся в крови. В страхе вернулись мужики домой и обо всем рассказали Галиной матери. Та погоревала, погоревала, а делать нечего – пропала Галя, словно сгинула. Выходит мать на крыльцо, глядит: перед домом растет цветок невиданной красоты.
А в это время мимо дома цыган молодой шел. Увидел он цветок и удивился.
– Что такое? – говорит. – Сколько раз мимо этого места ходил и ни разу цветка не видел. Возьму-ка я его к себе домой.
Вырыл он цветок вместо с землей и домой принес. Дома посадил он его в горшок.
А цыган этот один жил. Каждое утро выходил он на работу, а к вечеру домой возвращался. Вот вернулся он вечером домой и видит: в доме все чисто, прибрано, как будто женская рука постаралась. На следующий вечер опять то же самое повторилось. На третий день решил цыган подсмотреть, что у него в избе происходит. Вышел он утром из дома и спрятался неподалеку. Через некоторое время он прокрался в избу и затаился в уголке. Видит цыган: цветок опадает, опадает, и из него выходит цыганка неописуемой красоты. Похожа та цыганка на пропавшую Галю, но только с той поры она еще краше стала. Начала Галя прибираться, порядок в избе наводить. Выскочил цыган и схватил ее за руку:
– Куда ты, Галя, исчезла? Тебя столько искали! Мать все глаза выплакала.
– Не могу я принять человеческий вид, на мне дьявольское заклятие лежит. Пока нечистая сила не погибнет, я назад не вернусь.
И рассказала она цыгану все, что с ней произошло.
– Знаю я, как с нечистой силой справиться, – ответил ей цыган. – Тут недавно одна женщина умерла, значит, надо дьявола и ведьму возле нее искать. Как я с нечистой силой справлюсь, к тебе вернусь.
Отправился цыган на кладбище, затаился возле могилы и стал ждать. Ровно в полночь явились Ваня с матерью и на покойницу накинулись. Кровь пьют, зубами скрежещут. А как напились крови, отвалились и заснули. Тут вышел цыган из потайного места, связал их сонных веревками да колом осиновым обоих насквозь и проткнул. В тот же миг спало колдовское заклятие с Гали, снова приняла она человеческий облик. А дьявол и его мать пропали навеки.
Вернулся цыган домой, а Галя уже ждет его. Справили они свадьбу и зажили в согласии.
6. Сварливая цыганка{13}
В Сибири жила одна оседлая цыганская семья – отец, мать сын и сноха. Отец, сын и сноха были добрыми людьми, всегда готовы последним куском хлеба поделиться, а вот мать была очень вредной женщиной. Дня не могла она прожить, чтобы с кем-нибудь не поругаться, с кем-то не поссориться. Все ей было не по нраву, все она швыряла, что попадало ей под руку. Все у нее было не так: и внучата плохие, и муж плохой, и сын плохой, и сноха ни на что не годна.
Вот сидят как-то раз цыгане дома и смотрят: подходит какой-то старичок. А на дворе зима, холод. Старичок в плохой одежонке, совсем замерзает. Говорит старичок:
– Пустите меня в дом.
Только и смог сказать эти слова. Как сказал, так и упал без сил. Мать поднялась и стала ворчать:
– Еще чего! Ходят тут разные старики! Еще обворует нас, убьет чего доброго!
А отцу жалко стало, говорит он:
– Иди, сыночек, занеси старика в дом. Разве можно его оставить на пороге? Он же замерзнет!
Ну, остался отец дома, а сын со снохой вышли во двор. Смотрит сын: а у старика голова вся в болячках, в нарывах, в струпьях. Неприятно ему стало. Говорит он жене:
– Ты возьми его за голову, а я его за ноги возьму.
Ну, взяли они старика, в дом принесли. Нагрели они воды. Жена помыла старика. Потом посадили его за стол, накормили досыта. А мать все ходит вокруг них и ругается:
– Вот, всякую заразу в дом несете! Зачем он нужен нам, этот старик?
А те слушают, но делают по-своему. Накормили они старика и постель ему стелют. А мать снова ругается: