Как братьев превращают в лягушек - Томас Брецина 2 стр.

Замахав на братьев руками, Тинка и Лисси сказали хором:

— Никаких мальчишек!

Всю дорогу до школы Тинка ощупы­вала свою голову и с озабоченным ви­дом смотрелась в витрины.

— Волосы кажутся еще более жирны­ми, будто я их вообще не мыла.

Лисси поминутно отряхивалась и мо­тала головой, как мокрая собака, взды­мая вокруг себя клубы белой пыли.

Ну и негодяи! — ругалась Лисси. — Они зато поплатятся!

К счастью, ты никогда не попада­лась в их ловушки, — съязвила Тинка.

Заткнись, белобрысая!

Пару недель назад Тинка выдала бы в ответ что-нибудь ядовитое, но теперь... Теперь она знала, что Лисси не хотела ее обидеть, просто она кипела от ярости.

В классе обе девочки сидели в пер­вом ряду, прямо напротив учительского стола. Ярко-оранжевая лента из скотча по-прежнему делила парту пополам, на­поминая о том времени, когда они тер­петь друг друга не могли.

Госпожа Смерч (так называли в шко­ле госпожу Райнгард, учительницу ма­тематики и истории) своей всегдашней размашистой походкой вошла в класс и вывалила книги на учительский стол.

— Доброе утро! Приготовьте, пожа­луйста, тетради для домашних заданий.

Лисси тихо заскулила, как будто от боли в животе. Она так разозлилась из-за утреннего происшествия, что забыла списать у Тинки последние примеры.

Застонала и Тинка, обнаружив, что страницы ее тетрадки для домашних за­даний слиплись, — она была чрезвычай­но аккуратна и в высшей степени осмот­рительна. Острыми ногтями она разняла страницы и принюхалась к клейким бледно-розовым пятнам. Клубничное варенье!

Месть! — потребовала Тинка. — Наши братцы еще пожалеют о том, что сделали!

Мы превратим их в лягушек, — поддержала ее Лисси.

Но мы не умеем колдовать, — вспо­лошилась Тинка.

Мы ведь нашли ключ Фолфония, и адвокат сказал, что наши колдовские силы уже активизировались. Так что мы можем колдовать, и нашим братьям придется в это поверить.

А ты знаешь, как это делается?

Лисси покачала курчавой головой. На задней парте демонстративно закашля­лась Елена.

Ты пылишь! — пожаловалась она.

Отстань, — огрызнулась Лисси, и Елена втянула голову в плечи.

Госпожа Райнгард грозной тенью на­висла над партой, за которой сидели девочки. Скрестив руки на груди, она устремила на них суровый взгляд.

Иногда я с теплотой вспоминаю то время, когда вы так ненавидели друг друга, что не обменивались ни словом.

А мы не вспоминаем, — сказали Лисси и Тинка настолько тихо, что их никто не услышал, и заговорщически улыбнулись друг другу.

Пятница оказалась не таким уж не­счастливым днем: госпожа Смерч не по­требовала от Лисси тетрадь с домашни­ми заданиями и не обратила внимания на клубничные пятна в тетради Тинки.

Ну и на том спасибо.

Но Тинка и Лисси были очень взволно­ваны. Уроки заканчивались в полпервого, и начинались выходные. А это значило, что полдня, потом целый день, две ночи и еще кусочек утра они проведут в своем доме. Они едва сдерживали нетерпение.

Две новые колдуньи

После школы Лисси и Тинка во весь дух помчались в дом № 77 по Кристаль­ному переулку. По дороге они вспоми­нали о событиях минувших дней.

Совсем недавно семейство Клювелей в составе мамы Грит и детей — Тинки, Стэна и Торстена — ютилось в тесной квартирке, семейство Тедимайеров — «кормящий» папа Борис, его дочь Лис­си и сыновья Дэвид и Фрэнк — занима­ло не очень просторный дом.

Много лет назад отец Тинки оставил семью и с тех пор ни разу не навестил своих детей. Мать Лисси умерла четыре года назад.

Судьбе было угодно, чтобы Борис и Грит встретились, полюбили друг друга и решили поселиться вместе в большом доме, а летом сыграть свадьбу.

Сначала Лисси и Тинка, будущие сводные сестры, были злейшими врага­ми и не упускали возможности отравить друг другу жизнь.

Так продолжалось до тех пор, пока в один прекрасный день они не отправи­лись в дом № 77 по Кристальному пере­улку. Этого требовал проект, который придумала госпожа Райнгард и который заключался в том, чтобы школьники расспрашивали пожилых людей об их прошлом.

Разделяясь на команды, ребята тяну­ли жребий, и Лисси с Тинкой вытянули одно и то же имя — Эмма Шикетанц.

Дом № 77 по Кристальному переул­ку и примыкавший к нему большой сад были окружены дощатым забором, который выглядел так, будто мастер, обтесывавший доски, был изрядно пьян. Однако наблюдательный прохо­жий в неровных и кривых планках различал силуэты кошек. И все бы ничего,  но деревянные  кошки умели

фыркать, шипеть, а при необходимости и царапаться.

Без лишних слов госпожа Шикетанц заявила девочкам, что она самая настоя­щая колдунья, что Тинка и Лисси — от­личная команда и что у нее имеются кое-какие планы на их счет.

Некоторое время спустя каждая из них получила письмо от адвоката, док­тора Хютера. Он пригласил обеих де­вочек в свою контору и сообщил, что госпожа Шикетанц навсегда покинула город, оставив кое-какие распоряжения относительно своего дома. Она решила подарить его Тинке и Лисси, но толь­ко в том случае, если они найдут ключ Фолфония и принесут его адво­кату.

Ради таинственного ключа Лисси и Тинке пришлось заключить мир. Хотя Фолфония и представлял собой всего лишь невидимую половую щетку для подметания мусора, они его разыскали. А захватывающая история упорных по­исков показала девочкам, что вдвоем они очень сильны.

В свою очередь, адвокат вручил им их собственный ключ и торжественно объявил, что теперь они приняты в Клуб колдуний. Новый ключ, тоже невиди­мый, на ощупь оказался вантузом — пал­кой с резиновым раструбом для чистки засорившихся раковин и туалетов. На прощанье доктор Хютер сказал: «Ваши колдовские способности уже активизи­рованы. Ключ Фолфония удостоверяет твое право, Тинка, и твое, Лисси, на колдовство Храните его». А потом добавил: «Контролеры Клуба колдуний всегда на­чеку. Они внимательно следят за тем, чтобы в Клуб не проникли какие-нибудь шарлатаны».

Кроме того, девочки получили грамо­ту с настоящей печатью, подтверждав­шую, что они — владелицы дома № 77 по Кристальному переулку.

До этого дня Тинка и Лисси наотрез отказывались въезжать в общий дом, ко­торый выбрали мама Грит и папа Борис. На то было много причин, но главная заключалась в том, что им, в отличие от мальчишек, отвели одну комнату на двоих.

Девочки, к тому времени уже пере­ставшие враждовать, пустились на ма­ленькую хитрость и предложили роди телям соглашение: они переедут в об­щую комнату, если им позволят три дня в неделю жить в своем доме без опеки и вмешательства взрослых. И разумеется, без нежелательных визитов братьев.

Господин Тедимайер и госпожа Клювель, подумав, разрешили дочерям про­водить в доме № 77 время с пятницы (после уроков) до воскресного утра.

Сегодняшняя пятница была большим днем — начинался первый самостоя­тельный уик-энд в доме госпожи Шикетанц.

Черт, у нас же нет ключа! — вос­кликнула Тинка, когда они подошли к садовым воротам.

Он нам не понадобится, — напом­нила ей Лисси.

На табличке, висевшей рядом с поч­товым ящиком, было написано:

Звонить не требуется!

Направьте мне мысленно дружеское послание, и я сразу же к вам выйду!

А сверху девочки прибили фанерный щиток, на котором во время урока труда с помощью раскаленного стержня они выжгли крупными буквами:

МАЛЬЧИШКАМ   ВХОД СТРОГО   ВОСПРЕЩЕН!

Итак, они стояли перед садовыми во­ротами и «кошачьим» забором. За ним под порывами ветра раскачивались гус­тые кроны деревьев.

Тинка опасливо оглянулась — нет ли кого поблизости, кто мог бы их услы­шать, и, наклонившись к садовым воро­там и понизив голос, сказала: «Привет, а вот и мы».

Медленно, со скрипом, будто кто-то хриплым, дребезжащим голосом напе­вал песню «Ну давай заходи», ворота отворились, и девочки оказались на уз­кой дорожке, усыпанной галькой, меж­ду которой буйно разрослись сорняки. Над головами Тинки и Лисси нависали сучья мощных деревьев.

Раздался шорох, из-под куста выско­чило какое-то животное и вонзило ког­ти в Лиссины джинсы.

— Казимир, прекрати! — Сердито ска­зала девочка и, не сдержавшись, рас­смеялась,

Тинка отошла в сторону.

Казимиром звали кота. Он мяукал, мурлыкал и пил разведенное молоко, как и полагается настоящему коту, а еще ему нравилось, когда его ласкали и гладили. Вот только это был не со­всем обычный кот, а кот-невидимка...

Тинка почувствовала, что ее ног кос­нулся мягкий пушистый хвост, и в ужа­се отскочила.

Лисси поморщилась:

Да ладно тебе! Казимир безобидный. К тому же это он помог нам оты­скать ключ Фолфония.

Я собак больше люблю, — заявила Тинка и, услышав возмущенное «мя-у-у», поспешно добавила: — Ну, кошки тоже ничего.

Снаружи стены дома были выкраше­ны белой краской, двускатная остроко­нечная крыша — зеленой. Необычно вы­глядела только красная входная дверь, укрепленная тремя широкими кованы­ми полосами из металла, — ни дать ни взять дверь старинного замка.

Настал Лиссин черед посылать дру­жеское послание.

— Открывайся! — потребовала она, но дверь осталась неподвижной. — Слушай, мы хотим войти!

Дверь, как и прежде, была заперта.-'

Тогда Лисси воздела руки к небу и протяжно пропела:

— Ну ладно, ПОЖА-А-ЛУЙ-СТА-А откройся!

Дверь немедленно распахнулась, и дверные петли проскрипели: «Давно бы так!»

Девочки вошли в прихожую, где на длинных стеллажных полках были рас­ставлены кристаллы различных форм и размеров. Солнечные лучи, проникав­шие в дом через окно и дверные став­ни, наполняли их разноцветными ис­крящимися бликами и мерцающими огоньками.

А теперь, — Лисси кровожадно по­терла руки, и в ее глазах заплясали бесе­нята, — мы немедленно приступим к кол­довству. Час расплаты настал. — Она де­монически расхохоталась, и ее «ха-ха-ха» прозвучало сигналом объявления войны.

Погоди! — Тинка опустила руку на плечо Лисси, стараясь оттянуть решаю­щий момент. — Мы... мы ведь и понятия не имеем о том, как надо колдовать. А если мы сделаем что-нибудь не так? Если произойдет что-нибудь... непредви денное?  Вдруг мы наколдуем нашим братцам... по две головы каждому!

— Вот и классно, тогда мы выставим их в музее, и они наконец на что-то сго­дятся, — выпалила Лисси и освободи­лась от Тинкиной руки. — Да не бойся, трусиха ты этакая!

Прежде чем Тинка успела ей возра­зить, Лисси влетела в маленькую ком­натку недалеко от входа. Там на полу лежали груды разнообразных книг и книжечек — от пожелтевшего и помято­го ежедневника до фолиантов в кожа­ных переплетах, тисненных золотом. Школьный рюкзак Лисси с размаху по­летел в угол, а сама она шлепнулась на пол между книгами.

— Та-а-ак, что у нас здесь? — протя­нула Лисси с любопытством, схватила первую попавшуюся книжку и начала листать блестящие желто-серые страни­цы, которые вместо шуршания странно потрескивали.

Тинка, в нерешительности остановив­шись в дверном проеме, наблюдала за сестрой. Та почувствовала на себе ее взгляд и подняла глаза.

— Ты что, милочка, вросла в землю?

Ах, мне необходимо к чему-то при­слониться, чтобы подпереть стену! — На любой глупый вопрос Тинка всегда да­вала еще более глупый ответ.

Хватит подпирать стены, лучше по­моги, — раскомандовалась Лисси. — Здесь должно быть что-то вроде «Как превра­титься в колдунью за три часа» или «Кол­довство для начинающих». А может, «Кол­довство? Это очень просто».

Из прихожей донеслось душеразди­рающее мяуканье Казимира. Кот орал дурным голосом, как будто ему отдави­ли хвост.

Что это с ним? — всполошилась Тинка.

Проголодался, что же еще! — бурк­нула Лисси, ожесточенно роясь в книж­ных завалах.

Тинка переступила с ноги на ногу:

— Покорми же его, эксперт по кош­кам! Правда, госпожа Шикетанц строго-настрого наказывала не давать ему больше чем полчашки разбавленного молока ежедневно, чтобы не разжирел.

Лисси вскочила и подбежала к узкой дверце рядом с лестницей, которая вела в продолговатое сводчатое помещение —  старомодную кухню. В ней имелся от­крытый очаг с подвешенным котелком и многочисленные полки с расставленны­ми на них банками и склянками. Из «холодильного» отверстия в стене клу­бился ледяной туман.

Голодный Казимир был тут как тут и яростно царапал стену, оставляя на ней тонкие следы когтей.

— Да-да, знаю, здесь твое молоко, — проворчала Лисси, запустила руку в хо­лодный белый туман и извлекла молоч­ную бутылку. Хотя девочки и не запаса­ли молока, бутылка оказалась полной до краев.

Подоспевшая Тинка протянула Лисси кошачью коричневую миску, на которой блестящими камушками было выложено имя КАЗИМИР.

Лисси подняла и опустила рычаг ма­ленького насоса в стене, служившего во­допроводным краном, разбавила молоко и поставила миску на пол.

Раздалось жадное чавканье, и невиди­мый язычок Казимира со скоростью иголки для швейной машины начал опускаться в молоко. Через минуту мис­ка опустела.

С довольным урчанием кот убрался восвояси, предварительно громко отрыг­нув совсем рядом с Тинкой. Та испуган­но взвизгнула.

— Пошли на раскопки, подруга. Нам нужно найти книгу, — напомнила Лисси, но Тинка медлила.

В прихожей раздался звук, будто там приземлился голодный коршун, требо­вавший пищи. Девочки одновременно протиснулись через узкую кухонную дверь и остолбенели.

Экзамен на пригодность

Резкий крик повторился снова. Кричал резной деревянный коршун, примостив­шийся на суку, прибитом над входной дверью толстенным гвоздем.

Тинка сморщилась от напряжения, пытаясь понять, что это означает.

У нас будут гости! — догадалась де­вочка.

Он же деревянный! Как же он мо­жет кричать? — удивилась Лисси.

А как ты только что поила моло­ком невидимого кота? — Тинка покача­ла головой, подивившись неслыханной глупости сестры.

Лисси пришла в ярость:

— Можно подумать, у тебя появилась дополнительная порция мозгов! Белянка!

 «Белянка» было самым худшим по­сле «толстушки» оскорблением, способ­ным задеть Тинку. И Лисси это пре­красно знала.

Голова деревянного коршуна накло­нилась вперед, и он укоризненно по­смотрел на девочек:

— Немедленно ступайте к садовым воротам, вы, глупые гусыни!

У Тинки и Лисси перехватило дыха­ние — то ли из-за говорящей птицы, то ли из-за глупых гусынь.

Тинка опомнилась первой и выбежала из дома. У садовых ворот росли высокие кусты. Она спряталась за ними и раз­двинула ветки, пытаясь разглядеть не­званого гостя. Звонка на воротах не бы­ло, так с чего же коршун поднял крик?

На улице, беспокойно переступая с ноги на ногу, стоял низенький человечек в тесном черном мотоциклетном костю­ме. Его голый череп напоминал пасхаль­ное яйцо, а из ушей росли густые воло­сы. Под носом незнакомца топорщились усы, лихо закрученные влево и вправо.

— Проверка ключа Фолфония! — нетерпеливо выкрикнул он, барабаня по шлему, который держал под мышкой.

Подоспевшая Лисси спряталась за Тинкину спину и никак не могла сооб­разить, что им теперь делать.

Что это за игра в прятки? Будьте любезны выйти! Сколько мне еще ждать? — сердито буркнул незнакомец.

Иди. — Лисси подтолкнула Тинку вперед.

Почему я? Иди лучше ты! — Тинка сделала приглашающий жест.

Трусиха, — прошипела Лисси, под­тянула брюки и вышла из укрытия.

Человечек смерил ее удивленным взглядом:

— Смотри-ка ты, наша дорогая Эмма выбрала юную преемницу!

Словно полицейский чиновник, он достал из кармана куртки желтый ла­тунный жетон с выпуклым изображени­ем ярко-красного рта и предъявил его Лисси.

— Сим подтверждается, что Август Янорес является контролером Клуба колдуний и имеет право на проверку ключа Фолфония, — сказал рот и исчез, а вместо него на бляхе появилось изо­бражение лысой головы контролера.

Голова широко улыбнулась, словно фотографируясь на паспорт, и пропала. Ее место снова занял рот. Он ухмыльнулся, и Лисси услышала что-то вроде слов, «Презабавная фотография».