Потом лис мысленно прорепетировал речь к осажденным деревенским увальням. Он чеканил каждую фразу и для пущей убедительности размахивал лапами: «Открывайте ворота! Трепещите при звуке моего имени, ибо я Неистовый Рыж, глава несметных орд неукротимых воинов».
Он поджал губы, засомневавшись, сможет ли его жалкая шайка изобразить несметные орды. Не важно, эти олухи все равно никогда никаких орд не видели, сколько в них голов, не знают, да и считать-то толком вряд ли умеют. Он продолжил речь: «Вы смотрите в зубы смерти! Но я пощажу вас, если вы вернете магический меч, который должен принадлежать мне по праву».
Тут ему пришло в голову, что нужно бы обосновать это право… соврать что-нибудь… Так, например: «…ибо отец мой, Кровавый Меч Северных Гор, завещал мне этот меч, лежащий за стенами Веллрода… Воллреда… тьфу, Рэдволла. Могучему воину — магический меч». В восторге от своего красноречия, он рубанул воздух лапой и врезал кулаком по чьему-то носу.
— М-м-м-м! — замычал Полкотлеты, протирая глаза. — Рыж, чего дерешься?
Воспламененный собственной речью, Неистовый Рыж горячо зашептал, не желая тратить время на бесполезные препирательства:
— Дуй быстро по канаве и проверь, можно ли по ней добраться до ворот.
— Зачем? — непонимающе промычал Полкотлеты.
— Потом поймешь, — подтолкнул его Рыж. — И дай сигнал, когда доберешься. Мы тоже туда переберемся, а утром напугаем их до смерти.
Полусонный Полкотлеты шагнул в указанном направлении, тут же наступил на какой-то острый сучок и завыл, привалившись к откосу канавы:
— У-у-у, лапу уколол! Темнотища-то какая! Чего рассвета не дождаться?
Неистовый Рыж вытащил саблю:
— Много болтаешь! Выполняй, коли жизнь дорога!
Полкотлеты выхватил из костра тлеющую ветку.
Дуя на уголь, он зашагал, бормоча:
— Ладно, но без огня я не пойду.
На северо-западном углу стены брат Велд подтолкнул ежа Джунти:
— Кто-то движется по канаве со светом.
Они проследили за приближающимся огоньком.
— Кто ж, кроме нечисти?.. И уж наверное, не с добром. Надо бы его остановить, пока он нам ворота не поджег.
Во вместительном кармане хранителя погребов всегда лежало много всякой всячины. Джунти сунул туда лапу, пошарил и вытащил вещь, показавшуюся ему подходящей. Это оказалась толстая затычка для бочки, сделанная из дубового сучка.
— Как раз.
Еж не отличался прыткостью и ловкостью движений, но славился силой и точностью.
Полкотлеты так и не пришел к заключению, что же превратило в кашу его нос. Зато никогда больше не смог забыть звук, сопровождавший это событие.
Хрумк!
Лис увидел, что огонек, сопровождавший Полкотлеты, описал дугу, опускаясь, и услышал шипение. Очевидно, ветка упала в лужу. Он подскочил к братьям Флогго и Роггу и тряхнул их обоих:
— Поднимайте кости! Там что-то с Полкотлетою стряслось. Он пошел по канаве и вдруг свалился. Давайте побыстрее! Скоро рассветет.
Когда братья-ласки приволокли с собой подбитую крысу, Неистовый Рыж уже раздул и расшуровал костерок. Он присвистнул, увидев, во что превратилась морда его храброго воина. Проснувшийся от шума Флинки вытащил из своей сумки какие-то сушеные травки, подпалил их и поднес к носу Полкотлеты. Пряный дымок быстро привел крысу в чувство.
Лис присел рядом:
— Что случилось?
Полкотлеты загадочно уставился на Рыжа. Тот повторил вопрос:
— Что случилось, кто тебя так?
Полкотлеты произнес только одно слово:
— Хрумк!
Флинки отложил свои травки:
— Что, друг? Что ты сказал?
Полкотлеты посмотрел на Флинки так, как будто увидел его впервые, и повторил:
— Хрумк!
Рыжий лис потерял терпение. Подняв саблю над головой, он угрожающе проворчал:
— Я тебя спросил, что случилось. Отвечай, не то я тебе сейчас так хрумкну…
Полкотлеты наклонился к уху Рыжа и прошептал:
— Хрумк!
Флинки задержал лапу лихого атамана:
— Брось, вождь, он ведь не в себе, сразу видно. Ничего не соображает. Друг, тебе получше? — снова обратился он к крысе.
Полкотлеты огляделся с жуткой кривой полуухмылкой и пробормотал, роняя из пасти капли крови:
— Х-хрумк!
Рассвет медленно плыл с востока, бледно-розовый в молочной дымке. На полях искрилась утренняя роса. Колокола Рэдволла торжественно возвестили новый день. Марта обратилась к аббату и Торану, направляющимся к сторожке:
— Позвольте мне подняться на стену. Я хочу посмотреть, что там происходит.
Торан покачал головой:
— Нет-нет, там слишком опасно. Лучше оставайтесь внизу, следите за малышами, мисс Марта.
Маленькая бельчиха Шилли бросилась к ступенькам стены:
— Пошли все на стену, ребята! Тогда мисс Марта будет там за нами смотреть.
Сестра Сетива подхватила Шилли и преградила путь малышам:
— Нет-нет. Мы сейчас пойдем в сад, надо проверить, не созрела ли смородина. И мисс Марта с нами.
Восторженно вопя, детвора подхватила кресло Марты и поволокла его с такой скоростью, что Марте пришлось крепко схватиться за подлокотники.
— Спокойно, спокойно, разбойники! — прикрикнула сестра Сетива. — Не уроните мисс Марту!
Джунти и брат Велд, следя за канавой, продвигались по стене к главным воротам. Поприветствовав поднявшихся, Джунти доложил аббату:
— Никаких происшествий, отец настоятель.
Стенной дозор вооружался на скорую руку шестами, кухонными ножами и топориками. Настоящего оружия, кроме двух-трех пращей да камней, в мирном аббатстве не нашлось. Торан вручил Джунти пращу, а Велду сунул кочергу.
— Лучше, чем ничего, — утешил он.
Шайка Рыжа тем временем добралась по канаве до главных ворот. Головы их торчали над краем канавы. Стоя в грязи, скопившейся на дне, они чего-то выжидали.
Торан прошептал аббату:
— Пусть они выскажутся; узнаем, чего им надо.
Молчание вдруг нарушил странный возглас:
— Хрумк!
— Заткните пасть этому дураку! — послышалось оттуда же злое шипение.
Старика Фреда распирало любопытство.
— Что вам надо? — не выдержал он.
Лис представил себе, как поразит всех вид храброго вождя, лихо выскочившего из канавы, и… понял, что ростом для этого маловат. Пришлось его подсаживать, подпихивать… Наконец он вывалился из канавы и неуклюже шлепнулся в пыль. Вскочив, Рыж споткнулся о саблю и снова растянулся на тропе. Сверху послышался сдавленный хохот, последовал обмен какими-то малопочтительными замечаниями.
Неистовый Рыж ледяным взглядом обвел зубцы стен и свирепо заверещал:
— Ваши улыбки вывернутся наизнанку, прежде чем закончится этот день. — Выпятив грудь, лихой вояка продолжил: — Я Неистовый Рыж, вождь несметных орд нечисти. Никто не устоит против меня. Я пришел из Северных Земель, где мы пьем кровь своих врагов и грызем их кости.
Аббат вежливо поклонился:
— Приветствую вас, сэр Неистовый Рыж. Я Кэррол, настоятель аббатства Рэдволл. Чем могу быть вам полезен? Может быть, требуется продовольствие для вашего путешествия?
При упоминании съестного команда Неистового Рыжа мгновенно полезла из канавы, но атаман презрительно фыркнул:
— Не нужно нам ваше продовольствие, мышь. А путешествие наше окончено, цель его — аббатство Волред. У вас здесь хранится магический меч. Давайте его сюда!
Аббат не раздумывал над ответом:
— В аббатстве Рэдволл нет такой вещи, как магический меч.
Неистовый Рыж взмахнул саблей и направил ее на аббата:
— Врешь! Отдай меч, старый дурак, или худо будет!
— Не смей обзывать аббата и обвинять его во лжи! — раздался гулкий голос Торана. — Если он сказал, что здесь нет магического меча, значит, его здесь нет. Так что проваливай отсюда, нечисть, пока цел.
Взбешенный Рыж повернулся к своей команде и крикнул:
— Стреляй!
Две стрелы разом взвились в воздух. Торан отпихнул аббата за стенной зубец. Одна стрела не задела никого, но другая царапнула плечо Торана.
— Все ложись! — крикнул Торан.
Джунти взмахнул пращой и запустил камень в атамана нечисти. Прицелиться как следует он не успел, но камень все же попал в ногу лиса. Тот заверещал от боли и свалился в канаву вслед за своими воинами.
В воздухе повисла угрожающая тишина. Потом раздался голос Флинки:
— Ребята, зачем вам этот меч? Отдайте его нам, и мы уйдем, честное слово!
— Меч или не меч, а я клянусь, что перебью вас всех и заберу ваше аббатство! — свирепо зарычал Рыж. — Война до последней живой души, слышали меня?
Две половинки сломанной стрелы полетели обратно в канаву. Сестра Сетива перевязала рану Торана. Он презрительно рассмеялся в ответ на угрозу рыжего лиса:
— Война, говоришь? Нос не дорос у тебя до нашего аббатства.
В канаве Флинки пожал плечами:
— Куда денешься, прав речной пес. Не взять нам такую крепость.
Рыж, нянча свою ногу, свирепо уставился на Флинки:
— Ты за кого, за нас или за них?
Флинки взмахнул лапами.
— Вождь, какой разговор, я в доску свой! — с жаром заверил он. — Но ведь дело-то приняло такой оборот…
— Ну и что ты можешь предложить? — уставился Рыж на горностая, снова доверяясь его хитрости.
Флинки вздохнул.
— Пусть они думают, что нас тут больше нет. И через денек-другой мы их сможем застать врасплох.
В аббатстве тем временем повариха Гурвел, пыхтя, взбиралась на стену, волоча ведро с кухонными отбросами. Из ведра торчала оперенная боевая стрела, та самая, которая не попала в аббата.
— Ху-урр, гляньте-ка, какое безобразие! — возмущенно пожаловалась повариха. — Я несу помои в кучу компоста, а тут эта штука плюхается прямо в мое ведро!
Джунти вынул стрелу из ведра.
— Не волнуйтесь, мэм, ведро цело. И вас, к счастью, не задело.
В канаве Неистовый Рыж обдумывал предложение Флинки.
— И сколько дней ты предлагаешь выжидать?
Беседу прервал жалобный голос ежа Джунти:
— Добрый сэр, извините, здесь у нас кое-что для вас…
Лис вскочил, забыв про раненую ногу.
— Ну-ка, подсадите меня… Кажется, до них дошло, что дело пахнет жареным. И ждать не пришлось! Вот он, мой магический меч!
Его вытолкнули из канавы. Но он тут же свалился обратно — вонючий, обляпанный кухонными ошметками и остатками двухдневной давности. На стене раздался громовой хохот. Команда Рыжа, воротя носы, отскочила от атамана подальше. Сам Рыж соскребал с себя помои и скрежетал зубами:
— Сколько бы ни пришлось ждать — они покойники, все до единого. Я им покажу, как надо обращаться с Неистовым Рыжем.
Полкотлеты нежно улыбнулся лису:
— Хрумк!
22
Неистовый Рыж и его шайка отошли в лес. Пищей их в изобилии снабжала щедрая природа — фрукты, ягоды и дикие овощи росли повсюду, только лапу протяни. Кривохвостиха и Юппа готовили еду на всю шайку и сплетничали у костра.
Юппа ощипывала куропатку, подбитую стрелой Рогга, и ворчала:
— Да, надолго мы здесь застрянем. Рыж настроен серьезно, ничем его не собьешь.
Кривохвостиха яростно рубила кинжалом корни одуванчика и дикую петрушку.
— Точно так. А где наш бесстрашный вождь? Что-то я его давно не видела.
— Принимает ванну в ручье, — сообщил Голозад, подошедший с изрядным пучком водяного кресса. — Уж очень его Рэдволл запугал. Две ванны за сезон — это уж слишком. А он только весной купался.
Флинки вышел из кустов, волоча мешок груш.
— Да, купание ослабляет и изнеживает. Как там насчет еды?
Кривохвостиха отмахнулась от приятеля:
— Да будет, уже скоро. Сядь вот здесь да помешивай полегоньку. И спой нам что-нибудь.
Флинки знал больше песен, чем все члены шайки, вместе взятые. Он не заставил себя упрашивать и запел во весь голос залихватскую бандитскую песню.
Не успел он дойти до припева, подошел мокрый атаман. С него текла ручейками вода.
— Замолкни. Едим и выступаем. Шевелитесь.
Флинки широко улыбнулся вождю:
— Куда идем, позволительно узнать?
— Пора осмотреть стены аббатства. Может, найдем какую лазейку.
Флинки переглянулся с Кривохвостихой. Та тоже обратилась к шефу:
— Дак… Стемнеет уж скоро.
Неистовый Рыж протянул ей пустой котелок, чтобы получить свою атаманскую долю.
— Вот и хорошо. Самое время для работы.
Стоя на стене, аббат Кэррол озабоченно вглядывался в тропу и канаву.
— Неужели мы их больше не увидим? Как думаешь, Торан?
Торан стоял рядом с аббатом, держа в лапе шест с прикрепленным к верхушке острым кухонным ножом. Такое же оружие держал и еж Джунти.
— Хотелось бы верить, — ответил Торан после недолгого молчания. — Да только лучше не рисковать. Вот подежурим ночь, стену обойдем… А там видно будет.
Аббат похлопал обоих по плечам:
— Я на вас надеюсь. Закусить вам пришлем.
В этот теплый вечер Пещерный зал был заполнен развеселыми обитателями Рэдволла. Детвора и взрослые радовались счастливому избавлению от врагов. И уж ради такого случая мамаша Гурвел постаралась с ужином. Подали грибной суп, свежий хлеб, яблочносмородиновый торт нового урожая, для которого малыши в первый раз собирали ягоды в саду.
Кротоначальник Двурл улыбнулся сестре Портуле:
— Приятного аппетита, сестра.
Сестра Портула подняла кружку Октябрьского эля:
— Ваше здоровье, Двурл. А вот Марта выглядит озабоченной. Что с ней?
— Полагаю, она беспокоится о своем безрассудном брате.
Сестра Портула обратилась к Марте:
— Не беспокойтесь, Марта. Хорти скоро вернется и объест аббатство с крыши до подвалов.
— Я тоже так думаю, — улыбнулась Марта. — Но все равно беспокоюсь.
Аббат Кэррол поднялся:
— А вот я вас постараюсь развеселить. Однажды подцепил я песенку у старой морской выдры.
— Вы… будете петь, отец настоятель? — удивилась Марта.
— А что тут удивительного? Гурвел сказала как-то, что я пою, как птица.
— Как издыхающая утка, должно быть, — ухмыльнулся брат Гелф. — Просим, просим, Кэррол!
Аббат набрал в грудь воздуха:
— Ну, начнем. А вы подхватывайте последнюю строку каждого куплета: «Эй, молодцы! Отдать концы! Йа-хо!»
Все восторженно захлопали. Поющий настоятель! Это что-то новенькое в стенах Рэдволла. Кэррол, немного смущаясь, запел. И удивил присутствующих сильным, звучным баритоном, неожиданным для старой мыши.
Ходил корвет «Корыто»,
Гроза заморских стран.
Все было шито-крыто,
Лягушка — капитан.
Эй, молодцы! Отдать концы! Йа-хо!
Команда вся отпета,
Ее не проведешь!
А коком у корвета
Был старый толстый еж.
Эй, молодцы! Отдать концы! Йа-хо!
Пошел я на «Корыте»
Подальше от греха,
Но, что ни говорите,
Со мной была блоха.
Эй, молодцы! Отдать концы! Йа-хо!
Я побывал повсюду
И знаю каждый порт,
А грязную посуду
Бросали мы за борт.
Эй, молодцы! Отдать концы! Йа-хо!
Дырявое «Корыто»
Лежит на дне морском,
По мачту в ил зарыто,
Занесено песком.
Эй, молодцы! Отдать концы! Йа-хо!
Я выбрался на сушу
Поведать вам рассказ
О том, как тешил душу
И как блоху я спас.
Эй, молодцы! Отдать концы! Йа-хо!