Через пару минут Тео спросил:
— Папа, куда мы едем?
Было очевидно, что они направлялись не на муниципальное поле Страттенберга, где всегда играли.
— Сегодня мы освоим новое поле.
— Какое? — Тео знал, что поблизости есть только три.
— Вейверли-Крик.
Тео не спеша переварил эту новость, а потом заявил:
— Прекрасно, папа. Прямо на место преступления.
— Что-то вроде того. У меня есть клиент, который живет там, и он пригласил нас поиграть. Правда, его самого там не будет. Будем только мы. Отправимся на площадку Крик, так что, возможно, толпа там не соберется.
Еще через десять минут они остановились у весьма внушительного въезда в Вейверли-Крик. Массивная каменная стена пересекала дорогу и исчезала из виду за поворотом. У тяжелых ворот останавливался весь транспорт. Человек в униформе вышел из будки и приблизился к машине, когда мистер Бун притормозил и опустил стекло.
— Доброе утро, — произнес охранник с улыбкой, вооружившись планшетом.
— Доброе утро. Меня зовут Вудс Бун. Мы приехали немного поиграть в гольф. Начало игры в десять сорок. Нас пригласил Макс Килпатрик.
Охранник, изучив записи, сказал:
— Добро пожаловать, мистер Бун. Положите это под лобовое стекло. — Он протянул Вудсу ярко-желтую карточку. — Побольше вам прямых попаданий.
— Спасибо, — поблагодарил мистер Бун, и ворота начали открываться.
Тео однажды проезжал через них, пару лет назад, когда направлялся на праздник в честь дня рождения друга, который давно отсюда переехал. Он помнил большие дома?, длинные подъездные аллеи, дорогие машины и идеальные газоны. Сейчас они передвигались по узкой дороге в тени старых деревьев, миновав несколько фервеев и гринов. Поле было ухоженно, как на картинке из журнала о гольфе. На каждой ти гольфисты тренировались в свингах, [15]а на каждом грине толпилось еще больше игроков, склонившихся над паттерами. Тео занервничал. Ничто не могло быть лучше, чем восемнадцать лунок, где можно на пустом поле сыграть с отцом, и не было ничего более неприятного, чем пытаться забить мяч, когда четверка других игроков ждет, нетерпеливо наблюдая за тобой сзади.
В здании клуба было многолюдно. Десятки гольфистов приехали поиграть в такой погожий день. Мистер Бун зарегистрировался у дающего старты, получил электромобиль, и они с Тео принялись разминаться на тренировочной площадке. Тео не мог не осмотреться в надежде хоть мельком увидеть кузена Хулио или, возможно, самого Питера Даффи, пожелавшего сыграть на пару лунок с друзьями после тяжелой недели в суде.
Даффи внес залог в день ареста, так что и близко не подходил к тюремной камере. Судя по тому, как развивался процесс, он вряд ли там когда-нибудь окажется.
Но Тео не встретил ни того ни другого. Тот факт, что он думал о них, означал, что он не думал о гольф-свингах. Погоняв мячи по площадке, он, конечно, забеспокоился о результатах игры.
Они начали вовремя: мистер Бун на голубых ти, Тео — на белых, чуть впереди по фервею. Его драйв [16]оказался неудачным, и мяч едва пролетел сто ярдов.
— Держи голову ниже, — посоветовал отец, когда они помчались вперед на электромобиле. В течение дня Тео наверняка услышит еще много советов. Вудс Бун играл уже тридцать лет и был весьма средним гольфистом, но, как и многие игроки, зачастую не мог побороть желание дать совет, особенно сыну. Тео не возражал — ему действительно требовалась помощь.
Перед ними находилась одна четверка, и никого позади. Площадка Крик была короче и уже, поэтому не пользовалась большой популярностью у других гольфистов. Поле повторяло изгибы Вейверли-Крик — красивой, но коварной маленькой речки, которая славилась тем, что регулярно заглатывала мячики для гольфа. На Северной и Южной девятках всегда собиралось много игроков, но не на площадке Крик.
Когда они сидели в электромобиле у ти, ожидая, пока четверка сыграет на третий номер, мистер Бун сказал:
— Ладно, Тео. План такой. Айк ищет квартиру для семейства сальвадорцев. Что-то небольшое и доступное. Если им понадобится помощь с арендной платой, то мы с мамой сможем подбросить им немного денег. Мы обсуждали это уже несколько месяцев, так что в принципе готовы. Айк, у которого большое сердце, но маленький счет в банке, тоже готов помочь. Если нам удастся найти такое место действительно быстро, то, возможно, у Каролы получится убедить племянника, кузена Хулио, поселиться с ними. В таком составе они все будут чувствовать себя намного увереннее. Айк сейчас занимается поисками, а мама разговаривает с юристами, которые разбираются в проблемах иммигрантов. Существует вероятность, что федеральный закон позволяет нелегальному иммигранту стать легальным, если у него есть спонсор — гражданин США, а также работа. Предлагаю ударить.
Они сделали удары с ти, вернулись в электромобиль и поехали вперед по дорожке. Оба мяча, забитые драйвером, приземлились в раф. [17]
Мистер Бун продолжил, когда они поехали дальше:
— Мы с мамой готовы стать спонсорами кузена Хулио. Возможно, мне удастся найти ему лучшую работу, на этот раз в соответствии с законодательством, а если он будет жить с тетей и ее семьей, то, вероятно, получит легальный статус в течение двух лет. Полноценное гражданство — это уже другой вопрос.
— В чем тут подвох? — спросил Тео.
— Подвоха как такового нет. Мы хотим помочь этой семье выбраться из приюта, и сделаем это независимо от того, что случится с кузеном Хулио. А этого парня нам придется убедить явиться в суд и приготовиться дать показания. Ему надо сообщить правду, взойти на свидетельскую трибуну и рассказать присяжным, что он видел.
— И как мы убедим его это сделать?
— Эта часть плана пока в стадии разработки.
Мяч Тео лежал у дорожки для электромобилей, на приличном расстоянии от фервея. Он выполнил хороший удар айроном номер пять и забросил мяч на пятьдесят ярдов от грина.
— Хороший удар, Тео.
— Бывает, и мне везет.
Лунка номер шесть была доглегом с изгибом влево на более широком фервее, по правой границе которого высились красивые дома?. С площадки ти Бунам открылся вид на заднюю часть дома Даффи, находившегося в ста пятидесяти ярдах впереди, если двигаться по дорожке для электромобилей. У соседнего дома садовник стриг газон. Тео подумал: «Если учесть, как я бью по мячам, этому человеку грозить опасность».
Но садовник остался цел и невредим, после того как Буны выполнили удары. Они решили пробраться по дорожке для электромобилей дальше. Мистер Бун сказал:
— Ты говорил, у тебя есть спутниковая карта этого района.
— Да, сэр. В кабинете.
— Думаешь, сумеешь найти место, где прятался наш свидетель?
— Возможно. Скорее всего это где-то там. — Тео указал на полосу плотно посаженных деревьев по ту сторону фервея. Они подъехали к краю перелеска, вылезли из электромобиля и принялись расхаживать, как гольфисты, которые неудачно ударили по мячам и теперь не могут их найти. Высохшее русло речушки разделяло лес, и на одном берегу стояла короткая стена-подпорка из обработанного дерева, восемь на восемь бревен. Идеальное место, чтобы укрыться там и тихо поедать ленч в полном одиночестве.
— Возможно, он устроился здесь, — предположил Тео. — Он говорил, что сидел на каких-то деревяшках и перед ним открывался прекрасный вид на дом.
Тео и мистер Бун уселись на бревна. Вид на заднюю стену дома Даффи действительно был отличный.
— Насколько далеко отсюда до дома, на твой взгляд? — спросил Тео.
— Сто ярдов, — без колебаний ответил мистер Бун. Как и большинство гольфистов, он тут же точно измерил расстояние на глаз. — Отличное место для укрытия. Никто и никогда не увидел бы, что парнишка тут сидит. Никто и не подумал бы вглядываться в эти деревья.
— Когда рассматриваешь этот участок, то вон там, за лесом, виден сарай для хранения оборудования. — Тео махнул рукой в другом направлении, против фервея. — Если верить кузену, работники собираются на ленч в одиннадцать тридцать в этом сарае. Чаще всего ему удавалось улизнуть, чтобы остаться одному. Наверное, он приходил сюда.
— Я принес фотоаппарат. Давай сделаем пару снимков. — Мистер Бун достал маленький цифровой фотоаппарат из сумки для гольфа, за которой пришлось сходить к электромобилю, сфотографировал перелесок, русло ручья, деревянную стену, затем повернулся и запечатлел участок фервея и дома? на другой стороне.
— А для чего эти фотографии? — поинтересовался Тео, когда они вернулись в электромобиль.
— Возможно, они нам пригодятся.
Они снимали всего пару минут, потом вышли из леса и уже почти добрались до электромобиля, когда Тео бросил взгляд на противоположную сторону фервея. Питер Даффи стоял у себя во внутреннем дворике и наблюдал за ними в бинокль. Других гольфистов поблизости не было.
— Папа… — тихо проронил Тео.
— Я его вижу, — ответил отец. — Ударим по мячам.
Они пытались делать вид, что не замечают его, выполняя вторые удары, после которых мячи упали совсем далеко от грина. Затем быстро уселись в электромобиль и уехали. Все это время Питер Даффи не опускал бинокль.
Отец и сын прикончили девять лунок за два часа, потом решили покататься на электромобиле и взглянуть на Северную и Южную площадки. Планировка Вейверли-Крик впечатляла: великолепные дома, удачно расположенные по границам некоторых фервеев, дорогие кондоминиумы, окружавшие маленькое озеро, парк для детей, дорожки для велосипедистов и бегунов, пересекавшиеся с дорожками для электромобилей, и — что самое главное — красивые фервеи и грины.
Четверка только начала игру на лунке номер четырнадцать, когда приблизились Буны. Правила этикета игры в гольф требуют, чтобы вокруг ти соблюдалась тишина, и мистер Бун остановил электромобиль, прежде чем их с Тео кто-то мог заметить. Когда гольфисты уехали, мистер Бун подвел электромобиль к площадке ти. Там стоял кулер с водой, урна для мусора и устройство для очистки мячей у самой дорожки для электромобилей, около ряда самшитов.
Тео сказал:
— По словам Хулио, его кузен видел, как мужчина выбросил перчатки в урну у лунки под номером четырнадцать. Должно быть, это произошло здесь.
— Сам кузен тебе этого не рассказывал? — спросил мистер Бун.
— Нет. Я говорил с ним только один раз, вечером в среду в приюте. А Хулио пришел к нам в офис следующим вечером и принес перчатки.
— Так у нас нет ни малейшего представления о том, где находился кузен или как или почему увидел, как этот мужчина швырнул перчатки в урну здесь, у четырнадцатой лунки?
— Наверное, нет.
— И мы точно не знаем, зачем кузен достал эти перчатки?
— Как утверждает Хулио, ребята, которые здесь работают, всегда просматривают мусор.
Быстро сделав еще пару фотографий, они отправились дальше, а на горизонте появилась очередная четверка.
Глава 19
После гольфа Тео с отцом остановились у приюта на Хайленд-стрит, желая проверить, как обстоят дела у Хулио и его младших брата и сестры. Их мать мыла посуду на кухне в одном из отелей в центре города и работала каждую субботу, а это означало, что трое детей остаются в приюте одни. Для детей там устраивали игры и другие мероприятия, но Тео знал: сидеть в приюте в субботу вовсе не так уж приятно. Они много смотрели телевизор, играли в мяч на маленькой площадке и, если повезет, ездили на церковном автобусе в кино, когда куратор находил на это деньги.
Во время игры в гольф Тео и его отцу пришла на ум одна идея. «Страттен-колледж» был маленькой частной школой, которую основали в городе сто лет назад. Ее футбольные и баскетбольные команды не могли соперничать с приличными средними школами, зато бейсбольная входила в третий дивизион среди сильных команд. В два часа дня начинался матч, за которым тут же следовал другой с участием этой же команды.
Мистер Бун отметился у куратора в приюте. Неудивительно, что Хулио, который отвечал за двойняшек, Гектора и Риту, яростно ухватился за возможность выбраться из приюта. Трое ребят практически помчались к внедорожнику и быстро запрыгнули на заднее сиденье. Через пару минут мистер Бун остановился у отеля, нарушив правила, припарковался у тротуара и сказал:
— Я сбегаю и расскажу миссис Пена, куда мы собрались. — Он вернулся через секунду, сияя, и сообщил: — Ваша мама думает, что это отличный план.
— Спасибо, мистер Бун, — улыбнулся Хулио. Двойняшки были слишком взволнованы, чтобы говорить.
«Страттен-колледж» проводил все игры на «Ротари-парк» — чудесном старом стадионе у самого центра города близ маленького кампуса. «Ротари-парк» был почти таким же старым, как и сам колледж, и в последние годы служил тренировочной площадкой для нескольких команд низшей лиги, ни одна из которых там не задержалась. Свою минуту славы он получил, когда один из «постояльцев» Зала славы, Даки Медуик, отыграл там один сезон в 1920 году с командой класса «АА», прежде чем перейти в «Кардиналс». У главных ворот висела дощечка, напоминавшая фанатам о кратком пребывании Даки в Страттенберге, но Тео никогда не видел, чтобы кто-то ее читал.
Мистер Бун купил билеты в кассе, где было всего одно окошко. Все тот же старик работал там со времен Даки. Три доллара со взрослого, по доллару с ребенка.
— Как насчет поп-корна? — спросил мистер Бун, посмотрев на радостные лица Гектора и Риты. Пять пакетов поп-корна, пять содовых — двадцать баксов.
Они поднялись по лестнице и прошли к дешевым местам недалеко от скамьи для запасных игроков у первой базы. Было много свободных мест, мало болельщиков, и билетеров не волновало, где они сядут. Стадион вмещал две тысячи зрителей, и старожилы любили бахвалиться, рассказывая, какие здесь когда-то собирались толпы. Тео смотрел по пять или шесть игр команды «Страттен-колледж» каждый сезон и никогда не видел, чтобы стадион заполнялся хоть наполовину. Однако ему все равно нравилось это место, со старыми трибунами, нависающей крышей, дешевыми деревянными сиденьями у самого поля, стойлами для быков у лицевой линии и стеной в дальней части поля, покрытой яркими постерами с рекламой чего угодно, начиная от борьбы с вредителями и местного пива и заканчивая услугами юристов, которые ищут клиентов. Настоящий стадион.
Находились люди, желавшие его закрыть. В летнее время стадион стоял пустой, после того как заканчивалась учеба, и слышались возмущенные высказывания по поводу того, насколько дорого обходится его содержание. Это озадачивало Тео, потому что, оглядываясь вокруг, он с трудом понимал, куда именно тратятся деньги, предназначенные для «содержания».
Они встали, когда заиграли гимн, потом на поле вышла команда «Страттен-колледж». Четверо детей сидели рядом, а мистер Бун расположился позади них.
— Ладно, — заявил Тео как босс. — Общаемся только на английском, идет? Мы ведь работаем над нашим английским.
Маленькие сальвадорцы, естественно, возвращались к испанскому, когда болтали между собой, но тут же слушались Тео и вновь переключались на английский. Гектору и Рите было по восемь лет, и они мало знали о бейсболе. Тео старался им все объяснить.
Миссис Бун с Айком приехали в третьем иннинге и примостились рядом с мистером Буном. Тео пытался подслушать, о чем они шептались. Айк нашел квартиру за пятьсот долларов в месяц. Миссис Бун пока еще не обсудила этот вопрос с миссис Пена, потому что та была на работе. Они говорили о чем-то еще, но всего Тео уловить не мог.
Бейсбол может наскучить восьмилетним детям, которые не разбираются в правилах, и к пятому иннингу Гектор с Ритой уже кидались попкорном и ползали между сиденьями. Миссис Бун спросила, хотят ли они мороженого, и они тут же ответили утвердительно. Когда они ушли, Тео взялся за дело. Он спросил Хулио, не желает ли тот посмотреть на игру с центральных мест. Хулио согласился, и они пробрались по трибунам, мимо стойл и, наконец, разместились в старом секторе правее центральной части поля. Здесь они были одни.
— Мне нравится вид отсюда, — заметил Тео. — К тому же здесь всегда пусто.
— Мне тоже нравится, — согласился Хулио.