И те послушно побежали к машине.
Рози рассеянно смотрела на то, как они возятся с прицепом. Отец мог гордиться ими. Младшие дети так хорошо работали вместе, а она неожиданно стала изгоем. Это было ужасное ощущение.
— А как же я? — спросила Рози.
— Не бери ее с собой. Она все испортит, — сказала Луиза.
Отец посмотрел на старшую дочь словно на чужую. Под его ледяным взглядом девочка вся съежилась. И пока он молчал, тишина сдавливала ее голову, словно стальной обруч.
— Залезай, — произнес наконец папа. — Кто-то должен таскать тяжести.
Луиза забралась на переднее сиденье, Уильям забился в дальний угол заднего и всю дорогу старался держаться подальше от. Рози, словно от нее воняло.
Она сидела как оплеванная. Луиза вышла открыть ворота, будто это была ее постоянная обязанность, и машина стала спускаться с холма. При нынешних серых тучах Грейт-Марстон выглядел не так уж красиво. Магазины, в которые они направлялись, казались почерневшими и покосившимися.
На этот раз предстояло сделать множество покупок. Отцу понадобились мешки с цементом, разные деревянные детали, провода и распределительный щиток. Когда они вместе погрузили бумажные мешки с цементом на тачку и папа стал расплачиваться, дети пошли вместе с ним. Луиза и Уильям казались почти что счастливыми, а Рози хмуро оглядывалась по сторонам.
Человек, сидевший за кассовым аппаратом, выглядел именно так, как и ожидала Рози.
— Вы новые жильцы Дайсон-коттеджа? — спросил он.
— Да, — ответил папа. — И почему это всех интересует?
— Вы взвалили на себя непосильную ношу.
— Мы это уже слышали. Но все не так уж плохо, как вам кажется. Предыдущие жильцы уже многое сделали до нас, и работы осталось совсем мало.
— Вот как? Предыдущие жильцы? — переспросил продавец.
— Кстати, а кто это был? — осведомился папа.
— Мне о них ничего не известно. Помню только, что они приехали сюда так же, как и вы, и пытались привести дом в порядок. Не сомневаюсь, что у них поначалу хватало решимости. Но они прожили там не больше месяца и поспешили убраться восвояси. Хотели продать дом, но долго не могли, и там никто не жил уже много лет.
— Ну, — сказал папа, — мы совсем не хотим его продавать.
— Может быть, — ответил продавец. — Но, мне кажется, вы еще об этом пожалеете.
— А почему же они решили уехать? — спросил отец.
— Точно не знаю, но у меня на этот счет своя догадка. Никто не мог проспать в этом доме спокойно хотя бы ночь. У него дурная репутация.
— Из-за чего?
— Этому дому же сто двадцать лет. Дайсон построил его сам. Вот и все, что мне известно.
— Мы тоже это знаем, — сказал папа. — Там над дверью дата и инициалы.
— Но теперь в округе нет никаких Дайсонов.
— Куда же они девались? — спросил Уильям.
— Понятия не имею. Но тот, кто построил дом, и все, кто въезжал туда, почти сразу же покидали его.
В этот момент появился следующий покупатель — строитель в высоких сапогах и желтых штанах.
— Вы тут говорили про Дайсона? — спросил он. — Я расскажу сам то, что услышал когда-то от деда. Дайсон построил дом и поселился там со своей сестрой Энни. Он не женился и вообще не интересовался женщинами. А сам был сущий дьявол и слишком дружил с бутылкой. Энни была не многим лучше, однако ей приходилось работать в поте лица, и поэтому мой дед прощал ей многое. Но не ее брату. В один прекрасный день Дайсон утонул. Лесничий нашел его тело в Марстонском озере.
— В том, что посреди леса? — уточнил папа. — Я о нем слышал.
— Точно. Не многие отважатся пойти туда ночью.
— Но там хороший клев, — заметил продавец.
— Энни осталась одна, — продолжал строитель. — Но ненадолго. Она помешалась и закончила свои дни в желтом доме. И до конца жизни говорила то, что никто не понимал.
— Так вот какова история Дайсон-коттеджа, — произнес папа. — Не слишком веселая. Но я не вижу, из-за чего нам стоит волноваться.
— Мой дед рассказывал кое-что еще. В коттедже жили не только Дайсон и его сестра. В Марстоне был детский приют, и его руководство отправляло кое-кого из воспитанников подрабатывать. Дед утверждал, что знал одну женщину, выросшую там. Едва ей исполнилось восемнадцать лет, она ушла оттуда и тут же выскочила замуж. У нее вроде бы была сестра, которую отправили работать к Дайсону. И с тех пор ее больше никто не видел.
— Это правда? — спросил папа.
— Кто знает? Никто не пытался это выяснить. Руководству приюта было наплевать — одной воспитанницей больше, одной меньше. Говорят, что это случилось в тысяча восемьсот восьмидесятом году.
Рози слушала весь этот разговор, не вставив ни единого слова. Отец задавал вопросы таким тоном, будто ничего не случилось, будто сегодня все идет так же, как и вчера. Но это было не так. И то, что рассказали эти двое, наводило на странные мысли, которые, правда, еще толком не оформились.
— Большое спасибо за интересный рассказ, — произнес папа. — Приятно сознавать, что у нашего дома богатая история.
А его глаза при этом говорили: «Это как раз то, что хотелось узнать. Больше нам не-чего здесь делать». Но Рози пока не собиралась уходить. У нее тоже созрел вопрос.
— А был ли в Дайсон-коттедже колодец? — спросила она.
— Конечно был, но, по-моему, его давно засыпали. Кому он теперь нужен, если появился водопровод?
— Но воду, как и электричество, провели туда совсем недавно, — заметил продавец.
— Хватит тратить время попусту, Рози, — резко сказал папа и указал на тяжелую тачку. — Тебя ждет работа. Для начала довези ее до машины.
Она послушно взялась за ручки и стала толкать тачку вперед.
— Что до меня, — произнес строитель, глядя ей вслед, — то я бы не поселился в том доме. Там никто не остается подолгу. И уж слишком дурная слава у этого места.
— Но в агентстве по продаже недвижимости нам ничего не сказали, — признался папа.
— Конечно, они же не обязаны, — ответил строитель.
Глава 14
Они ехали домой в полном молчании. Прицеп глухо гремел позади. Небо стало темно-серым, почти черным. Когда машина остановилась у ворот, папа сказал: — Хорошо сидишь, Луиза, — и, посмотрев на Рози, приказал: — Ты откроешь.
С Рози было довольно. Она и так намаялась.
— Я тащила тяжелую тачку и одна все погрузила. Почему бы и остальным не заняться делом? Так нечестно.
— Если хочешь, оставаться с нами, делай все, что я тебе велю, — ответил отец. — Пускай это будет даже самая тяжелая работа. Ты нам не родная, и у тебя нет никаких прав.
— Как же так? Я всегда считалась родной… — начала Рози, но вновь увидела каменные лица и поняла, что сейчас не до рассуждений. «Но если ты выполнишь приказ, то с тебя уже не слезут», — сказал ей внутренний голос. Она задумалась. Но нервы все же сдали. Девочка вылезла из машины и пошла открывать тяжелые ворота. Дул холодный ветер, и кажется, скоро должен был начаться дождь.
Пока они ехали по полю, на землю упали первые капли. Рози решила, что они спрячутся в доме и не станут разгружать прицеп — ведь тот был непромокаемым. Но отец думал иначе. Затормозив у порога, он сказал ей:
— А теперь разгрузи прицеп и отнеси все под навес. Сейчас
С этими словами вышел из машины, хлопнув дверцей, и исчез в доме. Уильям и Луиза кинулись за ним, даже не взглянув на сестру.
Какое-то мгновение она сидела неподвижно, не в силах принять происходящего. Но через минуту на крыльце появился отец и крикнул:
— Пошевеливайся!
«Осмелюсь ли я когда-нибудь возразить? — подумала Рози. — И почему не осмелилась до сих пор?»
В конце концов, на ней была непромокаемая куртка, а дождь еще не слишком разошелся. Девочка откинула с прицепа брезент, взяла тяжелый моток провода, собираясь кинуться с ним в дом, как вдруг замерла от ужаса. Отец имел в виду все эти тяжелые мешки с цементом. Во-первых, нельзя дать им намокнуть, а во-вторых, можно взять тачку.
Держа провод в руке, Рози снова накрыла прицеп. Потом быстренько отнесла моток под навес, прихватила тачку и вернулась. И в этот момент заметила, что отец наблюдает за ней.
— Ты совсем сдурела или как? — сказал он с издевкой. — Какой идиот станет таскать мешки с цементом под дождем? Иди в дом и пережди, пока он кончится. Так и быть, мы тебя накормим.
Рози почувствовала пленительный запах аппетитных блюд из кухни. Мама готовила прекрасный горячий ленч. Неужели и для нее тоже?
Отец снова исчез. Рози привалилась к машине, и вместе с дождевыми каплями по ее лицу потекли слезы. Что же случилось? Почему ее изгнали из семьи? С ней вовсе не шутили, а действовали всерьез. В каждом движении, в каждом взгляде, в каждом слове чувствовалась вражда.
Почему?
И тут она снова услышала голос невидимой девочки:
«Ты сможешь меня спасти. Но сперва тебе придется страдать так же, как и мне… Здесь есть и другие призраки. Очень сильные призраки… Они будут изо всех сил мешать тебе…»
Голос замолк.
— Вернись, — попросила Рози. — Расскажи мне побольше.
Но она была одна под дождем и чувствовала лишь доносившиеся из кухни запахи. Еще вчера они ее радовали, а теперь раздражали.
Рози вошла и села за стол. Уильям и Луиза старались отодвинуться от нее, но стол был небольшой, и у них ничего не получалось. Мама подала ей тарелку после всех. И порция оказалась совсем маленькой, на один зуб.
***
Ленч подошел к концу. Рози жевала медленно, поглядывая на остальных. Те поели довольно быстро и стали просить добавки. |Но она отказалась бы от нее, даже если бы предложили. Девочка так расстроилась, что едва справилась с теми крохами, которые ей дали.
— Когда мы закончим ремонт, ты будешь есть в другой комнате, — сказал отец. — Тут и так не хватает места для Уильяма и Луизы.
«Почему?» — хотела спросить Рози. Раньше все были равны и за столом, и за работой. Но она снова одернула себя.
«Если покорно играть роль служанки, то ты никогда не сможешь во всем разобраться», — сказал ей внутренний голос. «Глупая, — ответил другой. — Ты так запугана, и тебе некуда податься». «Все в твоих руках, — возразил первый голос. — Они в конце концов поймут, как несправедливо поступали с тобой». «Вряд ли». «Вспомни, что ты услышала сегодня утром в саду. Ты поверила в то, что должна страдать так же, как та девчонка?»
— Да, я поверила, — произнесла Рози вслух.
Когда тарелки опустели, мать приказала ей:
— Сложи их в раковину и вымой.
И даже не добавила «пожалуйста». Она стала вести себя точно так же, как отец. Потом, обернувшись к Уильяму и Луизе, сказала:
— Вы можете не помогать мне до обеда. Все сделает она, — и даже не посмотрела на Рози.
— Когда покончишь с посудой, не забывай, что у тебя остались и другие дела, — добавил отец.
Дождь прекратился, и Рози начала разгружать прицеп. Она с трудом переваливала мешки в тачку и возила под навес, на сухое место. Потом принялась за деревянные детали. Вся операция заняла у нее целый час.
Отец наблюдал за ней и, как только девочка закончила, сказал, смерив тяжелым взглядом:
— Трава слишком разрослась, нужно ее подстричь ножницами.
Это было совсем нечестно.
— Тут нужна настоящая коса, — возразила Рози. — Ты сам так говорил. С ножницами можно провозиться несколько дней.
— Но ведь у нас нет косы, дурочка, — ответил отец. — Так что бери ножницы. И чтобы все сделала к ужину. Или…
— Ничего не получишь, — закончили за него Уильям и Луиза.
— Почему вы так со мной обращаетесь? — не выдержала Рози. — Не иначе что-то случилось, и я хочу знать, что именно.
— Ничего не случилось. Просто ты нам не родная. И это достаточная причина, — ответил отец.
И снова эта фраза. Как будто ею было все сказано.
— Ты должна благодарить Бога за то, что мы приютили тебя, — произнесла мать. — Интересно, где бы ты была без нас? И если уж мы тебя кормим, будь добра отработать наши деньги.
Уильям засмеялся и стал повторять отцовские слова:
— Ты нам не родная, Рози. Неродная.
***
Высокая трава была мокрой. И только через минуту Рози поняла, что ножницы совсем тупые. Когда она пыталась срезать траву у самых корней, они не слушались ее. Зеленые стебли скользили между лезвий, оставаясь целехонькими. От досады девочка разревелась. Но в этом были виноваты не только ножницы.
«Что же на них на всех нашло? Конечно, я действительно приемная дочь и всегда знала об этом. Но мне никогда не тыкали этим в лицо. Я всегда оставалась старшей сестрой Уильяма и Луизы, и мы были счастливы вместе. Так отчего же произошла эта перемена? Отчего?»
— Призраки… Они будут изо всех сил мешать тебе…
Снова этот голос!
Что бы там ни говорил отец, нужно выбираться отсюда. Рози швырнула ножницы на землю и кинулась в тот угол сада, который примыкал к Марстонскому лесу. Ей хотелось затеряться в его темной чащобе и никогда оттуда не возвращаться.
Рози перелезла через забор. Стоило только миновать первые деревья, как ее ноги увязли в прелых листьях, будто бы скапливавшихся здесь веками. Небо, кажется, просветлело, но солнечные лучи с трудом пробивались через густые кроны деревьев. Она блуждала среди поваленных стволов, а в голове звучал все тот же голос:
— Призраки… будут изо всех сил мешать тебе…
Сама не зная как, девочка нашла среди деревьев тропинку и некоторое время шла по ней. Если есть тропинка, значит, тут не заблудишься. Это ее слегка расстроило. Ей хотелось навеки остаться в холодной, сырой и темной чаще. Стало казаться, что даже лес над ней издевается.
Вскоре у тропинки появилось левое ответвление. Свернув туда, девочка увидела кое-что еще. Среди деревьев бежал ручеек. Оказывается, она давно слышала его журчание, но не понимала, что это такое. Рози пошла вдоль ручья и вскоре увидела, что он впадает в озеро. В его водах отражалось неяркое солнце. Вдоль берега возвышались мостки для рыбаков. Значит, по тропинке ходили довольно часто. Но сегодня это совсем не радовало.
Девочка стояла на узкой галечной полоске и глядела на воду. Так вот оно какое, Марстонское озеро.
В связи с чем его недавно упоминали?
Ах да, конечно. Здесь утонул Дайсон. Его тело нашел лесничий.
«Итак, я пришла туда, где много лет назад закончился путь зла. Дайсон погиб здесь, а его сестра вскоре сошла с ума. А незадолго до этого еще чья-то сестра, девочка из приюта, будто бы в воду канула».
Тучи скрыли солнце, и Рози поежилась. Вода казалась холодной, темной и плотной, словно масло. В ушах прозвучали знакомые слова: «И чтобы закончила к ужину. Или… Ничего не получишь!»
Но их произносили не отец, Уильям и Луиза. Голос был только мужским, причем довольно грубым. Где-то она его уже слышала. Может быть, во сне?
Рози снова посмотрела на темную воду, когда-то сомкнувшуюся над головой Дайсона.
Потом развернулась и кинулась бежать, не останавливаясь, до самой ограды коттеджа. Куда бы она ни пошла, ей не удавалось побыть одной. Призраки преследовали ее повсюду.
Рози влетела в дом. Родители оказались наверху. Отец протягивал провод через просверленные в стенах дыры.
Девочка, не раздумывая, взбежала по лестнице, помня при этом об опасных ступенях. Никто не обратил на нее внимания.
— Прекратите! — закричала Рози. — Мне плевать, что вы наговорили мне гадостей и заставили делать тяжелую работу! Я вам не рабыня, и вы меня удочеряли не для этого. Я для вас такая же дочь, как и Луиза.
— Глупости, — сказала мать, не глядя на нее.
Отец на мгновение оторвался от работы и произнес:
— Ты, кажется, пыталась сбежать из дома? Так вот, запомни, никуда тебе не деться. Даже не пытайся.
— Почему вы так со мной поступаете? — воскликнула несчастная Рози.
— А как нам еще с тобой обращаться? — ответил отец и занес руку, будто для удара.
Девочка кинулась вниз по лестнице.
— Она даже не притронулась к траве, — раздался сверху отцовский голос. — Надо принять меры.
— Может быть, вернем ее обратно и возьмем другую? — предложила мать.
Рози вбежала в комнату, рухнула на свой матрас и зарыдала.