– Ну вот, – удовлетворенно сказала Реста, – теперь мы уверены в том, что поступаем правильно.
После некоторого молчания к ней подошел Тамос, почтительно склонил голову.
– Восхищаюсь твоим безграничным умом. И жестокостью.
– Спасибо, – прищурилась Реста, – весьма лестный комплимент.
***
Дни стали удивительно похожи друг на друга: подъем, завтрак, купание, обед, тихий час, ужин, вечер на берегу, сон. На следующий день – подъем, завтрак, купание, обед... И так день за днем, только порции становились все меньше и меньше...
После очередных вечерних посиделок на берегу девочки вяло укладывались спать. Сидя на кроватях, они перебрасывались незначащими фразами. Остальным даже говорить было неохота. Разговор становился вязким, как остывшая манная каша.
– Девчонки, по-моему, мы тупеем, – сказала Салма. – Я чувствую, как у меня пробуксовывают мозги. Мария, ты когда в последний раз книжку читала?
– Не помню, – зевнула Маша, – кажется, позавчера...Или дня три назад. Да какая разница!
– Такая. Я тебя раньше вообще без книги не видела! И я за последние дни ни одного стихотворения не написала. А еще совсем недавно – по три за день. Кошмар!
– Может, это от голода? – предположила Анна. – Мне вот даже о ракетке и думать неохота...
– А представляете, какие мальчишки голодные... –
посочувствовала Наташа, – Френк, тот вообще прозрачный стал.
Маша улыбнулась:
– Так это не от голода – это он, между прочим, по тебе страдает.
– Скажешь тоже!..
– Да ладно тебе краснеть, весь лагерь знает.
Наташа мучительно думала, как бы ей перевести разговор на другую тему. И тут помощь пришла от Ольги.
– Девочки, мне нужно в океан, – звучно заявила она своим оперным голосом.
– Куда-куда? – изумилась Салма.
– В океан.
– Зачем?!
– Не знаю, – растерянно ответила Ольга. – Но чувствую, что надо.
– Наташ, попробуй, у нее температуры нет? – сказала Маша. – Если что, лечи нашу певунью.
Натка пощупала покорно подставленный лоб.
– Нет у нее никакой температуры. 36,6.
– Ольга, ты сегодня не много ли на солнце была? – спросила Салма. – Не перегрелась?
– Может, конечно, и перегрелась, только я решительно чувствую, что мне нужно в океан! – упрямилась Ольга.
Маша вздохнула:
– Ну, ладно, пойдем к воде.
И все отправились на берег. Ольга подошла к самой кромке воды и стала напряженно вслушиваться... Минут через пять она повернулась к притихшим за ее спиной девчонкам.
– Как будто что-то зовет меня... Но это не звук. Зов.
– Оль, давай домой пойдем, ляжем спать – может, это прекратится, – ласково попросила Маша. «Господи, только бы мы не начали сходить с ума!».
***
Но этоне прекратилось. Проснувшись, Ольга пошла к океану одна.
Она стояла на берегу и слушала что-то, что звавшее туда, подальше от берега.
После завтрака она окликнула Грега.
– Мне нужно с тобой поговорить.
– Давай.
– Ты можешь отвезти меня на катере в океан? Только ничего не спрашивай, пожалуйста!
– Могу, – пожал плечами Грег, – но далеко-то мы не уплывем, там же купол не пускает.
– Я знаю. Можем прямо сейчас?
– Хорошо, только Нику скажу.
Ольга задумалась, будто прислушиваясь к себе.
– Нику – можно. Чувствую, что можно.
Ник выслушал Ольгину просьбу, и с трудом удерживаясь от вопросов (она умоляла не задавать их), сказал:
– Плывите.
Грег пошел заниматься катером, Ольга поплелась за ним.
Через двадцать минут они уже неслись перпендикулярно берегу.
– Здорово, да? – перекрикивая шум волн, спросил Грег. – Ты любишь скорость?
– Да нет, я ее побаиваюсь.
– Вот и хорошо – как раз пора сбавить ход, а то со всего маху в защитное поле врежемся.
Он сбросил скорость до минимума. Сразу стало гораздо тише.
– Грег, я чувствую, купол рядом, – еле слышно шепнула Ольга.
– Что? – переспросил он, придвинувшись к ней, и тут катер словно уткнулся во что-то и замер.
– Да вот он, совсем-совсем рядом.
Ольга протянула вперед руку и ладонью как будто толкнула качели.
Грегу почудилось, что пространство перед катером немного прогнулось.
– Бр-р-р, в глазах мутится...
Ольга повторила то же движение уже обеими руками.
– Поддается... – прошептала она, – купол поддается.
Грег не дыша наблюдал, как под Ольгиными ладонями воздух прогибается дугой...
А в это время на берегу Ник разговаривал с Форчуньей.
– Что нам делать? С каждым днем ситуация усложняется. Еды все меньше и меньше. Скоро начнутся голодные обмороки, – вид у него был удрученный, впрочем, такой же, как и лицо слушавшей его Форчуньи, – у некоторых, кажется, уже крыша едет.
Форчунья поморщилась:
– Ник, ну что за выражения!
– А как еще назвать непонятные просьбы насчет прогулок в океан?
– Ты что имеешь в виду?
– Ольга попросила катер. Ей, видите ли, нужно куда-то плыть!
Не успел Ник договорить, как невесть откуда взявшийся Болтан схватил Форчунью за крыло и потянул в сторону океана:
– Быстро за мной!
И они умчались.
– Ну вот, – проворчал Ник, – сегодня всем все нужно быстро!
***
– Что случилось? – стараясь заглушить ветер, кричала Форчунья.
Болтан несся вперед.
– Да что за манера – все время молчать... ангельское терпение лопнет... Как я понимаю Красинду! – бурчала Форчунья, оставив всякую надежду на ответ.
– Кому пришло в голову назвать тебя Болтаном, если из тебя слова не выудишь!.. не несись так... нет бы сказать: «Форчунья, не могла бы ты полететь со мной, потому что...»... не несись так!..но разве ты что-нибудь объяснишь, ты же...
Оп! Болтан резко остановился, придержав Форчунью за плечо. Та от неожиданности замолчала на полуслове. Хрангелы остановились в
полуметре от катера.
– Смотри, – прошептал Болтан.
Форчунья смотрела. Смотрела не отрываясь...
Катер покачивался на волнах. На носу стояла Ольга с вытянутыми вперед руками ... Потрясенные Болтан с Форчуньей следили, как под ее ладонями края купола расступаются –будто раздвигается гигантский театральный занавес, обещая скорую встречу с волшебным действом...
– Что она делает? – тоже шепотом (не потому, что дети могли услышать, а от изумления) спросила Форчунья.
– Она разрушает купол! – Болтан, наконец-то, сообразил, что происходит. – Ее нужно немедленно остановить!
– Как – разрушает купол?! Разве человеку это под силу?
– Этимдетям все под силу, что ты глупые вопросы задаешь! Сбрасывай ее в воду!
Привыкшая к тому, что Болтан всегда знает что говорит, Форчунья подхватила Ольгу под мышки и швырнула в теплую воду.
– Эй, ты куда?! – подпрыгнул от неожиданности Грег.
Вот это да! Только что Ольга была в катере, а через секунду – уже в воде.
– Держись, я тебя сейчас вытащу!
Пока Грег разбирался с «человеком за бортом», Болтан усиленно латал поврежденный купол, приказав Форчунье оттаскивать катер к берегу. Грег поднимал на борт Ольгу, и это занятие отвлекало его от факта, что катер сам по себе двигается задним ходом.
Интересно, думала Форчунья, мне кто-нибудь что-нибудь объяснит?..
***
Мокрая Ольга медленно приходила в себя на борту, недоумевая, как это она ухитрилась кувыркнуться в воду.
– Грег, ты, случайно, никакого резкого маневра не сделал?
– Нет, конечно, я был поглощен только тем, как ты раздвигаешь
воздух. Это что было?
– Купол! Купол поддавался! Так странно! Как во сне... Давай вернемся, попробуем еще раз!
– Нет! – почти закричал Болтан. Форчунья вздрогнула от удивления: Болтан кричит!
– Форчунья, тяни их скорее к берегу от греха подальше. И найди Ника, поговори с ним, пусть объяснит этим вундеркиндам, чтобы они ни в коем – ни в коем! случае не приближались к куполу.
– А ты? – уже на лету спросила Форчунья.
– Я еще не все залатал, скоро закончу, слава богу, мы вовремя успели.
Форчунья ухватилась за корму и потащила катер к берегу. У Грега глаза на лоб полезли. Он нажимал на все кнопки, дергал за все рычаги, но катер упорно двигался назад. После безуспешного сопротивления сошедшей с ума посудине Грег махнул рукой и покорно стал дожидаться, пока дно катера уткнется в песок прибрежной полосы.
– Что происходит? – осторожно спросила Ольга. Как все незрячие, она тонко чувствовала перемену в настроении собеседника, всякую недоговоренность и подтекст сказанного, – все то, чем остальные, как правило, пренебрегают.
– Эх, – вздохнул Грег, – первый раз в жизни меня не слушается железяка! Плывет куда хочет!
– А куда она хочет?
– По счастью, к берегу.
– И договориться никак нельзя?
– Думаю, нет, – ответил Грег, а потом сообразил, что Ольга шутит. – Мы хоть сделали что ты хотела?
– Попробовали. По-моему, получилось.
Катер пристал к берегу. Грег прыгнул в воду и повернулся к Ольге.
– Давай, помогу тебе на сухое перепрыгнуть, а то ноги промочишь.
Ольга сняла балетку и вылила из нее с полстакана воды:
– Кажется, это уже неважно...
***
Благополучно доставив катер на место, Форчунья отправилась к Нику. Тот был в своей комнате, занятый важным разговором с Питером.
– Ну и что, что ты в инвалидном кресле! Ты же видишь, для Наташки это не имеет ни-ка-ко-го значения!
– Для нее не имеет, для меня – имеет. Она такая живая, такая яркая, у нее вся жизнь – спорт, движение, скорость, а я... Лицо с ограниченной двигательной активностью...
– Да ведь она с тобой каждую свободную минуту проводит –непохоже, что из жалости!
– Так это на острове, здесь пространство ограничено тремя километрами по диагонали...
– Какой ты упрямый! – возмутился Ник. – Тебя переубедить абсолютно невозможно!
– Я не упрямый, – возразил Питер, – я опытный.
Ник открыл было рот сказать что-нибудь особенно убедительное, как вдруг услышал над ухом голос Форчуньи: «Надо поговорить».
– Питер, прости, у меня срочное дело, окей?
– Окей, – улыбнулся Питер, – идите, мистер Занятость.
Форчунья рассказала Нику о случившемся – все, что увидела и смогла понять, и передала строгий приказ Болтана, назвав его настоятельной просьбой (для подростка такая формулировка, пожалуй, более приемлема): не приближаться к куполу и тем более ничего с ним не делать.
– Хорошо, я поговорю с Ольгой, – сказал Ник. – Надо же, какая сильная! Такое может!
– У-у-х! – шумно выдохнула Форчунья, – вы здесь все – необыкновенные дети. Дойдет до того, что силой и способностями хрангелов переплюнете. Хорошо, хоть крылья у вас не прорезались, а то списали бы нас на пенсию – весь департамент.
– Еще не вечер, – рассмеялся Ник, – у меня вот что-то со
вчерашнего дня лопатки чешутся, может, как раз крылышки и растут!
– Рекомендую почаще принимать душ, – с нарочитой серьезностью посоветовала Форчунья и подумала: «разве могла я когда-нибудь представить, что вот так, запросто, буду перешучиваться с ребенком, которого охраняю?».
Ник пошел искать Ольгу. Выслушав ее восторженный рассказ о том, как она внедрилась в купол и смогла раздвинуть его, Ник предупредил, что делать так ни в коем случае нельзя.
– Но почему?
– Хрангелы думают, что у внешней стороны купола темные силы выставили свой дозор и при первом же удобном случае постараются нас уничтожить. Ты что, забыла –мы же «крепкие орешки»!
– Кошмар! Значит, я могла нас погубить?
– Вообще-то, да. Тебе помешал твой хрангел. Он почувствовал, что ты делаешь что-то не то, и примчался к тебе.
– Так вот почему я плюхнулась в воду! Не очень-то вежливо было с его стороны.
– Нет, в воду тебя сбросил не он, а моя Форчунья. Твой бы просто не успел. Форчунья говорит, что он остался латать дыру.
– Ужас... Что я наделала!
– Ну что ты, ты же не знала. Просто не надо так больше.
Ольга ужасно расстроилась... Ник легонько погладил ее по руке. Ольга поймала его ладонь и улыбнувшись, благодарно сжала ее.
– Спасибо тебе, ты – добрый.
Из-за угла вынырнула Маша, на всех парах мчавшаяся к мальчишкам. Она застыла за спиной у Ника, потрясенная проявлением, как ей показалось, отнюдь не дружеской нежности, и от неожиданности совершенно по-театральному ахнула. Ник обернулся.
«Как же он все-таки обаятельно улыбается», – машинально отметила Маша.
– Извините, – пискнула она совсем уж неестественно, развернулась
и зашагала в обратном направлении.
– Маш, ты куда?
– Я спешу! – не оборачиваясь, ответила она и понеслась прочь.
Ник пожал плечами.
– Пойдем обедать, уже время, – сказал он Ольге, которая никак не могла понять, какая нотка в Машином голосе так неприятно удивила ее.
***
«Две. Или три... Или все же две». Салма, ответственная за сегодняшний ужин, никак не могла определить, по сколько ложек каши класть каждому. Две выглядели сиротливо на тарелке, где лежала еще половинка (половинка!) яйца! А если класть по три – на всех не хватит.
– Что бы еще придумать?
При количестве продуктов, предназначенных для ужина, ничего более существенного не придумаешь... Вздохнув, Салма стала раскладывать все же по две ложки каши, изо всех сил пытаясь придать им вид трех.
Как она и предполагала, ужин был проглочен за считанные минуты. «Хоть бы никто не попросил добавки!». К счастью, никто не попросил. Собирая пустые тарелки, она ослепительно улыбалась тем, кто еще не ушел. В ответ получила не так уж много улыбок...
– Ник, Антон, мне нужно с вами поговорить, – Салма подошла к мальчишкам, которые вполголоса обсуждали что-то, еще сидя за столом.
– Давай.
– Ребята, продуктов остается все меньше и меньше.
– Да, мы заметили, – усмехнулся Ник.
– Но мы ведь не собираемся умирать голодной смертью?
– Вроде нет. По крайней мере, не этим летом.
Ник прекрасно понимал, что разговор очень серьезный, но пытался отшутиться.
– Ну? – Салма застыла в ожидании.
– Что – «ну»? – Ник и сам понимал, что хочешь не хочешь, а эту проблему надо решать. – Проведем мозговой штурм. Обсудим всем штабом, может быть, что-то придумается.
– Я думаю, это нужно сделать вместе с хрангелами, – предложил Антон, – все-таки они опытнее... старше, наконец...
– Хорошо, я их позову. Через час? – спросил Ник.
– Годится, – сказала Салма. – Мы как раз с посудой закончим, а вы всех соберете. Да?
– Зайди за Машей,– попросил Антон, – собираемся на берегу.
***
Ник поскребся в дверь к девчонкам.
– Войдите!
Все сидели вокруг Ольги и затаив дыхание слушали, как она рассказывает о сегодняшнем происшествии в океане.
– Ма-аш, – шепотом позвал Ник, – поговорить надо.
Маша поднялась и, чуть не врезавшись в Ника, стремительно прошла мимо него в коридор.
– Эй! Подожди, пожалуйста.
Маша притормозила, дав ему возможность догнать ее. Она шла рядом, но не говорила ни слова, и такая волна напряженности исходила от нее, что Ник просто растерялся. Несколько раз он пытался заговорить то об одном, то о другом, но Маша односложно угукала, не глядя на него и не меняя темпа ходьбы.
– Маш, ты чего? – Ник решительно остановил ее и развернул лицом к себе.
– Ничего, – буркнула она, не поднимая глаз.
– Ну как же ничего, – мягко возразил Ник, – если я чувствую: что-то случилось.
– Ничего, – упрямо повторила Маша.
Ник вздохнул:
– Ну, ладно... Но если бы что-то случилось, ты бы мне сказала?
– Мгм, – ответ ясно давал понять: отстань.
Дальше шли молча. «Что с ней происходит?» Ник чувствовал странную, необъяснимую вину за Машино дурное настроение.
Почти все уже собрались на берегу – кроме Салмы. Собственно, она – не член штаба, и можно было начинать без нее. Хрангелы тоже уже собрались – Ник передал через Форчунью просьбу участвовать в «совещательном собрании».