Нахмурившись, Мартин сидел на комоде и наблюдал за мышатами. Они вовсе не выглядели несчастными. Мышата по очереди разбегались и старались подпрыгнуть как можно выше. Он был удивлен тем, как высоко могут прыгать такие крошечные создания, но ни один не мог допрыгнуть до края ванны, и все по очереди съезжали вниз.
— Во что играете, малыши? — поинтересовался котенок.
— Да это не игра, — отозвался один. И тут все заговорили разом.
— Мы хотим выбраться!
— Из этой дурацкой ванны!
— Мы хотим уйти из дома!
— Посмотреть мир!
— Искать счастья!
— Мама уже сыта нами по горло!
— А мы сыты ею!
— Но разве вам здесь не нравится? — растерялся Мартин. — Неужели вам не нравится быть моими любимцами?
— Нет! — хором завопили мышата. — Это так скучно!
— Но если я вас выпущу, — попытался урезонить их Мартин, — вы уже не будете в безопасности. Там моя мать, брат, сестра — они могут вас убить.
— Да знаем мы все про это, Март, — ответил один из мышат.
— Да, мама нам рассказывала, — снова загалдели все.
— Другие кошки не такие добрые, как дядя Мартин.
— Тысячу раз говорила.
— Мы все знаем про мышеловки.
— И отравленную приманку.
— Про собак.
— И про людей.
— Ну вот видите, — уговаривал их Мартин, — если я вас выпущу, вы можете погибнуть.
— А если не выпустишь, мы умрем от скуки, — запищали они и принялись снова отчаянно прыгать, пытаясь выбраться из ванны.
***
Остаток дня Мартин пытался как-то решить проблему. Мышата хотят уйти. Друзилла хочет, чтобы они ушли. Но они еще такие юные, такие маленькие и беззащитные. Что же делать? Ему нужно посоветоваться. С кем-нибудь очень умным. Но с кем? «Со свиньей, — подумал Мартин. — Спрошу-ка я ту свинью». И он отправился в свинарник.
В первом стойле, приоткрыв рот, крепко спал боров. Он громко храпел, точно так же, как в прошлый раз. На этот раз котенок терпеливо дождался, пока боров проснулся и посмотрел на него.
— Могу я с вами посоветоваться? — спросил Мартин.
Боров хрюкнул:
— А, это наш маленький невежда, не так ли?
— Вообще-то я котенок, — осторожно заметил Мартин.
Боров вздохнул:
— Ты чокнутый?
— Нет, я Мартин.
Боров покачал головой:
— С научной точки зрения Мартин не кот, это городская ласточка.
— Да мы все птички, — объяснил Мартин. — И я, и брат, и сестра.
Огромный, заросший щетиной боров поднялся на ноги.
— Приношу свои извинения, если это выглядит так, словно я склонен побыстрее закончить нашу в высшей степени занимательную беседу, но не мог бы ты перейти непосредственно к делу? О чем конкретно ты хотел бы со мной посоветоваться?
— Ну тут вот какое дело, — начал Мартин. — У меня есть восемь мышат.
— Живых? — уточнил боров. — Да.
— Где именно?
— В ванне.
— У тебя есть восемь живых мышат, которые плавают в ванне с водой?
— Да нет же, это пустая ванна. Что мне с ними делать, как вы думаете?
— Тебе не приходила в голову мысль употребить их в пищу?
— Простите? — не понял Мартин.
— Съесть их, — пояснил боров.
— Но я не ем мышей.
Боров стоял молча, наклонив голову, и смотрел в землю. Казалось, его мучила какая-то мысль.
— Если бы я был мышью, — медленно заговорил он наконец, — и меня держал бы в ванне кот, который считает, что он птичка, и, вероятно, по этой причине не ест мышей, полагаю, что более всего я желал бы оказаться на свободе, прежде чем окончательно сойду с ума.
— Вы хотите сказать, я должен их отпустить? — уточнил Мартин.
— Да, — ответил боров.
На следующую ночь Мартин так и сделал.
Глава седьмая
Большой, блестящий и темный
Восемь раз Мартин спрыгивал в ванну, осторожно брал в зубы одного из детишек Друзиллы, снова выпрыгивал, осторожно спускался по лестнице и ставил мышонка на пол сарая.
И каждый по очереди получал краткое напутствие:
— Слушай внимательно, малыш. Вот мой тебе совет. Выбирайся отсюда. Здесь нечего есть. Иди туда, где фермер держит животных, — в коровник, в свинарник, в курятник. Там ты найдешь еду. Но где бы ты ни оказался, первое, что сделаешь сегодня же вечером, — найди себе норку и спрячься в нее. Курицы могут тебя клюнуть, корова может наступить на тебя, свиньи съедят, подвернись им такой случай. Да и собака тоже. А уж моя маменька и брат с сестрой — так наверняка. Но никто из них не пролезет в мышиную нору. Так что запомни: сначала безопасный дом, потом все остальное. А теперь ступай, и удачи тебе.
Хотя в относительной безопасности ванны, под присмотром матери и защитой Мартина мышата вели себя весьма самоуверенно, теперь, прощаясь с котенком, кое-кто из них держался уже не так нахально. Конечно, самые храбрые весело удирали прочь, крикнув на прощание:
— Мартин, старик, пока! Еще увидимся!
Другие же выбирались из сарая куда более робко.
Последним уходил самый маленький мышонок. Он очень волновался и разговаривал со своим опекуном очень вежливо.
— Д-до свидания, дядя Мартин, — дрожащим голоском произнес он, замер на пороге и испуганно оглянулся, прежде чем исчезнуть из виду.
Мартин тяжело вздохнул. Милые крошки! Увидит ли он их еще когда-нибудь? Прав ли он, отпустив их в этот жестокий мир? Как-то они справятся? Что с ними будет?
«Как я буду скучать по ним, — думал он, карабкаясь по ступенькам на чердак. — А как будет скучать по ним Друзилла!»
— Все ушли, — печально сообщил он ей. — Ты постарайся не расстраиваться.
— Расстраиваться? — переспросила она. — Ты, наверно, шутишь. Это просто чудесно — остаться наконец одной, заодно и прибраться тут. Кстати, это намек. Гнездо и подстилку уже давно пора сменить. Мартин, что ты сидишь, помоги же мне! Убери старую солому, принеси свежей. Кроме того, мне до смерти хочется пить и есть. Так что пошевеливайся!
— Хорошо, Друзилла! — только и мог ответить Мартин.
***
Следующие несколько дней были для котенка настоящим отдыхом. Обеспечивать всем необходимым одну мышь гораздо проще, чем девять, да еще и Друзиллу ни с кем не надо было делить. Не было беспокойных мышат, которые вечно вмешивались в разговор, ссорились и задавали глупые вопросы.
— Теперь я понимаю, почему ты была рада избавиться от них, — заметил он однажды.
— Я тебя не понимаю, — резко оборвала его Друзилла.
— Ну ты же говорила, что они просто сводят тебя с ума. Что у тебя нет ни минуты покоя, что ты сыта ими по горло. Разве ты не помнишь?
Друзилла не отвечала.
— Теперь я тебя понимаю. Это, по-видимому, очень утомительно — быть матерью.
— Полагаю, я всегда надлежащим образом исполняла свой долг! — возмущенно отозвалась Друзилла.
— Да-да, конечно, разумеется, — поспешно заверил ее Мартин. — Я только хотел сказать, что дети могут иногда надоедать. Конечно, пока они еще совсем маленькие — это совсем другое дело. Такие розовые, пухленькие, еще слепые. Тогда они просто прелесть, правда?
Он ожидал, что Друзилла снова ответит ему что-то резкое, но вместо этого увидел на лице своей любимицы мечтательное выражение.
— Да, — согласилась она, — действительно прелесть.
— Но ведь ты же всегда можешь завести себе еще.
— Интересно, каким же это образом? — ехидно поинтересовалась Друзилла. — Это одна-то?
Мартин выглядел озадаченным. Как быстро у нее меняется настроение, подумал он.
— Ну раньше же ты смогла.
— Мартин, — спросила мышь, — твоя мама что, никогда не рассказывала тебе, откуда берутся дети? Так я объясню. Слушай внимательно.
Вот так и случилось, что на следующее утро, после того как фермер выпустил кур в сад, Мартин снова устроился в засаде в курятнике.
— Запомни хорошенько, — наставляла его Друзилла, — что по тем самым причинам, о которых я тебе рассказывала, это должен быть самец. Но не какой- нибудь старик — мне не очень-то понравится, если ты притащишь сюда беззубую седую развалину. И уж совсем я буду в ярости, если это окажется самка. Так что смотри не перепутай.
— Но когда я поймаю мышь, как я узнаю, кто это?
Друзилла только раздраженно пискнула.
— Да не буду я тебе это сейчас объяснять! Сам спросишь. Язык-то у тебя ведь есть. Просто спроси: «Ты самец?»
«Надо не забыть», — думал теперь Мартин, сидя в засаде и повторяя про себя эти слова. Услышав какой-то звук, он взглянул наверх и увидел мышь, бегущую по жерди прямо у него над головой. При виде котенка мышь резко развернулась, взмахнув длинным хвостом, и бросилась обратно, но Мартин оказался проворнее. Одной лапой он смахнул мышь с жерди, а другой прижал ее к полу.
Потом он наклонился и тихонько (потому что не хотел пугать беднягу еще больше) спросил:
— Ты самец?
— Нет, — выдохнула трепещущая от ужаса мышь, — я самка!
— Вот досада! — расстроился Мартин. Он поднял лапу. — Ты мне ни к чему. Мне нужен самец.
Мышь не шевелилась. Как и Друзилла когда-то, она лежала и глядела на него, как загипнотизированная.
«Бедняжка», — подумал Мартин.
— Да не пугайся ты, — сказал он. — Я просто ошибся. — Он повернулся и снова отправился на свое место.
***
Мартин охотился весь день, потому что не хотел возвращаться к Друзилле с пустыми руками. Но вот странно — в округе, похоже, ощущалась большая нехватка самцов. Он, конечно, не знал об этом, но первая мышь, едва оправившись от испуга, пустила весточку по всем мышиным ходам в стенах и под полом курятника.
— Передай всем, — сказала она первой же встретившейся ей мыши. И вскоре об этом знали все мыши-самцы вокруг.
— Если попадешься этому сумасшедшему коту, — говорили они друг другу, — просто скажи, что ты самка, и он тебя отпустит.
***
— Извини, — сказал Мартин вечером Друзилле, когда принес ей полный рот зерна из кормушки для кур. — Я поймал шесть мышей, но, веришь или нет, среди них не оказалось ни одного самца.
Друзилла перестала жевать и посмотрела на него. Ее усы вздрагивали.
— Странно, — бросила она.
— Да, — согласился Мартин. — И каждая сказала: «Я самка».
— Надеюсь, ты не сообщал им, что тебе нужен только самец?
— Ну вообще-то да. Я сказал об этом самой первой мыши, которую поймал.
— Ах, вот как! Так я думаю, они просто играли с тобой в мышки — кошки.
— Что ты имеешь в виду?
— Морочили тебе голову
— Они не трогали мою голову. Я не могу уловить твою мысль.
— Ага, и мужа ты мне тоже уловить не можешь. Думаю, нам следует поступить по-другому. Следующую мышь, которую ты поймаешь, ни о чем не спрашивай, а просто принеси сюда.
На следующее утро Мартин так и сделал.
***
Он поймал под кроличьими клетками мышь — большую, темную, с лоснящейся шкуркой — и принес ее в сарай, постаравшись, чтобы его не заметил никто из родственников. Он взобрался по лестнице, осторожно держа в зубах добычу, запрыгнул на комод и заглянул в ванну. Друзиллы нигде не было видно, но, наверно, она сидела в гнезде, которое сделала из свежей соломы.
— Эй, Друзилла! — крикнул он, хотя и весьма неразборчиво (так бывает, если разговаривать с полным ртом). — Это самец или самка?
Но ответа он не получил.
Глава восьмая
Можно кошку рассмешить
Спрыгнув (вместе с новым пленником) в ванну, Мартин осторожно поворошил лапой гнездо-шар из свежей соломы. В нем никого не оказалось.
— Сиди здесь! — велел Мартин большой темной мыши. (Как будто у той был выбор!) Выпрыгнув наружу, он громко позвал Друзиллу. Из дальнего угла чердака послышались два голоса. Один принадлежал его любимице.
— Мартин, я здесь! — крикнула Друзилла слабым голосом. — Спаси меня!
Другой голос ничего не сказал. Просто издал низкое, глухое рычание.
***
Царивший на чердаке полумрак не был препятствием для Мартина, обладавшего, как и все кошки, отличным ночным зрением. То, что он увидел, привело котенка в ужас. В нескольких ярдах от него, скорчившись между ножками старого стула, сидел очень большой кот, гораздо больше Робина, Ларк или даже Дульси Мод. Судя по шрамам на ушах, этот кот побывал не в одной драке, и, то ли из-за этих ушей, то ли из-за большой круглой морды, было сразу видно, что это именно кот, а не кошка. Одной лапой он прижимал к полу любимицу Мартина.
Мгновение котенок колебался, не решаясь атаковать такого грозного противника, но тут Друзилла снова крикнула:
— Спаси меня! — и Мартин отбросил всякую осторожность.
С криком «Отпусти мою мышь!» он бросился вперед и получил такой удар по голове, что отлетел в сторону.
— Твою мышь! — зарычал кот, размахивая хвостом. — Ну и нахальный юнец! Это моя мышь, так что убирайся вон и дай мне спокойно поесть.
— Я маме пожалуюсь! — крикнул Мартин, раздираемый страхом, обидой и бессильной яростью. — Я скажу маме, и она с тобой разберется, ты, гадкий урод!
— А ну-ка придержи язык. Не то я сам с тобой разберусь. Маме он пожалуется! Надо же! Да кто она такая?
— Ее зовут Дульси Мод! — выкрикнул Мартин. — И она побьет тебя одной лапой!
Выражение на морде кота вдруг изменилось, злость и презрение сменились веселым интересом.
— Так-так-так! Значит, ты сын Дульси Мод? В таком случае вот мы что сделаем — мы разделим эту мышь пополам. — И он наклонился к Друзилле, собираясь откусить ей голову.
Тут Мартина осенило.
— Погоди! — завопил он. — Не ешь эту мышь! У меня есть другая, еще больше. Возьми ее.
Кот поднял голову.
— Где же она? Я не вижу.
— В ванне, — объяснил Мартин.
— Мальчик мой, я что-то не понимаю, что здесь происходит? Эту я тоже нашел в ванне.
— Ну просто я там держу своих мышей.
— Держишь? А почему бы просто сразу не съесть?
— Да нет же, — начал объяснять Мартин, — я держу их в ванне, ухаживаю за ними, вкусно кормлю.
— А, откармливаешь! — догадался кот. — Чтобы стали вкуснее?
— Нет, я просто держу их как домашних любимцев. Я не ем мышей.
Кот был так ошарашен, что ослабил хватку. Друзилла воспользовалась моментом, доползла до Мартина и спряталась за его спиной.
— Понимаете, это моя любимица. А в ванне другая мышь, я ее только что поймал. Он будет мужем Друзиллы, если это он, но я этого еще не знаю, потому что Друзилла его еще не видела, а теперь и не увидит, если вы его съедите, но мне бы этого очень не хотелось, хотя я и не могу вам помешать, только если вы попробуете снова поймать мою Друзиллу, я буду драться до последнего вздоха!
— Меня удивляет, что после такой речи у тебя остался хотя бы один вздох. — Кот подошел к ванне, вспрыгнул на комод и заглянул внутрь. Мартин, заслонявший собой Друзиллу, слышал царапанье коготков, когда вторая мышь в беспомощной панике металась по ванне. Такой же беспомощный, Мартин ожидал убийства.
«Даже если он наестся и не убьет сначала меня, а потом Друзиллу, — думал он, — теперь он знает, куда приходить».
Но, к его большому удивлению, кот не прыгнул в ванну Вместо этого он спустился на пол, подошел и сел рядом с Мартином.
— Забавный ты парнишка, — произнес он. — Как тебя зовут?
— Мартин.
— А я Паг. Надеюсь, это имя для тебя что-то значит?
— Нет, — признался Мартин.
— Дульси Мод обо мне никогда не говорила?
— Нет.
— Очень похоже на нее.
Паг потянулся, зевнул, и выглянувшая из-за спины Мартина Друзилла содрогнулась при виде этих зубов и когтей.
— Ну ладно, запихай эту мышь обратно к той, другой, — сказал Паг. — На ферме хватает вкусных мышей и без них.
— Вы хотите сказать... вы не будете их убивать? — спросил Мартин.
— Нет, можешь оставить своих драгоценных любимцев себе.
— Но я не понимаю, — недоумевал Мартин, осторожно посадив Друзиллу обратно в ванну. — Почему все-таки вы их пощадили?
— Потому что ты мне нравишься, юный Мартин. Ты странный мальчик, это уж точно: кто это слыхивал, чтобы котенок держал мышей как своих домашних любимцев? Одним этим можно рассмешить кошку! И знаешь, Мартин, мальчик мой, у тебя есть бойцовский дух и отвага, этого у тебя не отнимешь. Хочешь держать мышей — держи. И горе тому, кто попробует тебя остановить. Я горжусь тобой, малыш!