Дима, Тоська, Борис
Дорога петляла. Сначала она шла над самой бухтой, потом по гребню низенькой сопки, потом через лес.
Первой шагала Тоська, за ней Дима, последним — Борис.
На опушке леса их обогнала колонна бензовозов. Машины двигались, натужно ревя, покачивая серебристые баки. Чёрные рубчатые шины стреляли во все стороны щебнем.
— Идёмте лесом! — сказал Дима.
— Конечно, здесь задохнёшься! — сказала Тоська.
Перепрыгнули через канаву.
Бензовозы прошли, и снова за поворотом стала видна школа. На крыльце копошились две чёрных фигурки: завхоз и директор прилаживали к двери замок.
— Директор молодец, — сказал Дима. — Как он быстро сказал: «Поздравляю, до осени», — раз-раз и готово… Счастливая ты, Тоська, ещё год — и всё, а нам… — он махнул рукой.
— А я бы училась ещё, — сказала Тоська. — Училась бы и училась. Сперва с вами, потом ещё с кем-нибудь.
— В чём дело? Оставайся на второй год! — сказал Борис.
Он первый свернул к бухте.
За Борисом спустились в распадок; обходя ямы, пробрались к воде. Шли берегом, пока за мысом не высветился жёлтыми домиками посёлок.
— А моя-то уехала! — сказал, посмотрев на посёлок, Борис. — В Комсомольск двинула. С соседкой.
— С получки?
— Ага. Пальто у матери старое. Вот они и собрались.
Тоська нагнулась и подняла с камней побелевший от морской воды корень.
— Правда, как ящерица? — спросила она. — Лапки, голова. Только хвост кривой.
— Это сосна, — сказал Борис. — Её высушить да отполировать, — будет вещь!
Сели на тёплые покатые валуны. Между валунами пощёлкивала вода.
— Через год у нас экзамены! — сказал Дима. — Вот будет трудно!.. Вы что, ребята, сегодня делаете?
— Я на катере пойду, в магазин, — сказала Тоська.
Борис взял у неё из рук корень и начал выправлять ящерице хвост.
— Вчера по радио только спросили: «Назовите семь морских рыб на букву „Л“», — сказал он. — А у нас приёмник пшик — и испортился. Буду чинить.
— На букву «Л»? Лосось, — сказал Дима.
— Правильно.
— Лобан…
— Рыба-ласточка, — сказала Тоська.
Дима фыркнул.
— Пижоны вы! — сказала Тоська. — Пижоны, не лучше Сергея. Нахватались верхушек и задаётесь.
— А ты дылда! — сказал Борис. — Каланча.
Он помолчал и добавил:
— Киношников видели?.
— В беретах? — спросил Дима. — Вчера? Я видел.
— Каких? — удивилась Тоська.
— Из Хабаровска. К директору приезжали, фрегат «Палладу» снимать будут. На дно полезут. Сергей говорит, им двух водолазов дали.
— Сергей? — спросила Тоська. — Какое ему дело — он ведь уезжает. Ему теперь на всё наплевать.
Борис пожал плечами.
— У них свой автобус и два газика, — сказал он. — Директор с ними часа два говорил. А потом на бухту повёл.
— Ничего они там не увидят, — сказал Дима. — Там глубоко, ил.
— А вдруг они найдут корабль? Зайдут в каюту, а там сундук. С рукописями, — сказала Тоська. — Вот бы посмотреть, мальчики, а? «Палладу» сверху видно?
— Не знаю, — сказал Борис. — Может, и видно. Точное место надо знать.
— А вы узнайте!
— Ладно. Может, сходим сейчас на пирс, а?
Косой Эдик
Короткий пирс на металлических сваях, с деревянным настилом, сверху был похож на букву Т. Ребята обошли скалу. На краю пирса сидел Косой Эдик и сачком водил по воде.
— Здорово, рыбак! — крикнул Борис.
Эдик обернулся и исподлобья посмотрел на ребят.
— Что ловишь?
Эдик лёг на живот, сунул сачок глубоко в воду; прижимая к свае, повёл его вверх. Из сачка шумно, как дождь полилась вода. Эдик вывернул сачок на причал. По настилу со стуком покатились два бурых колючих шара.
— А-а, ёжики! — сказал Борис.
Ежи лежали, подрагивая красными известковыми иглами, С игол на доски срывались крупные капли воды.
Эдик достал из кармана кусок газеты, завернул в него ежей, сунул пакет за пазуху. Бросив сачок на плечо, он пошёл с пирса, шаркая растоптанными башмаками.
— Куда он их понёс? — спросила Тоська.
— В муравейник, — объяснил Борис. — Закопает, иголки обдерёт, будут скелетики. Они знаешь какие красивые!
Тоська поморщилась.
Дойдя до начала пирса, Эдик остановился.
— Живодёр! — крикнула Тоська.
Эдик показал ей язык и полез по узенькой тропинке на сопку.
— Вон там где-то «Паллада» лежит, — Борис показал рукой на середину бухты.
Тоська долго смотрела туда.
— Мальчики, — наконец сказала она, — а ведь, правда, здорово? Целый корабль там лежит. А на него водолаз опускается, опускается… Я читала, как фрегат сюда попал.
«Паллада»
Это произошло осенью 1854 года. Фрегат «Паллада», закончив кругосветное плавание, патрулировал у берегов только что присоединённого к России Приморья.
В Крыму под Севастополем грохотали пушки. Английская, французская, турецкая армии штурмовали Малахов курган.
В Японское море вошла английская эскадра. В её составе были тяжёлые многопушечные корабли. Каждый — в несколько раз сильнее «Паллады». Англичане решили захватить фрегат в плен.
Драться с эскадрой было бессмысленно.
Тогда на «Палладе» собрали совет.
«Корабль сдавать нельзя!» — мнение совета было единодушным.
Нашли глубокий залив. В одной из его бухт поставили на якорь фрегат. Измерили глубину. Под килем оказалось тридцать саженей.
Провиант и пушки свезли на берег. Построили крепость. Когда английские корабли подошли к заливу, команда покинула фрегат. Последние из уходивших открыли в трюмах забортные краны. Холодная солёная вода хлынула внутрь корабля. Фрегат накренился, повалился набок; с грохотом ломая мачтами лёд, скрылся под водой.
Не обнаружив «Паллады», англичане ушли.
Дима сидел на корточках в коридоре и смотрел, как сосед Андрей Павлович возится со старым чемоданом.
— Значит, едет ваш Сергей… — задумчиво сказал Дима. — Я думал, он побоится!
Андрей Павлович повернул зелёный обтрёпанный чемодан «на попа».
— Едет. В Европу, в институт. В Москву. Как думаешь, поступит?
— Не знаю.
Андрей Павлович с хрустом вырвал железный уголок из чемодана.
— Скажите, пожалуйста, — спросил его Дима. — Вы водолаз, вы знаете, где точно лежит «Паллада»?
Андрей Павлович не ответил и начал подгибать уголок кусачками. Потом он стал искать гвозди. Гвоздей не нашлось. Он ходил из комнаты в коридор и обратно, задевая косяки, на ходу вырывая клещами гвозди из стен. Под его тяжёлыми башмаками повизгивал пол.
— «Паллада» лежит во второй бухте, — наконец сказал он, — за тэобразным пирсом. Мы над ней недавно красный буёк поставили.
Он прошёл в кухню. Там грохнулась на пол табуретка.
— У-ух, ты! — сказал Андрей Павлович и пронёс по коридору к себе в комнату кружку с водой. — Разлил. Поглажу ему брюки. Дима, взгляни, дождя нет?
Дима подошёл к окну.
С моря на залив надвигалась туча. Она доползла до сопок, упёрлась в них и остановилась. Серые нити дождя протянулись до самой земли. За окном потемнело. На стёклах появились белые точки.
— Уже капает! — крикнул Дима. — А где Сергей?
— За билетом пошёл.
Андрей Павлович вышел из своей комнаты, одетый в зелёную парусиновую куртку с капюшоном. На руке был плащ.
— Пойду встречу, — сказал он. — Вот так… Через день — катер, пароход… Быстро вы растёте, ребята!!
Тоська и Дима
Дождь лил целые сутки и перестал только на другой день. Улица раскисла. Дома стояли с мокрыми пятнами на стенах. Заборы почернели. Прохожие осторожно, боясь сорваться в грязь, пробирались по шатким деревянным тротуарам. Выйдя на улицу, Дима встретил Тоську.
— Про «Палладу» узнал? — спросила Тоська.
— Узнал. Там поставлен буёк.
— Пошли посмотрим?
— Сейчас? Сыро.
— Ничего!
Тоська первая спустилась к воде, отвязала лодку, влезла в неё, села на вёсла. Дима прыгнул на корму. Оттолкнулись.
Тоська гребла, поджав губы, натянув на коленки розовое в цветочках платье, забрасывая изо всех сил вёсла.
Шли вдоль берега. Скалы круто обрывались в воду. На базальтовых серых скосах топорщились редкие сосенки.
В разрывах туч показалось солнце. От воды пошёл пар.
Первая бухта. Вторая. Посреди бухты плясал на мелкой волне красный буёк.
Дима подрулил к нему. Буёк стукнулся о борт, заскользил вдоль планширя. Наклонясь, Дима поймал его за кольцо.
— Здесь! — сказал он.
Солнце пригрело. По мокрым вёслам поползли сухие плешинки. Тоська заглянула через борт. В ясной холодной воде клубилась солнечная пыль. Отсвечивая голубым, одна за одной проплыли медузы с белыми крестами на зонтиках.
— Ну, что? — вполголоса спросил Дима.
Тоська не ответила.
— Я ничего не вижу. Вода там, и всё, — сказал Дима.
Лодка качнулась. Тоськин нос приблизился к самой воде.
В тёмной глубине колыхались смутные тени.
— А я вижу. Я вижу корабль! — сказала Тоська.
Тоська и Сергей
— Хочешь, я тебе ежа покажу? — спросил Дима, когда они вернулись с бухты. — Скелетик. Я его на берегу нашёл.
Тоська кивнула.
Они стояли около Диминых окон.
— Пузырь натёрла! — Тоська лизнула ладонь, — Вёсла мокрые.
Дверь в дом была открыта. Вошли в комнату.
— Вот! — сказал Дима и подвёл Тоську к комоду.
— Большой!
Тоська небрежно потрогала пальцем кружевную известковую коробочку. Коробочка была круглая, зеленовато-серая, с дырой посредине.
— Осторожнее, — предупредил Дима. — Она слабая!
— Знаю.
В комнату вошёл Сергей.
— Прошу прощения! — сказал он, увидев Тоську.
Тоська отвернулась.
— Ничего, — сказала она. — Можешь не извиняться, ты никогда не был вежлив.
У Сергея поднялись брови.
— При чем это? — сказал он. — Дима, нам с отцом клей нужен.
— Записку к стене приклеить? — спросила Тоська. — «В этой комнате жил знаменитый…» Ты на кого учиться едешь?
— Чемодан чиним, — сказал Сергей. — Тебе завидно?
Он вышел, хлопнув дверью.
— Чего он обиделся? — удивился Дима.
— Так бывает всегда, когда человек уезжает на Запад, — громко сказала Тоська.
В комнате у соседей что-то грохнуло.
— Когда-нибудь и я соберусь и уеду, — продолжала Тоська. — Поступлю в актрисы.
— Серёжа, я нашёл клей! — крикнул Дима.
Сергей вернулся.
— А ты, верно, поступаешь на литературный? — спросила Тоська.
На скулах у Сергея появились малиновые пятаки.
— И будешь, конечно, писать стихи?.. «Я помню чудное мгновенье…» Это правда, что все поэты носят бороды?
Сергей выхватил из рук Димы пузырёк с клеем и выскочил в дверь.
— Ты что, с ума сошла? — сказал Дима. — Чего к человеку пристала?
— Разве? — спросила Тоська и сделала большие глаза. — Разве я его трогала?
— Тебе-то что? Ну, едет. Кстати, там не поэтов, а учителей готовят… Ты идёшь?
Тоська вышла в коридор.
— А завтра-то опускаются! — крикнул ей вслед Дима. — Борис директора видел. Киношники артистов набирают. Ты не хочешь?
— Вот ещё! — сказала Тоська. — И не подумаю.
— А смотреть пойдём?
— Пойдём. Я уже загадала — они обязательно вытащат сундук.
Киношники
Вечером пришёл Борис.
— Сергей и билет уже на завтра взял, — сказал Дима.
— Пароход в тринадцать часов. Не боится — молодец!
— Молодец! — согласился Борис. — Я кончу — тоже поеду. Только в технический.
— Приёмник починил?
— Не получилось.
В конце улицы показался газик. Он шёл по грязи, качаясь, как лодка. Поравнявшись с крыльцом, газик остановился. Из машины выскочили два человека в плащах и беретах и направились к дому.
— Мальчики, — спросил один, — вы местные?
Борис кивнул.
— Я помощник режиссёра, это мой товарищ — оператор. Завтра мы снимаем спуск водолазов. Нам нужны два зрителя: мальчик и девочка. Разрешите вас снять? Федя, сделай пробу!
Оператор достал из-под плаща фотоаппарат и щёлкнул ребят.
— Мальчишка — что, — сказал он. — Вот девочка! Девочка — проблема. По сценарию нужна обязательно беловолосая девочка. Не знаете подходящей?
— Есть тут одна, — сказал Дима. — Я за ней сбегаю!
Когда Дима с Тоськой пришли, на крыльце стояли Борис и Сергей. Режиссер и оператор сидели на табуретках.
— Ах, вот какая она, — сказал оператор, посмотрев на Тоську. — Беловолосая — это хорошо, а вот рост велик. Виктор Ильич, что вы о ней думаете?
— Типаж тот! — сказал помощник режиссёра.
— Девочка, — сказал оператор, — стань, пожалуйста, здесь.
Тоську поставили сначала рядом с Димой, потом с Борисом.
— М-да! — снова сказал оператор. — Я так и думал: на целую голову выше! Девочка-Гулливер…
— У неё отец высокий! — объяснил Борис.
— Затем она кажется намного старше вас. На экране это не будет смотреться.
Тоська стояла красная как флаг.
— А что, если… — сказал помощник режиссёра, посмотрев на Сергея. — Станьте, пожалуйста, рядом!.. Так… Ближе… Девушка — вполоборота!!
Тоська стояла рядом с Сергеем, плечом касаясь его. Одна заколка у неё упала, и волосы рассыпались по щеке.
— Во! — обрадовался Дима. — Вы же одного роста!
— Отлично! — сказал оператор. — Виктор Ильич, а что, если в сценарии указать не «дети», а «юноша и девушка»?.. Внимание, снимаю!.. Ещё раз!
— Что ж, попробуем. Завтра в двенадцать часов на берегу, — сказал помощник режиссёра. — Очень прошу вас быть обоих. Для юноши съёмки — это эпизод, а у девушки может пойти; были случаи — один фильм, второй…
— Я не могу! — сказал Сергей. — Я уезжаю. У меня билет.
— Билет можно обменять.
— Нет.
Помощник режиссёра удивлённо посмотрел на Сергея и вздохнул.
— Очень жаль! Тогда отпустим и девушку.
Тоська повернулась и пошла прочь. Борис и Дима догнали её.
— Ты не расстраивайся! — сказал Дима.
— Сергей просто тип! — поддержал его Борис. — Жалко ему билет поменять!
— И что на него напало? Был человек как человек, а тут…
Тоська шла, отвернув лицо в сторону.
— Подумаешь, кино! — сказал Дима. — Не хотят и не надо. Ведь и верно, самое интересное не артисты, а что там на дне. Завтра посмотрим.
Косой Эдик и Дима
Возвращаясь, Дима встретил Косого Эдика. Эдик шёл, загребая ногами, зябко запахнувшись в пиджак.
— Ты куда? — спросил Дима.
— А тебе что?
— Просто так.
Эдик ушёл вперёд, потом остановился и спросил:
— Слушай, а тут этих, с машиной, не было?
— Из кино?
— Ага.
— Были.
— Где они?
— Не знаю. Уехали.
Эдик почесал в затылке и побрёл дальше. Башмаки его, разбрызгивая грязь, чавкали — чвяк, чвяк.
«А этому зачем? — подумал Дима и вспомнил, как Тоська стояла перед объективом. — Откуда она знает, что у неё красивые волосы? И заколку потеряла…»
Дима, Борис, Эдик
Утро выпало ясным. Залив штилел. Солнце медленно ползло вдоль гряды сопок. Белые нити тумана таяли на лесных склонах.
Первым к бухте пришёл Дима.
На воде у красного буйка уже стоял чёрный, горбатый, как жук, буксир. На нём готовили освещение: матросы привязывали к металлической раме прожекторы и грузы. Внизу под скалой, у пирса, стучали молотки, кто-то командовал артистами.
Послышались шаги. Хрустя ветками, сверху по сопке спускался Эдик.
— И ты снимаешься? — спросил Дима.
— А тебе жаль?
— Обиделся!
Эдик спустился по сопке ещё ниже и остановился.
— Своих ждёшь? — спросил он. — Жди, жди — особенно Тоську!
— Почему?
Эдик хихикнул.
— Видел я её сейчас, — таинственно сказал он.
Наверху раздался голос Бориса.
— Дима-а!
Эдик скрылся.
— Ты один? — спросил Бориса Дима. — А Тоська? Ты её видел?
— Видел. Сказала, опоздает: дело, говорит, важное есть. Гляди — водолазы идут!