— Что случилось? — обернулась к нему Варвара Андреевна.
— Ничего, — поморщился Федька. — Моя нога была под сиденьем. Вы её прижали.
— Нечего совать ноги куда не положено. У меня же нет сзади глаз, — раздражённо сказала Варвара Андреевна.
— Мама, — укоризненно посмотрела на неё Аня и спросила Федьку сочувственно: — Больно?
— Не так уж, — сказал он и замолчал.
А мне почему-то стало жалко, что ногу сломал Принц, а не я. Тогда бы Аня тревожилась за меня и, несмотря на боль, мне было бы хорошо.
Немного погодя Федька наклонился ко мне и зашептал прямо в ухо:
— Я нарочно вскрикнул, чтобы вылезать было сподручнее. Будто я ногу в машине повредил.
Про себя я одобрил Федькин поступок, но вслух сказал сердито, и так, чтобы слышала Аня:
— Пройдёт твоя нога. Нечего из мухи слона делать.
Нет худа без добра
Доехали мы до Аниного дома, а Принц-Федька совсем на ногу ступить не может. Хорошо, Варвара Андреевна сразу же из машины ушла. Мы и признались во всём Григорию Михайловичу. А он без всяких разговоров подвёз Федьку, как самого настоящего принца, к подъезду его дома. Вылез Федька из машины, обнял меня с Павликом, точно лучших друзей, и повис на нас.
Мать Федьки увидела из окна эту картину и выбежала нам навстречу.
— Что ещё случилось? — испуганным голосом спросила она.
— Радуйся, мамка, — невесело сказал Принц, — теперь я недели две никуда из дома не денусь.
— Допрыгался! — сердито крикнула ему мать и забарабанила своими худыми руками по Федькиной спине.
— Где тут поблизости живёт врач? — спросил её Павлик. — Вашему сыну надо осмотреть ногу. У него может быть подкожный перелом.
— Будет людей-то пугать, — отмахнулась от Павлика мать Федьки. И сама внимательно, точно врач, принялась осматривать Федькину ногу.
Ступня у Федьки раздулась, наверное до 45-го размера, и посинела. Точно ему под кожу впрыснули чернила для авторучки.
— Надо доктора позвать, — снова повторил Павлик.
— У меня мать лучше любого профессора понимает, — сказал Принц.
— Вы медсестра? — спросил её Павлик.
— Я и сестра и брат сразу, — невесело пошутила она, всё ещё разглядывая Федькину ногу.
— Моя мать нянечка в городской больнице, — похвастался Принц.
Брат-сестра окончила свой осмотр и мрачно сказала:
— Вот погоди, вернётся с работы отец, он тебе выдаст.
— Это сейчас делать нельзя, — тотчас сказал Павлик, — вы медицинский работник и должны знать, что в таком положении нужен абсолютный покой.
Я дёрнул Павлика за рукав. Чего зря шуметь. Отец у Принца сильный, это верно. Он работает на вокзале носильщиком. Мускулы у него даже через рубашку заметны. Но Федьку он любит и никогда не бьёт. Мать, должно быть, его просто так припугнула, от волнения.
— Мы тебе завтра уроки принесём, — сказал я на прощание.
— Вы их с Антоном и Гришкой пришлите, чего самим время тратить! — крикнул нам вдогонку Федька.
— Ну и хитрец! — сказал Павлик, как только мы вышли из квартиры. — Станет он со своей свитой заниматься.
— Давай к Игорю зайдём, — предложил я, — расскажем, что у нас случилось.
— Надо рассказать, — согласился Павлик.
Игорь жил в старом одноэтажном домике, за которым был маленький участок. Таких домов в нашем районе осталось совсем мало. Домик Игоря тоже должны были снести, а всем жильцам дать новые квартиры с ванной и газом. Я как узнал это, очень расстроился. Вдруг Игорь переедет в другой конец города, тогда он в нашу школу ходить не будет. Но Игорь сказал, что школу он всё равно кончит нашу. Потому что привык к учителям и с нами не хочет расставаться. Значит, мы тоже ему понравились.
Мы вошли в калитку, рядом со старыми, деревянными воротами. Отряхнули друг друга варежками от снега и постучались в дверь. Она выходила сразу на улицу. Открыла нам пожилая женщина. Я узнал в ней мать Игоря. На нас посмотрели такие же добрые, как у Игоря, глаза, и нос у неё был Игорев.
— Входите, входите, Игорь дома, — приветливо сказала она, — только придержите, пожалуйста, дверь, чтоб не хлопнула. Отец у нас спит. Ему в ночную идти.
Я сразу догадался, что отец Игоря работает на экскаваторном заводе. Только один этот завод шумит у нас в городе круглые сутки и после каждой смены долго гудит.
Мы прикрыли дверь так тихо, точно совсем не прикасались к ней. Потом, ещё тише, разделись и пошли вслед за мамой Игоря в комнату. Здесь за большим обеденным столом сидели Игорь и его младший братишка Владик. Тот самый, над которым мы хотели взять шефство. Игорь читал ему сказку про ковёр-самолёт.
— О! К нам гости, — сказал Игорь, откладывая книгу.
А Владик насупился и недовольным голосом проговорил:
— Не одно, так другое. Ни минуты не можешь уделить младшему брату.
Мы еле сдержались, чтобы не рассмеяться. Должно быть, Владик повторил слова мамы Игоря. А уже от себя он добавил:
— На самом интересном месте остановились.
— Сказку мы дочитаем после, — ответил Игорь, подвигая нам стулья, — а сейчас послушаем, как прошла разведка у юных следопытов.
— Вы в войну играли? — спросил нас Владик.
— Нет, — сказал я, — но у нас есть один раненый.
— Что же с ним случилось? — встревожился Игорь.
Мы с Павликом рассказали о нашей разведке всё: как она началась и чем кончилась.
— Он теперь умрёт? — спросил Владик про Федьку.
— Наоборот, воскреснет, — сказал Игорь и обратился к нам: — Говорят, нет худа без добра. Давайте и мы будем так считать.
— Давайте, — с готовностью согласился Павлик.
А я спросил:
— Что ж тут хорошего?
— Так ведь не голова у Феди заболела, а нога, — сказал Игорь, — вот вы и приходите к нему во время болезни каждый день уроки делать. Тогда он, как поправится, все свои двойки исправит.
— А что, может, и исправит, — оживился Павлик. — В домашних условиях подтягивать легче. Надо только, чтобы свита к нему нос не совала, пока он болеет.
Владик вдруг засмеялся:
— Какая свита? Он что, король, что ли?
— Не король, а Принц, — сказал Павлик.
Владик от удивления даже рот раскрыл. А потом неуверенно протянул:
— Не обманете. Принцев живых нет.
— И у нас скоро не будет, — ответил ему Игорь.
— А свиту надо тоже подтянуть, — сказал я.
— За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь, — возразил мне Павлик.
— Попробуйте сначала исправить вожака, — посоветовал Игорь, — а его адъютанты за ним сами подтянутся.
— Точно! — подхватил Павлик. — Они всё время с него пример берут. Он в лес смотрит, и они тоже.
— А теперь пусть все смотрят в учебники, — засмеялся я.
— У нас дядя Миша военный — тоже всё время учится, — сообщил Владик и показал на карту, которая висела над маленьким столиком с книгами. — Он вон там живёт, где синий флажок.
К карте были приколоты и другие флажки: зелёные и красный.
— Вот сколько я исходил с лесотехниками, — сказал Игорь, указывая на цепочку зелёных флажков, — больше пятисот километров.
— А это что за флажок? — спросил я, кивнув на приколотый к карте маленький красный треугольничек.
Неожиданно Игорь смутился и далее чуть-чуть покраснел. Но Владик тут же выдал его.
— Это город Победогорск, — сообщил он. — Его пока нет, но он будет.
— Кто же его построит? — спросил я Владика.
— Может быть, мы с вами, — ответил за него Игорь, — тогда вы будете первыми комсомольцами этого города. А я стану первым редактором «Победогорской правды».
— А Владик — первым пионером этого города, — сказал Павлик.
— И водителем автобуса, — добавил Владик.
— Нет, — сказал Игорь, — в Победогорске автобусы будут не только без кондукторов, но и без водителей, с автоматическим управлением. Ты, Владик, будешь у нас директором городского парка. В этом парке даже в самый сильный мороз будут цвести яблони.
— Как же так? Почему? — спросили мы с Павликом.
— Парк будет обнесён тепловой оградой, — объяснил Игорь. — Ветровые двигатели разгонят над ним облака и не дадут падать снегу. А под землёй мы проложим трубы, по которым пойдёт горячая вода. Она согреет землю. Кстати, угощайтесь плодами из нашего будущего парка, — пошутил Игорь, подвигая к нам тарелку с мандаринами.
Мы рассмеялись и стали прощаться. Но Игорь всё-таки сунул нам в карман по мандарину.
Ушли мы от него повеселевшие.
В самом деле, было бы замечательно — построить такой город и жить в нём вместе с Павликом, Борькой-Кочевником, Командировочным Витькой и всеми ребятами из нашего класса. Аня была бы в нём первой учительницей, а я… но тут я вспомнил, что завтра перед уроками состоится линейка, на которой мне надо будет не только слушать, как прошла разведка у других звеньев, но и самому рассказывать, и сразу приуныл.
Павлик угадал мои мысли и сказал:
— Лучше бы Батов не ездил с нами.
Я хоть и ничего не ответил ему, но мысленно согласился:
«Да, так было бы куда лучше».
Срочно… Секретно…
Всё-таки невезучий я звеньевой! Мало того, что звено Веры Озолиной узнало от командира части, в которой воевала Надя, всякие интересные сведения, они ещё получили от него простреленную Надей мишень. Очень метко стреляла Надя! Только одна пулька попала в восьмёрку. Все остальные прорвали самую середину мишени и сгрудились друг на друге дырочками.
Звено Сашки Авилова принесло для будущего уголка Надины любимые книги. Они каким-то чудом уцелели у её бывшей соседки. Две книжки мне были знакомы хорошо. Это «Как закалялась сталь» и «Овод». Веру и Сашку похвалили. А я только заикнулся, что Принц ногу повредил, Генька так и взвился:
— Не может третье звено без неприятностей! Вот недотёпы!
После такого приветствия мне сразу говорить расхотелось. Не стал я всё подробно рассказывать. Сообщил в двух словах про Надины отметки и ещё про то, как она хотела исправить лентяя, и замолчал. Надо было бы, чтоб вместо меня рапортовал Павлик. Он бы гораздо лучше всё рассказал. Павлик умеет докладывать. Даже когда нечего сказать, он всё равно что-то говорит. Но ведь отчитывались звеньевые. Как только я кончил говорить и встал в строй, в нашем звене поднялся шум.
— Чем вы недовольны? — спросил ребят Игорь.
— Мошкин о самом интересном не сказал! — выкрикнул Павлик. — Мы Надины волшебные слова узнали.
— Волшебные? — переспросил Генька. — Что ж это за слова?
— Эти слова ей врагов бить помогали, — сказала Аня. — Когда Надя шла на трудное задание, она говорила себе: «Раз, два, три, четыре, пять, эту крепость надо взять» — и всегда возвращалась с победой.
— Надина учительница нам сказала, что эти слова Надя ещё в школе придумала, — добавил Павлик. — Скажет их тихо, когда у неё уроки не получались, и старается после вовсю.
— Так и берёт крепость, — закончила Аня.
— У меня тоже крепость есть — математика, — вздохнула Марина Козарезова. — Учу-учу её, а всё двойки получаю.
— А моя крепость с бородой, — засмеялся Борька-Кочевник, — никак на физкультуре через козла не перескачу.
— У каждого из нас невзятая крепость есть, — сказал Игорь. — Вот и давайте стараться скорее овладеть ими.
«Наша главная крепость со сломанной ногой дома лежит, — подумал я о Принце-Федьке и сказал про себя: — Раз, два, три, четыре, пять, эту крепость надо взять».
— Полозова в разведку с фотоаппаратом ездила, — сказал Павлик. — Сняла нас вместе с Елизаветой Павловной. Аня, покажи снимки.
Аня достала из портфеля два снимка. На одном Борька-Кочевник вышел с несколькими ртами.
— Это потому что я дёрнулся, — объяснил он.
— Увидел небось пироги или конфеты, вот и дёрнулся, — поддел его Юрик Беляков.
Все засмеялись, а Борька больше всех. После того как фотография прошла по линейке и вернулась к Ане, я немного повеселел.
— Говорят, нет худа без добра, — вспомнил я слова Игоря и продолжал: — Это я к тому, что наше звено решило за время болезни Батова подтянуть его. Придёт в школу и все свои двойки исправит.
— Сразу после болезни? — ахнул первый приближённый Федьки Антон Здобнов.
— Так не бывает, — подхватил второй приближённый, Гришка.
— А у нас будет! — оборвал их Генька. — Мошкин правильно решил. Ждать нечего. Третья четверть в разгаре. — И он обратился к Игорю: — Давайте выберем ребят, которые будут готовить материал для Надиного уголка. Предлагаю в эту бригаду Женю Рогова, Сашу Авилова, а вместо Мошкина — Полозову.
— Это почему же «вместо»? — запротестовал Павлик.
— Потому, что Мошкин и ты будете лечить Батова, — объяснил Генька.
Меня это устраивало. И я крикнул:
— Будем лечить до полного выздоровления!
— Согласен! — сказал Игорь и распустил нас.
Как раз тут зазвенел звонок, и мы вошли в класс вместе с Ираидой Кондратьевной. В середине первого урока, когда я срисовывал с доски в тетрадь зимующих в нашей местности птиц, о мою парту стукнулся скомканный листок бумаги. Я развернул его и прочитал:
Приказ мне понравился. Я прочитал его ещё раз и убрал в портфель.
Ложный дневник
План оздоровления Наследного Принца мы составляли после уроков всем звеном. Распределили вперёд на две недели, кто когда будет носить Федьке уроки и заниматься с ним. Сегодня вызвались идти к Принцу девчонки. Но я не мог спокойно сидеть дома и потому предложил Павлику:
— Сбегаем к Ане, узнаем, как их встретил Батов.
Только мы вышли из квартиры, видим: Аня, Марина Козарезова и Нина Фролова ко мне поднимаются. Встревоженные, точно что потеряли.
— Как дела? — крикнул я им, свесившись с лестничных перил.
— Выгнал нас Федька, — сказала Аня, — и пригрозил, что отлупит, если ещё придём.
— Ему, видите ли, абсолютный покой нужен, — фыркнула Марина, — чтоб никто не тревожил. Спрыгнул на одной ноге с постели и захлопнул у нас перед носом дверь.
— Даже листок с уроками не взял, — возмутилась Нина Фролова, — в передней на тумбочке без внимания оставил!
— А мы ему ещё мандарины купили, чтоб скорей поправлялся, — потрясла портфелем Аня и предложила: — Угощайтесь, мальчики.
Мы съели по мандарину и пошли к Наследному Принцу вдвоём с Павликом. Решили поговорить с ним по-мужски.
Дверь нам открыла соседка, та самая, которая работает в Доме культуры контролёром.
— К Феде можно? — спросил я.
Соседка кивнула головой и ушла к себе. Листок с уроками всё ещё лежал на тумбочке.
— Н-да… — покачал головой Павлик и открыл дверь к Батовым в комнату.
Принц сидел на кровати, поверх одеяла, к нам спиной. Больная нога у него до самой коленки была укутана большим платком. Наверное, Федьке сделали согревающий компресс. В руке у него был бумажный голубь. Федька целился им на верх шкафа, где у голубей находилась посадочная площадка. Там их уже штук десять лежало.
— Гули-гули-гуленьки, поставь рекорд. Поставь, белокрылый, — смешно приговаривал Принц-Федька, расправляя голубю бумажные крылья.
Мы с Павликом не выдержали и прыснули. Федька обернулся и уставился на нас диким взглядом, как на марсиан.
— Не узнаёшь, что ли? — спросил я. — Пришли проведать, как ты себя чувствуешь.
— Доктор сказал, что недели две в школу не пойду, — весело сообщил он.
— Это хорошо, — подхватил я, — ты не торопись.
Федька не ожидал от меня услышать ничего подобного. Он даже на кровати подскочил.
— Почему хорошо?
Мы с Павликом многозначительно переглянулись.
— Ногу надо как следует вылечить, — сказал Павлик, — а то выйдешь раньше времени и опять подвернёшь.