— Все, отвожу пацана домой и прямым ходом в Читу, — заявил Николай, заворачивая на основную трассу.
И в этот момент Петьке вдруг вспомнился разговор, обрывок которого он слышал еще утром, по дороге к Серебряной горе, и в суть которого даже не пытался вникнуть. Теперь же слова журналиста о том, что разведчики, попавшие в критическую ситуацию, так или иначе давали знать о себе своим товарищам, высветились в Петькином сознании отчетливо и ясно. Так может и Смирнов последовал их примеру?
— Нужно ехать обратно! — боясь упустить и эту возможность, закричал Петька. — Туда, где мы были!
— Ты, щенок! Что ты мелешь? — не сбавляя скорости, прервал его Николай. — Мы и так там почти два часа потеряли…
— Но мы должны, должны туда съездить! Мне кажется…
— Ну, ну, — подбодрил оператор Петьку.
— Мне кажется, кажется, что… — Петька не мог подобрать слов, потому что не знал, как сформулировать то, что ему вдруг стало понятным.
— Ладно, едем! — распорядился оператор. — Поворачивай, Николай, назад.
Высказав Петьке с Вадимом все то, что он о них думает, долговязый все-таки развернул машину.
— Ну?.. — грозно прикрикнул он на Бумажкина, когда «уазик» остановился и Петька с Вадимом вышли.
— Может, здесь? — сказал Петька, наклонившись и всматриваясь в снежный покров.
— Да что ты там ищешь-то? — нетерпеливо спросил Николай.
— Не знаю… Честное слово, не знаю, — ответил Петька и отошел на шаг в сторону.
— Какие-то все ненормальные, честное слово! — воскликнул водитель.
«Журналист с дядей Мишей потерялись часа три назад, — размышлял Бумажкин, — и понятно, что, если Смирнов что-то и оставил после себя, так это покрылось приличным слоем снега». Он пошарил рукой в снегу. Ничего. Отошел чуть подальше. Тоже ничего. В другую сторону. Опять ничего.
— Да мы уедем отсюда когда-нибудь или нет? — рассердился наблюдавший за Петькиными действиями Николай.
— Сейчас, сейчас, — ответил Петька, уже не надеясь ни на что хорошее. — Вот здесь посмотрю и… — он уже хотел подняться и идти к машине, но в самый последний момент его рука нащупала что-то твердое и плоское. Сердце в груди йокнуло. — Нашел! — закричал он.
К нему подлетел Вадим:
— Что, что нашел-то?
— Вот, — сказал Бумажкин, протягивая ему маленькую записную книжку.
— Любопытно… Ну-ка, сядем в машину, посмотрим… Хотя даже если там что-то и написано, по почерку Сергея все равно ни черта не разберешь. Так, включаем свет… — Он открыл первую страницу. — О, это уже любопытно. Смирнов Сергей… «За Байкалом». Домашний и служебный адреса и телефоны… Ты посмотри, Петь, каким бисерным почерком все это выведено. Нет, это не Сережка писал, это, пардонте-с, какая-то дама…
«Дама не дама, — размышлял Петька, — сейчас разницы нет. Главное, что теперь абсолютно ясно, что дядя Миша и журналист не заблудились. Нет. Их просто взяли в плен. Так же, как когда-то брали в плен русских разведчиков немцы…»
— Ну, вы скоро там? — закричал из кабины долговязый.
— Минуточку терпения.
— Может, внутри как-то информация? — предположил Петька.
— Полистаем… — Вадим быстро просмотрел страницы. — Как ни странно, ничего…
— Можно я? Действительно…
— Все, едем! — опять закричал долговязый. — Вас тут не переждешь!
Петька суну блокнот в карман.
— Послушай, а ты не знаешь, где в Благодатном отделение милиции? — спросил Вадим.
— В Благодатном нет отделения милиции, — ответил Петька. — Хотя раньше — было. А теперь все в районном центре.
— Понял, Николай! Едем в райцентр, в милицию.
Тот, по своему обыкновению, начал возмущаться, спорить, но ни Петька, ни оператор уже не обращали на него ни малейшего внимания. Мало того, Петька почувствовал, как непонятное безразличие вдруг охватило его…
Глава 24. В милиции
Минут через двадцать уазик остановился возле деревянного здания — районного отдела милиции. Петька, Николай и Вадим прошли в дежурную часть.
— Здравствуйте! — сказал оператор молоденькому милиционеру. — Вадим Васюков, телеоператор информационной программы «За Байкалом». Областное телевидение.
Не успел он договорить последние слова, как представитель правоохранительных органов, воспринявший появление очередных посетителей довольно прохладно, вскочил и, отдавая честь, громко отрапортовал:
— Дежурный районного отдела милиции, младший лейтенант, Ираклий Суботин… С одной «Б».
— Что — с одной «Б»? — не понял Васюков.
— Ну фамилия моя. С одной «Б». Вот в слове «суббота», сколько «Б»?
— Две… — растерянно произнес Вадим.
— Вот! А в моей фамилии — одна «Б», понимаете?
— Ладно, ближе к телу, — вмешал долговязый. — Две «Б», одна «Б», да хоть ни одной! Тут время идет, домой уже ехать пора, а вы о каких-то глупостях болтаете!
Что же касается Петьки, то если бы он не был так расстроен, он наверняка бы посочувствовал Суботину. Понятно, что для него это целая трагедия. Такая красивая, такая звучная фамилия без какой-то одной буквы «Б», превращается неизвестно во что! Но ведь главное-то, из-за этого и вся жизнь может под откос пойти!
Вадим поведал Ираклию, что же всех их сюда привело.
— К сожалению, и я вам ничем помочь не смогу, — вздохнул Ираклий. — Рабочий день закончен, сотрудники уже разошлись по домам. Вот если бы чуть пораньше…
— А начальник? — нервно спросил долговязый. — Начальник-то где?
— В Читу уехал. На совещание. По эффективной борьбе с преступлениями. Кстати, в этом отношении наш район по итогам соревнования вышел на второе место. С начала.
— Надо же, — задумчиво произнес Вадим. — Сколько раз мне приходилось снимать сюжеты о доблестной милиции. И всегда складывалось впечатление, что стоит только кому-то обратиться за помощью, как все тотчас же приводится в действие…
— Что вы! — воскликнул Ираклий. — Это же только в фильмах да передачах такое! — Но тут же спохватившись, что ляпнул лишнего, добавил: — Хотя у нас тоже бывает. Быстрое реагирование. Если, к примеру, начальник на месте. Машина исправна… Бензин есть…
— Но сейчас-то что делать? — перебил Васюков. — Люди-то исчезли!
— Да не волнуйтесь вы! — успокоил дежурный. — В жизни всякое бывает! Особенно с мужчинами. Мы первые сутки после их исчезновения никаких мер-то не принимаем… Мало ли что, может, к какой дамочке зашел. Так что вы поезжайте спокойно в Благодатный, может они уже там…
Эти слова, произнесенные довольно бодрым и уверенным голосом, вселили в Бумажкина робкую надежду.
— И все-таки, что делать, если их нет? — поинтересовался оператор.
— Ну уж я-то туда-сюда по десять раз ездить не буду! — вмешался долговязый. — Что я вам, мальчик, что ли?
— Да успокойтесь вы! — сказал Суботин с одной «Б». — Этого совершенно не потребуется. Вам достаточно позвонить из поселка, и мы примем меры. К этому времени уже и начальник вернется. Придумаем, как вам помочь. Если, конечно, бензин есть.
Последнюю фразу он проговорил тихо и после небольшой паузы. Похоже, на нее никто, кроме Петьки, не обратил внимания.
— Да как же «успокойтесь»! — вернулся к предыдущей теме Васюков. — Ведь потерялись же месяц назад два горных инженера. На том же самом месте…
— Э, это еще как сказать, потерялись, — ответил Ираклий. — Лично моя точка зрения такова: они решили свернуть в тайгу и их просто-напросто загрыз медведь… А следов никаких, потому что в тот день валил снег… Ну прямо, как сегодня…
Он произнес все это с таким видом, как будто бы быть загрызенным медведем гораздо приятнее, чем быть похищенным бандитами или убитым во время разбойного нападения.
— И все-таки, — не согласился Вадим, — в таком случае точно бы нашли их тела…
— Ближе, ближе к нашему телу, — опять раздраженно перебил долговязый. — Откуда мы можем позвонить? Говорите конкретно!
— Так только от Саянского, — ответил дежурный. — Больше не от кого… И то, если, конечно, телефон работает.
Обратно ехали молча. Вадим то и дело курил. Петька, глядя на белеющую впереди дорогу, думал о том, что его желание стать участником какой-нибудь истории продолжает сбываться самым непостижимым образом. В глубине души он давно уже дал этому желанию отбой, а оно все сбывается и сбывается… И даже то, что он на время освободился от сумки с прилипшей ко дну дурацкой книгой, ничего, как оказалось, не меняет… Незнакомая обстановка… Незнакомые люди… Загадочное исчезновение двоих — дяди Миши и Сергея… А за месяц до этого — еще двоих, Георгия и Григория. А за сто лет до этого — одного, Епачинцева. И все на том же самом месте… Напряженная психологическая атмосфера… С ума можно сойти! Ну точно, как по Агате Кристи! Такое впечатление, что старушке неймется и что она в самом деле поднялась со дна сумки и теперь правит бал не в далекой промозглой Англии, а в солнечном Забайкалье. На самом краю России, в поселке Благодатном…
Поражало Петьку и еще одно обстоятельство. Все эти исчезновения (за исключением того, которое произошло почти сто лет назад), происходили именно в тот день, когда шел снег. Хотя, как он понял, в Забайкалье это довольно редкое явление. И все же Чудного Мужика серебристый автобус увез именно в такой день. Георгий и Григорий исчезли как раз во время снегопада. То же самое произошло и с дядей Мишей, и журналистом Смирновым. Нет, тут определенно голову сломать можно!
Потом Бумажкин еще раз попытался восстановить весь калейдоскоп событий, начиная с момента вылета из Москвы в Читу. Итак, посадка в Нижнем Новгороде. Ситуация в туалете. Знакомство со Смирновым. Его рассказ о Чудном Мужике и Столетнике. Встреча с этим Столетником уже в столице Забайкалья, а за несколько минут до этого — столкновение с серебристым дьяволом — микроавтобусом. Потом — знакомство с учителем, дорога через лес, сопровождаемая жуткими звуками, кошмарные истории, рассказанные Геннадием Борисовичем и дядей Мишей о душах загубленных стражников, внезапно появившийся в Благодатном Гималайский Медведь и будто сквозь землю провалившийся возле дома местного ведьмака Саянского… Только от всего этого с ума можно сойти. А тут еще вдобавок — исчезновение дяди Миши и Сергея… Говорят, случайностей не бывает. Вполне вероятно, что каждое из этих событий — звено какой-то одной цепи. Но что же это за цепь, объединяющая совершенно разные, разбросанные по времени и пространству ситуации?
Все, что происходило, казалось Петьке нагромождением каких-то нелепых и необъяснимых эпизодов, ни один из которых просто не может быть связанным с другими…
Глава 25. У ведьмака
Увидев возле калитки одинокую тоненькую фигурку Даши, которую высветил свет от фар «уазика», Петька понял: исчезнувшие дядя Миша и Смирнов до сих пор не объявились. Так оно и оказалось.
Оператор вздохнул:
— Что же, придется ехать к этому, как его…
— Саянскому, — подсказал Петька.
— Во, Саянскому. Или как его величают в народе, ведьмаку. — Вадим засмеялся. — Ох и горазд же наш народ на всякие выдумки и фантазии.
При слове «ведьмак» Петьке представился небритый тощий мужик, сидящий в комнате возле большого чана с кровью и вызывающий из небытия души погибших стражников.
Даша села в машину и «уазик» тронулся с места.
— А может все-таки он нормальный человек? — послышался в темноте голос Даши.
— Ага, разевай варежку шире, — донеслось из кабины, — где ж это видано, чтобы и начальник, и человек нормальный в одном лице.
— Для тебя, Николай, вообще не существует нормальных людей, — вклинился в разговор оператор.
— Та-ак… Теперь направо, — подсказала Даша. — Чуть помедленнее, пожалуйста. Вот, сейчас… Ну вот и приехали.
Все вышли из машины. Во дворе залаяла собака.
— И тут псина! — пробурчал долговязый.
— Собаки — наши четвероногие друзья, — отозвался Вадим.
Заскрипел снег: по ту сторону калитки кто-то быстро приближался мелкими семенящими шажками. Петька попытался представить внешность Саянского, и не мог. Ведь если отталкиваться от фамилии, то он, по мнению Бумажкина, должен был быть высоким, упитанным, мужчиной с хорошо развитым чувством собственного достоинства, интеллигентными манерами и глубоким приятным басом. Но существовала еще одна информация: ведьмак. А если так, то внешне он должен выглядеть совершенно по-другому: маленьким, тощим, с тремя волосинками на голове и суетливыми движениями. Впрочем, судя по походке, Саянский скорей всего принадлежал ко второй категории.
Петька подумал, что, если бы еще три дня тому назад ему сказали о том, что на белом свете действительно есть нечистая сила и что есть места, где по ночам не просто бродят, но и нападают на прохожих души замученных стражников, а в самом поселке Благодатный живет ведьмак, который, скорее всего, руководит действиями этого, если можно так выразиться, потустороннего коллектива, он бы, Бумажкин, хохотал бы неделю. Но теперь он готов был поверить во все что угодно, в том числе и в существование ведьм, ведьмаков и всевозможных призраков.
— Кто там? — донеслось из-за калитки. Мужчина, задавший этот вопрос, имел голос тихий и невыразительный.
— Нам бы Саянского, — сказал оператор.
— Срочно! — нетерпеливо закричал долговязый.
— Зачем?
— Открывай, мужик, скорее, а то плохо будет! — неистовствовал водитель.
— Мы с областного телевидения, — подал голос Васюков. — Информационная программа «За Байкалом».
— Никакого телевидения у нас нет, — отозвался голос.
— Ну вы хоть на минутку калитку приоткройте, — попросил Вадим. — А то ведь так разговаривать просто невозможно!
На мгновение по ту сторону калитки воцарилось молчание.
— Ладно, — сказал наконец голос. — Сейчас только собаку привяжу. Она очень злая. И не любит сердитых. Витязь, пошли! Пошли, тебе говорят!
Судя по недовольному рычанью Витязя и по покрикиваниям хозяина, сделать это было не так-то просто. Наконец калитка приоткрылась и Петька увидел низенького, с него ростом, мужчину, одетого, как и он, в валенки, телогрейку и кроличью шапку. Вероятно, в такой униформе ходило все взрослое население Благодатного.
— Нам бы Саянского, — повторил Васюков.
— Ну я Саянский, — тихо, но раздраженно ответил мужчина. — Что вам от меня нужно?
«Точно ведьмак, — подумал Петька. — И вид у него ведьмаковский. И злится на нас так, будто его только что от чана с кровью оторвали. Да, но почему же тогда он — Саянский?» В Петькиной голове не укладывался факт, что человек с такой превосходной фамилией, который по всем показателям должен был быть на две головы выше ее настоящего обладателя, — ведьмак. Такого, по его мнению, просто не могло быть. Почему-то Петькина система характеристики людей по их фамилии уже в который раз давала сбой. Да какой!
— Позвонить срочно надо! — закричал долговязый.
— Телефон не работает, — ответил ведьмак и начал поспешно закрывать калитку.
— Не, постой! — взревел водитель и потянул калитку в другую сторону. — Как это — не работает? А если проверить?
— Понимаете, наши люди исчезли, — более миролюбиво, чем долговязый, сказал оператор. — Возле старого рудника. Ну, у Серебряной горы… Ушли и не вернулись…
— Так заявите в милицию…
— Да заявили уже! — теперь уже и в голосе Васюкова начали появляться нетерпеливые нотки. — Заявляли, понимаете? А там сказали — поезжайте обратно, может, те уже нашлись. А если нет — срочно звоните от Саянского.
— Телефон не работает, — повторил Саянский и вновь попытался закрыть калитку.
— Нет, просто так ты от нас не отвертишься! — заревел водитель. — А ну показывай, где у тебя телефон?
Однако Саянский вовсе не торопился пускать в дом непрошеных гостей. «Почему же он тянет резину? — размышлял Петька. — Может, потому что не успел свои ведьмаковские причиндалы спрятать?»
Долговязый между тем оттолкнул, ведьмака в сторону и вбежал во двор. Тот растерялся.
— Ну чего уставился-то! — заорал водитель. — А ну веди к телефону!
— Хорошо, — согласился Саянский, вероятно, поняв, что сопротивляться бесполезно. — Только как бы вам потом не пожалеть о своем поведении…
— Это тебя не касается! Веди!
Саянский поднялся на высокое крыльцо, открыл дверь и сказал:
— Проходите… А я — сейчас…
Первым вошел Вадим, за ним — долговязый, а потом уже Петька и Даша. Как ни странно, сам хозяин остался на улице.
— А сам-то че! — крикнул Николай.
— Сейчас собаку во двор выпущу и вернусь! — донеслось со двора.
Все переглянулись. «Отрезает пути к отступление», — понял Петька.
Обстановка у Саянского, по крайней мере, на кухне, в которой сейчас толпились четыре человека, была более чем скромная. И никаких колдовских приспособлений Петька, как ни озирался, не заметил. И чана с кровью тоже не было. И тут Бумажкина осенила догадка. Ах, он балда! Кто же чан с кровью на кухне держит? Если даже он и есть в этом доме, то наверняка в каком-нибудь дальнем углу… А ну-ка…