Это звонил телефон.
– Извини, я сейчас, – пробормотал Егор и не без сожаления ушел в другую комнату.
Лиза вскочила с дивана, дотронулась рукой до губ, как будто проверяя, на месте ли они, и опрометью бросилась из квартиры.
Она пробежала лестничный пролет и натолкнулась на Тусю, явно недовольную тем, что подруга задержалась.
– Ну что там еще? Почему так долго?
– Он… Он … – Лиза не могла выговорить нeсколько простых слов. – Он поцеловал меня …
– Поцеловал?– Туся недоверчиво ухмыльнулась. – С какой это стати?
– Не знаю… Сказал, что раньше не было случая познакомиться поближе …
– Ну ладно, это все лирика. Так он всем говорит, – отрезала Туся. – А дневник– то ты забрала? Лиза ударила себя рукой по лбу.
– Совсем забыла! Ой, как же так…
– Ну и дура же ты глубокая! Как можно забыть о том, зачем пришла?
– Что же теперь делать? – растерянно спросила Лиза.
– Возвращайся за дневником, – строго сказала Туся.
Лиза с тяжелым сердцем вернулась и позвонила в дверь. Он увидел ее на пороге и победно улыбнулся.
– Лиза? Вот это неожиданность, – сказал он с иронией.
– Пожалуйста, отдай мой дневник, – как можно тверже произнесла она.
– Дневник? Конечно. Проходи, не стой на пороге. – И Егор ушел за дневником.
Но Лиза не обратила внимания на его приглашение и, когда он вернулся, так и стояла, не сдвинувшись с места.
– На, бери. – Он протянул ей толстую тетрадь. Лиза взяла ее в руки и сказала:
– Негодяй.
А потом развернулась и стала спускаться по лестнице.
– Лиза, постой, – прокричал ей вслед Егор. – Я думал, что…
– Меня не интересует, что ты думал, – сказала она, не оборачиваясь.
Лиза прижимала к груди свой дневник захватанныи чужими руками. Они с Тусей быстро дошли до дома, и та сказала ей на прощание:
– Я слышала, как он кричал тебе вслед. Кажется, твой дневник не оставил его равнодушным.
– Теперь это не имеет значения. Но тебе спасибо.
– За что? Я же тебя расстроила.
– Чем раньше, тем лучше. Потом было бы больнее. Пока.
Дома Лиза перечитала свой дневник, на каждой фразе обмирая от ужаса при мысли, что это мог читать другой человек. Любимый человек. Потом вздохнула и написала:
Он захотел лишить меня моей тайны и сам перестал быть ею. Есть на свете такие вещи, которые нельзя простить. А если простишь, перестанешь быть сам собой.
12
Услышав за дверью мамины шаги, Лиза выключила свет, спрятала дневник под подушку и с головой накрылась одеялом.
«Тебя кто– то обидел? Ты должна все мне рассказать… »
Нет, только не это!
Она зарылась лицом в подушку и изо всех сил старалась не всхлипывать. Мама подошла неслышно и села на край кровати. От неожиданности у Лизы перехватило дыхание. Она выдохнула – и тут не выдержала, расплакалась. Она вдруг увидела себя со стороны, и ей стало так жалко себя – маленькую, одинокую, всеми отвергнутую. Что сейчас думает мама? Сердится или хочет пожалеть? Откинув одеяло, Лиза стала размазывать слезы по разгоряченному лицу. Ей никогда не было так горько – и все– таки она украдкой взглянула на маму.
– Папа?!! Это ты? – От изумления Лиза даже перестала плакать.
– А ты ждала кого– то другого? – Папа, как всегда, улыбался своей озорной улыбкой.
– Нет, никого. – Лиза всхлипнула. – Никого. – И снова расплакалась. – Мне больше никто не нужен… Никто– о– о…
– Лизавета, – серьезно обратился к ней папа, – сколько будет шестью девять?
Лиза нахмурилась, немного подумала. и ответила:
– Пятьдесят четыре, а что?
– Да так, ничего, – улыбнулся папа. – Просто я очень люблю, когда у ребенка такое умное лицо, как у тебя, когда ты считаешь. Впрочем, я пришел не для этого. Итак. Кто этот наглец?
– Какой наглец? – не поняла Лиза.
– Тот, кто тебя обидел, кто же еще?
– Никто, – замотала головой Лиза. – Просто я дура. Я сама виновата.
– Но– но, – перебил ее отец. – Подбирай выражения! Моя дочка не может быть дурой. На худои конец, она может быть дурашкой. Или дурочкой. – Папа насмешливо прищурился. – И даже дурындой. Но дурой – никогда!
– Это не смешно. – И Лиза снова заплакала. – Я чувствую себя такой одинокой!
– А Как же мы с мамой? – удивился папа. А Соня? А твой брат? Нас пока никто не отменял. И мы тебя любим. Нет… – На его лице снова появилась озорная улыбка. – Если тебе это все равно…
– Опять ты за свое! Я вас очень люблю. Но мне так трудно. Неужели ты не понимаешь? И теперь ничего, ничего нельзя поправить.
– Ерунда, – сказал папа. – Вот увидишь, через год ты обо всем этом даже не вспомнишь. Безвыходных положений не бывает.
– Еще как бывает.
– Не спорь. – Папа взял Лизу за руку. – Все будет хорошо. А теперь попробуй мне все рассказать – это всегда помогает.
Ей часто было обидно, что он над ней подсмеивается, и все– таки Лиза знала: папа – единственный человек, который всегда воспринимает ее всерьез.
– Расскажешь?
Ему можно рассказать все, и он обязательно что-нибудь придумает. Такой это человек – папа. Он наверняка знает, как помочь. И Лиза рассказала все как было: как Егор защитил их от Шепелявого и как они ходили в кафе, как они были на кладбище и как у Егора оказался ее дневник. А потом он зачитывал ее дневник Тусе – и об этом она тоже рассказала.
– Да– а, – вздохнул папа, – действительно, не смешно.
– Еще бы.
– Знаешь, – сказал папа, – это вряд ли тебя утешит, но, по-моему, Егор не тот человек.
– Лиза молчала. Она знала: папа прав.
– Я понимаю, – вздохнул папа, – каким бы он ни был, это не может тебя остановить. И это правильно.
– Правильно? – удивилась Лиза. – Не знаю. – Она чувствовала, что сейчас снова расплачется. – Папа, я все время о нем думаю. Все время. И теперь даже больше, чем раньше. – Лиза всхлипнула. – И кажется, это навсегда. Нет, точно навсегда. Папа, я так с ума сойду! – И слезы снова навернулись ей на глаза.
– Что делать, – улыбнулся папа. – Это лбовь. Многие люди умирают, так и не узнав, какое это счастье – любить. А Егор тут ни при чем. И потом, он тебя не стоит.
– Как это ни при чем? – удивилась Лиза.
– А так, – грустно сказал папа. – Мы часто видим в людях то, чего на самом деле в них нет.
Так уж мы устроены.
– Но я прекрасно знаю, что он за человек.
– Вряд ли. Просто ты убедила себя, что Егор – это именно тот, о ком ты всегда мечтала. – Папа задумался.
О чем он думал? Наверное, вспомнил себя, когда ему было двадцать. А может, ему просто было грустно, и он сказал:
– Ты пока не встретила того, единственного, а ждать не можешь. Трудно ждать, когда тебе тринадцать.
– Да, – согласилась Лиза. – Ждать трудно.
Если бы ты только знал, что это такое!
– Я знаю, – улыбнулся папа. – Ты не должна так переживать. «Все, что не убивает меня, делает меня сильнее», – сказал один философ. А теперь спи. Все будет хорошо. Тебе просто надо это пережить.
– Легко сказать, – немного обиделась Лиза.
– Спи. «Ночь – матка, заспишь – будет сладко». А завтра мы купим тебе новую шляпку.
– Шляпку? – удивилась Лиза.
– Да, мы пойдем в магазин и купим тебе новую шляпку.
– Папа!
– Что?
– Зачем мне новая шляпка, если у меня нет, старой?
– Ты права. – Папа почесал затылок. – Мы купим две шляпки: старую и новую. Договорились? – Он вышел из комнаты и закрыл дверь.
Лиза вытащила из– под подушки дневник, погрызла ручку и написала:
Все, что не убивает меня, делает меня сильнее.
Она выключила свет, повернулась набок, досчитала до трех и крепко- крепко заснула.
13
Рассеянная и немного неловкая, Вера не была похожа на своих сверстников. Таких слов, как «кино» И «дискотека», просто не существовало в ее лексиконе. Зато непривычные для слуха «хакер», «сервер» И «провайдер» были для Веры словами такими же обыденными и понятными, как для других «хлеб» и «вода». Компьютер заменял ей все: друзей, собаку и старшую сестру. Интернет, о котором так мало знала Лиза, стал для Веры вторым домом, где жили друзья, где они вместе слушали музыку и читали книги. Но, как ни крути, человек не может долго оставаться один. И теперь, когда у Веры впервые появился настоящий друг, всю свою любовь она обратила на Лизу.
Лиза была младше на три, года, но это не имело значения. Они понимали друг друга с полуслова.
С того дня, когда он встретились в кафе, прошла неделя. За это время столько всего произошло, что Лиза так и не собралась позвонить подруге – просто было не до этого. И теперь она об этом жалела. Но Вера позвонила сама.
Лиза собиралась к Тусе, когда раздался телефонный звонок.
– Знаешь, почему я звоню? – спросила Вера.
– Почему?
– Тебе пришли три сообщения.
– Так быстро? – обрадовал ась Лиза.
– Это ты называешь быстро? Электронное сообщение идет три минуты. Если можешь, давай ко мне. Я дома.
– Бегу.
Лиза положила трубку и бросилась одеваться. Перед выходом она позвонила Тусе и сказала, что ей нужно зайти к бабушке. Она не хотела говорить, что идет к Вере: в глубине души Лиза чувствовала, что Вера нравится ей больше. Туся считалась лучшей подругой, и, наверное, Лиза стыдилась своего маленького предательства. Так или иначе, она сказала, что идет к бабушке, а сама, немного волнуясь, отправилась к Вере.
– Я же говорила, что получится, – сказала Вера, когда они вошли в комнату.
Лиза обратила внимание, что Вера похожа на мальчика. Высокая и худощавая, она даже двигалась как мальчик. Кроме того, она была коротко острижена, почти наголо и носила в ушах два серебряных колечка – мальчики тоже такие носят, но, как правило, в одном ухе.
Вера села за компьютер:
– Вот твои сообщения. Садись. – Она придвинула к столу еще один стул, и Лиза села.
– Чтобы открыть сообщение, – сказала Вера, – щелкаешь здесь, входишь в Интернет, открываешь почтовый ящик и находишь в списке сообщение с пометкой «Лизе». Щелкаешь на сообщении два раза – и готово. Я пока не буду смотреть: распечатаю, а ты прочитаешь. Можешь ответить всем троим, но лучше выбрать того, кто больше понравится.
– А как я отвечу? – растерялась Лиза.
– Обыкновенно. Сядешь за компьютер, напечатаешь ответ – и все. – Но я не умею.
– Вот и научишься. И отправишь сама. Я тебе все покажу. Это просто.
Вера распечатала три страницы и протянула Лизе:
– Держи.
Лиза прочитала первое сообщение.
Привет!
Я классный парень. Мне 14 лет. Люблю музыку.
Мечтаю познакомиться с симпатичной девчонкой. Хотелось бы получить твою фотографию.
Жду ответа, как соловей лета. Чао.
Денис
– Ну что, ерунда какая-нибудь? – спросила Вера, когда Лиза закончила читать.
– По-моему, да. Прочитай. – Она протянула листок Вере.
– Да уж, – улыбнулась Вера, отложив листок в сторону. – Просто самовлюбленный идиот. Осталось еще два сообщения.
Другое сообщение было от девочки. Она оказалась толкиенисткой и искала друзей, которые могли разделить с ней ее увлечение. Лиза не без стыда призналась, что не читала Толкиена.
– Значит, – заключила Вера, – этот вариант отпадает сам собой. А жалко, хорошее письмо. – Да, – согласилась Лиза, – она даже стихи пишет.
– Ладно, – сказала Вера, – отложим это до лучших времен. И потом, она наверняка сумасшедшая. «Привет! Привет! Привет!» – разве нормальный человек начинает так письмо? Читай третье.
– И Лиза прочитала третье сообщение.
Привет!
Я рад, что могу тебе написать. Наверное, сначала нужно представиться, так? Но, знаешь, имя мало что может рассказать о человеке. Какая разница, как меня зовут? Если хочешь, называй меня Бегущий в Ночи (потому что это мое любимое время суток) или никак не называй – все равно.
Если мы будем переписываться, в следующем сообщении я расскажу о себе подробнее.
Пиши, если сможешь. Пока.
Бегущий в Ночи
Лиза ничего не знала об этом человеке, но он ей понравился. Она понятия не имела, кто он и сколько ему лет, но сразу поняла: на это письмо она ответит.
14
Как-то вечером в дверь позвонили.
«Может быть, это Егор?» – почему-то подумала Лиза.
– Небось ухажер твой заявился, – как будто подтверждая ее догадку, пробормотал Антон, с неприязнью глядя на дверь.
Лиза опрометью бросилась к зеркалу в прихожей и придирчиво осмотрела себя с ног до головы. Дома она всегда ходила в джинсах и футболках, вот и на этот раз на ней были потертые голубые джинсы и черная футболка навыпуск. Лиза провела щеткой по волосам и осталась довольна своим внешним видом.
«Даже если бы я ждала Егора, мне не удалось бы выглядеть лучше».
Но на пороге стоял Елкин.
– А-а, это ты … – Как ни старалась, Лиза не смогла скрыть своего разочарования.
– Извини, что пришел без звонка, – сказал Максим, – но я до последнего момента не знал, что решусь зайти.
– Ничего страшного, проходи, – улыбнулась Лиза.
Она знала Максима с самого детства, они вместе играли в песочнице, и ей была непонятна его нерешительность. Он мог приходить к Лизе в любое время без предупреждения, потому что домашние давно считали его своим.
Елкин сел на Лизин мягкий диван, но было видно, что ему не по себе, что он чувствует себя неуютно.
– Лиза, я должен признаться, – начал он, и кровь бросилась Лизе в лицо.
«Неужели он сейчас скажет, что любит меня? Она всегда догадывалась, что это так, что чувства, которые испытывает к ней Максим, не вполне дружеские, а более глубокие и нежные – Но неужели это произойдет сейчас? И что я ему отвечу?»
Лиза и хотела услышать эти заветные слова, и боялась их.
– Я должен признаться, – повторил Максим, поправляя очки на переносице. – Я знаю, кто взял твой дневник.
– Что-о? – От неожиданности Лиза подпрыгнула на месте. – Откуда ты можешь это знать? – Я раньше молчал, потому что боялся ранить тебя. – Максим нервничал, как будто все еще сомневался – говорить или нет.
– Но я знаю, кто взял мой дневник, я даже получила его обратно. Это Егор.
– Ты ошибаешься. Вернее, тебя ввели в заблуждение, – почему-то грустно сказал Елкин. Дело было так…
И он рассказал о том, как все убежали смотреть на несчастного Сюсюку, а он остался в классе – разбирал шахматную партию. Как случайно задел пешку, и она упала, закатилась под скамью, а он полез ее искать и ползал по полу. И как в это время открылась дверь и в класс вошла Туся. Он уже вылезал, но вдруг увидел,– что она что-то вытащила из Лизиной сумки И вышла из класса, так и не заметив его.
– Так почему же ты мне ничего не сказал тогда, когда узнал, что у меня пропал дневник? Потрясенно спросила Лиза.
– ,Знаешь, – виновато сказал Максим, я как-то не связал в голове эти два события. И только потом, сопоставив факты, понял, в чем тут дело.
– А все дело в том, что я пригрела на груди змею… – тихо сказала Лиза. – Значит, это Туся передала дневник Егору. Вот почему он вел себя так, как будто совершенно не чувствовал вины…
– Он и не был перед тобой виноват. Почти не был. Разве только в том, что позволил тебе в себя влюбиться.
Лиза удивленно посмотрела на Елкина. Никогда в его голосе не было столько стали, столько твердости и… жестокости.
– Я думаю, – He лучше уйти, – сказал он.
15
Две недели Лиза не разговаривала с Тусей.
И хотя та не раз подходила к ней и заискивающе заглядывала в глаза, Лиза оставалась непреклонной. Конечно, и ей было нелегко вот так, в одну минуту, лишиться лучшей подруги, но еще труднее было простить предательство и ложь.
А тем временем с•Максимом Елкиным стали происходить странные вещи: ему фатально не везло. Сначала у него пропали шахматы, которыми он играл с пяти лет, потом в журнале напротив его фамилии сами по себе стали появляться жирные, наглые двойки, а в довершение всего перед городской контрольной по математике он обнаружил, что его очки безнадежно разбиты.
Но, с другой стороны, судьба была милостива к Елкину – несчастья скатывались с него как с гуся вода.
Шахматы нашла буфетчица тетя Зина. Она так и не поняла, что делали деревянные фигурки рядом с картофельным пюре, и чуть было не начала продавать их как миниатюрные пирожные.
Учителя никак не могли поверить тому, что когда-то поставили Елкину двойки, сетовали на плохое зрение и переставляли эту оценку строчкой выше – двоечнику Ежову.