Из моего звена трое неважно читают: Гоша, Коля Ступин и Рита, она в нашем доме живёт, в четвёртом подъезде.
Вчера Нина Ивановна вызвала Колю рассказ читать. Так, честное слово, стыдно было слушать — на каждом слове спотыкался. Точки, запятые, тире — ничего не видит. Какое уж тут выразительное чтение!
После уроков Нина Ивановна остановила Марину в коридоре и попросила, чтобы она принесла свою тетрадь с записанными книгами. Марина еще в первом классе показывала ей эту тетрадку.
Марина, конечно, принесла. И вот сегодня, по-моему, ей было даже неудобно, когда об этой тетрадке Нина Ивановна говорила почти весь классный час.
— Ребята, — спросила она, — а кто ещё ведёт такую тетрадь, как у Марины?
Оказалось, что никто не ведёт. Я тоже не веду, но это оттого, что моя тетрадка куда-то пропала. А ведь в первом классе и ещё до школы я записывала все книги, какие прочитала. А тут, пожалуйста, хоть бы кто-нибудь, одна Марина ведёт.
— Напрасно, — сказала Нина Ивановна. — Это очень полезная тетрадь. Из неё я, например, узнала, с какого времени Марина начала читать книжки, сколько уже прочитала, а главное — какие эти книги. Как вы думаете, сколько книжек записано в Марининой тетради?
— Сорок, — сказал Гоша.
Марина только улыбнулась. Столько книг она прочитала ещё, наверное, до школы. Конечно, те книжечки были совсем тоненькие. Я сама такие читала, когда шесть лет исполнилось. Но всё равно, нельзя же их не считать. Это сейчас легче толстую книжку прочитать, чем тогда тоненькую.
После Гоши Андрюша попробовал угадать:
— Сто книг!
Марина опять улыбнулась, а Нина Ивановна покачала головой:
— Маловато ты, Андрюша, назвал, маловато.
Тогда Витя Зайцев — командир нашей «звёздочки» и отличник — с удивлением посмотрел на Марину и спросил:
— Толстые книги? Или по десять страничек?
— Всякие. — Нина Ивановна стала листать тетрадь. — Вот — шестьдесят страниц, эта — двести семнадцать и, смотрите, даже четыреста пятьдесят три страницы!
Алеша нахмурился и уверенно сказал:
— Сто пятьдесят книг. Больше она не могла прочитать.
— Ошибся, Алеша, мало.
— Двести? — Алеша даже привстал с места.
— Ладно, спрашивать бесполезно, не угадаете. Последняя книга в этой тетрадке записана под номером «338».
Ученики в классе ахнули. И я вместе с ними. «Эх, — думаю, — куда же задевалась моя тетрадка? Интересно, сколько бы у меня было?.. Но все-таки меньше, наверно…»
Вдруг Гоша хихикнул и поднял руку.
— Нина Ивановна, а может, Марина эти книжки и не читала вовсе? Полистала только да картинки посмотрела.
Гоша еще раз хихикнул и сел на место. А Марина покраснела, и в глазах у нее блеснули слезы. Повернулась к Гоше, губы кусает и от обиды не знает, что сказать. Нина Ивановна пришла ей на выручку:
— А теперь я хочу тебя спросить, Гоша. Скажи, пожалуйста, для какой цели Марина стала бы сама себя обманывать?
Тут уж Гоша глазами захлопал: и правда, зачем она будет себя обманывать?
— Можно проверить.
Это Коля Ступин подал голос. Сказал будто бы просто так, даже зевнул при этом. Но все сразу поняли: специально сказал — вдруг удастся поймать Марину. Ему ведь, конечно, стыдно было, что сам-то он за свою жизнь и несколько книжек не одолел, оттого и читал так плохо вчера в классе.
— Пожалуйста, проверь, — сказала Марина.
— Двести двадцать два! — И Коля победоносно засмеялся: сейчас, мол, оскандалится хвалёная отличница.
Нина Ивановна нашла в тетрадке номер «222» и прочитала:
— «Приключения Тома Сойера».
— В этой книжке, — сказала Марина, — рассказывается о жизни и приключениях американского мальчика Тома Сойера и его лучшего друга Гека Финна. Книжка начинается с того…
Я уверена: Марина могла бы целый урок рассказывать об этой книжке, но учительница не дала ей долго говорить.
— Достаточно. Видно, что ты внимательно читала книгу. А не помнишь, кто написал ее?
— Марк Твен.
— Хорошо, — похвалила Нина Ивановна и посмотрела на ребят. — Ещё будете спрашивать или хватит?
— Номер «300»! — торопливо сказал Витя.
— «Четвертая высота», — прочитала Нина Ивановна в тетради.
Ну, о жизни Гули Королёвой можно говорить сколько угодно. Я тоже читала эту книгу. Очень интересная…
Ребятам понравилась игра. Они хотели называть ещё и другие номера, но Нина Ивановна не позволила — сказала, что довольно мучить Марину таким трудным экзаменом.
— А мне ничуточку не трудно. Хоть весь день спрашивайте, — сказала довольная Марина.
Потом Нина Ивановна посоветовала всем ребятам завести такие тетради.
Ребята обещали завести.
А я здесь же, в классе, достала из портфеля чистую тетрадь в линеечку и на обложке написала: «Тетрадь № 2. Для книг, которые я прочитала».
Ведь старая тетрадь может и не отыскаться. Так пусть это будет новая тетрадь, номер два.
Первый снег
На втором уроке пошёл снег. Да так неожиданно! Вдруг замелькали белые хлопья. Чаще, чаще. И пошёл валить, и пошёл!
А мы уже столько времени не видели снега! С прошлой зимы. Все, конечно, обрадовались, зашумели.
Нина Ивановна видит, что сейчас нас трудно заставить писать в тетрадках упражнение, и говорит:
— Уберите книги и тетради. Будем смотреть на снег.
Мы ещё больше обрадовались. Ну до чего же хорошая наша Нина Ивановна! На всём свете нет такой учительницы! А Нина Ивановна даже позволила нам выйти из-за парт.
— Только чур — не шуметь! — предупредила она.
Когда все собрались возле окон, она показала на улицу и спросила:
— Красиво?
— Красиво, — зашептали все ребята.
— А почему красиво?
Мы стоим и молчим. В самом деле, почему красиво, когда идёт снег?
— Снег белый и пушистый, — сказала Марина.
— Верно. А ещё?
— Можно в снежки играть, — сказал Андрюша.
— Можно крепость построить из снега, — сказал Игорь.
— И на лыжах кататься с гор, — добавил Витя Зайцев.
— А мы зальём во дворе ледяное поле и будем играть в хоккей! — радостно сообщил Гоша.
— А думаешь, мы не будем! — усмехнулся Саша.
— Ещё снежную бабу можно слепить, — сказала Рита.
Нина Ивановна взглянула на меня:
— Ты, Наташа, что скажешь?
— Я не знаю, почему красиво, — ответила я. — Просто когда идёт снег, мне хочется улыбаться. И всё кругом становится будто новое — белое-белое. И будто наступил праздник.
— Ну, молодцы! — сказала Нина Ивановна. — Очень хорошо про всё рассказали. И про снег, и про зиму, и какие она радости дарит вам… А кто может придумать какую-нибудь загадку о снеге? Свою загадку, новую.
Минуты три в классе стояла тишина.
— Я, я придумал! — сказал Петя Зорькин. — Летом — чёрная, зимой — белая.
— У тебя получилось не про снег, а про землю, — усмехнулся Алёша.
— Всё равно я хорошо придумал! — настаивал Петя.
— Конечно, хорошо, — подтвердила Нина Ивановна. — Ну, а кто ещё?
— Вчера, — черно, сегодня — бело, — сказала Марина и смутилась. — Первый снег… Но это как у Пети.
— А вот моя загадка, — сказал Игорь. — Белым зерном все поле засеяно.
— А вот — моя, — следом за ним сказал Андрюша. — Тысячи пуль летят, а все люди живы.
— Мою послушайте, — воскликнул Гоша. — Футбольное поле зеркалом накрыли, клюшки застучали.
— И это не про снег, — заметил Витя.
— А ты и такой не придумал! — Гоша показал командиру язык.
— Я не придумал? А это что! Почему белый дождь до весны не тает? Не знаешь? Потому что это снег.
Наконец и я придумала загадку. Смотрела, смотрела кругом и заметила, что на тротуаре, под ногами прохожих, белый снег превращается в серую грязноватую кашицу. И сочинила загадку:
— Рис не варился, да в кашу превратился.
И Таня Михалёва с первой парты сочинила. Глаза её под очками так и засветились от радости.
— Лежит сахару гора, да никто его не лижет.
Нина Ивановна посмотрела на часы и сказала:
— Прекрасные загадки придумали! Я и не ожидала, что вы такие мастера на выдумки… А теперь садитесь на свои места. До звонка осталось три минуты. Успеете записать задание на дом. Каждый должен придумать и написать по три предложения о первом снеге. А кто сможет, пусть напишет загадку о снеге.
Только мы написали задание — звонок.
Ох, и хитренькая наша Нина Ивановна! За партами не сидели, книжки убрали, а всё равно целый урок прозанимались.
Трудная задачка
Гоша Белоусов всё дело нам портит. Если бы не Гоша, мы бы давно обогнали первое звено Марины. Во всём. Потому что наше звено самое дружное. По классу мы дежурим лучше, чем первое и третье звено. И железную трубу отыскали ребята нашего звена. Из-за этого весь класс наградили билетами в цирк. В нашем звене двое отличников и шесть хорошистов. А у Марины в звене, хотя отличников тоже двое, зато хорошистов всего четверо. Так что и по учебе наше звено должно бы идти впереди.
Должно бы… Гоша держит нас. Всё дело в нём. То задачку дома не решит, то тетрадку забудет, то стихотворение не выучит. А в диктантах больше всех ошибок делает. Беда с ним. Прямо измучилась я. И правила заставляю повторять, и свои книжки ему ношу — всё уговариваю, чтобы читал, и объясняю, как решать задачки. Нина Ивановна даже второй ключ мне от класса дала.
— Оставляй, — говорит, — его после уроков, если нужно.
Ага, попробуй оставь его! Как конь, несётся после звонка. Пулемётом не удержишь.
Вчера я взяла с него честное октябрятское, что он придёт ко мне домой и будем вместе решать задачки.
Жду его сегодня. Сделала зарядку, позавтракала, сорок минут занималась музыкой, закончила читать книжку «Принц и нищий», а Гоши нет и нет.
Без десяти двенадцать явился. Стала его ругать, а он только зубы показывает. Весело ему. А потом как ни в чём чем не бывало говорит:
— Давай телевизор включим. Скоро фильм начнут показывать.
Я как тресну его по спине!
— Садись, — говорю, — сейчас же за стол! Задачки будем решать.
Он сразу послушался. Сел, взял карандаш, посмотрел в учебник и так зевнул, будто три ночи не спал.
Я закрыла книжку и придумала свою задачку:
— Четверо рабочих сделали 29 табуреток. Первый сделал 7 штук, второй — на 3 меньше. А третий рабочий сделал на 1 табуретку больше, чем четвертый. Сколько табуреток сделал четвёртый рабочий?
Гоша так широко открыл рот, что мне стало смешно.
— Закрой, — говорю, — рот. Простудишься. Лучше запиши условие задачи.
Кое-как он записал.
В это время пришла Марина. Просто так пришла. В уголки поиграть, в «балду» или кто лучше придумает загадку, или погулять вместе. Я бы и сама с удовольствием загадки отгадывала бы и по двору с ней погуляла, да ведь надо с Гошей заниматься. Марине хорошо — у неё в звене такого Гоши нет.
Сидит Марина у окошечка в кресле, чтобы не мешать нам, листает «Мурзилки», а я с Гошей мучаюсь. Ох, и бестолковый он! Всё ему разжевала: и сколько табуреток сделал второй рабочий, и сколько сделали первый и второй вместе, и как узнать, сколько сделал третий… Ничего не понимает. Только глазами по комнате водит и зубы показывает. Я снова уже собиралась треснуть его по спине, да Марина помешала. Села за стол напротив Гоши и говорит:
— Ты о чём, Белоусов, думаешь? О табуретках или о хоккее?
— А всё равно шведы нашим продуют!
Марина потрогала Гошин лоб и сказала:
— Температуры вроде нет… Слушай, Белоусов. Слушай внимательно. Ты четыре часа без отдыха играл в хоккей. Понял?
— А думаешь, не могу? Я и пять часов могу!
— Молодец! — сказала Марина. — Станешь большим — возьмут тебя в сборную команду СССР… Значит, понял: играл четыре часа. За это время ты забил 29 шайб…
— Ух! — обрадовался Гоша. — Теперь уж точно возьмут в сборную.
— В первый час ты забил 7 шайб. А во второй — на 3 меньше…
— Всего четыре шайбы? — сразу сосчитал Гоша. — Хотя ничего, 11 шайб за два часа!
Марина подморгнула мне и продолжала:
— А в третий час ты забил на одну шайбу больше, чем в четвертый час. Сколько шайб ты забросил за последний час?
Гоша наморщил лоб, поморгал, облизал губы и выпалил:
— Восемь!
Я обняла Гошу и чуть не задушила от радости. А потом к самому его носу поднесла кулак и сказала:
— Ты, оказывается, всё понимаешь и можешь. Только ты, Гоша, лентяй и хитрец. Но больше меня не обманешь. И если теперь не станешь сам решать задачки, то не обижайся, Гоша, на нас. Всем звеном отлупим тебя.
А Гоша, видно, и сам очень обрадовался, что сумел решить трудную задачку. Он улыбался и на мой кулак смотрел так, будто это был вовсе не кулак, а яблоко или пирожок.
— Если бы все задачки были про хоккей, — сказал он, — я давно бы стал отличником!
Пятёрка с плюсом
На первом уроке была математика.
Нина Ивановна вызвала к доске Марину — решать задачку. Марина в одну минуточку поставила все вопросы, прибавила что нужно, разделила и написала на доске ответ.
Нина Ивановна похвалила её и сказала, что поставит пятёрку. Она раскрыла дневник Марины и… глаза у неё стали круглые. Ну совсем круглые, как две монетки.
— О-о! — сказала она удивлённо. — У тебя уже стоит пятёрка. Да ещё с плюсом.
Марина испугалась и тоже заглянула в дневник. И сразу сделалась красная. Она и так розовая всегда, а тут будто не лицо у неё, а морковка.
— Это кто же тебе, — спросила Нина Ивановна, — по всем предметам поставил пятёрки с плюсом?
А Марина стоит и сказать ничего не может. Слезы с подбородка на белый фартук падают.
— Успокойся, — сказала Нина Ивановна и погладила Марину по голове. — Ведь я не думаю, что это ты сама так высоко оценила свои знания.
— Это… Вика, — наконец выговорила Марина.
— Ах, сестрёнка, — улыбнулась Нина Ивановна. — Ну и ну, смотри, какая она у тебя добрая учительница. И ты ей хорошие отметки ставишь?
— Да, — ответила Марина. — Я тоже пятёрку с плюсом ей поставила. Она девочку очень хорошо нарисовала и гуся. И десять букв уже знает. Но я же не в настоящий дневник ей поставила, а просто так, на листочке. Мы в школу сегодня играли.
— Тогда всё понятно, — сказала Нина Ивановна. — Ты сделала уроки, поиграла с сестрёнкой в школу и пошла гулять. Правильно?
— Правильно. На лыжах пошла кататься.
— А Вика тем временем решила мне помочь. Собралась я тебе сейчас пятёрку поставить, а она уже стоит здесь. Вот только с плюсом что делать?
— Оставить, — сказал со своего места Гоша. — Марина на пятёрку с двумя плюсами знает. Вчера мне задачку про хоккеистов задала, я сразу всё понял.
— Ну, раз сам Гоша просит, можно и оставить, — Нина Ивановна расписалась в дневнике и протянула его Марине. — А все другие пятёрочки ты аккуратно вытри резинкой и скажи Вике, чтобы она больше не помогала мне.
Друдлы
В городе эпидемия гриппа началась, а у нас в классе — своя эпидемия: сочинять и разгадывать друдлы. Я даже не знаю, кто первый это затеял. Только как приходим теперь в класс — прежде всего начинаем друг перед другом своими друдлами хвастаться.
Хороший друдл придумать нелегко, но отгадать ещё труднее. У нас даже свои чемпионы появились. Те, которые быстрее всех разгадывают. Это командир Витя Зайцев и я. Правда-правда, меня тоже чемпионкой считают. Особенно после того, как я Андрюшин друдл разгадала. Он нарисовал кружок, а в середине поставил точку.