— С нами все хорошо, — произнесла Кларисса дрожащим голосом. Ее ногти пились в плечо Кэт с такой силой, что та чуть не вскрикнула. — Что это было?
Мистер Мёрфи трясущимися руками поправил свою каску:
— Этот камень упал совсем рядом, совсем рядом! Этот кусок откололся от тех каменных украшений на крыше...
Все посмотрели наверх. На крыше над пятым этажом были видны три остроконечных фронтона и возвышалась башня, украшенная каменным узором.
— Эй, там, наверху! — прокричал мистер Мёрфи.
Эхо несколько раз повторило его слова, но ответа не последовало.
Вдруг в тишине Аарон Уайльд воскликнул:
— Где Захари? Где мой сын?
— Он только что был здесь, — пробормотала Кларисса.
— Я пришла сюда вместе с ним, — завертела головой Кэт.
Но Захари нигде не было видно.
Аарон Уайльд в последний раз внимательно поглядел на крышу.
— Надеюсь, что он не пострадал... — покачал головой архитектор. — Надеюсь, что никто не пострадал...
Кэт бросила взгляд на высокое кирпичное здание. Оно отбрасывало глубокую тень на школьный двор. И Кэт ощутила, как внутри у нее зарождается необычное чувство, — девочке было одновременно и страшно, и ужасно интересно. Она очень надеялась, что мама разрешит ей здесь работать. Только представьте себе, провести все лето в этой старой школе! Кто знает, что еще скрывают эти стены?
— Что это за люди? — спросила ее мать после того, как Кэт рассказала ей о будущей работе.
— Они связаны с искусством и очень богаты, — ответила Кэт.
Она успела многое обдумать относительно этих людей, которых встретила сегодня утром в старой школе. Кэт всегда хорошо разбиралась в людях и видела их насквозь, но эти люди пришли из другого, незнакомого ей мира.
— Кларисса, директор, ничего, — поделилась она с матерью своими соображениями. — Она много говорит, но, в общем-то, в глубине души очень хорошая. Аарон, архитектор, как раз полная противоположность. Он много улыбается, но внутри он холодный.
Кэт ничего не рассказала маме о Захари, потому что ничего не решила насчет него. То он казался обыкновенным мальчишкой, то пугал ее. Он носил маску, за которую было сложно заглянуть.
— Там есть еще кто-то, кроме них? — не переставала волноваться мать.
— Конечно, есть, полно народу, — ответила Кэт.— Плотники, сантехники и электрики постоянно работают по всему зданию, и еще двадцать четыре художника устраивают свои шоу. Только они называют это «выставлять свои работы».
— Думаю, там все нормально, — наконец сделала вывод мать. — Нам нужны деньги, а для тебя это будет неплохим опытом. Только будь осторожна!
— Я всегда осторожна, мам. — Кэт вскочила, чтобы поцеловать ее. — И мне ужасно хочется там поработать!
ГЛАВА 5
Прошло три недели. Кэт вдруг начала замечать, что этот неведомый мир искусства становится все более ей интересен. Девочка помогала художникам, а вокруг них взламывали старые полы, меняли потолки и соскабливали краску со стен.
Художники, как удалось, к великому удивлению, выяснить Кэт, не только рисовали картины. Например, Сет строил эскимосскую хижину. Для этого в комнате специально поддерживалась необходимая температура, чтобы не допустить таяния льда. Ей нравился Сет, и она приносила ему травяной чай, чтобы тот совсем не замерз.
Еще там была Дрю, работы которой делались исключительно из человеческих волос. Когда она собирала необходимое количество, то сплетала волосы в шнурки и вывешивала их в окне старой ванной комнаты. Это было непросто — найти настоящие волосы, и Кэт даже отстригла у себя справа длинную прядь, чтобы помочь ей.
— Мне нравится, как ты изменилась, — потрепала Кларисса короткие волосы Кэт. — Теперь ты выглядишь совсем по-другому!
Самое любимое произведение искусства Кэт находилось на крыше в башне. Это был бронзовый ангел с широко раскрытыми руками, а под одеждой у него находился язык колокола, который звонил с каждым порывом ветра.
Во время первой недели своей работы Кэт удалось поговорить с глазу на глаз с Аароном Уайльдом о Захари.
— Я буду слишком занят новым проектом здания и не смогу уделять ему много внимания, — признался Аарон.— Каждый раз, когда остается один, он попадает в какие-нибудь неприятности. Если бы ты присмотрела за ним, я был бы тебе очень признателен и смог бы похлопотать за тебя насчет поступления в художественную школу в следующем году. Я вхожу в совет директоров школы.
— Я постараюсь что-нибудь сделать, — с сомнением произнесла Кэт. — Но он не особо прислушивается к тому, что я говорю.
Она прекрасно понимала, что Захари скучно. Он шатался по двору и выискивал всевозможные способы помешать девочке и отвлечь ее от работы.
— Эй, Кэт. — Он размахивал у нее перед носом огромным рулоном бумаги. — Угадай, что я обнаружил в плане здания?
— Отстань! — Кэт была занята. Она помогала Дрю плести веревочную лестницу из волос.
— Мерзкие старые волосы. — Захари состроил брезгливую гримасу. — Наверняка она срезала их с трупов. Ты слышала, что волосы продолжают расти и после смерти?
Кэт сердито посмотрела на Захари.
— Тебе лучше посмотреть, что он там обнаружил, на этом плане, — вздохнула Дрю. — Он не отстанет от тебя, пока ты этого не сделаешь.
Помня об обещании, данном отцу Захари, Кэт последовала за мальчиком в офис, где тот на столе развернул план здания.
— Посмотри. — Он указал на пространство под крышей. — Здесь есть третий чердак!
— Ну и что? — не поняла Кэт.
— Как — что? Там же еще никто не был! — Бледные щеки Захари порозовели от возбуждения. — Я думаю, что его замуровали, когда перестраивали здание. Там наверняка полно всякого старинного барахла. Хочешь пойти со мной на поиски входа?
— Это что, твоя очередная шуточка? — Кэт недоверчиво смотрела на него. — Вроде той, с видеокассетами?
Дело в том, что на прошлой неделе Захари подменил видеокассету с фильмом об искусстве на запись концерта Майкла Джексона. Иногда в доме происходили и другие странные вещи, и Кэт подозревала, что это случалось не без участия Захари.
— Нет, клянусь. — Захари ударил себя в грудь. Как всегда, он был одет во все черное и походил на миниатюрную копию своего отца.
Кэт вдруг стало его жаль.
— Хорошо, пошли, — произнесла она.
Хотя Захари был одного с ней возраста — ему тоже недавно исполнилось тринадцать, — иногда ей казалось, что он гораздо младше ее.
Они поспешили вверх по лестнице. Алессандро, греческий художник, расписывал стены лестничной площадки. Он рисовал огромную клетку с птицами, так что по пролетам между тремя этажами летали причудливые пернатые.
— Как красиво, Алессандро! — воскликнула Кэт, не отставая от Захари ни на шаг.
Лестница на последний этаж была металлической и винтовой. Когда они стали подниматься выше, она начала раскачиваться, и Кэт покрепче вцепилась в поручни. Дверь на верхней площадке вела на крышу. Снаружи дул сильный ветер, а ухватиться было не за что.
— Давай ты выглянешь, а я тебя буду держать. — Захари попытался обхватить ее сзади,
— Даже не пытайся, — запротестовала Кэт, отталкивая его руки. — Это слишком опасно! — И она направилась к маленькой двери, которая вела на первый чердак.
Внутри было темно и просторно, виднелись огромные балки крыши, а в воздухе стоял теплый запах шерсти.
Художница Келли украсила чердак паутиной, сделанной из старых детских тетрадок, которые нашли на чердаке. Кэт и Захари пробирались среди этой паутины. Кэт шла осторожно и пыталась не дотрагиваться до нее, а Захари рассекал паутину воображаемым мечом.
Кэт одернула его:
— Келли тебя убьет, если ты порвешь ее паутину!
— Это все равно случится на открытии, когда сюда сбежится толпа людей! — рассмеялся Захари. — Или ты думаешь, что они ничего не сломают?
— Здесь действительно будет много народу во время открытия?
— Куча знакомых Клариссы, — ответил Захари. — Она позаботится, чтобы все они сюда пришли.
— В таком случае, если сюда придут тысячи людей посмотреть на эту паутину, мы должны осторожно обращаться с этим произведением искусства! — заметила Кэт и аккуратно отодвинула свисающую на ее пути бумажную вязь.
— Ты и впрямь считаешь, что это похоже на произведение искусства? Да ты говоришь совсем как музейная крыса! — презрительно усмехнулся Захари.
Кэт захотелось ударить его по ухмыляющемуся лицу.
— Если это не картина и не скульптура, то как же еще это называть?
— Просто хлам, — фыркнул ее спутник.
Они уже добрались до перехода на второй чердак.
Внутри юная художница Соня соорудила египетское надгробие из мусора и сухой штукатурки.
— Осторожнее, еще не везде высохла краска, — промычала она откуда-то из глубины сооружения, выкрашенного в черный цвет.
Кэт и Захари пробрались по лабиринту к центру, где увидели Соню, мастерящую из гипса мумию, очень похожую на настоящую.
— Как ты думаешь, какая музыка здесь будет играть? — поинтересовалась она у Кэт.
— Египетская? — предположила та.
— Не-а, я хочу, чтобы гробница была наполнена шумом улицы. Ну, понимаешь, как контраст. Гробница на чердаке, музыка жизни вместо музыки смерти. Что-нибудь агрессивное... ритмичное. — Серьезное лицо Сони было все перемазано гипсом. — Ну, что-нибудь, что могло бы понравиться, например, тебе, Кэт.
— Я вижу, меня ты и не спрашиваешь, — заметил Захари, корябая свое имя на лбу у мумии.
— Прекрати! — Соня хлопнула его по рукам. — Да ты не похож на нормального тринадцатилетнего ребенка, ведешь себя как маленький!
Захари пожал плечами:
— А кому интересно быть нормальным? Слушай, Соня, ведь ты расписывала дверь на третий чердак. А туда можно еще как-нибудь пробраться?
Соня озадаченно покачала головой:
— Кто знает...
— А ты не заглядывала туда? Что там внутри?
— Да ничего, всякий хлам. Слушай, может быть, тебе пойти и посмотреть самому и оставить меня в покое? Кэт, ты можешь остаться...
— Однажды ты очень пожалеешь, что так со мной разговаривала! — расхохотался Захари. — Я опасный враг!
И он исчез в темном туннеле, слившись с ним в своем черном костюме. Только секунду была видна его светлая голова.
— Сумасшедший мальчишка! — Соня покачала головой. — Думаю, ему пришлось вести необычную жизнь, следуя по всему свету за своим отцом.
Кэт ничего не ответила, но подумала, что вряд ли его жизнь была необычней их с матерью перемещений по Бруклину. К тому времени, когда Кэт исполнилось тринадцать, ее мать успела поменять шестнадцать наемных квартир. Просто Захари был избалован, вот и все. Он привык, чтобы все было так, как он хочет.
На следующее утро, когда Кэт пришла в школу, кругом стоял невообразимый шум: Кларисса кричала, Дрю плакала. Ее всхлипывания эхом разносились по пустым комнатам и коридорам,
— Что случилось? — воскликнула Кэт.
Захари приплясывал от радости и возбуждения.
— Смотри! — И он потащил ее в холл.
На зеленых стенах огромными черными буквами было написано: «ТОТ, КТО ВЗЯЛ МОИ ВОЛОСЫ, ОТДАЙ ИХ МНЕ!»
— Ты только взгляни сюда. — Захари повел Кэт в ванную комнату, где висели почти законченные экспонаты Дрю — сплетенные шнурки и косы.
Волосы были растрепаны и валялись на полу. Некоторые из них перепачкались в ржавчине, некоторые упали в туалет, другие перемешались с грязью и пылью на полу, а кое-какие даже были сожжены. В воздухе стоял ужасный запах жженых волос.
— Фу, — поморщился Захари. — Какая вонь!
Кэт стояла как вкопанная. Потом ее начало трясти от злости. Она схватила Захари за майку и притянула его к себе.
— Зачем, зачем ты это сделал? — прошипела она.
— Подождите. — Алекс прервала свою историю и предостерегающе подняла руку. — Мне кажется, кто-то идет. Я слышала, как скрипели ступени.
— Но ведь никто не знает, что мы здесь, — заметила Джо.
— И никто, кроме нас, не знает, как попасть на чердак, — поддержала ее Чарли.
— К-как вы думаете, что это? — Луиза побледнела, но старалась не подавать виду, что испугалась.
— Я пойду посмотрю... — Алекс на цыпочках приблизилась к двери и осторожно ее открыла.
— Здесь никого нет, — выдохнула она и закрыла дверь. — Наверно, мне послышалось.
Вдруг снаружи раздался грохот. Девочки подпрыгнули от неожиданности.
— Я точно это слышала! — воскликнула Джо.
Алекс распахнула дверь. Остальные осторожно прокрались к двери и выглянули наружу. Темная лестница, ведущая в гардеробную Алекс, была абсолютно пуста, но ступени ее еще дрожали.
Внезапно подул ветер, и любительницы страшных историй оказались в темноте.
— Это сквозняк, — Алекс закрыла дверь. — У нас погасли все свечи.
Подружки на ощупь вернулись к своим кроватям. Чарли, которая частенько ходила в походы, предусмотрительно спрятала спички под подушку, чтобы в случае необходимости их легко можно было найти. Она чиркнула спичкой и осветила испуганные лица любительниц ночных историй.
— Надеюсь, в этом доме нет полтергейста, — проговорила Чарли после того, как все шесть свечей загорелись вновь. — Это очень похоже на штучки полтергейста — задуть свечи.
ГЛАВА 6
— Полтергейст? — повторила Луиза. — Кто это?
— Это такие привидения, которые выключают и включают свет, швыряют предметы, — объяснила Чарли. — Иногда они даже разбивают окна или что-то по-настояшему ломают, но обычно только шумят.
— Они на самом деле существуют?— поинтересовалась Луиза.
— Я сама не верю во все эти привидения, — уверила ее Чарли, — но многие люди утверждают, что полтергейст действительно существует. О нем даже книги пишут.
— А почему ты думаешь, что у нас тут живет полтергейст? Ну, если, конечно, не считать того, что у нас погасли свечи и мы все слышали какой-то грохот, — подала голос Алекс. Она сидела скрестив ноги и задумчиво наматывала кудрявый локон на палеи.
— Да потому что они ненавидят перемены, — ответила Чарли. — Обычно полтергейсты появляются, когда в дом въезжают новые люди, устраивают перестановки или разбирают старые чердаки, в которые годами никто не заглядывал.
— Ты говоришь это все только для того, чтобы напугать меня! — запротестовала Луиза.
— Нет, это правда, — возразила Джо. — Я слышала, что, если ты затеваешь какие-то перемены в старом доме, где раньше долгое время обитал полтергейст, он очень злится, поэтому кидает разные вещи с лестниц или бьет посуду в шкафах.
— А вы как раз здесь все перекрасили и положили везде ковры... — вставила Чарли. — Кстати, о коврах. Может, сходить вниз и посмотреть, что там с пятном? Я действительно не хотела бы, чтобы тебе из-за меня досталось, Алекс.
— Ну, можно выдать это пятно за дело рук полтергейста, — сказала Алекс. — Но не думаю, чтобы родители мне поверили.
— Давайте возьмем с собой свечки, — предложила Джо.
Она задула две из них, а остальные вынула из подсвечников и раздала подругам. Когда девочки начали спускаться по шаткой лестнице, на стенах заплясали причудливые тени.
Луиза пыталась не подавать виду, что боится, но, когда она шла позади остальных, ее кожа от страха покрылась мурашками.
— Подождите меня, — взмолилась она. Ей новее не хотелось остаться одной на этой лестнице.
Когда они оказались на кухне, то первым дедом смели с ковра кучку белой соды.
— Думаю, это сработало, — заметила Джо, разгребая соду пальцем. — По крайней мере, пятно теперь не такое темное.
— Надо бы подержать соду здесь подольше, — решила Алекс. — А я пока могу продолжить свой рассказ про Кэт.
Они вернулись на чердак, зажгли свечи и устроились поудобнее на матрасах.
— Это все так связано, — заметила Джо загадочным голосом. — Ну, я имею в виду, что у нас тут раздавался странный шум и погасли свечи, а в старой школе ведь тоже происходили таинственные события...