– Письмо без марки, – сказал Игорь.
– Тогда марок еще не было, – ответил Евгений Александрович. – Ты же филателист, должен знать.
– Не знаю, – сознался Игорь. – У меня марки в основном современные, космические или спортивные.
Глущенко вынул из конверта сложенный лист бумаги. Лист был весь исписан мелким красивым почерком с нажимом. Игорь сразу представил себе, как скрипит гусиное перо, выводя букву за буквой, а на столе стоит большая свеча в медном подсвечнике.
Евгений медленно читал про себя, даже губами шевелил. Видно, он не мог сразу разобрать старинный почерк.
– Ну! – торопил его Игорь. – Про что там?
– Сначала говорится, что пишет это письмо писарь флотского экипажа, потому что сам Иван лежит в госпитале на излечении.
– Да нет, вы не пересказывайте, а читайте, – сказала мама. – Ведь интересно.
– Ну вот. «…Кланяется вам, папаша и мамаша, ваш пропавший сын Иван, которого вы уж, наверно, похоронили и отпели. Шестой год, как не было меня дома, а судьба носила меня по дальним морям и странам, и такого я насмотрелся, что мало кому на роду написано. Упал я за борт в бурю в Индийском океане, и носило меня, грешного, по морю три дня и три ночи, пока не выбросило, слава Господу, на берег бурманский. Выходили меня добрые тамошние рыбаки, и попал я потом в ихнюю столицу, где определили меня в канониры, как я и был на нашем корабле. Прожил я в той Бурме три года, и приходилось мне и на войне быть, и в бедах горевать. Забрали меня после большой войны в плен англичане, но вернулся я в конце концов в Санкт-Петербург, откуда из гошпиталя и пишу вам. Вскорости обещали меня отпустить и списать вчистую, как есть у меня слабое здоровье. Так что ждите к весне в Устюге…» Дальше идут приветы и поклоны, – сказал Евгений. – И подпись: «Остаюсь ваш нещастный сын Иван».
– И все? – спросил Игорь.
– А разве мало?
– Но ведь он не пишет, что меч ему подарил Бандула.
– Зато мы знаем теперь, что он был в Бирме, воевал с англичанами и это могло случиться только во время первой англо-бирманской войны, в тысяча восемьсот двадцать четвертом году. К тому же времени относятся и письмо, и страница из книги. Почти наверняка человек, изображенный на картине у твоего старика, и есть твой предок, матрос Исаев.
– А что с ним дальше было? На каком корабле он плыл? Почему он попал в плен к англичанам?
– Я знаю столько же, сколько ты, Игорь, – сказал Евгений.
– Тайна осталась тайной, – заметила мама. – Хотите кокосового соку, искатели? Я его еще вчера в холодильник поставила.
– Хотим, – сказал Глущенко.
– Ну ладно, я пошла, а вы вырабатывайте программу действий, – сказала мама.
– Чего же вырабатывать? – задумался вслух Евгений. – У тебя, Игорь, есть ценные мысли?
– Нет, – признался Игорь.
– А у меня уже одна появилась. Надо написать в Ленинград.
– Почему в Ленинград?
– Живет там у меня один приятель, историк и, кстати, очень любознательный человек. Я его попрошу покопаться в Морском архиве. Пусть узнает, какой русский корабль мог оказаться в тысяча восемьсот двадцать первом – двадцать втором годах в Индийском океане. Это первое.
– А вдруг там было много русских кораблей?
– Вряд ли. Когда приятель узнает, что это был за корабль…
– А вдруг это был не русский корабль? Вдруг Исаев служил на английском корабле?
– Предположение интересное, но беспочвенное, – сказал Евгений. – У нас есть страница из книжки, которая, по-моему, ясно говорит, что корабль был русским. Вряд ли иностранный писатель стал бы говорить про русского матроса «вологжанин».
– Ну, допустим, – сказал Игорь, – что мы узнаем, какой корабль. А потом?
– А потом в архиве надо отыскать корабельный журнал и всякие документы, связанные с этим плаванием. Не может быть, чтобы Исаева, когда он вернулся, не допросили, не записали его рассказа. Вот и найдем.
– Если… – сказал Игорь.
– Да ты скептик! – удивился Глущенко.
– Может быть, – сказал Игорь. Он не знал, кто такие скептики, но признаваться в этом не собирался. – Так вы сегодня напишете?
– Письмо в Ленинград?
– Да.
– Может быть, если найду время. Сейчас мне на прием ехать.
Игорь хотел было сказать, что на прием можно было бы и не ехать, но воздержался.
– А ты, в свою очередь, возьмешь меня к своему старику-историку?
– Разумеется! Хоть сейчас.
– Давай завтра после обеда?
– По рукам, – сказал Игорь.
– Ну ладно, я поехал.
– А кокосовый сок? – спросила мама, входя с тремя высокими стаканами на подносе.
Стаканы запотели, и сок был похож на разбавленное водой молоко. На дно стаканов осели крупинки молотого кокосового ореха, вернее, его внутренней оболочки. Игорь не любил молотые кокосовые орехи и пил сок так, чтобы не взболтать жидкость и не поднять со дна жесткие крупинки.
6
РОДЖЕРС УВИДЕЛ МЕЧ
Игорь проводил Глущенко до машины. Было тихо. Наступило то самое время дня, когда все в городе затихает, истомленное жарой, уставшее ей сопротивляться. Даже последние облачка уходят с неба. Три часа. Пройдет еще час-другой, жара чуть-чуть спадет, и город начнет оживать. Потянутся с озера на молочную ферму буйволицы, проедет автобус, заклеенный рекламами кинофильмов. С его бортов будут целиться в дома и прохожих суровые ковбои и еще более суровые партизаны. Пройдут нестройной гурьбой кули, пробегут, взявшись за руки, ребята в зеленых юбках – из соседней школы, появятся буддийские монахи под красными зонтами. И солнце на закате будет просвечивать сквозь эти зонты и окрашивать в оранжевый цвет бритые монашьи головы.
Но все это будет часа через два, а сейчас самое мертвое время дня. Вот бы выкупаться, но в озере нельзя. Игорь решил было принять душ, как услышал из-за забора:
– Мистер Игорь!
Он обернулся. Ага, вот и Джонни собственной персоной.
– Здравствуй, Джонни, – сказал он. – Как поживаешь?
– Не очень хорошо, – сказал Джонни. – А что у вас нового?
– Я был занят, – сказал Игорь. – Кстати, твоего отца нет дома?
– Он должен скоро вернуться. Он вам нужен?
– Да, у меня к нему небольшое дело.
– О! – сказал Джонни. – Вы занимаетесь бизнесом?
– Как так?
– Зарабатываете деньги?
– Какие деньги? – удивился Игорь.
– А зачем вам мой отец?
Игорь подумал, почему бы не сказать Джонни о мече. Вряд ли мистер Роджерс будет сердиться. Да в конце концов, если даже и будет сердиться, Игорь ведь вольный человек.
– Я хотел показать ему одну вещь, – сказал Игорь.
– Какую? – спросил подозрительно Джонни.
– Бирманский меч. Старинный.
– Зачем показать?
– Ты меня допрашиваешь?
Джонни смутился. Он даже отступил на шаг и почти скрылся за кустами. Оттуда донесся его громкий шепот:
– Он тебя обманет.
– Кто? – удивился Игорь.
– Мой отец.
– Ты его не любишь? – спросил Игорь, раздвигая кусты, чтобы лучше разглядеть странного соседа.
– Не знаю, – сказал Джонни. – У меня совсем нет друзей, и я думал, что ты будешь моим другом. Мне очень не хочется, чтобы ты имел дела с моим отцом.
– Джонни! – раздался крик из дома.
Джонни сразу сник и медленно пошел к машине отца, которая, не замеченная мальчиками, въехала в сад.
Игорь не знал, что ему делать. Уж очень странный получился разговор. Конечно, бывают ребята, которые не дружат со своими родителями, но будь, например, на месте Джонни Игорь, он никогда бы не стал говорить плохо о своем отце с новым знакомым, да еще иностранцем. А может быть, Джонни говорил неправду? Позавидовал Игорю, что у него настоящие дела со взрослыми?
Большой полосатый паук спустился на нитке к самым глазам Игоря. Игорь отошел на шаг в сторону и стал смотреть по сторонам, чем бы сшибить этого паука. Мистер Роджерс заметил движение в кустах, подошел поближе и, увидев Игоря, сказал:
– Какая радостная встреча! Мы с вами, наверно, уж месяц не виделись.
– Почти месяц, – сказал Игорь.
– У вас никаких новостей?
– Есть новости, – сказал Игорь. – Я получил ответ из дома.
– Не может быть! Да что мы так стоим и разговариваем через забор? Проходите к нам. Проходите, не стесняйтесь. Ирэн, отмоешь машину потом! У нас гости, к нам сейчас придет мистер Исаев-младший! Приготовь, будь добра, прохладительных напитков!
– Да что вы, – сказал Игорь.
– И никаких разговоров. Надеюсь, вы не боитесь прийти в гости к бедному англобирманцу?
– Нет, конечно, нет, – ответил Игорь. «Вот еще, подумает, что я его боюсь или презираю».
– Так заходите же.
– Тогда я принесу вам все материалы.
– Разумеется, – сказал мистер Роджерс. – А я пойду в дом и подготовлю помещение к вашему приходу.
Игорь поднялся по лестнице на цыпочках, чтобы не скрипели ступеньки. Лучше, чтобы мама, которая, наверно, сидит сейчас у Шуры Шурыкиной, не заметила, как он выносит меч из дома, а то еще начнет читать нотации.
Мама ничего не заметила. Игорь обернул меч в тряпку и проскочил холл так быстро, что даже любопытные попугаи не повернули головы в его сторону.
Мистер Роджерс ждал Игоря у забора.
– О, – сказал он, – я вижу, что материалы занимают много места.
– Это меч, о котором я рассказывал. Тот самый меч. Подержите, пожалуйста, пока я перелезу.
В комнате, в которой Игорь как-то сидел с Джонни, ничего не изменилось. Только стол был покрыт белой заштопанной скатертью и на ней стояли две бутылочки с содовой водой.
– Познакомьтесь, это миссис Роджерс, мать Джонни и моя жена, – сказал мистер Роджерс. – А это мистер Исаев, наш уважаемый сосед. Мистер Игорь Исаев учится в колледже и будет большим ученым, не так ли?
В голосе мистера Роджерса не было издевки. Приятно, конечно, когда тебя представляют как будущего ученого, но все-таки Игорю было несколько неудобно. Он даже покраснел.
Миссис Роджерс печально улыбнулась и сказала тонким голосом:
– Я очень польщена. Я давно надеялась, что мы ближе познакомимся с нашими соседями.
Говоря так, она расставляла на столе тонкие стаканы для содовой воды. Один стакан был с отбитым краем, мистер Роджерс подвинул его себе. В комнату тихо вошел Джонни и стал у двери. Увидев его, мистер Роджерс сказал добрым голосом:
– Джонни, дорогой, иди позанимайся. У тебя еще не сделаны уроки. Ирэн, отведи его.
Миссис Роджерс поспешила к двери, схватила Джонни за руку и быстро увела. Игорь ничего не сказал, хотя он предпочел бы, чтобы Джонни остался с ними. Он чувствовал себя не в своей тарелке. Вот, начал проявлять инициативу и сразу принес меч соседу. Отец узнает, может рассердиться. Но что случится с мечом? Да ничего, ровным счетом ничего. Он просто послужит материалом для научной статьи, которую Игорь напишет вместе с мистером Роджерсом.
– Итак, – сказал мистер Роджерс. Он вынул из кармана пиджака, темного, несмотря на жуткую жару, футляр, надел очки, круглые, в тонкой золотой оправе, и сразу стал очень солидным и серьезным человеком.
– Вот меч. – Игорь развернул полотно. Меч вытянулся во весь столик.
Мистер Роджерс долго и очень внимательно рассматривал ножны, пригнувшись к ним так, что чуть было не касался их носом.
– Сцена охоты, – сказал он наконец. – На ножнах изображена сцена королевской охоты. Обратите внимание, мистер Исаев, что впереди скачущих всадников бежит олень.
– Да, – сказал Игорь. Он уже рассматривал ножны и знал, что на них изображена сцена охоты.
– Весьма частый мотив на ножнах бирманских мечей. Так не будете ли вы любезны рассказать, что же вы знаете про этот меч.
– Мой предок матрос Исаев упал в море во время бури, – сказал Игорь, – а потом три года жил в Бирме и даже воевал с англичанами. Потом попал к ним в плен…
– Вы точно знаете, что он попал к ним в плен? – вдруг громко спросил мистер Роджерс.
– Конечно. Об этом он написал в письме к себе домой.
– А дальше?
– Больше ничего, – признался Игорь. – У меня дома есть его письмо родным, где он говорит, что был в Бирме и в плену.
– А откуда он написал письмо?
– Из Петербурга, это наша старая столица.
– Значит, он вернулся? Вы извините, что я так настойчив, но как исследователя меня интересуют детали. Ведь пребывание вашего дедушки в Бирме – важный факт для историков. Об этом можно даже написать статью в научный журнал. Совместно с вами, разумеется.
– Вы об этом мне уже говорили, – сказал Игорь.
– А, да, конечно. Но боже, как мало материалов!
– А мы съездим к старику, отцу Маун У. Он нам наверняка поможет.
– Сомневаюсь, очень сомневаюсь. Пока продолжим поиск собственными силами.
Это мистер Роджерс сказал очень твердо, почти сердито. Игорь взглянул на него, но под стеклами очков глаза мистера Роджерса были добрыми и даже виноватыми. «Нет, – решил Игорь, – он не будет меня обманывать. Зачем ему меня обманывать? Все этот Джонни напутал».
– Итак, у нас есть меч, – сказал Роджерс.
– И с этим мечом Иван Исаев стоял среди пушек. Я видел на картине у старого У Мья.
– Не спешите с выводами, мистер Исаев, – ответил Роджерс. – У нас нет для этого оснований. Ведь ни один документ этого не подтверждает.
– Но меч генерала Бандулы!
– Почему генерала?
– Так сказал старик.
– Он мог предположить. И только. Я же вам говорю, что подобные мечи были у многих офицеров и вельмож. Ваш дед мог купить его. Мог ведь?
– Мог, – сказал Игорь.
– А могло быть и иначе. Допустим, в бою кто-нибудь из бирманских офицеров был убит, и мистер Иван Исаев взял меч у убитого.
– Ну уж этого он не стал бы делать. У своего взять!
– Мы ничего не можем сказать. Мы с вами историки, мистер Исаев, и нам нужны факты, не так ли?
– Конечно. А может, все-таки генерал Бандула наградил мечом моего деда? Он же пишет в письме, что его награждали.
– Он мог наградить вашего деда деньгами, но почему мечом?
– За храбрость, – сказал Игорь. – У нас в Гражданскую войну давали сабли за храбрость, я читал об этом.
– Ну, не будем спорить. Что такого мог сделать артиллерист, чтобы командующий армией наградил его мечом, да еще своим мечом? Я не хочу задеть ваши родственные чувства, мистер Исаев, но историческая правда ценнее всего. Например, я знаю точно, что мой предок тоже сражался на стороне Бандулы в той войне, но его не наградили мечом. У меня сохранились даже кое-какие его записки, и при случае я вам их покажу, – правда, они трудны для прочтения, потому что вы вряд ли настолько овладели английским языком…
– Да, конечно. А ваш предок, он не пишет о моем?
Мистер Роджерс снисходительно улыбнулся:
– Нет, он был довольно крупным политическим деятелем в бирманской армии и писал о больших проблемах.
– А кем он был?
– Начальником разведки бирманцев. Это длинная романтическая история. Отец моего предка, назовем его Роджерс-первый, был миссионером и жил в Бирме. Он женился на бирманской княжне и бросил свою службу. Да, уже тогда Роджерсы были патриотами Бирмы. Ему было нелегко, но его сын честно служил Бирме и был одним из руководителей бирманской армии. Я собираюсь опубликовать дневники Роджерса-разведчика. У меня есть много предложений от английских и бирманских издательств. Я только не знаю, кого выбрать. – Очки мистера Роджерса победно сверкнули. – Это пахнет большими деньгами, мистер Исаев. И надо быть осторожным. Кстати, не могло бы заинтересоваться дневниками какое-нибудь советское издательство?
– Я не знаю, – сказал Игорь.
– Но у вас должны быть знакомства, связи в издательском мире!
– Нет у меня знакомств в издательском мире, – сказал Игорь. «Что он, издевается надо мной, что ли? Какие могут быть знакомства у ученика пятого класса?»
– Ну хорошо, – сказал тогда мистер Роджерс. – У меня к вам будет просьба другого характера. Мы с вами уже настолько близко знакомы, что я думаю, нам не к лицу называть друг друга так официально. Мое первое имя Роберт. Зовите меня Бобом. Хорошо?