— В таком случае, — твердо сказал Космонавт, — от почетной дружбы с вами я отказываюсь. Даже без компота. От позорного плена отказываюсь тоже.
— Ишь ты, — неприятно удивилась Генерал-майор-Мамаша. — Смелый. Гляди, агрессор, пожалеешь. Мы и не таких обламывали. Эй, шалунишки, посты удво…Ить! Глаз с этого супостата не спуск…Ать! Военную тайну хра…Нить! Ни за что не выдав…Ать! Утром пришлю подкрепление. Кр-ругом, ать-два! — приказала она самой себе и укатила на сердитом танке-фырчалке. — А ты, пришелец, — донесся ее голос из-за холма, — не вздумай улететь. У нас руки длинные…
Космонавт сидел в звездолете и терпеливо ждал.
Наступила ночь. Темнота принесла покой, мерцающие звезды и сны.
На посту спать не положено, и часовые изо всех сил крепились.
Космонавт же негромко напевал колыбельную. Петь пришлось не очень долго…
Он взял краски, подарок Рыжего Великана с зеленым носом и осторожно выбрался наружу.
С оружием часовых пришлось повозиться. Ни один из них не проснулся.
Из кустов за Космонавтом с сонным интересом наблюдала Ворона. Она долго крепилась, наконец не выдержала.
— Ты что делаешь, а?
— Фокус-покус, — прошептал Космонавт. — Тс-с… Ну-ка, помоги…
По следам они отыскали танк в засаде. Генерал-майор-Мамаша замаскировала его под цветущую клумбу. Спала она сидя в башне. Вместо одеяла укрылась картой планеты. К счастью, сон у нее был крепкий, за генерала и майора сразу…
А Космонавт и Ворона пробирались к складу оружия и боеприпасов.
И только на рассвете, усталые, вернулись к звездолету.
Часовые геройски хранили во сне военную тайну и не выдавали ее даже за клубничный компот.
Утром знакомо затарахтел танк. Часовые тут же проснулись и сделали вид, будто всю ночь напролет не смыкали глаз.
— Эй, пленный, — крикнула главнокомандующий планетой Генерал-майор-Мамаша. — Живо построиться под этой… леталкой.
— Как строиться? — спросил, потягиваясь, Космонавт. — В ряд или в колонну?
— В коло…Тьфу! Р-разговорчики! — рассердилась вояка. — Плен переносится в другое место. На первый-второй р-рас-считайсь! И, ать-два, шагом марш!
— Не буду я ни строиться, — весело сказал Космонавт, — ни рассчитываться. Нас здесь и так двое.
— Здесь кр-расота, — доложила Ворона.
— Пр-редательница! — крикнула Генерал-майор-Мамаша. — Позор на всю планету. Сейчас же перейди на нашу сторону. Не ослабляй фронт.
— Фигушки, — смело ответила Ворона. — Натерпелась я на вашей стороне — хватит с меня. А здесь, между прочим, компот дают. С добавкой. Съела?
Это был мощный контрудар против главнокомандующей планетой. Фронт затрещал по всем швам.
— Дерзкая! — крикнула Генерал-майор-Мамаша. — Вот влеплю из пушечки, будешь знать.
— Все лепишь и лепишь, — заметила Ворона. — Скульптор, что ли?
— Издеваться? — рассвирепела главнокомандующая планетой. — Заря…Жай! — и сама зарядила пушку. — Наво…Ди! — и навела ее на врагов. — По супоста…Там! Цель…Ся! — прицелилась. — С мамы пример, детки, бери…Те! Огонь!
Чмок!
На боку звездолета расплылась желтая клякса, похожая на цветок.
— Поздравляю, — съехидничала Ворона. — За меткую стрельбу присваиваю звание Генерал-подполковника. — Цвет какой странный… У вас что, снаряды с повидлом?
— Пр-редательство! — завопила отчаянно Генерал-майор-Мамаша. — Всех разжалую. Всех в плен возьму. Огонь, детки. Стреляйте же, шалунишки мои ненаглядные!
— Та-та-та-та! — застрочили послушные солдаты.
— Чвяк-чвяк! Чвяк-чвяк!
Вокруг желтого цветка появился венок цветочков поменьше: красных, синих, голубых…
— Молодцы ребята! — похвалил. Космонавт. — Отлично рисуете. Предлагаю армию распустить и организовать кружок рисования.
— Я вас, детки распрекрасные, за невыполнение приказа без компота на неделю оставлю, — рыдала Генерал-майор-Мамаша.
— А себя? — спросила Ворона. — На гауптвахту посадите?
— Тебя не спросила, — огрызнулась главнокомандующая планетой. — Сейчас как влеплю…
— Из чего? — спросил Космонавт.
Генерал-майор-Мамаша в отчаянии так закачалась в танке, что чуть не опрокинулась.
— Начинаем демобилизацию, — объявил Космонавт.
— Это еще что такое? — сквозь слезы спросила главнокомандующая. — Говори понятней, а то…
— Армию распускаем,» вот что, — объяснила Ворона. — По порядку номеров р-рассчитайсь!
— Что? — спросила тоскливо Генерал-майор-Мамаша. — И разоружаться будем? Погоны хоть оставьте.
— Погоны можно, — разрешила Ворона.
— Оружие тоже, — добавил Космонавт. — Оно теперь только акварелью заряжено и гуашью. Любой цвет на выбор. Цветометы…
— Цветометы! Что за жизнь! — схватилась за голову Генерал-майор-Мамаша. — Это же теперь никому влепить нельзя…
— Влепить нельзя, а лепить — сколько угодно, — сказал Космонавт.
— Тут, за пригорком, хорошая глина, — подсказала Ворона. — Я проверила.
— Ладно, — всхлипнула Генерал-майор-Мамаша. — Ваша взяла. Соглашаюсь на боевую ничью.
— А мы против! — крикнула Ворона. — Победа наша, и точка.
— А кто ты вообще такая? — выкрикнула Генерал-майор-Мамаша. — Ты-то чего раскомандовалась?
— Я адъютант, — гордо ответила Ворона. — А он — главнокомандующий. Съела?
— А приказы? — простонала Генерал-майор-Мамаша. — Их же нужно уметь отдавать. Хотите, научу? Только пусть все по-прежнему будет. А я и военным советником согласна.
— Р-разговорчики, — усмехнулся Космонавт. — Сами с усами. Обитатели, слушай последний приказ по планете: «С сегодняшнего дня — никаких главнокомандующих. Армия распускается. Запрещается: нападать, воевать, разрушать и так далее». Понятно?
— Понятно! — радостно крикнула распущенная армия.
— Не совсем, — сказала Генерал-майор-Мамаша. — Если ничего нельзя, то что можно?
— Можно строить, ходить друг к другу в гости и дарить подарки. Еще вопросы?
— А вот если я крепость хочу построить? — спросила Генерал-майор-Мамаша. — Ма-аленькую такую крепостеночку?
— Крепость можно. Только игрушечную.
— А из чего?
— Из кубиков, — и Космонавт вручил бывшей главнокомандующей планетой пакет разноцветных кубиков. — Но лучше стройте дома. И не только из кубиков. Из кирпича тоже неплохо получается. Еще вопросы есть?
— А компот теперь давать будут? — спросил самый маленький обитатель.
— Двойную порцию, — пообещала Ворона.
— Урра!
— Сдаюсь, — устало сказала бывшая главнокомандующая планетой Генерал-майор-Мамаша и отклеила усы. — Где тут у вас в отставку подают?
— Поздравляю, — сказал Космонавт и подарил ей ромашку.
* * *
Теперь генеральскую планету не узнать. Бывшие солдаты ходят в детский сад и школу. Строят из кубиков игрушечные города и мосты. Когда приходит время обеда, на порог большого и светлого дома выходит симпатичная Мамаша и стреляет из небольшой пушечки. Пушку особенно обожают птицы. Потому что стреляет она сушеным горохом. А по праздникам и леденцами. Пятнистый маскировочный халат Мамаша сменила на платье в цветочки. Каску — на красивую прическу.
На планету зачастили гости. Их встречает Ворона. Она поправилась. И хвост у нее отрос. Дети раскрашивают его акварелью. Ворона важничает и считает себя похожей на павлина.
Вечерами в честь гостей начинается пальба: хлопушки, фейерверк… Гости с удовольствием пьют клубничный компот и подумывают о переезде на эту планету.
А Космонавт уже далеко-далеко отсюда. Он доволен: еще на одной планете порядок.
* * *
— Чем меньше генералов на планете… — задумчиво сказал Обитатель-с-Книгой.
— Тем лучше, — закончил Обитатель-с-Ночником. — Теперь вот что: у путешественника в звездолете больше нет цветов. Ромашку-то он подарил.
— И правильно сделал, — сказал Обитатель-с-Книгой.
— Конечно, правильно, — согласился Обитатель-с-Ночником. — А раз так, то пусть теперь у него в звездолете вырастут незабудки.
— Отличная идея! — обрадовался Обитатель-с-Книгой.
Две планетки плывут почти рядом. На одной горит лампа-ночник. Теплый свет зеленого абажура окутывает соседнюю планету. Спят обитатели. Начитались, наговорились и уснули, сами не заметили. Тише, не будем им мешать. А чтобы лампа не горела попусту, потушим ее…
* * *
Первым проснулся Обитатель-с-Книгой. Сделал небольшую пробежку, помахал руками, присел несколько раз. С соседней планеты слышалось ровное сопенье.
— Эй, — позвал Обитатель-с-Книгой, — хватит спать.
Сосед продолжал деловито сопеть.
— Подъем! — громко скомандовал Обитатель-с-Книгой. — Сколько можно спать?
— Много, — пробормотал во сне Обитатель-с-Ночником. — Долго. Пока не проснешься.
— Ну уж нет, — рассердился Обитатель-с-Книгой. — У тебя было достаточно времени, чтобы выспаться. А сейчас мы его попусту теряем.
— Чепуха, — пробурчал Обитатель-с-Ночником. — Спешить нам некуда. Ничего не случится, если чуточку потеряем.
— Что ты говоришь! — возмутился Обитатель-с-Книгой. — Да разве можно так? Время это же… Это… — у него не хватало слов.
— Вот когда узнаешь, что это, — сказал Обитатель-с-Ночником, не открывая глаз, — тогда и разбудишь. А сейчас не мешай мне.
— Берегите время! — громко сказал Обитатель-с-Книгой.
— Хорошо, хорошо, — проворчал Обитатель-с-Ночником. — Посплю еще немного, а как проснусь, сразу начну его беречь…
— Твое дело, — сказал Обитатель-с-Книгой. — Это я название следующей главы прочитал.
— Эй-эй, — подхватился Обитатель-с-Ночником. — Не читай без меня. Все равно я не сплю. Буду слушать тебя внимательно.
— А зарядка? — спросил Обитатель-с-Книгой.
— Ну, знаешь, — возмутился сосед. — Мало того, что разбудил ни свет ни заря, так еще и зарядку ему подавай.
— Это не мне нужно, а тебе.
— Сделаю, сделаю твою зарядку, — пообещал Обитатель-с-Ночником. — Только позже. Кстати, это ты погасил свет на планете?
— Нет, не я.
— И я не гасил, — задумчиво проговорил Обитатель-с-Ночником. — Странно, кто же тогда? Ладно, читай…
БЕРЕГИТЕ ВРЕМЯ!
Звезды, планеты — сколько их встретилось на пути нашему путешественнику. На каких он уже только не побывал: на гигантских и крохотных, населенных и необитаемых, на заросших непролазными джунглями и покрытых дымом извергающихся вулканов…
Вот показалась планета спокойного желтого цвета. Желтые планеты путешественнику еще не попадались.
Звездолет, замедлив скорость, полетел над самой поверхностью. Планета оказалась… песочной. Сплошной песчаный покров тянулся до самого горизонта. Космонавт облетел планету дважды. Никаких признаков жизни.
— Ну и скучища должно быть здесь, — пробормотал он. — Вряд ли есть жизнь на такой планете. Сплошной пляж и ни капли воды. Не буду терять времени. Полечу дальше.
Но путешественник ошибся. Планета оказалась обитаемой. Посреди необъятной пустыни он заметил темное пятнышко. Космонавт направил туда звездолет и приземлился. Точнее, припесочился возле старика с длинной седой бородой.
Старик, не отрываясь, глядел на большие песочные часы. Чистый сухой песок непрерывно струился из верхней колбы в нижнюю.
— Скажите, пожалуйста, который час? — спросил Космонавт.
— Тебе точное время или приблизительное? — неприветливо переспросил Старик.
— Конечно же, точное.
Старик сердито пожевал губами.
— Как я могу назвать точное время, когда за то время, что мы разговариваем, оно уйдет вперед и будет неточным?
— Ну… тогда хотя бы приблизительное.
— А как я могу назвать приблизительное время, если мы не знаем точное?
Космонавт растерялся.
— Я вижу, ты любишь болтать попусту, — сердито сказал Старик. — Ты не дорожишь ни своим временем, ни чужим: отвлекаешь меня по пустякам.
— Я знаю, что время нужно беречь, — сказал Космонавт. — Просто мне интересно, чем вы здесь занимаетесь.
Верхняя колба песочных часов опустела. Старик перевернул их вверх ногами.
— Чем занимаюсь, чем занимаюсь… — раздраженно пробормотал он. — Пытаюсь остановить время, вот чем занимаюсь.
— Но это же невозможно! — воскликнул путешественник.
— А ты пробовал? — взъерошился Старик.
— Нет, но…
— То-то же. И не будем терять драгоценное время на пустой спор. Все на свете когда-нибудь кончается. Значив, и у времени есть предел. Значит, можно его остановить. Или хотя бы задержать ненадолго, — неуверенно добавил он. — Послушай, пришелец, не отнимай у меня времени. Спрашивай, что тебе еще нужно и прощай.
Но почему бы вам не заняться чем-нибудь другим? — сказал Космонавт. — Посмотрите, какая голая ваша планета. Здесь так неуютно. Вы могли бы посадить на всей планете деревья и цветы.
— Я не могу тратить время на пустяки, — рассердился Старик. — У меня дело поважней твоих цветочков.
— И давно вы занимаетесь этим важным делом?
— Всю жизнь, — сердито ответил Старик. — Да, да, да! Всю жизнь. Я давно облысел. У меня выросла борода до земли…
«До песка», — подумал Космонавт.
— …Друзья и знакомые оставили меня, — тоскливо говорил Старик. — А времени — хоть бы что. Оно несправедливо.
Оно по-прежнему неутомимо и молодо. Оно бежит, летит, мчится… Но ничего… Если мне удастся его остановить… Или хотя бы задержать… Тогда…
— Что же тогда?
— О, тогда я наверстаю упущенное. Я сделаю все, что должен был сделать за свою жизнь. Я даже сделаю во много раз больше. Только бы остановить время. Только бы удержать его…
Старик горестно покачал головой, перевернул часы.
— Но время не знает усталости, как я. И, что странно, с каждым годом все быстрее уходит. Скажи, может, есть место, где время идет медленно? — с надеждой спросил Старик.
— Такого места нет, — твердо ответил Космонавт.
— Я так и знал, — вздохнул Старик.
— А что вы сделаете, если, — Космонавт запнулся, — если остановите время?
У Старика посветлел взгляд.
— Я научусь читать и писать, — мечтательно сказал он. — У меня будут дети, внуки, друзья. Я превращу свою планету в сад. Я изобрету лекарство от всех болезней. Я одолею старость. Я всегда буду молодым. И тогда у меня будет много-много времени. Я еще наверстаю свое…
— Что ж, — сказал Космонавт, — не буду занимать ваше время. Я улетаю. Но, поверьте, мне вас жаль.
Старик не слышал. Он тоскливо глядел на песочные часы.
— Бежит, — бормотал Старик. — Почему оно не хочет остановиться? Ну хотя бы на секунду. На полсекунды…
Песок равнодушно струился из одной колбы в другую.
Путешественник заторопился. «Это сколько же времени я здесь потерял! — подумал он. — Скорее отсюда, на новую орбиту. Кто-то давно уже ждет моей помощи, а я трачу время на пустой разговор. Этому несчастному старику уже ничем не помочь…»
Он сделал несколько шагов к звездолету и заметил неподалеку странное темное пятно. Будто в этом месте на песок что-то пролили.
Космонавт склонился над пятном. Несомненно: песок был влажный!..
Космонавт горстями отбрасывал тяжелый рыхлый песок. Глубже, еще глубже… Из дна ямы вдруг брызнула вверх струйка воды. Она, словно радуясь освобождению, запрыгала, заплясала. Космонавт наклонился. Фонтанчик влажно лизнул его в лицо и забормотал что-то, радостно захлебываясь. Путешественник засмеялся: «Нет, эта планета еще оживет!»
Лопатой он расширил яму. Убрал верхний толстый слой песка. Обнажилась земля…
Родничок звенел, затоплял яму и превращался в маленькое озерцо. Космонавт сбегал в звездолет, вернулся…
— Теперь порядок! — он подставил лицо в прозрачных капельках-веснушках удивленному ветру…
Звездолет взмыл над песчаной пустыней. Над бывшей пустыней. Взвилось желтое облако и стало медленно оседать вниз, на сгорбленную фигурку Старика.