Что она имела в виду? Или она уже знала, что они оставят нас здесь одних?
Нет, это невозможно. Мама с папой никогда нас не бросят.
Мы с Арти остановились на краю дороги. Она по-прежнему была совершенно пустая. До самого горизонта никаких машин ни в ту, ни в другую сторону. Загораживая глаза от косого дождя, я огляделся.
Сколько хватал взгляд, во все стороны простиралось плоское зеленое поле. Вдалеке смутно маячило сквозь пелену дождя темное строение.
Ферма?
Я положил руку на плечо брата, а другой показал на этот далекий дом.
— Может, там есть телефон и мы позвоним.
Арти дрожал. Его светлые волосы и свитер промокли.
— Пошли, — сказал он.
Мы пересекли бегом дорогу и оказались на поле, поросшем травой. Почва под нашими ногами была влажной и зыбкой. Мы тут же провалились по щиколотки в грязь. Но мы все равно решили идти вперед. Я не отрывал глаз от далекого дома. Возле него я различил еще пару построек поменьше.
За нашей спиной послышался рокот мотора. Что это? Может, вернулись наши родители? Мы повернулись и увидели два черно-красных грузовика, которые промчались мимо. Вздохнув от разочарования, мы продолжили свой путь к ферме.
Кладбище возникло, словно из воздуха. Мы с братом даже вскрикнули от неожиданности, увидев среди травы шесть или семь рядов надгробных камней. Они потрескались и покосились. Некоторые упали и валялись на земле.
— Кому это понадобилось устраивать среди поля кладбище? — буркнул мой брат.
— Может, тут похоронены люди, жившие на той ферме? — предположил я, указывая на немного приблизившийся дом.
Брат наклонился и попробовал разобрать полустершуюся надпись на одном из камней. В это время я услыхал громкий скрип, словно где-то поблизости открылась на ржавых петлях тяжелая дверь.
— Арти! — ахнул я, когда один из могильных камней опрокинулся с глухим стуком.
— Не трусь, — одернул меня брат. — Просто земля раскисла от дождя. Вот камень и упал.
Снова послышался ржавый скрип. Опрокинулся еще один камень. От страха у меня перехватило дыхание. Затем раздался протяжный треск. Большое надгробие накренилось и грохнулось о землю рядом с моим братом.
Арти едва успел отскочить.
— Что происходит? — испуганно пробормотал он.
— Я… я не з-з-зн-наю, — ответил я.
Тут возле одного из упавших камней взметнулись кверху мелкие земляные комья. И мы услыхали долгий, мучительный стон. Он донесся из-под земли!
Застыв от страха, я заворожено наблюдал, как шевелится земля еще на одной могиле. И как упал высокий серый могильный камень.
— О-о-о-ох! — застонала могила совсем рядом со мной. Стон сменился слабым жалобным криком, затем он перерос в громкий вопль боли.
— Бред какой-то! — прошептал мой брат. — Полнейший дурдом!
И тут мы бросились бежать. Со всех ног. Мы бешено размахивали руками, помогая ногам, а из наших открытых ртов со свистом вырывалось дыхание. Так мы мчались по сырому грязному полю, спотыкаясь о кочки, поскальзываясь… а потом я внезапно обнаружил, что погружаюсь куда-то вниз.
Я повернул голову и увидел, что ноги Арти тоже погружаются в землю, а он бешено размахивает руками, сопротивляясь безжалостной хляби. Однако жидкая грязь уже достигла его груди, и он быстро погружался в нее.
— Это… это что-то вроде плывуна! — отчаянно крикнул он мне.
Вниз, вниз. Грязь, такая холодная, такая густая, медленно поглощала меня. Я работал обеими ногами, брыкался, отталкивался. Я хватался руками за траву, изо всех сил стараясь удержаться на поверхности.
Но все бесполезно. Я понял, что скоро мы с головой уйдем в эту бездонную трясину, в этот густой бурый кисель. Мы утонем в нем!
— Тамми, придумай что-нибудь! Я… я не могу дышать… — Пронзительный крик Арти резко оборвался.
— Держись! Держись! — отчаянно завизжал я.
Жидкая грязь дошла мне до плеч. Я лихорадочно шарил руками по поверхности без всякой надежды. И тут мои пальцы нащупали что-то твердое. Что это? Корень дерева?
— Ура! — Я вцепился в него изо всех сил одной рукой и со стоном подтянулся.
Корень был скользкий от грязи. Он выскользнул из моих пальцев, и я опять погрузился в грязь. Но я знал, где его искать, и снова стал подтягиваться… вверх… вверх… Так я выбрался сам.
После этого я осторожно добрался до брата. Схватил его за руки и вытащил из жидкой и опасной трясины на твердую почву.
Затем мы побежали дальше. Грязь текла с нас ручьями. Думаю, что мы походили на двух бурых крабов.
— Помогите! Помогите нам! — закричал я во всю мочь, когда мы наконец-то добрались до старинного фермерского дома с потемневшей от старости черепицей.
В ответ мы услышали яростное рычание собаки. Нет, не одной. Больше. Их было несколько. И все они злобно рычали.
— Собаки вон там! — крикнул Арти и показал на низкий деревянный сарай за домом.
— Есть кто-нибудь дома? — крикнул я, сложив рупором ладони. — Мы… нам нужна помощь!
Я направился было к крыльцу, но Арти схватил меня за руку.
— Собаки! — крикнул он, перекрывая их злобное рычание. — Какой идиот запер их в таком крошечном сарае? Им нечем там дышать. Они зовут нас на помощь.
Я потащил его в сторону дома.
— Помощь нужна прежде всего нам самим! Мама с папой…
Но мой брат уже бежал к сараю. Когда речь шла о собаках, спорить с ним было бесполезно. Тяжело вздохнув, я бросился за ним.
К двери сарая мы подбежали одновременно. Собаки яростно лаяли, выли, метались. Арти схватился за дверную ручку. Я попробовал его остановить.
— Может, не надо рисковать? Вдруг они нас разорвут в клочки?
— Эти собаки попали в беду, — ответил он. — Им сейчас плохо. Я их не боюсь. Собаки ведь нас любят — забыл?
— Да, но…
Брат уже открывал дверь.
Две огромных черных пса с бешеными глазами, каждый величиной с пантеру, бросились на нас, оскалив зубы.
Я завизжал, отпрыгнул — и рухнул на колени.
Арти прикрыл руками голову.
Злобные псы, казалось, повисли в воздухе. Потом тяжело упали на землю.
— Они… они на цепи! — воскликнул я.
Собаки не могли выбежать из сарая. Им мешали цепи. Они пригнули головы и сердито рычали.
Тут позади нас послышался мужской голос. Он громко объявил:
— МНЕ ОЧЕНЬ ЖАЛЬ, НО ВЫ ПРОИГРАЛИ.
Что? — Мы с братом резко обернулись. И увидели загорелого мужчину с гладко зачесанными назад черными волосами. На нем был черный костюм, белая рубашка с галстуком. Над головой он держал раскрытый зонтик, хотя дождь почти прекратился.
Я вгляделся в маленький значок на его лацкане — СУДЬЯ.
— Тамми и Арти! К сожалению, вы не прошли наше испытание, наш тест, — сообщил он нам, печально пожимая плечами.
— Нет! Прошу вас! — Я узнал мамин голос. И тут я увидел обоих родителей. Они появились из-за угла дома и бежали к нам. — Прошу вас! — кричала мама. — Дайте им еще один шанс! Пожалуйста!
— Да, дайте им еще шанс! — вторил ей папа.
Собаки яростно рычали за моей спиной. Мужчина закрыл зонтик.
— Нет. Мне очень жаль, но я не могу этого сделать. Они не прошли испытание.
— Но ведь… Но… — лепетала мама.
— Что здесь происходит?! — воскликнул я.
Папа вздохнул и покачал головой.
— Все ребята должны отправиться в путешествие на автомобиле, — сообщил он мне почти шепотом. — Это тест. Правительство постановило, что все дети должны пройти тест на храбрость и ум.
— Но почему?
— На земле остается мало места, — ответил папа, опустив глаза. — Мало продовольствия. Мало всего. Так что правительство оказалось в безвыходном положении и решило произвести отбор. Выжить могут только самые храбрые и умные дети. Выжить и… вернуться домой. — Его голос дрогнул.
Мама заплакала и вцепилась в его руку.
— Вы не выдержали испытание, потому что открыли сарай, — объявил судья. — Вы успешно справились с заданием на кладбище и выбрались из топи. Но затем вам нужно было идти прямо в дом. Вам следовало держаться подальше от этих злобных собак. Но вместо этого вы открыли сарай. Таким образом вы проявили свою храбрость — но не ум.
Судья покачал головой.
— Мне очень жаль, но вашим родителям придется вернуться домой без вас.
Мама громко зарыдала. Папа тоже заплакал.
— Подождите! — крикнул Арти. — А если мы докажем, что мы все-таки умные?
Я взглянул на брата. Брат на меня. Я понял, что мы подумали об одном и том же.
— Уже поздно, — заявил судья. — Пойдемте со мной.
Но мы с братом не пошли с ним. Вместо этого мы сделали кое-что действительно умное.
Мы схватились за собачьи цепи и отвязали злобных псов.
С громким рычанием собаки промчались мимо нас. (Я ведь говорил, что все собаки нас любят.) И набросились на судью. Повалили его на землю. Стали рвать на нем костюм, вонзили свои острые зубы в его кожу.
— Ладно, ладно! Вы прошли! — отчаянно закричал он, заслоняясь руками и отбиваясь ногами от яростных псов. — Вы оба прошли испытание! Можете ехать домой! Только уберите собак! Уберите их поскорей!
* * *
Разумеется, оттащить собак от бедняги оказалось нетрудно. Ведь все собаки нас любят. Мы спасли ему жизнь, и он это понял.
После этого мы поехали домой. Дорога получилась веселая и беззаботная. Мы шутили и смеялись. Мама даже снова проделала свой знаменитый трюк с картой, и мы все дружно хохотали как сумасшедшие.
И вообще, мы с Арти пришли к заключению, что эта поездка на автомобиле оказалась самой интересной из всех наших семейных путешествий. Несмотря ни на что.
Возьми меня с собой
* * *
За обедом он говорил только об этом сундуке.
— Настоящее сокровище, — сообщил он маме. — Его только нужно как следует отчистить от пыли, и Амбер его оценит.
— Не знаю, чем тебе плох твой чемодан, — проворчала я. — Он такой симпатичный и притом новый.
— В круизы люди всегда берут сундуки, — сказала мама.
— Раз у Амбер появился сундук, то я тоже хочу такой же, — вмешалась в наш разговор моя младшая сестра.
Я вздохнула:
— И зачем вы берете меня в это плаванье?
Ну да, конечно. Я понимаю, что все могут подумать, будто я ною и капризничаю. Разве плохо совершить круиз? Только прошлым летом я ездила в спортивный лагерь вместе с Эми и Оливией, моими лучшими подругами. И мне очень хотелось поехать туда и в этом году.
Я уставилась на свою тарелку со спагетти. Я не съела ни чуточки.
— В круизе я окажусь наверняка в одиночестве, без своих ровесников. Кругом будут одни старые клячи.
— А я? Я тоже там буду! — запротестовала Кэт.
— Вот-вот, или среди таких малявок, как ты.
— Амбер, ты обязательно подыщешь себе компанию, — заверила меня мама. — У тебя наверняка появится много друзей.
— И почему мы не можем устроить себе нормальные каникулы? — простонала я.
— Ешь спагетти, — сказала мама.
* * *
После обеда я поспешила подняться к себе, чтобы позвонить Оливии. Не успела я еще войти в свою комнату, как меня встретил затхлый кисловатый запах.
Я замерла на пороге. Сундук стоял с открытой крышкой. Я подняла глаза на стеклянный шкафчик и ахнула.
Мои куклы!
Когда я уходила из комнаты, они все сидели или стояли аккуратными рядами на своих местах. Сейчас же они оказались разбросаны как попало. Бедняжки попадали с полок, валялись вниз головой.
Две Барби я увидела на полу возле сундука. Их головы были повернуты лицом назад. Еще одна кукла стояла на верхней полке — на голове!
Я схватилась за голову, не веря своим глазам.
— Кэт! — заорала я, опомнившись, вне себя от возмущения. — А ну иди сюда!
Кэт тут же взбежала по лестнице. За ней показались и родители.