Он подал нам фонарики.
— Смотрите под ноги, — проинструктировал он. — Освещайте себе путь на несколько дюймов впереди.
— Мы знаем, папа, — отмахнулась Сари. — Мы это уже делали раньше, вспомни.
— Следуй инструкциям, — резко сказал дядя Бен и нырнул в темноту туннеля.
Я остановился у входа и вытащил из кармана свой талисман — маленькую руку мумии. Хотел удостовериться, что она со мной.
— Зачем тебе эта гадость? — спросила Сари, поморщившись.
— Ношу ее с собой на счастье. — Я спрятал руку обратно в карман.
Она театрально застонала и подтолкнула меня ко входу в туннель.
Через несколько минут мы благополучно спустились по длинной веревочной лестнице в узкий коридор.
Первым шел дядя Бен, и широкий круг света его фонаря метался по стенам. Сари держалась в нескольких шагах за ним, а я шел последним.
Туннель казался уже и ниже, чем в прошлый раз. Думаю, причиной тому было мое настроение.
С силой сжимая в руке фонарик, я шел, наклонив голову, чтобы не удариться о низкий неровный потолок.
Коридор свернул налево, затем пошел вниз и раздвоился. Мы выбрали правое ответвление. Тишину нарушал лишь скрип нашей обуви по песчаному сухому полу.
Дядя Бен кашлянул.
Сари что-то сказала ему, но я не расслышал.
Я остановился, чтобы рассмотреть скопище пауков на потолке, и дядя Бен с Сари ушли вперед на несколько метров.
Когда луч света от моего фонарика, скользнув по стене, вновь оказался на полу, я заметил, что у меня опять развязался шнурок.
— Что за напасть! — вздохнул я и остановился, чтобы завязать его.
— Подождите! — позвал я дядю Бена и Сари.
Но они о чем-то спорили и не слышали меня.
Их голоса эхом отдавались от стен длинного изогнутого коридора, но слов разобрать я не мог.
Быстро завязав шнурок двойным узлом, я подхватил фонарик и выпрямился.
— Эй, подождите! — снова крикнул я.
Ну куда же они ушли?
Голосов больше не было слышно.
Неужели я отстал?
— Эй! — закричал я, сложив руки рупором у рта. Мой голос прогрохотал по туннелю.
Ответом мне была тишина.
— Подождите!
Мои спутники были так увлечены спором, что совершенно забыли обо мне.
Я был скорее зол, чем напуган. Дядя Бен так просил, чтобы все держались рядом. А потом ушел и оставил меня одного!
— Эй, где же вы? — позвал я.
Молчание.
11
Освещая себе путь, я наклонил голову и пустился трусцой по туннелю, который резко сворачивал направо.
Коридор пошел вверх. Стало жарко. Я обнаружил, что мне тяжело дышать.
— Дядя Бен! — позвал я. — Сари!
«Они, должно быть, за следующим поворотом, — сказал я себе. — Мне ведь потребовалось не так много времени, чтобы завязать шнурок. Они не могли далеко уйти».
Я услышал какой-то звук и замер. Прислушался. Тишина. Может быть, у меня слуховые галлюцинации? Внезапно мне пришло на ум, что это может быть очередной шуткой. Возможно, Сари и дядя Бен спрятались и наблюдают из укрытия, как я буду себя вести.
Было ли это их очередным трюком, чтобы испытать меня? Не исключено. Дядя Бен никогда не откажется от возможности над кем-то пошутить. Он хохотал, как сумасшедший, когда Сари рассказывала, как она залезла в саркофаг и я чуть было не поседел от страха.
А не спрятались ли они и сейчас в саркофаге, ожидая, когда я подойду поближе?
Я почувствовал, как лихорадочно бьется сердце. Несмотря на жару в древнем коридоре, меня трясло, будто в ознобе.
Нет, решил я, вряд ли это шутка.
Дядя Бен сегодня настроен слишком серьёзно, обеспокоенный тем, что случилось с его помощниками. Его встревожило и наше происшествие с Ахмедом. Не похоже, чтобы ему захотелось сегодня шутить.
На бегу я случайно задел устройство, висевшее на поясе. Может быть, нажать? Нет, решил я.
Это только даст Сари новый повод посмеяться. Она с восторгом примется всем рассказывать, как я начал звать на помощь, оставшись один всего на две минуты.
Я свернул за угол. Стены, казалось, угрожающе надвинулись на меня — туннель сужался.
— Сари! Дядя Бен!
Даже эхо куда-то пропало. Возможно, коридор для этого был слишком узким.
Пол стал тверже, менее песчаным. В тусклом желтоватом свете я видел, что известняковые стены покрыты извилистыми трещинами. Они походили на бьющие с потолка тёмные молнии.
— Ребята, вы где? — прокричал я.
Через несколько шагов пришлось остановиться, так как туннель раздваивался.
Мне стало страшно.
Куда они исчезли? Почему не откликаются? Они должны были уже заметить, что я отстал.
Я посветил фонариком сначала в один новый туннель, затем в другой.
Куда пошли дядя Бен и Сари?
Куда?
Мое сердце грохотало в груди. Я забежал в левый туннель и громко окликнул их. Молчание. Быстро вернувшись назад к развилке — свет фонаря дико метался по полу, — я шагнул в правый туннель.
Он был шире и выше и незаметно поворачивал направо.
Лабиринт коридоров — так дядя Бен описал пирамиду. Может быть, тысячи туннелей, сказал он мне.
Тысячи!
«Не стой на месте, — приказал я себе. — Двигайся, Гейб. Они впереди. Они должны быть там!»
Я сделал несколько шагов и снова позвал их.
Раздались какие-то звуки.
Голоса?
Я остановился. Все смолкло. Было так тихо, что я слышал биение сердца.
Снова тот же звук.
Задержав дыхание, я прислушался.
Это было ритмичное постукивание. Насекомое? Или крыса?
— Дядя Бен! Сари!
Тишина.
Я сделал несколько шагов вперед. Затем еще несколько.
Решил, что лучше забыть о гордости и нажать на кнопку сигнализации.
Что, если Сари станет дразниться?
Я был слишком напуган, чтобы волноваться по этому поводу. Если я нажму на кнопку, они будут здесь через несколько секунд.
Но когда я потянулся к поясу за прибором, раздался громкий звук.
Постукивание превратилось в треск.
Я замер, прислушиваясь. От страха у меня перехватило горло.
Треск усилился.
Похоже, как если бы кто-то ломал доску. Только намного громче.
Треск раздался прямо у меня под ногами.
Я посмотрел на пол. И посветил туда фонарем.
Мне потребовалось слишком много времени, чтобы сообразить, в чем дело.
Прямо подо мной рушился древний пол туннеля.
Треск становился все громче. Казалось, трещало уже со всех сторон.
К тому времени, когда я понял, что происходит, было уже поздно.
Я почувствовал, как меня тянет, засасывает вниз какая-то сила.
Пол подо мной провалился, и я начал падать.
Падать вниз, в бесконечную черную дыру.
Я открыл рот, чтобы закричать, но оттуда не вырвалось ни звука.
Мои руки взметнулись и схватили… пустоту!
Я закрыл глаза и падал.
Вниз, вниз, вниз… в водоворот тьмы.
12
Я услышал, как фонарик стукнулся об пол.
А потом и сам я приземлился на что-то твёрдое. Со всего размаха. Я упал на бок. Тело мое пронзила боль, в глазах мелькнуло что-то красное. Этот алый свет становился все ярче, и я вынужден был зажмуриться. Думаю, что от удара я на несколько секунд потерял сознание. Когда я открыл глаза, все вокруг было окутано серо-желтым туманом. Бок тупо ныл, в правой руке пульсировала боль. Я ощупал руку. На первый взгляд кости были целы. Я сел. Туман перед глазами начал мало-помалу подниматься, словно занавес в театре.
Где я?
В ноздри ударил неприятный запах. Запах разложения. Старой пыли. Смерти.
Фонарик лежал рядом со мной. Я проследил за направлением его луча. И вскрикнул.
Круг света выхватил из темноты кисть. Человеческую кисть. Кисть была частью руки. Рука принадлежала застывшему в неподвижной позе телу.
Дрожащими руками я схватил фонарик и направил свет на эту фигуру.
Это была мумия, стоящая на ногах около дальней стены. Безглазое, безротое, забинтованное лицо, казалось, смотрело на меня, словно ожидая, чтобы я сделал первый шаг.
13
Мумия? Свет колыхался на ее обезображенном лице. Я не мог унять дрожь в руках. У меня тряслось все тело. Застыв на месте от ужаса, я хватал ртом воздух, не в силах отвести глаз от страшной фигуры.
Пытаясь успокоиться, я глубоко вдохнул пыльный воздух и задержал дыхание.
Мумия невидящим взором смотрела на меня. Она стояла, чуть наклонившись вперед и свесив руки вдоль тела.
«Почему она в такой позе?» — подивился я и еще раз глубоко вздохнул. Древние египтяне не оставляли мумий стоять на страже. Осознав, что она вовсе не собирается нападать, я почувствовал себя уверенней.
— Спокойно, Гейб, спокойно, — сказал я вслух, стараясь не выпустить из рук фонарик.
В горле запершило. Воздух был таким застоявшимся, таким древним.
Постанывая от боли в боку, я поднялся и осмотрелся, быстро переводя фонарик с места на место.
Я находился в огромном помещении с высоким потолком. Намного большем, чем та комната, где проходили раскопки дяди Бена. И намного более населенном.
— Ух ты! — вскрикнул я, когда тусклый луч фонаря осветил пространство вокруг меня.
Повсюду были темные, забинтованные фигуры. Помещение было просто забито мумиями!
В неярком свете фонаря их тени, казалось, обступают меня. По телу прошла судорога, стало жутко.
Луч света продолжал выхватывать из мрака забинтованные руки, ноги, лица.
Их было здесь бесчисленное множество!
Это были мумии, прислонившиеся к стене. Мумии, лежащие на каменных плитах со скрещёнными на груди руками. Одни мумии низко склонились к земле, другие вытянули перед собой руки, словно монстр Франкенштейн.
Вдоль одной стены стояли в ряд саркофаги с открытыми крышками. Я осмотрел все углы. Оказалось, что я упал прямо в центр зала.
Мой взгляд задержался на удивительных приборах. Странные зубчатые инструменты, которые я никогда раньше не видел. Беспорядочные вороха тряпок. Гигантские глиняные горшки и кувшины.
«Спокойно, Гейб, спокойно. Уф! Дышим ровно!»
Я сделал шаг вперед, следя за тем, чтобы фонарь не слишком дрожал в руке. Еще несколько шагов. У одной груды тряпок я остановился. Похоже, в них когда-то пеленали мумий.
Собрав всю свою волю в кулак, я осмотрел диковинные инструменты, стараясь не прикасаться к ним. Просто разглядывал их в неверном свете фонаря.
Инструменты для изготовления мумий! Древние приспособления.
Я оглянулся на скопище неподвижных фигур.
Луч света, пробежав по стенам зала, упал на темный квадрат в полу. Я направился туда, обойдя по дороге мумий-близнецов, лежащих на спине со скрещенными на груди руками.
«Уф! Спокойно, Гейб, спокойно!»
В могильной тишине огромного помещения раздавался лишь скрип песка под моими кроссовками. Темное углубление на полу по размерам не уступало небольшому бассейну. Я наклонился над краем, чтобы осмотреть его повнимательней. Поверхность была мягкой и липкой.
Неужели это древняя яма со смолой? Вероятно, именно отсюда брали смолу для изготовления мумий, что устрашающе сгрудились в этой комнате.
Вдруг меня словно окатило холодной волной. Неужто, пролежав четыре тысячи лет, смола ее затвердела? Почему все в этом помещении — инструменты, мумии, ткань — так хорошо сохранилось? И почему эти мумии — по меньшей мере две дюжины из них — застыли в таких странных позах?
От предчувствия, что я совершил необычайное открытие, у меня перехватило дыхание. Провалившись сквозь пол, я очутился в древней потайной комнате. Ну конечно же, передо мной были инструменты и материалы, с помощью которых четыре тысячи лет назад египтяне делали мумий!
И снова в ноздри мне ударил гадкий запах. Я зажал нос, чтобы не потерять сознание. Это был запах тления, решил я. Запах, который был заперт здесь многие тысячи лет.
Не сводя глаз с жутких фигур, которые таращились на меня со всех сторон, я потянулся к кнопке сигнализации.
«Дядя Бен, вы должны немедленно прийти, — взмолился я. Я больше не мог оставаться один в компании этих страшилищ. — Вы должно прийти прямо сейчас!»
Я снял приборчик с пояса и посветил на него фонариком.
«Все, что надо сделать, — подумал я, — это нажать на кнопку, и дядя Бен с Сари прибегут ко мне».
Крепко зажав в руке маленький квадратный предмет, другой рукой я потянулся к кнопке — и вскрикнул от ужаса.
Прибор был сломан. Он разбился.
Кнопка даже не нажималась.
Должно быть, я упал прямо на него.
Все кончено! Я погиб.
Мне никогда уже не выбраться из этой комнаты, где в кромешной темноте оживали тени и безмолвно застыли древние мумии.
14
Один-одинешенек.
Я в ужасе смотрел на бесполезный прибор сигнализации.
В моих руках дрожал фонарик.
Внезапно все окружающее будто надвинулось на меня.
Стены. Потолок. Темнота. Мумии.
Я попятился и с такой силой сжал фонарик, что у меня заболела рука.
Свет плясал на безликих фигурах.
Они стояли не шелохнувшись.
Разумеется. Ведь мумии не могли двигаться!
Я сделал еще шаг назад. Неприятный запах, казалось, усилился. Я задержал дыхание, но он уже проник в ноздри и рот. Я чувствовал привкус тления — четырехтысячелетний запах смерти.
Швырнув бесполезный приборчик на пол, я отступил в угол, не отводя взгляда от толпящихся мумий.
Что делать?
Меня сильно мутило. Я должен выбраться отсюда и позвать дядю Бена.
Еще один шаг назад.
— Помогите!
Я силился закричать, но голос звучал тихо, словно тонул в тяжелом спертом воздухе.
— Помогите! Слышит меня кто-нибудь? — На этот раз получилось несколько громче.
Засунув фонарь под мышку, я сложил руки рупором у рта.
— Сюда, на помощь! — завопил я что есть мочи. И прислушался, отчаянно ожидая ответа.
Тишина.
Где же Сари и дядя Бен? Почему они меня не слышат? Почему не ищут меня?
— Помогите! Кто-нибудь, пожалуйста, отзовитесь!
Я кричал изо всех сил, задрав голову к отверстию в потолке, через которое провалился в эту преисподнюю.
Страх сжал мою грудь, у меня подкашивались ноги.
— Помогите!
Я шагнул в сторону.
Что-то хрустнуло у меня под ногой.
Я пронзительно завопил и отскочил к стене.
Но не успел перевести дух, как кто-то прикоснулся к моей лодыжке.
Я вскрикнул и выронил фонарь. Он с грохотом упал на пол.
Свет погас.
В наступившей темноте кто-то снова тронул меня за ногу.
Послышались тихие свистящие звуки. Кто- то начал взбираться по моей ноге.
Я с силой взбрыкнул ногой и закричал во все горло: