Глава VIII
(1) Решено было также потребовать отчет от стратегов за прошлоевремя. И когда они это сделали, то Филесию и Ксантиклу пришлось заплатить штрафв 20 мин за нехватку корабельных товаров, которые они охраняли, а Софенету – штрафв 10 мин за то, что в качестве выборного…
(228)
он проявил небрежность.
А Ксенофонта некоторые солдаты обвинили в нанесении им побоеви, кроме того, в самоуправстве. (2) Ксенофонт приказал первому обвинителю сказать,где он был побит. Тот ответил: "Там, где мы погибали от холода и где было оченьмного снега". (3) Ксенофонт сказал: "В самом деле, если во время такого холода,о каком ты рассказываешь, -- когда хлеба не хватало и от вина не осталось дажевинного запаха и мы изнемогали от множества трудов, а враги следовали за намипа пятам, -- если в такое время я был необуздан, то я согласен, значит я оказалсядаже более буйным, чем ослы, о которых говорят, будто дерзость их не уменьшаетсяот усталости. (4) Все же скажи, за что ты был бит. Потому ли, что спросил у тебячто-нибудь и ты не давал, или я требовал чего-нибудь назад, […] или я буйствовалв пьяном виде?". (5) Так как он ничего из этого не подтвердил, то Ксенофонт спросилего, служил ли он гоплитом. "Нет", -- сказал он. "Может быть, пельтастом?". "Тоженет, -- ответил он, -- товарищи поручили мне гнать мула, хотя я и родился свободным".(6) Тут Ксенофонт признал его и спросил: "Не ты ли вез больного?". "Клянусь Зевсом,да, -- отвечал он, -- ты ведь принудил меня к этому и даже сбросил вещи моих товарищей".(7) "Но сбрасывание вещей, -- сказал Ксенофонт, -- произошло, кажется, следующимобразом. Я поручил везти эти вещи другим и приказал доставить их мне; получивих, я все возвратил тебе в целости, когда и ты доставил мне больного. Послушайте,как все произошло, -- сказал Ксенофонт, -- это стоит того.
(8) "Один человек отстал, не имея сил итти дальше. Я знал онем только то, что он принадлежал к нашему войску. Я приказал тебе везти его впереди спасти от гибели, так как, насколько я помню, враги настигали нас". Солдат подтвердилэто. (9) "Разве, -- продолжал Ксенофонт, -- после того, как я послал тебя впереди затем подошел с арьергардом, я не застал тебя роющим яму, чтобы похоронить тогочеловека, и, приблизясь, разве я не похвалил тебя? (10) Но пока мы все стояликругом, тот человек пошевелил ногой, и все присутствующие закричали, что он жив,а ты сказал: "Пусть себе живет сколько хочет, а я его дальше не повезу". Тут яударил тебя -- это ты говоришь правду, -- ибо ты, как я видел, знал что он жив".(11) "Ну и что же? -- сказал солдат, -- разве он все-таки не умер после того, какя показал его тебе?". "Все мы смертны, -- сказал Ксенофонт, -- но разве поэтомунадо погребать нас живыми?".
(12) Тут все стали кричать, что Ксенофонт еще мало его бил.А Ксенофонт приказал и другим обиженным рассказать, за что каждый из них получилудары. (13) А так как никто не выступил, то он сам сказал: "Я воины, не отрицаютого, что бил людей из-за отсутствия у них дисциплины, -- бил тех, кто надеялсяспастись вашими трудами, покидая ряды, когда вы шли в строю и сражались по меренеобходимости, и кто убегал вперед, чтобы пограбить и поживиться больше вас. Еслибы все мы поступали таким образом, то все бы и погибли. (14) Я также бил и заставлялитти вперед и некоторых лентяев, не желавших подняться с места и предпочитавшихдождаться прихода неприятеля. Я сам однажды в сильную стужу, дожидаясь людей,собиравшихся в поход, просидел долгое время на месте, и когда я встал, то заметил,что с трудом сгибаю колени. (15) Поэтому, убедившись в этом на собственном опыте,я подгонял всякого, кого заставал сидящим и предающимся лени, так как движениеи бодрость сообщают телу теплоту и гибкость, а, по моим наблюдениям, сидение наместе и бездействие способствуют застыванию крови и отмораживанию пальцев на ногах,что многие, как вы знаете, и испытали. (16) Возможно, что и иного какого-нибудьчеловека, отставшего вследствие отсутствия энергии и ставшего помехой для продвижениивперед передовых отрядов и арьергарда, я ударил кулаком, чтобы враги не ударилиего копьем. (17) И сейчас, когда они спаслись, они могут получить удовлетворениеза понесенные от меня обиды, но если бы они попали к врагам, то на кого они сталибы жаловаться, даже испытав тягчайшие несправедливости?
(18) "Рассуждаю я просто, -- сказал Ксенофонт, -- если я покаралкого-либо, стремясь к его же собственной пользе, то, по моему мнению, я достоинтакого же наказания, какого заслуживают родители от сыновей и учителя от учеников.Ведь и врачи причиняют боль и режут из добрых побуждений. (19) А если вы думаете,что я делал это из самоуправства, то примите во внимание следующее: в настоящеевремя я, по милости богов, чувствую себя гораздо более уверенным и смелым, чемтогда, и больше пью вина и все же никого не бью, так как сейчас я вижу, что кругомвас все тихо и спокойно. (20) Разве вы не знаете, что когда поднимается буря ибушуют волны, начальник гребцов
(229)
за малейшее движение гневается на находящихся на носу корабля, а кормчий на находящихсяна корме? (21) Ведь в такой обстановки малейшая погрешность может все погубить,и вы сами подтвердили правильность моих действий, так как вы тогда стояли кругом,держа в руках мечи, а не камешки для голосования,
(230)
и могли заступиться за тех, кого я бил, если бы нашли это нужным. Но, клянусьЗевсом, вы не вступились за них, но также и не помогли мне бить ослушников. (22)И тем самым вы поддержали дурных людей из вашей среды в их своеволии.
"Если вы обратите на это внимание, то, несомненно, убедитесьв том, что одни и те же люди были тогда самыми трусливыми, а сейчас являются самымидерзкими. (23) Кулачный боец, фессалиец Боиск, тогда сражался так, словно он поболезни не может нести щита, а сейчас, как я слышу, он ограбил многих котиоритов.(24) С вашей стороны было бы благоразумно сделать с ним обратное тому, что делаютс собаками: сердитых собак днем привязывают, а на ночь отпускают, а его следуетпривязать на ночь, а днем отпускать.
(25) "Однако меня удивляет, -- сказал Ксенофонт, -- что когдакто-нибудь из вас мной недоволен, он помнит об этом и не молчит. А если я помогкому-нибудь во время холода или добыл что-нибудь для больного и нуждающегося,то об этом никто не помнит, равно как и о моих похвалах за хороший поступок, илио посильных наградах доблестным воинам, -- об этих вещах вы не помните. А ведьлучше, справедливее, достойнее и приятнее помнить добро, а не зло".
Тогда все встали и стали делиться воспоминаниями, и в результатевсе кончилось благополучно.
КНИГА VI
Глава I
(1) С этих пор во время своего пребывания в этих местах одначасть эллинов жила рынком, а другая совершала набеги в Пафлагонию. А пафлагонцы,в свою очередь, очень часто нападали на отдельных, бродивших вдали от стана солдати пытались по ночам беспокоить солдат, живущих в отдалении от лагеря. (2) Поэтомуотношения между эллинами и пафлагонцами стали крайне враждебными. А Корила, которыйтогда был главой пафлагонцев, направил к эллинам послов с конями и прекраснымиодеждами, и те заявили, что Корила готов не нападать на эллинов с тем, чтобы иэллины не нападали на пафлагонцев. (3) Стратеги ответили, что об этом они будутсовещаться с войском, и тем временем приняли послов как своих гостей, пригласивтакже и других лиц, по их мнению, наиболее этого достойных.
(4) Принеся в жертву захваченных у неприятеля волов и другойскот, они задали роскошный пир, возлежали на походных клинах
(231)
и пили из роговых чаш, какие были в употреблении в той стране. (5) После возлиянияи пения пэана первыми выступили фракийцы и стали плясать с оружием в руках подзвуки флейт, причем они высоко и легко подпрыгивали и махали при этом кинжалами.В конце концов, один из них поразил другого и всем показалось, что тот убит: онупал с большим искусством. Пафлагонцы подняли крик. (6) Победитель снял оружиес побежденного и удалился, распевая "ситалку",
(232)
а другие фракийцы вынесли павшего замертво; на самом же деле он нисколько не пострадал.(7) После этого выступили энианы и магнеты
(233)
и стали плясать так называемый карпейский вооруженный танец.
(234)
(8) Танец этот заключается в том, что один из пляшущих кладет около себя оружиеи затем начинает сеять и пахать, все время оглядываясь, будто он чего-то опасается.А, между тем, подкрадывается разбойник. Заметив его, первый хватается за оружие,идет ему навстречу и сражается с ним из-за волов. Они исполняли это в такт подзвуки флейты. В конце концов разбойник связал пахаря и увел его вместе с волами;иногда же пахарь связывает разбойника, и в таком случае он впрягает последнеговместе с волами и погоняет его, связав ему руки на спине. (9) Затем выступил мисиецс плетеным щитом в каждой руке и стал плясать, то изображая битву с двумя противниками,то действуя обоими щитами против одного врага; он кружился и прыгал со щитамив руках, и зрелище это было очень красиво. (10) Под конец он плясал персидскийтанец, ударяя щитами, друг о друга, приседая и вновь поднимаясь,
(235)
и все это он выполнял в такт под звуки флейты. (11) После него выступили мантинейцыи другие аркадяне в прекрасном вооружении. Они шествовали в такт военного маршапод звуки флейты, пели пэан и танцевали, как это делается на священных просодах.
(236)
Зрители пафлагонцы очень удивлялись тому, что все эти танцы исполняются с оружием в руках.(12) Тогда мисиец, заметив их удивление, с согласия одного аркадянина, у которого былатанцовщица, привел ее, одев как можно лучше и дав ей легкий щит. Она прекрасно протанцевалатанец "пиррихий".
(237)
(13)Тут раздались громкие рукоплескания, и пафлагонцы спросили, уж не сражаются лиу эллинов вместе с мужчинами и женщины. Эллины ответили, что вот эти самые женщиныи пригнали царя из лагеря. Так закончилась эта ночь.
(14) На следующий день стратеги привели послов к войску, исолдаты постановили не причинять друг другу зла. Затем послы удалились. А эллины,видя, что судов как-будто достаточно, взошли на корабли и плыли в течение целогодня и одной ночи при попутном ветре, имея Пафлагонию по левую руку. (15) На следующийдень они прибыли в Синопу и бросили якорь в Армене Синопской. Синопцы живут встране пафлагонцев, а сами они милетские колонисты. Они послали эллинам подаркив знак гостеприимства: 3000 медимнов ячменя и 1500 керамий вина.
(238)
(16) Сюда же прибыл и Хирисоф с триэрами. Солдаты предполагали,что он привезет им что-нибудь с собой, но он ничего не привез, а только объявил,что наварх Анаксибий и другие хвалят их и Анаксибий обещает им плату, когда онипокинут Понт. (17) В Армене солдаты пробыли пять дней.
Так как они знали, что Эллада теперь близка, то им больше чемкогда бы то ни было захотелось вернуться домой не с пустыми руками. (18) И потомуони пришли к мысли выбрать одного вождя, полагая, что единый вождь сумеет с лучшимирезультатами управлять войском и в дневных и в ночных боях, чем это возможно приналичии многовластья; при таких условиях скорее можно соблюсти тайну, если в этомвстретится необходимость; а если понадобится действовать быстро, то вождь не станетмедлить из-за совещании с другими начальниками и выполняться будет приказ одноголица. А в прежнее время стратеги всегда действовали по решению, принятому большинствомголосов.
(19) Рассудив таким образом, они обратились к Ксенофонту. Лохагипришли к нему, изложили мнение войска, и каждый из них выказывал ему свое расположениеи убеждал принять власть. (20) А Ксенофонт, с одной стороны, был не прочь принятькомандование, полагая, что тем самым он добьется большего почета среди друзей,имя его получит больше блеска, в его родном городе и, может быть, ему удастсяпринести какую-нибудь пользу войску. (21) Подобные соображения побуждали его стремитьсяк единоличной власти. Но с другой стороны, когда он размышлял о будущем, таящемв себе неизвестность, и о проистекающей отсюда опасности потерять уже заслуженнуюславу, он начинал колебаться.
(22) Оставаясь таким образом в нерешительности, он счел залучшее снестись с богами. Приведя к алтарю двух жертвенных животных, он принесжертву Зевсу-Царю, который еще в Дельфах был указан ему в качестве руководителя.Он считал, что тот сон, который он видел, когда начал принимать участие в совместныхзаботах о войске, был послан ему этим богом, (23) и затем он вспомнил, как приего выезде из Эфеса, с целью представиться Киру, по правую руку от него закричалорел,
(239)
орел сидевший наместе, по поводу чего сопровождавший его прорицатель сказал, что это великое,а не простое знамение, так как оно предсказывает славу, но в то же время и тяжелыетруды: ведь птицы чаще всего нападают на орла, когда тот сидит; в то же времяэто знамение не обещает богатства, так как орел по большей части находит себепищу на лету.
(24) Итак, когда Ксенофонт принес жертвы, размышляя обо всемэтом, бог ясно указал ему не добиваться этой власти и, даже если его выберут,не принимать избрания. Так оно и вышло.
(25) А войско тем временем собралось, и все говорили о необходимостивыбрать одного начальника. Вынесли постановление, и тогда стали выдвигать кандидатуруКсенофонта. А когда тот увидел, что его непременно выберут, если кто-нибудь поставитэто на голосование, он выступил и сказал следующее:
(26) "Воины, так как я человек, то меня радует ваше, ко мнедоброе отношение; я благодарю вас и молюсь о том, чтобы боги позволили мне сделатьдля вас что-либо полезное. Однако выбор меня начальником при наличии лакедемонянина,
(240)
по моему мнению, не послужит вам на пользу, потому что вам трудно будет добиватьсяжелаемого, когда вы будете просить о чем-нибудь лакедемонян, да и для меня, как я думаю,это не вполне безопасно. (27) Мне ведь известно, что лакедемоняне не прекращали войныс моим родным городом до тех пор, пока не заставили все государство (Афины) признатьих своими господами.
(241)
(28) Когда же афиняне согласились на это, они тотчас же прекратили войну и болеене осаждали города. И вот, если бы я теперь, обогащенный этим опытом, решилсяпо мере моих сил вредить их авторитету, то вероятно, быстро получил бы соответствующийурок. (29) Что же касается до ваших предположений о том, что будет меньше раздоровпри одном, чем при многих начальниках, то знайте, -- выбрав другого, вы не найдетево мне бунтаря, так как я считаю, что восстающий на вождя во время войны восстаетпротив собственного спасения. Однако не будет ничего удивительного, если в случаемоего избрания появятся люди, недовольные и вами и мной". (30) После его речивыступило еще гораздо больше эллинов, говоривших, что Ксенофонту надлежит бытьвождем. А Агасий из Стимфалы сказал, что такое положение вещей было бы смешным:разве лакедемоняне сердятся, когда собравшиеся на пир избирают председателем симпосиона
(242)
не лакедемонянина? "В таком случае, -- сказал он, -- и нам, повидимому, нельзя состоятьлохагами, так как мы аркадяне". Собравшиеся шумно выразили свое одобрение Агасию.