Поскольку мировые часы также представляют quadratura circuli и perpetuum mobile, эти двапредмета, занимавшие средневековый ум, находят адекватное выражение в нашей мандале.Золотое кольцо (и все в нем содержащееся) представляет четверицу в форме четырех кабирови четырех цветов; голубой круг — Троицу и движение времени — в согласии с Гийомом. Внашем случае голубой круг движется быстрее, золотой медленнее. В то время как голубой кругкажется несколько неуместным на золотом небе Гийома, в нашем случае круги гармоничносочетаются. Троица тут — жизнь, «биение» всей системы с троичным ритмом, основанном,однако, на ритме с 32 делениями, где множитель — четверка. Таким образом, круг и четверица,с одной стороны, и троичный ритм — с другой, настолько проникают друг в друга, что односодержится в другом. В версии Гийома Троица дана очевидно, тогда как четверица сокрыта вдуальности Царя и Царицы Небесной. Кроме того, голубой цвет принадлежит здесь не царице,а календарю, представляющему время с характерными тринитарными атрибутами.
Взаимопроникновение здесь близко нашему случаю. Взаимные проникновения качеств исодержаний типичны для символов. Мы обнаруживаем это также в христианской Троице, гдеОтец содержится в Сыне, Сын — в Отце, а Дух Святой содержится в Отце и Сыне или проникаетв них обоих. Движение от Отца к Сыну представляет временное начало, тогда какпространственное начало олицетворяется Mater Dei (материнское качество первоначальнопринадлежало Духу Святому, именуемому Sophia-Sapientia некоторыми ранними христианами). Этоженское качество было невозможно полностью искоренить, оно доныне присутствует по крайней мерев символе Духа Святого — в «Голубе Духа Святого». Но четверица полностью отсутствует в догмате,хотя она рано возникла в церковной символике. Я имею в виду равносторонний крест, заключенныйв круг, торжествующего Христа с четырьмя евангелистами, Тетраморфа и т.д. В позднейшейцерковной символике «Мистической розы, жертвенного сосуда, источника знамений, огражденногосада», выступают атрибутами Mater Dei и одухотворенной земли.
Наша мандала есть абстрактный, чуть ли не математический образ некоторых главных проблем,многократно обсуждавшихся в средневековой христианской философии. Абстрактность ее стольвелика, что не приди к нам на помощь видение Гийома, мы могли бы проглядеть широкуюисторическую систему ее корней. Пациент не обладал каким-либо знанием такого историческогоматериала. Он знал лишь то, что известно каждому получившему в детстве поверхностноерелигиозное воспитание. Он сам не видел никакой связи между мировыми часами и любойрелигиозной символикой. И это вполне понятно, поскольку видение на первый взгляд ничемне напоминает о религии. И все же оно пришло вскоре после сновидения с «домомсамососредоточения». К тому же оно было ответом на проблему трех и четырех, поставленнуюболее ранним сном, где привиделось четырехугольное пространство, на четырех сторонахкоторого стояли четыре кубка, которые были наполнены окрашенной в разные цвета водой. Одинкубок был желтым, другой — красным, третий зеленым, а четвертый был бесцветным. Синийцвет отсутствует, хотя он был связан с тремя другими цветами в предшествующем видении, гдемедведь появился в глубине пещеры. У него было четыре глаза, испускавшие красный, желтый,зеленый и синий лучи. А в последнем сновидении синий цвет вдруг исчезает. В то же времяобычный квадрат сменился прямоугольником, какого раньше не было. Причиной явного нарушенияпорядка было сопротивление женскому началу, представленному Анимой. Во сне с «домомсамососредоточения» голос подтверждает этот факт. Он говорит: «То, что ты делаешь, — опасно.Религия — это не налог, который ты платишь, чтобы избавиться от женского образа, ибо этотобраз необходим». «Женский образ» — и есть «Анима».
Сопротивление Аниме нормально для мужчины, поскольку, как было сказано выше, онапредставляет бессознательное со всеми присущими ему тенденциями и содержаниями, которые всилу различных действительных причин исключались ранее из сознательной жизни. Одни из этихтенденций подавляются, другие — вытесняются. Как правило, подавляются те тенденции, которыепредставляют антисоциальные элементы в психической структуре человека, — то, что я называю«статистическим преступником» в каждом из нас. Иначе говоря, эти элементы подавляютсясознательно, мы ими распоряжаемся по своей воле. Что же касается тех тенденций, которые простовытесняются, то они, как правило, просто сомнительны по своему характеру. Они не являютсязаведомо антисоциальными, скорее, они неудобны, нарушают социальные условности. В равнойстепени сомнительны и мотивы их вытеснения. Одни люди поступают так просто из трусости, другиеиз-за приверженности чисто конвенциональной морали, третьи — чтобы выглядеть респектабельно.Вытеснение — это некий полусознательный и нерешительный отход от вещей, выскальзывающих изрук словно чересчур горячие пирожки, — либо очеренение слишком высоко висящих гроздейвинограда, либо отыскивание обходных путей — лишь бы не осознавать собственные желания.
Фрейд открыл вытеснение в качестве одного из главных механизмов возникновения невроза.Подавление ставит перед сознанием проблему морального выбора, тогда как вытеснение естьдовольно-таки имморальная «склонность» для избавления от неприятных решений. Подавление можетвызвать беспокойство, конфликт, страдание, но обычно почти никогда не вызывает невроза.Невроз — это замещение оправданного страдания. Если исключить «статистического преступника»,остается обширная область низких качеств и примитивных склонностей, принадлежащих психическойструктуре человека, который куда менее идеален и более примитивен, чем нам хотелось бы. У насесть некие идеи о том, как должно жить цивилизованное, воспитанное, или моральное существо.Иногда нам удается соответствовать этим амбициозным ожиданиям. Но природа неравномернонаделяла своих детей дарами. Есть люди, которые могут себе позволить жить пристойно иреспектабельно, т.е. у них не видно никаких явных прегрешений. Либо грехи у них малые, еслиони вообще грешат, либо грехи скрыты даже от собственного сознания. Мы снисходительны кгрешникам, не осознающим собственных грехов. Хотя закон иногда наказывает бессознательность,практика церковной исповеди относится только к деяниям, которые вы сами соединяете с чувствомгреховности. Но природа не столь снисходительна к бессознательным грешникам. Она наказываетстоль же сурово, как если бы они совершали сознательный поступок. Как заметил однажды старыйблагочестивый Драммонд, мы видим, что у высокоморальных людей, не сознающих, что у них естьдругая сторона, развиваются особая раздражительность, адски злобные настроения, которые делаютих невыносимыми для родственников. Слава об их святости может расходиться далеко, но жизнь сосвятыми может вызвать у менее одаренных морально индивидов комплекс неполноценности или дажедикий взрыв аморальности. Подобно интеллекту, мораль является даром. Вам не вогнать ее всистему, где она не произрастает естественным образом — так вы можете только отравить ею всеостальное.
К несчастью, человек в целом, без сомнения, хорош куда менее, чем он о себе думает или чемему хотелось бы быть. Каждому из нас сопутствует в жизни Тень, и чем меньше она присутствуетв сознательной жизни индивида, тем чернее и больше эта Тень. Если нечто низкое осознается, унас всегда есть шанс исправиться. Более того, тогда оно находится в постоянном контакте сдругими интересами и может благодаря этому постепенно перемениться. Но если это низкоевытеснено и изолировано от сознания, то его уже никогда не исправить. Кроме того, в момент,когда мы не отдаем себе отчета, оно способно прорваться наружу. За этот бессознательный сучокцепляются все наши самые добрые намерения. Мы несем в себе наше прошлое, а именно,примитивного, низкого человека с его желаниями и эмоциями. Лишь приложив значительные усилия,мы можем освободиться от этой ноши. Если дело доходит до невроза, то мы неизменно сталкиваемсяс сильно увеличившейся Тенью. И если мы хотим излечить невроз, нам нужно найти способсосуществования сознательной личности человека и его Тени.
Это очень серьезная проблема для тех, кто либо сам относится к данной категории, либообязан помогать другим. Простое подавление Тени столь же малоцелительно, как обезглавливаниев качестве средства от головной боли. Разрушение морали тоже не поможет, ибо оно было быубийством нашего лучшего «Я», без которого и Тень лишается смысла. Примирение этихпротивоположностей является важной проблемой, ею занимались даже в античности. Так, мы знаемо легендарной личности II в. н.э. Карпократе—гностике [81], что слова «мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним»он толковал следующим образом: противник есть человек плотский. Так как живое тело являетсянеобходимой составной частью личности, текст следует читать так: «Мирись с собою скорее, покаты на пути к себе» [82]. Естественно, более здравыйум отцов церкви не позволял им оценить всю изощренность и тонкость этого аргумента,являющегося, с современной точки зрения, необычайно практичным. Он был также опасным и таковымпо-прежнему является — самой жизненной и самой щекотливой проблемой цивилизации, забывшей,почему жизнь должна быть жертвенной, т.е. приноситься в жертву идее более высокой, чемчеловек. Человек может претерпеть тяжелейшие испытания, если он видит в них смысл. Всятрудность заключается в создании этого смысла. Таковым должно быть естественным образомвозникшее убеждение, а самые убедительные изобретения человека — дешевые поделки, которыенеубедительны в сравнении с его желаниями и страхами.
Если бы вытесненные склонности, называемые мною Тенью, были только в том, то не возникалобы особых проблем. Но Тень — это не что-то целиком скверное, а просто низшее, примитивное,неприспособленнее и неудобное. В нее входят и такие низшие качества, детские и примитивные,которые могли бы обновить и украсить человеческое существование, но «сего не дано».Образованная публика, цвет нашей нынешний цивилизации, оторвалась от своих корней и готовавообще утратить связь с землей. Сегодня нет цивилизованной страны, где низшие слои ненаходились бы в беспокойстве и недовольном состоянии. У иных европейских наций этозахватывает и высшие слои. Такое положение дел есть демонстрация наших психологическихпроблем на огромной экране. Коллективы суть скопления индивидов, и их проблемы также являютсяскоплениями индивидуальных проблем. Одна группа людей идентифицирует себя с высшим человекоми не может опуститься вниз, другая группа отождествляет себя с низшим и желает оставаться наповерхности.
Такие проблемы никогда не разрешить законами или трюками. Они разрешаются только общейсменой установки, а это не совершается с помощью пропаганды, массовых митингов и насилия.Этот процесс начинается на уровне индивидов и продолжается как преобразование их личныхпредпочтений, взгляда на жизнь, ценностей. Только накопление таких индивидуальных измененийприводит к коллективному решению. Образованный человек стремится вытеснить в себе все низшее,не осознавав того, что он тем самым принуждает низшее сделаться революционным. Характернымсном у моего пациента был следующий: ему снился военный отряд, намеревавшийся «целикомзадушить левое крыло». Сон показывает способ обращения моего пациента с собственный низшимчеловеком. Это очевидно неправильный метод. Сновидение о «доме самососредоточения», напротив,показывает религиозную установку как верный ответ на этот вопрос. Мандала предстает какамплификация именно этого момента. Как мы видели, мандала исторически служила символомфилософского выяснения природы Божества, демонстрацией его в видимой Форме с целью поклонения.Целостность Небесного круга и земного квадрата, соединяющая четыре принципа или элементапсихических качеств, выражает полноту и единство. Таким образом, мандала имеет достоинство«примиряющего символа». Так как примирение Бога и человека выражается символами Христа иликреста, мы могли бы ожидать, что божество займет центр мандалы. Однако центр пуст. ТронБожества не занят, несмотря на то, что при анализе мандалы мы пришли, в согласии систорическими моделями, к тому, что круг есть символ Бога, а квадрат — Богини. Вместо «богини»мы могли бы сказать также «земли» или «души». Но, вопреки историческим предубеждениям, мыдолжны принять тот факт, что в мандале мы не находим и следа Божества (так же как в «домесамососредоточения» место божественных образов было занято четверицей). Мы находим механизмвместо Бога. Думаю, у нас нет права подменять столь важный факт предвзятой идеей. Сон иливидение были такими, какими должны были быть. Это не что-то другое в переодетом виде. Ониявляются естественными продуктами, без какого бы то ни было скрытого мотива. Я видел сотни исотни мандал у пациентов, которые не попадали под какое-нибудь внешнее влияние. В подавляющембольшинстве случаев я сталкивался с тем же фактом: божество не занимает центрального места.Как правило, центру придавалось особое значение, но там находится совсем другой символ. Этозвезда, солнце, цветок, равносторонний крест, драгоценный камень, наполненная водой или виномчаша, свивающаяся змея, человек, но никогда не Бог.
Когда мы видим торжествующего Христа в розе средневековой церкви, мы правильно полагаем,что это центральный символ христианского культа. Мы полагаем также, что всякая укорененная вистории народа религия является равным образом выражением его психологии, подобно формамправления, им выработанным. Если применить тот же метод рассуждения к современным мандалам,предстающим в снах и видениях, либо произведенным в состоянии «активного воображения», мыпридем к выводу, что мандалы суть экспрессии определенной установки, которую нельзя неназвать «религиозной». Религия — это отношение к высшим и сильнейшим по воздействию ценностям,будь они позитивными или негативными. Отношение к ним может быть как произвольным, так инепроизвольным, т.е. вы можете сознательно принять ту ценность, которой вы уже одержимыбессознательно. Наделенный в вашей системе наибольшей силой фактор — это и есть Бог, посколькуБогом всегда называется превосходящий все остальные психологический фактор. Стоит емуперестать быть таковым, и он делается просто именем. Мертва его сущность, ушла его сила.Почему античные боги потеряли свой престиж и воздействие на человеческие души? Потому чтоолимпийские боги отслужили свое, и началось время новой истории: Бог стал человеком.
Чтобы сделать выводы из современных мандал, нам нужно спросить у видевших их людей,поклоняются ли они звездам, солнцу, цветам и змеям? Они станут отрицать это и в то же самоевремя будут утверждать, что шары, звезды, кресты суть символы их собственного центра. Стоитспросить их о том, что они понимают под центром, как они начинают заикаться и отсылают копыту — очень сходному с исповедью моего пациента, который нашел, что видение мировых часовпроизвело на него впечатление совершеннейшей гармонии. Другие признаются, что сходное видениепосещало их в момент сильнейшей боли или расстройства. Для иных это воспоминание о прекрасномсновидении или моменте, когда пришли к концу долгие и бесплодные заботы и воцарился мир. Еслисуммировать все то, что люди говорят о своем опыте, его можно сформулировать примерно так: онивозвращаются к самим себе, они могут принять самих себя, способны с собой примириться, а темсамым и с враждебными обстоятельствами и событиями. Это очень похоже на то, что ранеевыражалось изречением: примирился с Господом, принес в жертву свою волю, подчинился волеГосподней. Современная мандала есть непроизвольная исповедь об особого рода умственномсостоянии. В мандале нет Божества, нет и подчинения или примирения с Божеством. МестоБожества, похоже, занято целостностью человека. Когда говорят о человеке, каждый имеет ввиду собственное Эго, т.е. свою личность, насколько она осознаваема; говоря о других, мыпредполагаем, что и у них имеется очень похожая личность. Так как современные исследованияпознакомили нас с тем фактом, что индивидуальное сознание основывается на беспредельнопротяженной психике и окружено ею, то нам нужно пересмотреть несколько старомодныйпредрассудок, будто человек — это его сознание. Наивное предположение такого рода вызываетвопрос: чье сознание? Ваше или окружающих вас людей? Всегда трудно примирить ту картину,которую я рисую по собственному поводу, с той, что нарисована другими людьми.