К примеру, забывчивость есть совершенно нормальный процесс, обусловленный тем, чтонекоторые сознательные мысли теряют свою специфическую энергию из-за отвлечения внимания.Когда наш интерес перемещается, он оставляет в тени те вещи, которыми мы до этого былизаняты; точно так же луч прожектора освещает новую область, оставляя предыдущую в темноте.Это и неизбежно, так как сознание может одновременно держать в полной ясности лишьнесколько образов, и даже такая ясность неустойчива.
Но забытые мысли не перестают существовать. Хотя они не могут быть воспроизведены позаказу, они присутствуют в сублимированном состоянии, — как раз за порогом воспоминания, —откуда могут спонтанно появиться в любое время, часто через много лет полного забвения.
Я говорю о вещах, которые мы сознательно видели или слышали, а затем уже забыли. Но всемы видим, слышим, обоняем множество вещей, даже не замечая их, и все это потому, что нашевнимание или отвлечено, или воздействие этих вещей на наши чувства слишком мало, чтобыоставить сознательное впечатление. Бессознательное, однако, замечает их и, собственно, такиенеосознаваемые восприятия могут играть большую роль в нашей повседневной жизни. Мы даже несознаем, как они влияют на наши реакции на людей или события.
Как наиболее, с моей точки зрения, впечатляющий пример, приведу случай с профессором,который прогуливался за городом со своим учеником и был погружен в серьезный разговор.Внезапно он заметил, что его мысли прервались неожиданным потоком воспоминаний раннегодетства. Он не мог понять причины этого отвлечения. Ничего из того, что говорилось, казалось,не имело ни малейшего отношения к этим воспоминаниям. Оглянувшись, наш профессор догадался,что первые воспоминания детства пришли ему в голову в тот момент, когда они проходили мимофермы. Он предложил своему ученику вернуться к тому месту, где ему впервые бросились всознание образы детства. Оказавшись там, он ощутил запах гусей и тотчас же понял, чтоименно этот запах вызвал поток воспоминаний.
В молодые годы он жил на ферме, где держали гусей, и их характерный запах оставилпрочное, хотя и позабытое впечатление. Когда он проходил мимо фермы, то ощутил этот запахподсознательно, и это невольное (непроизвольное) впечатление вызвало к жизни давно забытыепереживания детства. Восприятие оказалось неосознанным, поскольку внимание было направленона другое, а стимул не слишком велик, чтобы отвлечь его и достичь сознания напрямую. Но онвызывал «забытые» воспоминания.
Такое действие «намека», или «спускового крючка», может объяснить развитие не толькоположительных воспоминаний, но и вполне невротических симптомов в случаях, когда вид,запах или звук вызывают воспоминания прошлого. Девушка может работать у себя в конторе,пребывая в отличном состоянии здоровья и настроения. И вдруг у нее развивается страшнаяголовная боль и другие признаки переживаний. Оказывается, она непроизвольно услышала гудокдалекого корабля, и это бессознательно напомнило ей несчастное расставание с любимым,которого она пыталась забыть.
Кроме обычного забывания Фрейд описал несколько случаев, когда происходит «забывание»неприятных моментов, которые человек охотно старается забыть. Как заметил Ницше, когдагордость достаточно настойчива, память предпочитает уступить. Поэтому среди забытыхвоспоминаний мы встречаем немало таких, которые обязаны своему пребыванию в подпороговомсостоянии (следовательно, и невозможностью воспроизведения по желанию) собственнойнесоответствующей и несовместимой природе. Психологи называют их подавленным содержанием.
Примером может послужить секретарша, которая ревнует одного из сотрудников своего босса.Обычно она забывает приглашать этого человека на совещания, хотя его имя ясно значится всписке. Если ее спросить об этом, она скажет, что «забыла» или что ее в это время «отвлекли».И никогда не признается даже себе в истинной причине своего забывания.
Многие люди ошибочно переоценивают роль воли и полагают, что ничто не может произойтив их собственном разуме без их решения и намерения. Но следует хорошо различать намеренноеи ненамеренное содержание сознания. Первое проистекает из личностного Эго; второе, однако, —из источника, который с Эго не идентичен, а представляет его «другую сторону». Именно эта«другая сторона» и заставила секретаршу забывать о приглашениях.
Существует множество причин, по которым мы забываем вещи, которые отметили или пережили,и точно так же существует множество путей, по которым они могут прийти на ум. Интересныйпример представляет криптомнезия, или «скрытое воспоминание». Автор может писать произведениепо заранее составленному плану, развивая свою мысль или линию повествования, как вдруг онвнезапно сбивается в сторону. Возможно, ему на ум пришла свежая идея, или иной образ, илидругой сюжет. Если вы спросите его, что же вызвало такое изменение, он будет не в силах вамответить. Он даже может и не заметить отклонения, хотя и начал создавать нечто совершенноновое и, очевидно, ранее ему не знакомое. Иногда то, что он пишет, поразительно похоже наработу другого автора — и это можно убедительно продемонстрировать, — работу, которую, какполагает первый автор, он никогда не читал.
Я обнаружил показательный пример подобного рода в книге Ф.Ницше «Так говорил Заратустра»,в которой автор почти дословно воспроизводит инцидент из судового журнала 1686 г. По чистойслучайности я вычитал этот морской случай в книге, опубликованной в 1835 г. (за полвека дотого, как писал Ницше), и когда я обнаружил подобный пассаж в «Так говорил Заратустра», тобыл поражен его особым стилем, так отличным от привычного языка Ницше. Я был убежден, чтоНицше тоже видел эту старую книгу, хотя и не делал на нее ссылок. Я написал его сестре,которая была еще жива, и та подтвердила, что она и ее брат действительно читали вместе этукнигу, когда ему было 11 лет. Исходя из контекста, я полагаю совершенно невероятным, чтобыНицше сознавал, что совершает плагиат. Я считаю, что через пятьдесят лет эта историянеожиданно скользнула в фокус его сознания.
В этом случае имеет место подлинное, хотя и неосознанное, воспоминание. Подобного родавещи могут произойти с музыкантом, который слышал в детстве крестьянскую мелодию илипопулярную песню, и внезапно встречает ее как тему в симфонии, которую он сочиняет ужебудучи взрослым. Идея или образ вернулись из бессознательного в сознающий разум.
Все, что я рассказал о бессознательном, лишь поверхностный очерк о природе и действииэтой сложной составляющей человеческой психики. Необходимо еще указать на виды подпороговогоматериала, из которого спонтанно могут производиться символы наших снов. Подпороговыйматериал состоит из всего набора нужд, импульсов, намерений; всех восприятий и догадок; всехрациональных и иррациональных мыслей, выводов, индукций, дедукций, посылок; из всегоразнообразия чувств. Любое из них, или все они вместе, могут принимать форму частичного,временного или постоянного бессознательного.
Данный материал большей частью становится бессознательным потому, что, как говорится,для него не оказывается места в сознании. Некоторые мысли теряют свою эмоциональную энергиюи становятся подпороговыми (т.е. они больше не привлекают сознательного внимания), потомучто стали казаться неинтересными и несущественными или потому, что существуют причины, покоторым мы желаем убрать их из поля зрения. Фактически же для нас «забывать» подобнымобразом нормально и необходимо для того, чтобы освободить место в нашем сознании для новыхвпечатлений и идей. Если этого не будет происходить, то все, что мы переживаем, будетоставаться выше порога сознания и наш разум окажется до невозможности переполненным. Этоявление так широко известно сегодня, что большинство людей, которые хоть что-то знают опсихологии, принимают его как само собой разумеющееся.
Но точно так же, как сознательное содержание может исчезать в бессознательном, новоесодержание, которое до того прежде никогда не осознавалось, может возникать из него. Оновспыхивает как некий намек, слабое подозрение: «что-то висит в воздухе» или «пахнет крысой».Открытие, что бессознательное — это не простой склад прошлого, но что оно полно зародышейбудущих психических ситуаций и идей, привело меня к новым подходам в психологии. Большоеколичество дискуссий развернулось вокруг этого положения. Но остается фактом то, что, помимовоспоминаний из давнего осознанного прошлого, из бессознательного также могут возникатьсовершенно новые мысли и творческие идеи; мысли и идеи, которые до этого никогда неосознавались. Они возникают из темноты из глубин разума, как лотос, и формируют наиболееважную часть подпороговой психики.
Подобные вещи мы обнаруживаем в каждодневной жизни, когда задачи порой решаютсясовершенно новыми способами; многие художники, философы и даже ученые обязаны своими лучшимиидеями вдохновению, которое внезапно появилось из бессознательного. Способность достичьбогатого источника такого материала и эффективно перевести его в философию, литературу,музыку или научное открытие — одно из свойств тех, кого называют гениями.
Ясные доказательства такого факта мы можем найти в истории самой науки. Например,французский математик Пуанкаре и химик Кекуле обязаны своим важным научным открытием (чтопризнают они сами) внезапным «откровениям» из бессознательного. Так называемый «мистический»опыт французского философа Декарта включил в себя подобное внезапное откровение, во вспышкекоторого он увидел «порядок всех наук». Английский писатель Роберт Льюис Стивенсон потратилгоды в поисках истории, которая иллюстрировала бы его «сильное чувство двойственностичеловеческого бытия», когда вдруг во сне ему открылся сюжет «Доктора Джекиля и мистераХайда».
Позже я детально опишу, каким образом подобный материал возникает из бессознательного,и исследую формы, в которых это бессознательное выражается. Сейчас же я просто хочу отметить,что способность человеческой психики продуцировать новый материал особенно значительна,когда имеешь дело с символами сна; в своей профессиональной практике я постоянно обнаруживал,что образы и идеи, содержащиеся в снах, не могут быть объясненными лишь в терминах памяти.Они выражают новые мысли, которые еще никогда не достигали порога сознания.
Функция снов
Обсуждение некоторых подробностей происхождения наших снов диктовалось тем, что эта почва,из которой произрастает большинство символов. К сожалению, они трудны для понимания. Как яуже указывал, сон совершенно не похож на историю из жизни сознательного разума. В обыденнойситуации мы думаем над тем, что хотим сказать, выбираем наиболее выразительный способпередачи мысли и пытаемся сделать наш рассказ логически связанным. Например, грамотныйчеловек будет избегать слишком сложных метафор, дабы не создавать путаницы в понимании. Носны имеют иное строение. Образы, кажущиеся противоречивыми, смешно толпящимися в спящеммозгу, утраченное чувство нормального времени, даже самые обычные вещи во сне могут принятьзагадочный и угрожающий вид.
Может показаться странным, что бессознательное располагает свой материал столь отличноот принятых норм, которые мы, бодрствуя, накладываем на наши мысли. Каждый, кто помедлитминутку, чтобы вспомнить сон, признает эту разницу главной причиной, по которой снысчитаются такими трудными для понимания. Они не имеют смысла в терминах состояниябодрствования, и потому мы склонны или не принимать их во внимание, или считать«баламутящими воду».
Возможно, в этом будет легче разобраться, если вначале мы осознаем, что идеи, с которымимы имеем дело в нашей, по всей видимости, дисциплинированной жизни, совсем не так ясны, какнам хотелось бы в это верить. Напротив, их смысл (и эмоциональное значение для нас)становится тем менее точным, чем ближе мы их рассматриваем. Причина же кроется в том, чтовсе, что мы слышали или пережили, может становиться подпороговым, т.е. может погружаться вбессознательное. И даже то, что мы удерживаем в сознании и можем воспроизвести их пособственному желанию, приобретает бессознательные оттенки, окрашивающие ту или иную мысльвсякий раз, как мы ее воспроизводим. Наше сознательное впечатление быстро усваивает элементбессознательного смысла, который фактически значим для нас, хотя сознательно мы не признаемсуществования этого подпорогового смысла или того, что сознательное и бессознательноесмешиваются и результируют являющийся нам смысл.
Конечно, такие психические оттенки различны у разных людей. Каждый из нас воспринимаетабстрактные и общие положения индивидуально, в контексте собственного разума. Когда вразговоре я использую такие понятия как «государство», «деньги», «здоровье» или «общество»,я допускаю, что мои слушатели понимают под ними примерно то же, что и я. Но слово «примерно»здесь важно. Ведь любое слово для одного человека слегка отлично по смыслу, чем для другого,даже среди людей одинаковой культуры. Причиной такого колебания (непостоянства смысла)является то, что общее понятие воспринимается в индивидуальном контексте и поэтомупонимается и используется индивидуально. И разница в смыслах, естественно, оказываетсянаиболее значительной для людей с разным социальным, политическим, религиозным илипсихологическим опытом.
Пока понятия формулируются только словами, вариации почти незаметны и не играютпрактической роли. Но когда требуется точное определение или подробное объяснение, можновнезапно обнаружить поразительную разницу не только в чисто интеллектуальном пониманиитермина, но особенно в его эмоциональном тоне и приложении. Как правило, эти различияподпороговы и потому никогда не осознаются.
Обычно этими различиями пренебрегают, считая их избыточными нюансами смысла, имеющимимало отношения к практическим повседневным нуждам. Но тот факт, что они существуют,показывает, что даже самое практическое содержание сознания содержит вокруг себя полумглунеопределенности. Даже наиболее тщательно сформулированные философские или математическиепонятия (определения), которые, как мы полагаем, не содержат в себе ничего кроме того, чтомы в них вложили, тем не менее представляют большее, чем мы полагаем. Они оказываютсяпорождением психики и, как таковое, частично непознаваемы. Простые числа, которыми мыпользуемся при счете, значат больше, чем мы думаем. Одновременно они являют собоймифологический элемент (для пифагорейцев числа представлялись священными), но, разумеется,мы этого не учитываем, когда пользуемся ими в бытовых целях.
Каждое понятие в нашем сознающем разуме имеет свои психические связи, ассоциации. Таккак такие связи могут различаться по интенсивности (в соответствии с важностью того илииного понятия для нашей целостной личности или в отношении к другим понятиям, идеям и дажекомплексам, с которыми оно ассоциируется в нашем бессознательном), то они способны менять«нормальный» характер понятия. Последнее может приобрести совершенно отличный смысл, еслисместится ниже уровня сознания.
Эти подпороговые составляющие всего с нами происходящего могут играть незначительнуюроль в нашей повседневной жизни. Но при анализе снов, когда психолог имеет дело спроявлениями бессознательного, они очень существенны, так как являются корнями, хотя ипочти незаметными, наших сознательных мыслей. Поэтому обычные предметы и идеи во сне могутприобретать столь мощное психическое значение, что мы можем проснуться в страшной тревоге,хотя, казалось бы, во сне мы не увидели ничего дурного — лишь запертую комнату илипропущенный поезд.