- Ребя,смотрите, что я нашел!
Всеобернулись. Петька подбежал к нам, держа в руках какой-то грязный, пахнущийплесенью, сверток.
- Это - клад!Непременно! - восторженно объявил мальчуган.
- Ух ты! -удивились ребята и окружили Петьку. - А ну, покажь! Где взял-то?! Ого!
Однако своюнаходку Петр передал лишь Пашке, то ли на правах старосты, а по-моему, он был кней вовсе не равнодушен. Девчонка пристроила сверток на штабель досок иосторожно развернула. Обертка состояла из 5-6 слоев: тут были и ветошь, игазета, и фольга, и промасленная бумага... Последним оказался кусок крепкогобелого сатина. Он сохранился весьма неплохо, и мы радостно отметили, что исодержимое свертка, значит, тоже особо не пострадало. Пока Пашка развязываладва последних узелка, Петька рассказывал о находке:
- Я там, вуглу... близ алтаря доску дернул, и два кирпича из стены вывалились. Хотел ихобратно пристроить, да только, наоборот, еще больше дырку сделал... Там,оказывается, пустота была! Вот из нее-то сверток и вывалился...
- А может, тамеще что-то есть?! - предложил кто-то из пацанов.
- Да нет, явсе хорошо проверил, больше ничего нету... Маленький такой тайничок был.
Наконец Пашкасправилась с узелками, и нашему взору предстала большая толстая книга в кожанойобложке и с бронзовыми накладками.
- Ого!Старина! Видать, ценная! - послышались восхищенные голоса ребят.
- Скореевсего, это Евангелие, - спокойно отозвалась Пашка и, перекрестившись, бережнооткрыла книгу.
-По-старославянски писано! - сказал кто-то.
- Да, этоЕвангелие. Похоже, его читали во времена богослужений в этом храме, - сказаластароста. - Вот батюшка-то обрадуется!
- Этознамение! - предположил я. - Добрый знак, найти Книгу Книг в День России, даеще в момент нашего единения с местными!
- Да, ты прав!- согласилась Прасковья и закрыла книгу. - Петь, сбегай, позови батюшку.
- Есть! -радостно выпалил мальчуган и кинулся за угол храма, туда, где с его восточнойстороны дружно росли строительные леса.
- А тут,наверное, еще клады имеются! Я вон слышал недавно, в одном храме, тоже старом,ребята чистили мусор и нашли аж два ведра разных монет! - оживились «зернышки».- Ничего, если что и есть, мы сразу найдем! Все тут перероем! Будут денежки дляремонта!
- Эх вы,кладоискатели! Храм - это вам не банк, чтобы золотишко-то припрятывать! Батюшкитолько иконы да книги хранили, чтоб их не осквернили безбожники. А вы тут ужпрямо «Остров сокровищ» развели! - приструнила староста своих подопечных и,сняв с головы платок, осторожно протерла им книгу. И когда она это делала,вдруг на землю выпал какой-то листок, сложенный вчетверо. Я ловко подхватил егои развернул.
- Что это?Что? - загалдели ребятки, обступая меня со всех сторон. - Жор, покажи, а?
- А ну, цыц! -осадил я своих орлят. - Это какая-то записка.
- А может, это- карта сокровищ? - предположил рыжий Андрюха.
- Да нет,успокойтесь! - усмехнулся я. - Тут всего лишь стишок написан...
- Ну-ка, тихо!- строго произнесла староста и, когда «зернышки» угомонились, мягко предложила:- Жор, читай вслух.
Я прокашлялсяи зачитал:
Дома уНиколушки, в ноженьках Варварушки.
Пяди три отСергия в сторону ворот...
Под ступнидевичии, локоток, не более...
Поклониськрасавице на аршин, мой брат!
Камень цветарозова, да колечко медное,
Три аршинасавана - вот и весь мой клад!
В тексте быломного правок, переписок и, похоже, листок этот служил автору черновиком. А нижешла подпись: «О. И. Сентябрь, 1938 г.».
- Ничегонепонятно! Постой, слыхал, там в конце про клад говорится? - затараторилимальчишки.
- Ну-ка, Жор,прочти еще раз, - попросила Пашка.
Я вновьзачитал странное послание из прошлого, а потом сделал это еще два раза.
- Да,по-моему, здесь что-то есть! - вздохнула девчонка, морща лоб. - А ты какдумаешь, Жорка?
- Похоже, правнаш Андрюшка, и это действительно карта сокровищ, только зашифрованная подстих, чтоб не так легко догадаться было, - ответил я.
- Верно! Я жевам говорил! - обрадовался Андрей. - Значит, здесь еще есть клады!
- Да особо-торадоваться нечему! - возразил я. - Вот смотрите, автор перечисляет всего лишьвещи: розовый камушек, колечко медное и три аршина ткани для похорон. Ничегоценного...
- Три аршина -это сколько? - спросил кто-то.
- Чуть большедвух метров, - ответила Пашка и тут же спросила: - Но тогда зачем стоило такмудрено прятать эти нехитрые вещицы?
Тут пришелбатюшка, и наши разговоры прервались.
- Ну,следопыты-старатели, показывайте, что вы тут обнаружили! - сказал отецГригорий, улыбаясь и вытирая ладони о подрясник.
Пашка передалаему книгу. Осмотрев ее, батюшка весьма обрадовался.
- Да, очень,очень ценная находка! Очень ценная... Ай да молодцы, «зернышки», сделалибольшой подарок празднику и храму!
- И вот еще! Вкниге этой лежало... - девчонка протянула записку со странным стишком. Батюшкапринял листок, несколько раз прочел его, хмыкнул, снова прочел и покачалголовой.
- Хм,интересная записочка... - произнес он задумчиво.
Тут ребятастали в один голос утверждать, что это - карта сокровищ.
- О. И. - это,разумеется, отец Иоанн, прежний настоятель храма Преображения Господня. -сказал батюшка. - Наверняка это он и написал эту записку. Известно, что о.Иоанн увлекался духовной поэзией и вроде бы и сам что-то пописывал, хотя еготрудов нигде не сохранилось. ..
- Но тут явноцентурии какие-то, прямо как у Нострадамуса, - сказал я.
Батюшкаусмехнулся и весело сказал, вкладывая листок обратно в книгу:
- Ну ладно,ребятки, разберемся! А как у вас дела на трудовом фронте?
- Еще на часработы осталось, не более... - доложил я.
- М-м-м,молодцы! Вновь чувствуется запал и руководство брата Георгия! Ну вот что,ребята, давайте закругляйтесь тут. Скоро уже будет праздничный обед. Женщинынаготовили нам так много всего вкусного! (От этих слов я невольно прошелсяладонью по своему животику.)
- Батюшка, акак у вас дела? - спросила Прасковья.
- О, здорово!За сегодня, похоже, все восточное крыло лесами покроем! Еще несколько такихдружных субботников и можно будет приступать к ремонту! - радостно улыбнулсяотец Григорий.
- Айда искатьклад отца Иоанна! - закричал Андрюха, и все пацаны устремились в храм.
- Вотнеугомонные! - рассмеялся батюшка и, погладив бороду, уже более серьезно сказалнам с Пашкой: - А знаете, ребятки, клад отца Иоанна на самом деле существует.
- Неужели!? -искренне удивились мы.
- Да-да...Если это вам интересно, то сегодня вечером устроим костер и я расскажу об этомпоподробнее!
- Здорово! -воскликнул я. - Обязательно расскажите!
- Батюшка, аэта записка, как вы думаете, имеет к нему отношение? - спросила Прасковья.
- Думаю, чтода. Ну извините, ребятки, пойду к мужичкам, надо поддержать их морально.
Отец Григорийушел, а мы с Пашкой переглянулись.
- Супер! Вотбы действительно найти клад! Я о таком и мечтать-то не смел! - воскликнул явосхищенно. - Слушай, Паш, а может, мы зря отдали записку? Нашли бы все сами...Вот подивили бы народ!
- Да что мыможем сами-то? - вздохнула Паша. - В записке толком разобраться не смогли...Нет, пусть уж лучше батюшка сам все выяснит, а уж мы поможем ему этот кладдостать.
- Да,наверное, ты права, - согласился я. - Так, пожалуй, будет лучше. А как тыдумаешь, что мог спрятать отец Иоанн?
- Я думаю, чтоскорее всего - это иконы. Это же такая ценность, дороже серебра и золота.
И тут девчонкаспохватилась:
- Ой, Жорка,ты прости меня, но надо бежать на кухню! Я ведь на десять минут отошла, чтобвас попоить, а сама тут... - и она побежала, неловко размахивая своимпосеревшим от пыли платком.
Я проводил еевзглядом и подумал:
- Да ты исама-то сокровище неоценимое...
ОТЕЦИОАНН
Сосновые дровагорели ярко и весело, выбрасывая к темно-синему куполу вечернего неба озорныебело-оранжевые искорки и сизые струйки дыма. Возле огня было светло и жарко,как днем. «Зернышки» сидели вокруг костра, кто на чем: на корягах, наперевернутых вверх дном ведрах или просто на брошенных в траву старых ватниках;и с большим интересом слушали рассказ отца Григория о жизни батюшки Иоанна и,главное, о его кладе, оставленном для нас, его потомков.
«... ИеромонахИоанн прибыл для пастырского служения в наших краях в конце 1928 года и пробылна этом благородном поприще ровно 10 лет, до самого своего ареста зимой 1938года. При нем духовная жизнь в районе была на редкость насыщенной. С первых жебогослужений, с первых проповедей отец Иоанн зарекомендовал себя как истинныйхристианин и верный служитель Господень. Он строго соблюдал все церковныеправила и каноны, разливая вокруг свет милосердия, добра и всепрощения.Несмотря на то, что повсюду церкви закрывались и разорялись, Преображенскийхрам, наоборот, расцветал и обновлялся. Клиросные пения послушать приезжалисюда люди даже из соседних областей, а проповедями батюшки о вере, церкви, одобре и зле, о том, как жить христианину в новом безбожном времени,заслушивались многие, даже и представители властей. При батюшке Иоанне многиежители, несмотря на угрозы, гонения и ухищрения правящих в округе чиновников,смело и открыто исповедовали веру Христову и все, от мала до велика посещалихрам.
Со временем врайоне остались лишь два очага православия - Преображенский храм да Никольскаяцерковь, в которой настоятелем был отец Николай, лучший друг и соратник батюшкиИоанна. Они вместе когда-то учились в Духовной семинарии. Когда отца Николаяарестовали по ложному доносу, друг смело и решительно выступил в его защиту исделал все, чтобы эти гнусные обвинения были сняты со священника. Заправдивость, кротость, добролюбие, терпимость ко всем, за незлобие, заподвижнический образ жизни отца Иоанна уважали многие из неверующих. У негобыло немало знакомых среди местных чиновников и представителей властей. Этообстоятельство помогало ему избегать многих злобных нападок, которыеосуществляли по дьявольскому наущению люди злые и завистливые. Очевидцы тойпоры отмечали, что убранство Преображенского храма было просто великолепно!Отец Иоанн получал много дорогих даров из разных мест, а каждый прихожанинсчитал за долг и честь принести что-нибудь в храм. И все это батюшкаиспользовал для укрепления и украшения места своего служения, а часть (восновном деньги и продукты) щедро раздавал нуждающимся. При храме действовалабогадельня, и всякий голодный, или путник, или странник, мог запросто потрапезничатьтам. Немало людей спас отец Иоанн во время известных голодоморов 30-х годов...Однажды пришел в округу тиф. Известно, что батюшка сразу после вечерней службызатворился у себя и до самого утра простоял на коленях перед иконами, просяГоспода об избавлении паствы от грозной напасти. После утрени местные жителикрестным ходом обошли наше село и соседнее, Никольское, и произошло чудо -больше не было ни одного заболевшего! Еще говаривали, что в стенахПреображенского храма образовалась настоящая галерея из очень старых и ценныхикон, а в его запасниках хранились «несметные сокровища» (что они, конечно,подразумевали под этим, нам неизвестно). Отец Иоанн прилагал немалые усилия длятого, чтобы спасать и сохранять наиболее дорогие и ценные предметы церковнойутвари, вывозимые из разоряемых храмов. Они оседали в Преображенском илиНикольском храмах. Еще известен такой момент, что, несмотря на запреты властей,в Преображенском всегда звонили колокола, призывая мирян на службы. Конечно,батюшка Иоанн знал, что так долго продолжаться не может, враги веры найдутспособы, чтобы оклеветать и погубить его и сияющий золотом куполов храм. Поэтомуон, скорее всего, уже вынашивал в себе план насчет того, чтобы надежно упрятатьцерковные сокровища от чужих глаз и грязных рук до лучших времен, когда вРоссию вновь вернется истинная вера в Бога и благочестие. Возможно, что онтогда уже подготовил и тайники для этих целей. Поэтому, когда вышлопостановление о закрытии Преображенского храма и аресте его настоятеля, батюшкабыл извещен об этом заранее и успел осуществить задуманное. Когда бурная толпакомсомольских активистов, милиционеров и просто любителей поживиться за чужойсчет ворвалась в храм, перед ними предстали лишь голые стены да несколькосвечей, теплящихся на убогом подсвечнике. Сам же батюшка от всех вопросовотмалчивался. Потом усмехнулся и сказал: «Зачем вам храмовое добро? Вы жепришли за тем, чтобы закрыть храм и взять меня. Так и делайте то, что вампредписано, а все остальное вам не принадлежит!» Когда батюшку увезли, местныечиновники еще долго не могли заколотить дверей храма, потому что наиболеерьяные расхитители чужого добра все шарили и шарили по залам, лестницам,кладовым и подвалам в надежде отыскать хоть что-то из тех сокровищ, что ещесовсем недавно украшали храм. Но нигде ничего не было. Скрежеща зубами отбессильной злобы, они решили в отместку отцу Иоанну сбросить хотя бы колокол иразбить его, но, когда взобрались на колокольню, замерли пораженные - колоколовтоже не было на месте! В ярости активисты принялись бить стекла в окнах иотдирать кровлю. И только вмешательство милиционеров остановило эту вакханалиюзлых сил. Суд над батюшкой был неправедным и скоротечным, так как властиспешили как можно скорее избавиться от строптивого священника, будоражащегосвоими проповедями всю округу. В район, под видом полевых учений, дажеперебросили пехотную часть и артиллерию, опасаясь, что местное население, оченьлюбившее своего пастыря, взбунтуется и попытается отбить батюшку Но это был уже38-й год... Чистки и аресты шли по всей стране и в массовом порядке. Страх иподозрительность витали над Россией, поэтому никаких волнений в районе непроизошло. Отца Иоанна этапировали сначала в областную тюрьму, а потомотправили в Казахстан. Там, в одном из лагерей, из-за непосильного труда, отневыносимых условий содержания и суровости степного климата батюшка тяжелозаболел. В Европе в это время уже разгоралась Вторая мировая война. Друзьямудалось вырвать отца Иоанна из лагеря. Его отправили в ссылку в Оренбургскуюобласть, а потом перевели под Пензу, где он, прожив еще 4 месяца, отошел коГосподу, так и не вернувшись в наши края. Уже после войны в район вернулся изссылки диакон Петр, который 6 лет служил при отце Иоанне и считался его хорошимдругом. Он поселился в Никольском и устроился работать ночным сторожем вместную церковь, которую позже тоже закрыли и приспособили под совхозный амбар,а потом и под склад удобрений и ядохимикатов. Отец Петр так и не ушел из Никольского,продолжал сторожить разоренный и оскверненный храм. Говорили, что диакон оченьтосковал без богослужений, заболел, стал часто выпивать и однажды проговорилсяо кладе отца Иоанна. Вот тогда-то и объявилась на свет та записка со стишком,черновик которой вы, ребята, и нашли сегодня...»
- Так значитэтот клад уже давно нашли! - отчаянно пискнул кто-то из «зернышек».
- Конечно,клад отца Иоанна искали и раньше. Похоже, из-за этого и пострадал так сильноПреображенский храм. Все везде перерыли, перепроверили, считая, что не могбатюшка так быстро и незаметно вывезти свое добро за пределы села. Лишь когданачалась война, страсти утихли, о кладе со временем и подзабыли. И вот, когдавышла в свет эта записка, поиски возобновились. Говорят, этим делом вначалезанялись местные мальчишки и выбрали местом для поисков дом отца Николая вНикольском, и даже что-то нашли, хотя так, лишь какие-то мелочи. Время-то тогдабыло совсем не кладоискательское: страна строила социализм, готовиласьзапустить в космос ракету и поэтому «поповскими богатствами» уже мало ктоинтересовался. Как бы там ни было, но клад отца Иоанна так до сих пор и осталсяпритчей во языцех!
- Так что же,эти великие богатства так и сгниют в земле, и люди их никогда больше не увидят?- возроптали ребятишки. - Давайте мы сами займемся их поисками!
- Ну что вы,ребята! Господь, разумеется, не позволит пропасть христианским сокровищам, иклад отца Иоанна, рано или поздно, обязательно отыщется. А нам бы вот лучшесейчас не лопатить зря землю по старым развалинам, а постараться побыстреевосстановить Преображенский храм. А то, что же получится: вдруг клад найдется,а перенести-то его будет и некуда! Нет, пусть он пока полежит в надежном месте.Вот как засияет наш храм снаружи, так Господь и украсит его изнутри сокровищамиотца Иоанна! - сказал батюшка, и «зернышки» согласились с ним, хотя, уверен,каждый из нас затаил в себе мысль, что именно ему вдруг да и посчастливитсякаким-то образом наткнуться на старый клад.