- Да дома-то,ребятки, и нет практически, так, один фундамент остался... - отозвался он,утирая рукавом пот со лба. - Храм вот еще ничего, стоит, а домишко-то батюшкиндавно развалился. Старенький был, да и вообще... А зачем он вам, коль несекрет?
Я не сталюлить и врезал напрямик:
- Знаете,говорят, там был клад зарыт, который спрятал отец Иоанн из Преображенскогохрама. Ведь батюшка Николай был его лучшим другом...Вот мы и хотели бы узнать,нашли тот клад полностью или же нет, может, что пригодилось бы нам дляреконструкции церкви...
- А-а-а! -протянул многозначительно косарь и рассмеялся. - Клад отца Иоанна! Вот оно что!Эх, было дело, ребятки, было... Чудная это история получилась...
- Расскажите!- попросили мы дружно.
- Что ж нерассказать, хорошим людям всегда можно рассказать, да вот дел много... Траву-тоя вот до жары кое-как накосил, а ее еще сгрести, погрузить, да отвезти на дворнадо. Я здесь укос не оставляю, у себя, у дома сушу.
- Да мы вампоможем! - весело сказали мы в один голос. - Давайте нам вилы и грабли! Одинбудет грести, другой закидывать, а вы нам рассказывать! И дело стоять не будет.
- Вот этохорошо! Спасибо, ребятки, а то я тут на жаре уже малость притомился... Роса вонкак скоро сошла, косить сразу трудно стало...
Мы принялисьза дело, а дядя Миша, так нам представился косарь, стал рассказывать:
-Давным-давно, когда я был такой, как вы, про клад отца Иоанна говорили все. Иискали его тоже от мала до велика. А вот ведь, как все было-то... Когда в 38-мзакрыли Преображенский храм и батюшку Иоанна арестовали, то власти пришли вцерковь описывать церковное имущество, да только ничего кроме росписей настенах не обнаружили! А все знали, что храм тот очень богатым был, многозолота, серебра да камушек разных имелось. Стали они отца Иоанна и дьяконаПетра пытать, куда, мол, все подевалось! Да те молчали, точно Иисус Христос надопросе у этого... у Пилата! А батюшка еще и сказал им: «Вы сюда ничего невкладывали, вот свое и забирайте - пустоту, а Божье к Богу возвратилось, чтобыпотом опять к людям вернуться!» Говаривали, один из комсомольцев даже ударил заэто священника. А тот ему в ответ, как Господь наш, и говорит: «Если я сказалхудо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь меня?» Парень покраснел,заерзал, и они все оставили батюшку в покое, так ничего и не узнав о церковныхсокровищах. Потом священников осудили и отправили куда-то в Сибирь, ну а народрешил, что искать клад надо в храме или близ него, а то и в домах уарестованных. Искали те сокровища до самой войны, да только все без толку. Ихрам-то ваш почти весь развалили, и землю вокруг перерыли, даже садик церковныйвыкорчевали и домики дьякона и батюшки по бревнышку растащили, ан нет,ничегошеньки не нашли. И поняли, что не такой уж и простак был отец Иоанн, чтоблегко можно было отыскать его сокровища. А верующие-то радовались и считали,что сам Господь охраняет их и никого к церковному добру не подпустит, пока невернется батюшка. Некоторые говаривали, что отец Иоанн вывез все в лес и наболота, а там, поди отыщи... что иглу в стоге сена... Когда война-то началась,про клад и вовсе позабыли. А вот потом, в конце 50-х, уже началась новая«золотая лихорадка». (Дядя Миша усмехнулся и почесал небритый подбородок). Этоя все уже хорошо помню, потому что был тогда таким, как вы. Все началось стого, что из ссылки вернулся дьякон Петр и поселился в нашем селе, покаНикольский храм еще действовал. А когда и эту церковь закрыли, а отца Николая ссемьей отправили по этапу, то дьякон-то совсем скис без службы. Сторожемустроился при церкви, которую превратили уже в зерносклад. И стал отец Петрпить горькую. И допился до того, что однажды продал одному местному мужикукакую-то книгу о жизни святых людей, а в ней оказалась записка, которую сочлиза карту клада отца Иоанна! Стишок там, правда, был написан, забавный такой...Я уж теперь его и не вспомню...»
Прасковьязачитала стих, который быстро усвоила наизусть.
- Во, точно!Именно то и было! - воскликнул дядя Миша. - А вы откуда знаете?
- Нашлинедавно черновик этого послания! - доложил я.
- Вот как!Надо же... Столько лет уже прошло, а вот все опять возвращается на круги своя.Чудно право. Только вот, ребятки, должен я вас разочаровать: клад тот ужедавным-давно найден. Да и не клад-то был вовсе, а так, кладик. А вот истинныебогатства-то исчезли безвозвратно, вместе с отцом Иоанном сгинули. А он ведь излагерей не вернулся. А знал ли чего о большом кладе дьякон Петр, неизвестно.Как он не пил, не болтал лишнего, да только ничего дельного о сокровищах ниразу не сообщил...
- Вы говорите,что какой-то клад все же нашли по этой записке. И что же там было? И кто и каксмог это сделать? - поинтересовалась Прасковья.
- О, это былацелая эпопея! - хохотнул косарь. - Хорошо, слушайте, доскажу вам эту историю.Сын того мужика, которому дьякон-то книжку продал, стишок тот списал, да нам,пацанам, показал и сообщил. И мы все загорелись желанием клад добыть во что быто ни стало. Взрослые вроде бы и хотели этим делом заняться, да особоактивности никакой не проявили, не то уже время было: в Никольском храме ужесклад был; а в доме батюшки Николая жил местный фельдшер с женой и ребятишками.Так что подступиться-то было не к чему. А мы, пацаны, эту записку растолковалитак, что искать клад надо непременно в самом доме батюшки, как все там было изаписано, так и посчитали, что отец Иоанн особо ничего и не зашифровывал,потому что времени у него было мало, да и писал он эту записку, скорее всего,для себя или для дьякона на тот случай, чтобы не забыть чего, когда вернутся изссылки спустя лет 10-15. Мы даже установили точное место клада! Это находилосьв детской комнате дома отца Николая.
- А как же выдогадались? - поинтересовался Паша.
- А вот как.Батюшка Николай жил ведь с матушкой и с четырьмя детишками: тремя сыновьями -Сережей, Андреем и Александром, и младшенькой дочкой-красавицей - Варюшкой. Ивот, разбирая записку, мы пришли к такому выводу: дома у Николушки - это значитв самом доме отца Николая (мне батя тогда говорил, что отец Иоанн звал своегодруга именно Николушка), в ноженьках Варварушки - это значит в конце кроваткидочки; пяди три от Сергия - Сережка был старший сын, и его кровать стояла рядомс окном, и если он поднимал голову, то прекрасно видел двор и ворота их дома.Ну а остальное уже, как говорится, дело техники. Дети фельдшера играли вместе снами и охотно согласились нам помочь в поисках сокровища. Они очень хорошопомнили, как стояли в детской кровати, когда их семья только еще переехала вдом батюшки, поэтому место, указанное в записке, мы, как тогда считали,определили просто с ювелирной точностью. Отступив от конца Варюшкиной кроваткина локоть и отсчитав три пяди от Сергия, мы замкнули прямую и поставили на этомместе жирный крест. Все это мы делали на карте, которую сами и нарисовали,изобразив на ней точный план дома. Теперь оставалось только вырыть в этом местеямку с аршин глубиной, и клад отца Иоанна был бы в наших руках. Лизка и Лешка,фельдшерские детки, по нашей карте произвели в своей комнате точные замеры инаметили на полу то место, где был скрыт клад. А вскоре представился нам случайосуществить задуманное. В тот день фельдшер с женой уехали в город на ярмарку,а мы, вооружившись заступом и лопатой, двинулись в его дом. Лешка и Лизказапустили нас в свою комнату и показали место клада. Мы осторожно выдернули изпола две доски и принялись за дело. Землю складывали на расстеленный брезент,чтобы потом все обратно засыпать и замаскировать все следы нашего вторжения.Углубились на целый метр, однако так ничего и не нашли. Притомившись, сели накровать и стали обдумывать, уж не ошиблись ли мы в расчетах? И тут, знаете,внезапно вернулся фельдшер! Мы, разумеется, ноги в руки и дали деру через окнов сад. Ну а Лизке и Лехе деваться, конечно, было некуда, а заделать яму они ужене успевали... Шуму было! Мрак! После этого случая мы больше не решалисьвозобновлять поиски, так как фельдшер пообещал зарыть в той яме всякого, кто вновьпосягнет на его жилище. Так прошло года три. О кладе отца Иоанна уже никтобольше и не вспоминал. Но вдруг фельдшера перевели на работу в другой район, ион, собрав свои пожитки, укатил со всей семьей. Дом заколотили, и никто в нембольше не селился, так как он уже изрядно обветшал, а ремонтировать его никто ине собирался. По селу пошли слухи, что в доме отца Николая поселился призрак,стерегущий клад. Однако пацаны - народ не больно-то боязливый, и кто-то современем подал идею возобновить поиски сокровищ. Как ни странно, но наша картаеще уцелела и, воспользовавшись ею, группа ребят отправилась на раскопки. Я вэтом деле уже не участвовал: как раз школу тогда заканчивал и готовился кэкзаменам. Но хорошо помню, как пацаны принесли небольшой ларец, отделанныйгранитной крошкой. Чтобы добыть это сокровище, им пришлось перерыть всю детскуюкомнату в доме отца Николая, причем на глубину в аршин! Но, несмотря на этоттяжкий труд, они были счастливы и их глаза светились гордостью. Почему мы впервый раз ничего не нашли? Да просто оказалось, что Лизка и Лешка перепуталиВарькину кроватку и поэтому невольно пустили нас по ложному следу. Ларец тотзакрыт был на маленький замочек, который сильно заржавел и открываться никак нехотел. Пришлось сбивать его ломиком. Когда крышку открыли, то все думали, чтоувидят золото и серебро, собранное отцом Иоанном с дорогих окладов старинныхикон, но нашему взору предстало нечто совсем другое.
В ларцеоказалось два медных венчальных кольца, два бронзовых подсвечника, потертая Библия,пакетик ладана, пачка свечей, небольшой серебряный крестик на цепочке дапохоронный набор. Почти все так, как и было указано в той записке. Только вотзачем надо было батюшкам так надежно припрятывать это добро? Пацаны, обнаруживхоть какой-никакой клад, утешились и успокоились, раздав свои находки бабушкам.А вот некоторые из мужиков, наоборот, воодушевились этим событием и сталипроводить свои раскопки по всему двору, саду и огороду. Искали клады и в доме:печь разобрали полностью, погреба проверили, потом окна, двери, косякиповынимали и принялись за стены и крышу. Это продолжалось до тех пор, пока необвалились сенцы, и бревно сломало одному мужику ногу и ключицу. После этоговсе работы свернули и усадьбу отца Николая оставили в покое. Сейчас от домаостался лишь один заросший бурьяном фундамент. Так что, ребятки, искать тамтеперь что-либо глупо и бесполезно...
- А может,клад спрятан все же в Никольском храме? - предположил я, закидывая на возпоследний навильник травы.
- Вряд ли.Когда отец Иоанн хоронил свои сокровища, здесь шли еще службы, и запрятатьнезаметно столько добра в стенах храма было просто невозможно. Кто-нибудьобязательно бы это заметил. Тогда ведь наша церковь не была такой заброшенной.Конечно, отец Николай мог как-то помочь лучшему другу схоронить в храме самоеценное, но только немного из того, что было в Преображенском храме. Всебогатства тут не уместились бы, так как и Никольский храм тоже был не избедных. После его закрытия все убранство описали и куда-то аккуратно вывезли.Отец Николай ничего не прятал, хотя говорили, что золота и драгоценностей вхраме оказалось очень мало, похоже, самое дорогое тоже ушло в сокровищницу отцаИоанна, еще задолго до закрытия нашей церкви. Да и глупо было бы, сынок,прятать что-то в храме. Ведь тут стали бы искать в первую очередь. И искаливедь и у нас. Все вокруг Никольского-то перелопатили и в подвалах шарили. Да ипол тут не раз меняли, и кровлю... Нигде ничего не попадалось... Разве чтотайник какой имеется мудреный. А как сделали в церкви склад да завезли тудавсякую гадость, так никто с тех пор в храм и не ходит. Там и сейчас так воняет,как на поле во время подкормки удобрениями. Долго в этом помещении находитьсяне разрешают, угореть или отравиться можно, во как!
Поэтому истоит наш храм целешенек. Никто не хочет брать себе для хозяйства аммофосныебревна, доски или кирпичи... И восстановить не восстановишь, так вот и стоитгоремычный, как памятник безбожным временам. Эх-хе... - вздохнул дядя Миша иперекрестился, потом добавил: - Я вот как думаю. Клад, скорее всего, скрытгде-нибудь в лесу, в земле, в надежном убежище... А знает о его нахождении,похоже, один Господь! А то, вон, некоторые наши уверяют, что клад этот в озерележит, что близ Преображенского-то находится, ну, вы знаете... (Мы согласнокивнули). Но я в это не верю. В воде все быстро придет в негодность, как нихорони... Да и прошлым летом какие-то мужики из города приезжали, шарили,говорят, по дну, да ничего не нашли, кроме ракушек да пиявок. Такие вот дела,ребятушки. И мой вам совет - лучше вы этот клад не ищите. Здесь его все равнонет. А начнешь искать - только зря потратишь и силы, и время. Лучше уж выпотихонечку восстанавливайте храм, а мы уж потом всем миром как-нибудь егоукрасим и обустроим. Надо же как-то расплачиваться за грехи наших отцов идедов...
Мыпоблагодарили дядю Мишу за его столь интересный и содержательный рассказ. Травауже была собрана и уложена на подводе в виде большой и ладной копны. Косарьостался очень доволен нашей работой и сказал, чтобы послезавтра мы зашли к немуза молочком, которое он решил подарить нашему лагерю. Потом дядя Миша тронулкобылу и направил повозку к своему двору. Мы пошли рядом, чтобы посмотреть, гдеон живет, и заодно взглянуть на руины дома отца Николая. Косарь расспрашивалнас о ходе восстановительных работ, и мы охотно рассказывали ему о проделанномуже труде. Когда проходили мимо каких-то густых зарослей, дядя Миша, небрежномахнув в их сторону, сказал:
- Ну вот, этои есть батюшкин дом... Как видите, одна поросль и осталась.
Зрелище,действительно, было малоприятное. Среди густого бурьяна и высоких кустов ирги иакации едва-едва виднелись мшистые и закопченные жалкие останки кирпичнойкладки. Какая-то пестрая птичка, соорудившая себе гнездо в этих зарослях, живопорхала над развалинами и весело щебетала, не обращая на нас никакого внимания.Да, пытаться искать что-то среди этого нагромождения камней и корней былопросто бессмысленно. Мы с минуту постояли возле зеленого островка и, вздохнув,побежали догонять повозку.
Дядя Мишаугостил нас квасом, и мы, попрощавшись с ним, поспешили обратно к магазину.Петька ехал на своей Зоське еще в начале улицы, поэтому мы избавились от лишнихобъяснений по поводу нашего отсутствия. Я купил всем по мороженому, а кобылкуугостил маковым рогаликом. Мы уложили сумки на подводу и, усевшись рядом сними, не спеша покатили по лугу, залитому знойным маревом полдня. Петька опятьбыл без рубашки, и его шоколадное тело вновь впитывало в себя жар нещадных солнечныхлучей. Я подумал, что пацан уже к концу июня наверняка превратится внегритенка, и тогда даже Зоська перестанет узнавать его!
- Петь, ты бынакинул чего, нельзя же так сильно обгорать! Вредно это, - упрекнула егоПрасковья.
- А, ерунда! -отмахнулся возница. - Мой папка, знаешь, какой всегда черный ходит, и ничего! Унас в роду все загорелые были... Это вы, городские, жары боитесь. А нампривычно. Без солнца ведь ни одно растение нормально не растет...
- Уж больно тыумный! - хотел было я осадить зарвавшегося пацана, но не стал вступать в пререкания,а лишь только сильно икнул. Видать, холодный квас поудобнее устраивался в моемживоте.
- А как выдумаете, где же все-таки может быть спрятан клад отца Иоанна? - спросил Петька,понукая Зоську хворостиной.
- Скореевсего, где-нибудь в лесу, в какой-нибудь просторной укромной землянке... -отозвался я. - А вот в Никольском некоторые считают, что клад лежит в нашемозере, где мы все купаемся по вечерам.
- А что, можетон и там! - оживился Петька. - Я один раз нырнул на глубину и видел тамкакие-то кочки на дне, илом уже сильно затянутые... Вроде как сундуки стоят исосуды разные...
- Ха! Сундуки!- хмыкнул я. - Слыхал, что батюшка вчера рассказывал? Там уж и без тебя ребятапоработали, да только одних пиявок и нахватались. Нет, я уверен, что клад отецИоанн в озере или болоте прятать ни за что бы не стал. Во-первых, в воде вседобро пропадет; во-вторых, если все ящики и сундуки хорошенько конопатить, тона это ушла бы уйма времени, а он спешил, да и плыть на озеро, на глубину,лодки нужны. Клад может быть только в лесу!
- Ну тогда намсокровищ этих никогда не найти! - вздохнул Петька. - Лесов-то у нас пропасть...Без карты там уж точно ничего не отыщешь... Ну а в той записке, что я нашел, очем говорится, вы как думаете?
- Э, брат, тотклад, к сожалению, уже давным-давно найден и без нас. Если честно, в нем ничегоценного-то и не было. Как писал отец Иоанн, так и вышло. Чей-то похоронныйнабор в ларце хранился. Может, батюшка Николай держал про запас...
- Зачем жетогда такой мудреный стих для этого писать? - удивился Петр.
- Я так думаю,что этот мини-кладик был лишь наживкой для того, чтобы пустить рьяныхкладоискателей по ложному следу, отвлечь их от поисков основного захоронения. Адома отца Николая, о котором в записке говорится, больше в природе несуществует. Там тоже все перерыто, но ничего не найдено... Так что всем намследует успокоиться и смириться с тем, что клад батюшки Иоанна - это«прекрасное далеко».
- Да, жаль, ато было бы неплохо все-таки найти сокровище, и тогда Преображенский храм можнобыло бы классно обставить...
- Ничего,обставим со временем. Главное - само сооружение восстановить и отделать. Какговорится: были бы кости, а мясо нарастет! - сказал я и покосился на ворон,печально круживших над пустыми глазницами колокольни Никольской церкви.