— В Ньюарке, — сказал Игорь, залезая на сиденье, — малюсенький аэропорт. Туда из Москвы ничего не летает. Туда даже из Европы ничего не летает.
— Зато из Атланты летает, — заметил Вадик, заводя машину, которая взревела двигателем и затряслась, как в приступе эпилепсии. — Полетели бы сначала в Атланту, а потом на местном — в Ньюарк.
— Не догадались, — любезно ответил Игорь. — Там можно было еще сначала на Аляску, а оттуда на собаках прямо в Нью-Джерси. Но Серега собак не любит, так что мы решили тупо напрямую в Джей Эф Кей.
— Вадик, а чего у тебя машина так трясется? — полюбопытствовал Сергей.
— Фиг ее знает, — ответил Вадик, выруливая со стоянки. — Она не так давно стала трястись — года полтора. Надо бы в сервис съездить, но все времени нет.
— А ты масло-то у нее менял? — спросил Игорь.
— Масло-шмасло, — безразлично сказал Вадик. — Мне-то откуда знать? Пускай на сервисе и меняют.
— Так ты на сервисе когда последний раз был?
— Не знаю, не помню, — разозлился Вадик. — Как в сервисной книжке написано — так и был. После первого года точно был. А потом книжка потерялась.
— Без книжки на сервисе делать нечего, — согласился Игорь. — Надо же что-то почитать, пока они там копаются.
— Точно, — обрадовался Вадик. — Да ладно, пускай трясется, мне так даже прикольно — народ думает, что я внутри рэп слушаю.
— А у тебя музыка какая-нибудь есть? — поинтересовался Сергей.
— Да ну ее, тоску наводить, — презрительно фыркнул Вадик. — Я вот что слушаю.
Он включил кнопку магнитолы, покрутил ручку, и салон машины заполнили какие-то шумы стадиона и возбужденные голоса комментаторов.
— Что это? — в один голос спросили Сергей с Игорем.
— Бейсбольные матчи высшей лиги, — объяснил Вадик. — Обычно повторные, но бывает и прямая трансляция.
— И что, реально прикалывает? — удивился Сергей.
— Не то слово, — сказал Вадик. — Забываешь просто обо всем. Одна проблема — про красный свет на светофоре тоже иногда забываешь.
Сергей потрясенно замолчал.
— А что, бывает, — заметил Игорь Сергею. — У людей иногда бывают очень странные увлечения. Один мой знакомый в машине слушает аудиозаписи мультфильмов. И если ты думаешь, что его давно госпитализировали, так нет…
— Уж лучше я буду слушать записи мультфильмов, — объяснил Сергей, — чем тот бред, который идет по радио. А музыку я не люблю, ты же знаешь.
— Во, сейчас будет шикарный момент, — обрадовался Вадик и включил звук погромче. — Сейчас Джонсон все базы пробежит, едрить его в корень!
— А ты что, эту игру уже смотрел? — спросил Игорь.
— Слушал. Раз двадцать, — объяснил Вадик. — Наизусть уже знаю — это суперклассика!
Игорь с Сергеем тяжело вздохнули.
— Слушай, а ехать-то долго? — поинтересовался Сергей.
— Часа два, не меньше, — объяснил Вадик. — Но это обычной дорогой. У нас получится на полчаса больше — я хочу вас мимо Брайтона провезти. Это где русские живут и куча надписей по-русски.
— А что, прикольно, — согласился Игорь. — Я столько лет не видел русских надписей. Вези нас, доблестный драйвер, вези…
16. Прибытие к Вадику
Драйвером, то есть водителем, Вадик оказался, мягко говоря, своеобразным. Он непрерывно что-то рассказывал, периодически хохоча, причем в процессе хохотания Вадику нужно было обязательно заглядывать в лицо пассажиру справа — в данном случае Игорю, — чтобы посмотреть на его реакцию.
— Старик, — сказал Игорь, когда Вадик раз в десятый посмотрел ему в лицо, совершенно забыв о дороге, — я-то, в общем, не против, что ты так часто ищешь на моем лице следы одобрения, но ты в курсе, что в процессе езды хорошо бы хоть изредка следить за шоссейкой? Ну, просто на всякий случай…
— Да брось ты, — сказал Вадик, резко крутанув руль, так как он чуть было не впечатался в зад какого-то трейлера. — Я эту дорогу знаю наизусть, сто раз тут ездил.
— Наизусть — это понятно, — вежливо заметил Игорь. — Но вряд ли в прошлый раз, когда ты тут ехал, именно на этом месте находился трейлер, в который ты сейчас чуть не влепился. Так что ты смотри на дорогу-то, смотри. А то, не дай бог, врежешься, вся грязь с машины обсыплется — ты же ее потом на стоянке никогда отыскать не сможешь.
— Не боись, — отважно сказал Вадик. — Я свою машину в любом виде узнаю. Кроме того, я ее не так давно мыл.
— В прошлом году? — поинтересовался Сергей.
— В этом, — сказал Вадик. — В честь Рождества.
— Рождество было в прошлом, — подал голос Сергей.
— Ну, в прошлом, — легко согласился Вадик. — Но ведь мыл же, правильно? У нас тут погода довольно сухая — чай, не Англия. Дожди идут редко. А когда идут — смывают пыль, которая накапливается во время сухой погоды. В природе, старички, все взаимосвязано.
Между тем машина Вадика уже вовсю катила по Нью-Йорку. Сергей, который здесь был первый раз в жизни, крутил головой во все стороны и разглядывал знаменитые нью-йоркские небоскребы.
Игорь, который летал в Штаты пару раз в год, делал вид, что он тут все давно уже знает, поэтому разглядывал небоскребы незаметно, стараясь не вертеть головой.
— О, вон Брайтон начинается, — обрадовался Вадик, показывая рукой куда-то направо.
Сергей посмотрел в указанном направлении и увидел огромную красную вывеску с надписью «МОСВИДЕОФИЛЬМ. Фильмы, книга, музыка». Неподалеку от нее висела вывеска поменьше, рекламирующая на русском «Центр спорта, здоровья и похудения».
— Прикольное место, — сказал Игорь, пристально глядя в окно. — Я тут один раз как-то был. Смотри, Серег, бабулька пирожками торгует.
Сергей посмотрел — и действительно, под вывеской «ПИРОЖКИ» стояла совершенно типичная советская бабулька в черном полушубке и с цветастым платком на голове, которая торговала узкими длинными пирожками — почти один в один, как те самые вкуснейшие и вреднейшие пирожки «с кошатинкой», которые он в детстве покупал в киоске на станции метро «Сокол».
— Я в прошлый раз специально сюда приехал погулять, — объяснил Игорь. — Полдня шатался по улицам и по пляжу. Один раз даже услышал разговор бабулек на скамейках — укатайка полная. Они своими внуками хвастались. «Мой Мишенька, — сказала одна, — кончил на адвоката». — «А мой Сашенька, — сказала другая, — кончил на компьютер». Я там полчаса рыдал, когда все это слушал.
— Да, здесь место уникальное, — согласился Вадик. — Чистый Советский Союз с капиталистическим уклоном. Некоторые тут лет тридцать живут — и до сих пор английского толком не знают.
— Кстати, а как у тебя с английским? — поинтересовался Игорь. — Быстро набрал?
Вадик вдруг неожиданно погрустнел.
— Ой, — сказал Игорь. — Я спросил что-то не то?
— Да нет, — грустно сказал Вадик. — Все то. Просто это больная тема. Понимаешь, незаживающая рана.
— Понимаю, — сочувственно сказал Игорь. — У меня та же фигня, когда спрашивают, почему я не научился играть на баяне.
— Дело в том, — объяснил Вадик, — что я тут всю жизнь работаю или вообще в русскоязычных компаниях, или в русскоязычных отделениях американских компаний. У нас, конечно, язык общения и переписки — английский, но реально все равно все говорят по-русски. А кто пробует по-английски — того считают козлом и выпендрежником.
— Ну так как ты тут без языка-то? — поинтересовался Игорь.
— Почему без языка? — в свою очередь удивился Вадик. — Я с языком. На бытовом уровне в пределах сотни предложений — запросто. И кино могу смотреть на английском. С субтитрами, правда.
— О, прям как я, — обрадовался Сергей. — Я тоже на бытовом уровне могу и с субтитрами.
— Но вот всякие грамматики и прочая фигня, — продолжил Вадик, — это в голову никак не лезет. Поэтому стараюсь говорить такими предложениями, чтобы не заморачиваться формами глаголов. «Я пришел», «я ушел», «где здесь туалет», «два гамбургера, плиз, и кока-колу».
— Логичный подход, — согласился Игорь.
— Кроме того, — сказал Вадик, — мне вообще не имеет смысла как следует язык учить. У меня же дикция очень плохая. Наши-то нормально понимают, а вот когда по-английски говорю — хоть чисто, хоть грязно, — все одно по два-три раза приходится повторять.
— Ну, значит, старик, — сказал Игорь, — тебе и переживать нечего. И я тогда не буду переживать, что на баяне не научился. В конце концов, бывают и другие вполне достойные инструменты.
— Комуз, например, — встрял в разговор Сергей. — В смысле, варган.
— Не знаю я, что это такое, — признался Игорь. — На нем играть сложно?
— Играть на нем просто, — объяснил Сергей и тут же продемонстрировал: «Пиу-пиу-пиу-пиу…»
— На нем сложно играть правильно, — продолжил он, — то есть закомузить соответствующие частоты и мотивы, чтобы вызвать нужных духов. Это главный инструмент любого юникс-администратора. Без комуза ядро FreeBSD фиг перекомпилишь. Еще бубен нужен и заячья лапка.
— Что-то тебя, старичок, куда-то не туда понесло, — сказал Игорь. — Опять начинаешь на птичьем языке болтать. Если ты нам сейчас начнешь про твой любимый «Линекс» втюхивать, я попрошу Вадика высадить тебя из машины.
— «Линекс», старичок, это для лечения дисбактериоза кишечника, — разозлился Сергей. — А я тебе втюхивал про «Линукс». «Линукс», понял?
— А мне, старичок, что дисбактериоз, что твои втюхивания — один баян вместе с комузом, — также разозлился Игорь. — Несешь какую-то фигню, у нормального человека уши в трубочку сворачиваются. Найди себе такого же крейзанутого — и ему мозги полоскай. Вон, Вадику, например. Он же у нас такой же, айтишник?
Вадик сделал очень неопределенное выражение на лице.
— Вадик! — требовательно спросил Сергей. — Ты в «Линуксе» хоть чуть-чуть соображаешь?
— Зато я соображаю в дисбактериозе, — практически без паузы на раздумья ответил Вадик. — Дело в том, старички, что тут в Штатах никакого дисбактериоза нет. В смысле, нет такого заболевания как класса. Соответственно, нет никаких лекарств вроде вашего линукса-линекса или как его там.
— Как это? — удивился Игорь. — Я же, старичок, медик. Хоть и офтальмолог. Но в институте много чему учился, даже на гинеколога.
— Но потом подумал, — пробурчал Сергей, — что женщине лучше смотреть в глаза.
— Пошляк, — презрительно сказал Игорь.
— Очень просто нет дисбактериоза, — ответил Вадик. — В желудке же по любому тусуется дикое количество бактерий. Правильно, медик?
— Стопудово, — подтвердил Игорь.
— Ну вот. Эти бактерии там всегда и так есть. Сотней бактерий меньше, сотней больше — все та же фигня. Не бывает дисбактериоза, потому что бактерий там всегда полно.
— Правильно, — согласился Игорь. — Но бывает заметное изменение состава бактерий. Поясняю на примере. Идет толпа блондинок. Они сверху как выглядят?
— Как одно большое светлое пятно, зовущее к радости и счастью, — торжественно ответил Вадик.
— Ello hombre! — почему-то перешел на испанский Игорь. — Наш человек! А теперь скажи, что будет, если туда вклинить штук десять-двадцать брюнеток?
— На большом светлом пятне появятся темные пятна, — загрустил Вадик.
— Битые пиксели, — прокомментировал Сергей.
— Вот! — снова обрадовался Игорь. — Ты же понимаешь! Всего-то несколько брюнеток в толпе блондинок, а уже непонятно, к чему все это дело зовет и зовет ли вообще.
— И что?
— А то, что то же самое происходит и с бактериями, — торжественно сказал Игорь. — Есть толпа бактерий, которые у нас в желудке что-то там обрабатывают.
— Кстати, я жрать хочу, — сообщил Сергей.
— Все жрать хотят, — отмахнулся Игорь. — Приедем — поедим. Короче, толпа бактерий. И вдруг под воздействием каких-то внешних факторов — например, действия антибиотиков — в их толпу вклиниваются какие-нибудь патогенные микроорганизмы.
— Я категорически против того, чтобы вы брюнеток ассоциировали с патогенными организмами, — возмутился Сергей. — Мы с Кирой возмущены. Она, между прочим, брюнетка.
— Это только для примера, — объяснил Игорь. — Я уважаю брюнеток. Особенно если они крашеные в блондинок.
— Ну и что там с патогенными? — заторопил Игоря Вадик.
— Патогенные микроорганизмы мешают дружественным нам бактериям нормально обрабатывать пищу, — объяснил Игорь. — Это и есть — дисбактериоз. Его надо лечить пробиотиками.
— Нет у нас тут в Америке такого заболевания, — твердо сказал Вадик. — Нет как класса. Есть синдром раздраженного кишечника — вот это запросто.
— А это от чего возникает?
— Да от чего угодно. От стресса, от неправильного питания, от жирной пищи…
— От стресса патогенные микроорганизмы не возникнут, — твердо сказал Игорь.
— Вот именно, — заметил Вадик. — Поэтому никакого дисбактериоза и не существует. Существует синдром раздраженного кишечника.
— Да как хочешь называй, — махнул рукой Игорь. — Если лечится пробиотиками — значит, то же самое.
— Почему пробиотиками? Могут лечить антидепрессантами, раз от стресса или эмоционального напряжения.
— Дисбактериоз лечить антидепрессантами?
— Игорь, да ты какой-то тормоз, честное слово, — стал раздражаться Вадик. — Я же тебе сказал — у нас тут нет никакого дисбактериоза. Это у вас дурят людям голову.
— Вадик, не раздражайся, — подал голос Сергей. — А то заработаешь синдром раздраженного кишечника.
— Да, — согласился Игорь. — Нам бы не хотелось, чтобы это случилось в твоей машине. Оно, конечно, в твоей машине всегда можно найти, где выйти за сарай до ветру, но тем не менее…
— Ладно, — сказал Вадик, успокаиваясь. — Хотите лечить несуществующие болезни — это пожалуйста. А у нас тут наука в другом веке существует.
— В каменном? — небрежно спросил Игорь.
— В двадцать первом, дубина, — снова разозлился Вадик.
— Мне грустно тебе это говорить, — ласково сказал Игорь, — но двадцать первый век уже наступил. Чес-слово. Я точно помню, что это дело отмечал не так давно.
— Ну, то есть в двадцать втором, — поправился Вадик.
— Поздно, — так же ласково сказал Игорь. — Уже запротоколировано и прокомпостировано.
— Мозги компостировать ты всегда умел, — усмехнулся Вадик. — Еще со школы.
— Да, есть во мне такой божий дар, — согласился Игорь.
— Между прочим, — подал голос Сергей, — разговор начался с «Линукса».
— Мы тебе сейчас за этот «Линукс» дисбактериоз устроим, — пообещал Игорь.
— Вместе с синдромом раздражения кишечника, — добавил Вадик.
— Скучные вы люди, — вздохнул Сергей, — никакого интереса к техническому прогрессу.
— Технический прогресс — он очень нужный прогресс, — важно сказал Игорь. — Я, например, всегда за Интернет, где можно найти…
— Порнуху, — быстро сказал Сергей.
— Можно и порнуху, — кивнул Игорь. — Но исключительно — в медицинских целях.
— Еще скажи, что ты там глаза изучаешь, — захихикал Сергей.
— И глаза в том числе, — строго сказал Игорь. — Может, я диссертацию хочу написать: «Влияние оргазма на остроту зрения во время симулирования оргазма».
— Люблю настоящих ученых, — сказал Вадик. — Пытливых исследователей. Кстати, мужики, мы уже почти приехали. Эта дорожка ведет в наш городок.
Игорь с Сергеем замолчали и стали разглядывать окрестности. Вокруг чередовались лесочки и всякие симпатичные райончики с отдельно стоящими домами. Чистота в них была необыкновенная — казалось, что домишки просто игрушечные.
— А вот и наша улочка, — торжественно сказал Вадик, выруливая на дорожку, слева и справа от которой стояли домики с участками.
Вблизи домики смотрелись еще лучше. Участки безо всяких заборов были засажены тщательно подстриженными газончиками и небольшими деревцами. Домики были совершенно различной архитектуры, но все покрашены в веселенькие цвета, так что улица смотрелась празднично и сразу создавала хорошее настроение.
— Ну, вот и мой хоум, свит хоум, — радостно сказал Вадик, показывая рукой на свои владения.
Сергей с Игорем посмотрели в указанном направлении и обалдели. Нет, в самом домике не было ничего необычного: типичный одноэтажный домик с мансардой и гаражом. Но участок у домика неопровержимо показывал, что ЗДЕСЬ ЖИВЕТ РУССКАЯ СВИНЬЯ! Вся территория была завалена опавшими и давно сгнившими листьями, которые создавали ощущение, что домик стоит посреди какого-то болота. На фоне остальных вылизанных и зелененьких участков этот оставлял ощущение кариозного дупла посреди взрыва мастерства стоматологов.