– Проверь сама. Если с пяти шагов отличаешь десятку от трешки, значит все в порядке.
~ ~ ~
Как-то раз Фаина Георгиевна попала в больницу с переломом руки.
– Как же вас угораздило, дорогая вы моя? – сокрушалась пришедшая навестить Раневскую коллега.
– Да вот, спала и на тебе… Приснился сон, будто пришел ко мне Аркадий Райкин[2] и говорит: «Ты в долгах, Фаина, а я заработал кучу денег», – и показывает шляпу с деньгами.
Я тянусь, а он говорит:
«Не стесняйся. Подходи ближе».
Пошла я к нему, за деньгами и. упала с кровати. Вот, теперь рука сломана.
~ ~ ~
Коллеги Фаины Раневской неоднократно вспоминали рассказы актрисы о поликлиниках, больницах, санаториях и докторах. Вот один из них:
«Прихожу в поликлинику и жалуюсь:
– Доктор в последнее время меня отчего-то подводят вкусовые рецепторы.
– Дайте Фаине Георгиевне семнадцатую пробирку, – командует доктор, обращаясь к медсестре.
– Я попробовала. Это же настоящее говно!
– Вы совершенно здоровы. Ваши вкусовые рецепторы в полном порядке, – говорит доктор.
…Проходит несколько дней и я опять появляюсь в кабинете этого врача.
– Доктор, вкус у меня появился, но память все хуже и хуже.
– Дайте Фаине Георгиевне пробирку номер семнадцать, – как и в прошлый раз просит медсестру доктор.
– Но там же говно, – возмущаюсь я.
– Вот и память вернулась».
~ ~ ~
Актрисы обсуждают, как срочно похудеть к празднику.
– Ешьте фрукты, – советует Раневская.
– Какие именно, Фаина Георгиевна?
– Немытые.
~ ~ ~
Раневской делали операцию под наркозом. Врач попросил ее сосчитать до десяти. От волнения актриса начала считать невпопад:
– Один, два, пять, семь…
– Будьте повнимательнее, пожалуйста, – попросил врач.
– Поймите, как мне трудно, – начала оправдываться актриса. – Ведь здесь нет моего суфлера.
~ ~ ~
– Я рекомендовал вам выкуривать только по одной папиросе после еды. И вот результат: у вас прекрасный здоровый вид, вы заметно поправились, – с оптимизмом произнес лечащий врач Фаины Раневской.
– Вы хотите сказать, что моя жопа стала еще толще, чем была? Неудивительно, я ведь теперь ем по десять раз в день, чтобы покурить, – объяснила Фаина Георгиевна.
~ ~ ~
– Фаина Георгиевна, вы опять захворали? А какая у вас температура?
– Нормальная, комнатная, плюс восемнадцать градусов.
~ ~ ~
Раневская изобрела новое средство от бессонницы и поделилась своими соображениями с коллегой Риной Зеленой:
– Надо считать до трех. Максимум – до полчетвертого.
~ ~ ~
Однажды Фаина Раневская стала свидетельницей воркования влюбленной парочки. Девушка: – Ой, у меня щека болит.
Юноша поцеловал возлюбленную в щечку.
– А теперь болит?
– Теперь не болит щека, но болит шея. Юноша поцеловал девушку в шейку.
– Ну как?
– Не болит.
Сидевшая тут же Раневская полюбопытствовала:
– А от геморроя вы, молодой человек, не лечите?
~ ~ ~
– 85 лет при диабете – не сахар, – сокрушалась Фаина Георгиевна.
Фаина Раневская и Юрий Завадский
О взаимной неприязни режиссера Юрия Завадского и актрисы Фаины Раневской ходили легенды. Пожалуй, не было в театре никого, кроме Фаины Георгиевны, кто бы так ретиво возражал режиссеру и так открыто над ним насмехался. И только спустя несколько дней после похорон Юрия Александровича…
«Раневская прижала меня к себе, – вспоминал коллега Фаины Георгиевны Геннадий Бортников, – и долго молчала. Молчал и я. В глазах Фаины Георгиевны была какая-то отрешенность.
– Осиротели, – сказала она. – Тяжело было с ним, а без него будет совсем худо».
~ ~ ~
Знаменитая балерина Галина Уланова[3], последняя из жен Завадского, в детстве на вопрос о том, кем она хочет стать в будущем, уверенно отвечала: «Мальчиком!»
Услышав об этом, Раневская порадовалась: – Хорошо, все-таки, что ей не удалось стать мальчонкой, иначе Завадского обвинили бы в однополой любви…
~ ~ ~
Юрий Александрович Завадский в очередной раз произнес на репетиции характерную для него сентенцию и призвал коллектив подумать над каким-то вопросом:
– Одна голова хорошо, а…
– …с телом куда лучше! – успела вставить Раневская, мгновенно разрушив весь пафос выступления режиссера.
~ ~ ~
Юрий Завадский на собрании труппы:
– Сезон обещает быть хорошим… Раневская шумно вздохнула:
– …но обещание опять не выполнит.
~ ~ ~
Завадский всегда разъяснит, к какому выводу актеры должны прийти своим умом.
~ ~ ~
Молоденькой актрисе, страстно желавшей понравиться Юрию Завадскому, Фаина Раневская посоветовала:
– Как только он к вам приблизится, вставайте на цыпочки и молчите.
– Но для чего?
– Чтобы быть похожей на балерину. Да, и еще прекратите кушать, балерины все тощие.
~ ~ ~
На очередное замечание режиссера Завадского о том, что не мешало бы бросить курить, Фаина Раневская ответила:
– Венера тоже курила…
Пытаясь вспомнить хоть одну Венеру-актрису, Юрий Завадский озадаченно спросил:
– Какая Венера?
– Милосская.
– Кто это вам сказал?
Раневская пожала плечами:
– А почему же ей мужчины руки отбили?
Завадский со злорадным удовольствием пообещал:
– И вам отобьют, Фаина Георгиевна!
Актрису это ни капельки не смутило:
– На памятнике? Пусть отбивают. Только памятник для начала поставьте.
~ ~ ~
Завадский на собрании назидательно:
– Слово не воробей…
Раневская согласилась:
– Конечно! Оно голубь – нагадит, так нагадит!
~ ~ ~
Завадский в гневе во время очередной перепалки на репетиции:
– Фаина Георгиевна, возьмите себя в руки!
– Не могу. Боюсь задушить.
~ ~ ~
– Юрий Александрович, берегите себя. Вы себе еще пригодитесь, – советовала Завадскому Раневская.
~ ~ ~
Завадский принялся рассуждать о необходимости профилактики гриппа и об обязанности каждого актера сделать прививку:
– Обещают, что этой зимой Москву снова свалит грипп.
Раневская тревожно:
– Постановление партии и правительства было, что ли?
~ ~ ~
– Зачем вы так подробно расспрашивали Завадского, видит ли он в отпуске сны? – спросила одна актриса Фаину Георгиевну.
– Хочу присниться Юрию Александровичу и испортить ему весь отпуск.
~ ~ ~
– Фаина Георгиевна, почему бы вам просто не промолчать в ответ на мои реплики? – кипятился Завадский – Вам нужно обязательно ответить?
– Не могу же я оставлять вас в долгу, отвечая на серебро золотом. Приходится и самой размениваться.
~ ~ ~
Завадский любит, когда говорят правду в глаза, как бы она ни была льстива!
~ ~ ~
– Завадский больше не выбрасывает свой хлам, – сообщила Раневская сидящей в гримуборной актрисе.
– Почему вы так решили?
– Зачем выбрасывать, если можно показывать его на сцене?
~ ~ ~
Завадский хуже, чем думает о себе он сам, но, возможно, лучше, чем думаю о нем я.
~ ~ ~
Завадский лучший из режиссеров, если не принимать во внимание всех остальных.
~ ~ ~
– Завадский тоже человек, – объясняла Раневская коллеге Геннадию Бортникову, – но он пока об этом не догадывается. Вот слезет с постамента…
Немного подумав:
– Нет, сам не слезет…, а сбрасывать жалко. Тоже человек ведь…
~ ~ ~
Завадский Раневской:
– Я больше не буду вам ничего советовать, вы и без того умная, придумывайте это сумасшествие сами!
– Ну нет, мне без вашей помощи с ума не сойти!
~ ~ ~
Завадский никогда не ошибается просто так. Он совершает ошибки в назидание другим.
~ ~ ~
Разгневанный Завадский закричал:
– Зла не хватает!
Раневская услужливо:
– Могу одолжить.
~ ~ ~
По воспоминаниям коллег Фаина Раневская часто опаздывала. Когда у Завадского бывало хорошее настроение, он норовил ее поддеть по этому поводу:
– Фаина Георгиевна, почему вы снова опоздали?
Та невозмутимо:
– Поздно вышла из дома.
– Почему же нельзя было выйти пораньше?
– Выходить пораньше было тоже поздно, голубчик…
~ ~ ~
Бывает взаимная любовь. У нас с Завадским взаимная нелюбовь. Но мне лучше то, что есть.
~ ~ ~
Услышав, как актеры судачат о том, что у них с Юрием Завадским идет непрерывная война, Фаина Раневская задумчиво нахмурилась:
– Скажите, а всякие там конвенции не отменили?
– Какие конвенции, Фаина Георгиевна?
– Ну, военные, по поводу пленных…
– Нет, а почему вы спрашиваете?
– Если я одержу победу, мне же Завадского содержать придется.
Немного подумав:
– Может, проиграть? Пусть он меня содержит, у него кошелек толще.
~ ~ ~
Завадский, утомленный спором с Фаиной Раневской, машет рукой:
– Ладно, пусть будет по-вашему!
Та торжествующе:
– Поздно, я уже передумала!
~ ~ ~
Я очень добрая. Я даже могу простить Завадского за то, в чем он не виноват».
~ ~ ~
– Мне нужно в магазин, – заявила во время одной из репетиций Фаина Раневская.
– Что-то срочное, Фаина Георгиевна?
– Да, хочу купить брюки.
– Вы же не носите брюки.
– Вчера Юрий Александрович Завадский сказал, что если он увидит меня в брюках, то непременно получит инфаркт. Ради этого стоит их надеть.
~ ~ ~
С Завадским трудно. Если я молчу, он тут же воображает, что он прав. Если спорю – считает что дважды прав.
~ ~ ~
Известно, что Юрий Александрович Завадский был женат несколько раз.
В том числе, его женой была актриса Вера Марецкая[4]. Раневская не упускала случая съязвить по этому поводу:
Завадский предпочел видеть Верку на сцене, – говорила Фаина Георгиевна. – Наверное, дома по утрам она представляет неприглядное зрелище.
~ ~ ~
Была женой Юрия Александровича и великая балерина Галина Уланова.
– Завадский не вынес болтливых актрис и выбрал себе в жены балерину, чтобы молчала, – заявила Раневская.
~ ~ ~
Юрий Завадский очень любил проводить своеобразные лекции об актерской игре в частности и о театре в целом. Не ходить на них считалось рискованным. Актеры боялись режиссерского гнева.
Однажды, после очередной длинной и скучной лекции, Завадский вдруг обратил внимание на непривычно притихшую Раневскую:
– Фаина Георгиевна, что-то вас давно не слышно…
– Это чтобы умнее казаться. Те, кто молчат, всегда умнее выглядят. Вы брали бы пример…
~ ~ ~
Коллега Фаины Георгиевны, актер страшно переживал, услышал ли Завадский, что он сказал. Раневская обнадежила молодого человека.
– Не услышал. Завадский никогда не слышит, если говорят не о нем.
~ ~ ~
– Это ваши слова, Фаина Георгиевна?! – возмутился по какому-то поводу Завадский.
– Нет, я их взяла взаймы.
~ ~ ~
– Завадский опорочил меня перед потомками, – заявила как-то Фаина Георгиевна.
– Чем, Фаина Георгиевна?
– Он – гениальная сволочь. Но потомки, к сожалению, забудут, что он – сволочь, зато будут помнить, что гениальная. А если гений не дает роли Раневской, значит, Раневская – говно.
~ ~ ~
Во время одной из репетиций Завадский услышал, как Раневская говорит о нем:
– Юрий Александрович очень любит, чтобы ему говорили правду в лицо, даже если после подобных откровений правдолюбца уволят.
– Я же вас не уволил, Фаина Георгиевна, – заметил режиссер.
– Боитесь, что я уйду и скажу эту правду в другом месте.
~ ~ ~
Завадский воскликнул в отчаянии:
– Публика просто не способна понять замысел этого спектакля!
Раневская тут же посоветовала:
– Поменяйте публику.
Завадский ехидно:
– Посоветуйте как.
– Напишите на афише: «Спектакль только для тех, кто способен понять». Будет аншлаг, все решат, что признаваться в неспособности неприлично.
~ ~ ~
– Если Завадский умрет, я умру тоже.
– Почему, Фаина Георгиевна? Вы так его любите?
– Не от тоски, от избытка желчи. Мне не на кого будет ее изливать.
~ ~ ~
Я не помню случая, чтобы кому-нибудь удалось оказаться сверху Завадского.
~ ~ ~
Иногда Юрий Александрович ведет себя не как мужчина, а как склочница из коммунальной квартиры.
~ ~ ~
Завадский – вытянутый в длину лилипут.
~ ~ ~
Была у Завадского жена – Уланова. Слава богу, у нас не танцевала.
~ ~ ~
Кончаю мое существование на помойке, то есть в театре Завадского.
~ ~ ~
Театр – невыносимая пошлость во главе с Завадским.
~ ~ ~
Творческие поиски Завадского охарактеризовывались Раневской не иначе, как «капризы беременной кенгуру».
~ ~ ~
Раневская постоянно опаздывала на репетиции. Наконец, у Завадского лопнуло терпение и он попросил актеров не замечать актрису, когда она в очередной раз опоздает.
Вбежав в репетиционный зал, Раневская поприветствовала коллег:
– Здравствуйте.
Молчание.
– Здравствуйте, – повторила Фаина Георгиевна громче, но ответа не услышала.
– Здравствуйте.
Ноль внимания.
– Ах нет никого?! Тогда пойду поссу.
~ ~ ~
Наблюдая за происходящим на сцене Юрий Александрович не выдержал и заорал:
– Фаина Георгиевна! Вы своими находками «сожрали» весь мой замысел!
– То-то у меня чувство, как будто я говна наелась, – достаточно громко пробурчала Раневская.
– Вон из театра! – крикнул мэтр.
Подойдя к авансцене, Фаина Георгиевна ответила:
– Вон из искусства!!
~ ~ ~
Юрий Александрович Завадский любил не только читать лекции, но и организовывать мастер-классы по актерскому мастерству, точнее по своему видению театра. Фаина Георгиевна не любила эти мероприятия, считая их пустой тратой времени. В который раз заметив, что Раневская не пытается скрыть зевоту, режиссер начал укорять актрису:
– Фаина Георгиевна, как же так? Я говорю, а вы зеваете!
– Не смущайтесь, – заявила Раневская. – Я всегда зеваю, когда мне очень интересно.
~ ~ ~
Завадский:
– Фаина Георгиевна, почему вы меня не слушаете?
Раневская:
– Чтобы не появилось желание возражать.
~ ~ ~
Завадский:
– Наша позиция твердая! Раневская:
– Но гибкая.
~ ~ ~