С заседания правления я вернулся в крайне дурном настроении. В такое же настроение впали и те, кого я позвал к себе на срочное совещание, чтобы поставить рабочую задачу: в результате мозгового штурма к утру разработать полный пакет документов на какой-нибудь структурированный продукт. В штурмовую группу попали: Валентин, начальник аналитического отдела, Серго, начальник отдела продаж, и Юра, начальник операционного управления.
– Не всё так страшно, – попытался я их приободрить. – Я спер с заседания пару презентаций… Валя, ты же по-немецки шпрехаешь?
– Немного, – уныло ответил Валентин, медленно листая брошюру. – На нашем рынке аналогов этим базовым активам просто нету… Не говоря уже о том, что некоторые термины я вообще не понимаю…
– Неважно! – отрубил я. – Переведи как-нибудь на русский… по мотивам, так сказать. Представим, что мы получили доступ к этим базовым активам через… э-э… какие-нибудь форвардные контракты…
– С кем? – мрачно поинтересовался Юра. – С кем это у нас форвардные контракты?
– Куда у нас президент ещё не ездил? – раздумчиво проговорил я. – В Голландию вроде… Юра, найди какой-нибудь банк из Нидерландов и изобрази с ним на бумаге форвардный контракт!
– Мне проще на бумаге половой акт изобразить! – разозлился Юра. – Ты что имеешь в виду?
– Юра, не тупи! – рявкнул я. – Найди в Интернете любой голландский банк, не из самых крупных. И чтобы у него не было с нами никаких взаимоотношений – ни сейчас, ни в прошлом, ни в ближайших планах. Аккуратно скопируй все его реквизиты и оформи форвардный контракт между ним и какой-нибудь нашей офшорной компанией. – Я пожевал губами, размышляя. – Выбери такую компанию, которая не входит в наш холдинг, а то Эмма Леонидовна нас прикончит за неучтённые в отчётности договоры…
– Что это нам даст? – пожал плечами Валентин. – Какое отношение это имеет к структурированному продукту?
Но Юра, наконец, подключил своё воображение.
– Сделаем "зеркальные" контракты на базовый актив, – буркнул он. – Наша кипрская компания с голландцами, а мы с киприотами… Только у нас с киприотами будет какой-нибудь меморандум или протокол о намерениях – на самом деле ни к чему не обязывающий, чтобы не надо было в отчётности проводить…
– Молодец, Юра! – похвалил я. – Быстренько добудь апостилированные копии с англоязычных "оригиналов", чтобы мы их торжественно присовокупили к комплекту документов для президента…
– А что у нас будет на подпись президенту? – забеспокоился Серго. – Что у нас будет в клиентском комплекте?
– Обычный договор доверительного управления, – предложил я.
– Такое, – Валентин встряхнул брошюрой, – в наше доверительное управление покупать нельзя!
– А мы и не будем! – жизнерадостно объявил я. – Пусть деньги переведёт на счет ДУ – и всё! А банк просто всё прогарантирует!
– Гарантии по договору ДУ, мягко говоря, не приветствуются, – сообщил Серго. – Помнишь того клиента из Минобороны, которому гарантии прописали? Риск-менеджмент и бухгалтерия мне тогда все потроха через мясорубку пропустили…
– Этому клиенту, – твёрдо сказал я, ткнув пальцем в сторону потолка, – банк не откажет, как вы полагаете?
Все согласились, что я, пожалуй, прав.
– Попрошу юристов дописать пару абзацев в форму договора, – пообещал Юра. – Возьмём из приснопамятного договора с тем генералом – и все дела!
– Нет, Юра, – многозначительно возразил я. – Не пару абзацев! Я хочу, чтобы юристы придумали не меньше десятка различных приложений, анкет и заявлений, которые должен подписать клиент. – Я оскалился. – Чтобы у клиента рука отсохла подписывать! – Я повернулся к Серго. – А ты отнесёшь на подпись и проследишь, чтобы он ни одной страницы не пропустил!
– Почему я? – вскинулся Серго.
– Потому что ты у нас главный клиентщик, – объяснил я. – Если торжественно понесу я сам, то это будет слишком подозрительно для продукта, который мы якобы давно тестируем… Когда президент спросит, почему так много подписывать, то ссылайся на что хочешь, хоть на стандарты Евросоюза, но дай понять, что наши структурированные продукты – тот ещё геморрой… Понял?
– Погоди, – опешил Серго. – Я думал, мы должны показать, что у нас, наоборот, всё самое лучшее и передовое…
– А оно тебе надо? – поинтересовался я. – Ты реально собрался вот так, извиняюсь, через задницу "упаковывать" в структурированные продукты и продавать клиентам какие-то иностранные товарные индексы? Вот спроси Валентина, у него есть время анализировать… м-м-м… американский рынок соевых бобов или динамику цен на южноафриканский уран?
Все посмотрели на Валентина. Секунду на его лице отражалась борьба между профессиональной гордостью и менеджерским здравомыслием, но второе быстро победило.
– Некому и некогда, – сказал он. – Российский рынок и то еле успеваем охватывать…
– Вот именно. – Я утомлённо откинулся на спинку кресла. – У некоторых, понимаешь ли, инновации свербят, а нам работать некогда…
…Как рассказал Серго, президент героически подписался в документах (каждый в трёх экземплярах) пятьдесят четыре раза. Ничего по этому поводу даже не сказал, но раздражённое выражение его лица было красноречиво, а чёткость последних сорока автографов оказалась весьма сомнительной. На тестируемый продукт президент пожертвовал один миллион рублей. Эти деньги просто лежали на счёте ДУ в течение шести месяцев – таков был придуманный нами горизонт инвестирования в этот продукт, причем вполне гуманный по сравнению с многолетними долговыми обязательствами немецких банков. В итоге президент получил обратно девятьсот восемьдесят тысяч рублей (вложенная сумма минус два процента нашей комиссии). Столь невыразительный результат объяснялся тем, что Валентин придумал такой базовый актив, который, по его словам, просто не имел шансов вырасти в цене в ближайшие полгода. Увы!
– Не понимаю, почему эти структурированные продукты так популярны у европейцев, – проворчал президент, изучив отчёт об итогах своих инвестиций в наш структурированный продукт.
– Странные люди, – согласился я. – Нет, чтобы через нас в российские акции вкладывать… – Я спохватился и прикусил язык.
Но было поздно.
– Кстати! – просиял президент. – Андрей Викторович, я как раз в Амстердам собираюсь в командировку! Вы поедете со мной! Пора и нам продвигать наши инвестиционные продукты среди европейцев…
Спортивная история
Я не был ни участником, ни даже, строго говоря, свидетелем этих примечательных событий, которые лишь эпизодически попадали в поле моего зрения или слуха. Но вообще эта история примечательна тем, что может дать некоторое представление о трепетном и азартном отношении президента нашего банка к спорту вообще и к большому теннису в частности.
Изначально президент проникся спортивным вопросом на одном из совещаний по теме пиара и рекламы. Глава центра по связям с общественностью неосторожно (хотя, может быть, наоборот – весьма дальновидно) упомянул об организации группой влиятельных энтузиастов межбанковской теннисной лиги, причём по всем правилам – с турнирной сеткой, отборочными матчами и последующим розыгрышем этакого корпоративного аналога Кубка Дэвиса. К участию в лиге приглашались команды любителей тенниса из числа сотрудников банков и финансовых компаний.
Неосторожность (либо дальновидность) нашего главного пиарщика была обусловлена тем, что наш президент всерьёз увлекался теннисом. Это не было секретом. Периодически те или иные топ-менеджеры нашего банка подвергались повинности "товарищеских" матчей с любимым руководителем, в которых проявлялась степень беззаветной лояльности соперника президента по матчу. Мне в своё время удалось уклониться от последующих упражнений с ракеткой и мячом за счёт демонстрации полной своей беспомощности как теннисиста. Я был столь старателен в своём неумении играть в теннис, что президент, измученный моими "аутами" и попаданиями в сетку, более не звал меня предаться совместным спортивным радостям. Иные коллеги, однако, пользовались "президентскими" теннисными матчами как удачным способом неформально решить какие-то служебные вопросы. Этакий специфический аналог гольфа или сауны…
Пересечение в одной теме корпоративного интереса (честь родного банка) и личного увлечения (любимый вид спорта) явилось поистине гремучей смесью для взрыва высочайшего энтузиазма. Кадровикам было поручено немедленно приступить к отбору теннисных мастеров из коллектива банка. Пиарщики же должны были обеспечить необходимую идеологическую поддержку этому крестовому походу за спортивно-корпоративной славой. Да, у президента горели глаза. Судя по всему, он уже видел себя капитаном команды-победительницы, и лавры Шамиля Тарпищева теперь не давали ему покоя.
По окончании совещания я вздохнул с облегчением, порадовавшись своей теннисной несостоятельности, и благополучно забыл о новом прожекте президента.
Однако спустя пару месяцев мне о нём напомнили кадровики. Мне позвонил Сан Саныч, начальник отдела по работе с персоналом, и вкрадчиво поинтересовался, посмотрел ли я проекты кадровых приказов, которые он мне направил для визирования. Я покаялся, что нет, ещё не смотрел.
– Президент просил посмотреть как можно оперативнее, – многозначительно прокомментировал Сан Саныч.
– Хорошо, до вечера гляну, – несколько рассеянно пообещал я, занятый какой-то другой – гораздо более насущной – проблемой.
– Может быть, прямо сейчас, при мне? – произнёс Сан Саныч каким-то удивительным тоном – просящим и угрожающим одновременно. – Минутное дело, Андрей Викторович!
Я вздохнул, поставил телефон на громкую связь, откопал в одной из стопок на своём столе папочку от кадровиков и посмотрел её содержимое.
– Не понял, – резюмировал я.
– Надо только завизировать, – торопливо пояснил Сан Саныч.
– Вижу, – отозвался я. – Я не понял самой сути. Предлагаются две новые вакансии в моём департаменте? Должность… э-э… консультанта директора департамента и должность… м-м-м… помощника начальника аналитического отдела. Что-то не припомню, чтобы я о чём-то таком просил!
– Это, так сказать, технические назначения… – Сан Саныч откашлялся. – Там прилагаются резюме двух кандидатов на замещение этих вакансий… Вы сразу поймёте.
Я посмотрел резюме.
– Не понял, – снова признался я. – У них какая-то своеобразная квалификация… Какое отношение они имеют к финансовым рынкам?
– Никакого! – горячо согласился Сан Саныч. – Но посмотрите на их достижения!
– Да какие тут… – Я осёкся. – Ага.
– Теперь понятно? – тихо поинтересовался Сан Саныч ещё одним своим удивительным тоном – доверительным и угрожающим одновременно. – Президент очень просил…
– Всё, я завизировал, – объявил я. – Вернуть через секретариат?
– Если можно, сразу наверх, – суетливо забормотал Сан Саныч. – Сразу на подпись…
Приказы о назначении двух мастеров спорта по теннису в департамент финансовых рынков немедленно ушли на подпись президенту Насколько мне стало затем известно, еще три подразделения нашего банка проявили столь же нестандартные и креативные подходы в своей кадровой политике. Сопротивляться не имело смысла: во-первых, расходы на зарплату новобранцев относились на бюджет центра по связям с общественностью, а во-вторых, "президент очень просил".
Третий – и последний – раз тема спорта высоких достижений затронула меня похожим образом: Сан Саныч лично занёс мне приказы на визирование. Я ознакомился с ними без отлагательств.
– Бедняги, – заметил я. – За что же так?
– Четвёртое место, – пояснил Сан Саныч. – Хоть и мастера спорта, но в полуфинале облажались…
– Дали бы им уйти по собственному желанию, – задумчиво проговорил я, медля поставить свою визу.
– Четвёртое место – это не то, на что мы рассчитывали, – отчеканил Сан Саныч и, чуть наклонившись, добавил: – Президент был очень… о-о-очень недоволен.
– Но проблем с ними не будет? – затревожился я. – Всё-таки увольнение в связи с несоответствием занимаемой должности – это как-то жестковато…
– Андрей Викторович! – возопил Сан Саныч ещё одним своим удивительным тоном – успокаивающим и издевательским одновременно. – Ну как теннисисты могут соответствовать должностям в вашем департаменте?!
– А, ну да… – спохватился я и расписался.
– Да и четвёртое место, – проворчал Сан Саныч, забирая у меня папочку с документами, – тоже, знаете ли, далеко не соответствие!
Возразить было нечего.
Управление рисками
На заседание финансового комитета, назначенное на 9.00 утра, явился президент банка. Он судорожно зевал, пытаясь деликатно скрыть свой недосып, однако его подвиг по прибытию в офис банка на полтора-два часа раньше привычного времени стоило оценить. Впрочем, обстановка была нервная, и на такие пустяки, как героизм нашего дорогого руководителя, обращал внимание, вероятно, только я.
– Сейчас непростое время, коллеги, – значительно сообщил президент. – После того как стали испытывать трудности некоторые банки, на рынке возник и усиливается кризис недоверия… Вот Андрей Викторович не даст соврать…
– Не дам, – подтвердил я. – Полный абзац.
– Ну, я бы не стал давать такие характеристики, – укоризненно заметил президент. – Но напряжённость, признаём, имеет место. Вчера стало известно, что шестнадцать наших контрагентов на межбанковском рынке закрыли лимиты практически на все банки, в том числе некоторые – на нас. Не исключено, что сегодня эта тенденция продолжится. Поэтому, пока не открылся рынок, нам нужно принять решение по нашим лимитам в отношении других банков… – Президент повернулся ко мне. – Андрей Викторович, ваши сотрудники предупреждены, что, пока мы не примем решение, никаких межбанковских операций проводить нельзя?
– А как же! – ответил я. – Ворота на засове. Курим и смотрим наружу через прицелы.
Президент поморгал, глядя на меня.
– Ага, – сказал он. – Хорошо.
– Но принять решение нужно быстро, – добавил я. – Во-первых, чтобы не подумали, что нам нечего давать, если мы всё-таки решим давать. Во-вторых, чтобы было что объяснять, если решим всё-таки не давать.
– Разумеется! – энергично согласился президент. – Не будем терять время! Свои соображения пусть выскажет Савелий Кондратьевич, глава нашего отдела риск-менеджмента…
Савелий Кондратьевич звался по имени-отчеству только из уст президента во время подобных официальных собраний, все же остальные издавна звали его просто Саввой, сколько бы он ни возражал, что Савва – это совершенно другое имя… Савве было двадцать шесть лет, был он выходцем из мехмата и очень уважал математический анализ при расчёте лимитов кредитования заёмщиков… Любил он своё дело – управление рисками.
– Уважаемые коллеги! – начал Савва, разложив перед собой таблицы, графики и диаграммы. – Мы провели встречный анализ балансов и косвенных данных по "кэш-флоу" тех шестнадцати банков, которые приняли решение о закрытии лимитов, а также прочих, что заключили с нами генеральное соглашение…
Вообще, говоря о Савве, следует иметь в виду, что он изобрёл:
– два десятка коэффициентов, оценивающих благонадёжность контрагентов и клиентов по бухгалтерскому балансу и финансовым потокам;
– программу математического анализа российской бухгалтерской отчётности и финансовой отчётности по международным стандартам;
– оригинальную классификацию эмитентов ценных бумаг по комплексному показателю "кредитный риск / ликвидность";
– программу подбора оптимальных графиков выплаты процентов заёмщиками в зависимости от поступающих периодических платежей и много еще чего умного, что позволило ему в своё время с блеском защитить кандидатскую диссертацию по соответствующей теме. Мы все им по праву гордились.
Сейчас же Савва применил почти весь свой арсенал для отделения зёрен от плевел. Пяти банкам он вынес приговор, по четырнадцати дал предостережение, а остальным дал добро припасть к нашим драгоценным кредитным ресурсам…
Казалось бы, оставалось закрепить решение в протоколе и идти работать. Но бушующий за стенами банка кризис доверия всё-таки внёс свои коррективы в рутинное течение заседания финансового комитета. Члены комитета решили поделиться своими неформальными методами управления рисками.
– Вот ты, Савва, оставил лимит одному уважаемому банку, – заметила Эмма Леонидовна, наш главный бухгалтер, – а мне звонил его клиент и сообщил, что этот банк задерживает налоговые платежи…
– Какой, какой банк? – засуетился Савва, перебирая свои бумаги.
– А мне вообще прислали "чёрный список" банков, – флегматично сказал Всеволод Игнатьевич, наш главный финансовый контролёр, – у которых отзовут лицензию за отмывание денег…
– Этот ваш "чёрный список", – махнул рукой президент, – почти полностью совпадает с "белым списком", который мне прислали из Центробанка…
– Не из Центробанка, а из какого-то аналитического центра, который примазывается к Центробанку, – возразил Евгений Селиванов из управления безопасности. – Мы их сейчас проверяем…
Всех будто прорвало.
– А я слышал, что "замочат" все олигархические банки, – возвестил ещё кто-то.
– А в налоговой уже готовы пять выездных бригад для внеочередных проверок…
– Генпрокуратура создаст спецотдел по уголовным делам, заведённым на банкиров…
– Я тебе говорю, это проверенный список!
– Одни госбанки останутся, понял?
– У них уже два дня назад корсчёт был пуст, мне из ОПЕРУ свой человек позвонил…
– Да они акции "ЮКОСа" покупали, вот и гикнулись!
– Давайте запустим список тех, кто покупал акции "ЮКОСа"!
Президент успевал внимать всем, и лицо его начало принимать озадаченное выражение. И тут встрял я:
– Давайте соберём воедино все "чёрные списки" и закроем лимиты на всех, кто там перечислен!
Все замолчали и посмотрели на меня.
– В половине из них мы тоже указаны, – проворчал Всеволод Игнатьевич.
– И на себя закроем! – с готовностью предложил я.
– Что-то вы, Андрей Викторович… – поморщился президент и выразительно пошевелил пальцами.
– Токмо о снижении рисков радею, – заверил я. – Или вообще давайте объявим банковские каникулы! Наши сотрудники со школы по каникулам соскучились…
Все смотрели на меня молча, изредка поглядывая на президента. Тот тоже смотрел на меня молча, но я видел, что он начинает неуверенно улыбаться краешком рта.
– Ещё есть хорошее предложение утвердить торжественную клятву, – не унимался я. – Её будут давать руководители банковских казначейств…
– В чём же они будут клясться? – поинтересовался президент.
– В том, что они мать родную продадут, но ликвидность обеспечат… – Я почесал в затылке. – Ещё была идея публиковать в Интернете выписку с нашего корсчёта в режиме реального времени, но, наверное, сервер не выдержит…
– Так, понятно, – прервал меня президент. – Я ценю ваш творческий подход и изобретательность, Андрей Викторович… Я на самом деле понял, что вы имеете в виду и каково ваше отношение ко всей нашей дискуссии. А теперь – если серьёзно?
Я помолчал.