Прищур выглядел двусмысленно. Не знаю, может быть, в этом и была метафизика многозначительного разговора? Честно говоря, я не очень верил в советы Сергея Михайловича, так как, пообщавшись с рядом представителей власти разного уровня (не самого высокого, конечно), не обнаружил в этом общении особой светскости или какого-то таинства в формулировании мысли. Когда дело доходило до конкретики, фразы составлялись весьма ясно, чётко, прямолинейно. Зачастую, я бы даже сказал, с весьма колоритными вводными словами и речевыми оборотами. Не исключаю, что мне просто не везло – выпускники бизнес-школ в той среде мне не попадались.
– Надеюсь, только хорошее? – отозвался я дежурным вопросом.
– Достаточно хорошее, чтобы мне вас рекомендовали как эффективного менеджера. А эффективные менеджеры – это всегда дефицитный товар…
Термин "товар" меня немного покоробил, но я не стал придираться к словам. Ведь, как сказал Сергей Михайлович, сами слова не имели значения, а имело значение впечатление. Чиновник, судя по всему, умел производить впечатление и был чертовски многозначителен во всём. Даже лёгкая отрыжка после бокала шампанского, который Чиновник допил не спеша, выглядела по-своему веско в контексте беседы.
– Я в курсе, что вы оказываете услуги финансового и инвестиционного характера целому ряду уважаемых лиц, которых я знаю и которым доверяю, – продолжал Чиновник. – Это хорошая предпосылка доверять и вам.
– Лестно это слышать, – ограничился я очередной проходной фразой, но не удержался от уточняющего вопроса: – Возможно, вам требуется профессиональная консультация?
– Нет, спасибо. – Чиновник помолчал и добавил: – Не сейчас.
Я понимающе пожал плечами. Есть такой приём – понимающе и многозначительно пожимать плечами.
– Речь не идёт об услугах в вашем нынешнем качестве, – пояснил Чиновник. – Скажите, Андрей, что вы думаете о переходе на госслужбу?
Что ж, такой поворот беседы в принципе был ожидаем. Но вот что конкретно мне следовало ответить на этот вопрос?
– Это почётно, – осторожно ответил я.
– Ну, смотря в какой ипостаси, – усмехнулся Чиновник.
– Много ли ипостасей на госслужбе для моего профессионального профиля? – философски заметил я.
– Хороший вопрос, – одобрил Чиновник. – Для специалиста вашего уровня, как ни странно, не так уж много. Но они есть, и неплохие. Вы же не олигарх, а управленец. С другой стороны, вы и сейчас востребованы на своём месте, хорошо мотивированы… Так что таких, как вы, завлекают статусом и полномочиями. Например, глава департамента в аппарате правительства или в администрации… Замминистра…
– Звучит заманчиво, – не стал спорить я. – Статус статусом, но вопрос в том, как мои достаточно прикладные знания использовать в этих самых ипостасях? Я всю сознательную жизнь проработал в коммерческих банках. Думаете, из меня получится эффективный государственный регулятор?
– Не надо упрощать, – поморщился Чиновник. – Любой эффективный менеджер, если он действительно эффективный, умеет и деньги зарабатывать, и следить за тем, чтобы другие их зарабатывали правильно. Вы же сами видите, как охотно успешные люди из бизнеса переходят на госслужбу…
– И наоборот, – не удержался я от ремарки.
Чиновник посмотрел на меня очень внимательно.
– И наоборот, – согласился он. – Это нормально. Интеллект либо есть, либо его нет. А квалификация приобретается. На определённом уровне менеджер становится универсальным управляющим. Вот вы разве не ощущаете в себе сил "поднять" любой проект – частный или государственный?
Разумеется, я не стал возражать.
– Я уж не говорю о приобретаемых связях и контактах, – небрежно добавил Чиновник. – Уж это-то вы должны осознавать…
Разумеется, я это осознавал.
– Я полагаю, вы в курсе последних реформаторских планов президента и правительства, – сказал Чиновник. – Появилась масса проектов, где не хватает хорошей управленческой головы… и руки. – Чиновник вздохнул. – Вы ведь сами давно в бизнесе и понимаете, каков сейчас преобладающий образ чиновника. Поменять его в лучшую сторону можно лишь с помощью эффективных менеджеров из частного сектора… Разве это не понятно?
Разумеется, мне это было понятно.
– Иными словами, я приглашаю вас в наш круг, – сказал Чиновник напоследок, и сказано это было – многозначительнее некуда. – У нас много интересной и действительно масштабной работы…
* * *
Мы встретились с Сергеем Михайловичем через два дня за бизнес-ланчем в одном недешёвом московском ресторане.
– Итак? – спросил Сергей Михайлович.
– Это было очень похоже на предложение, от которого нельзя отказываться, – заметил я.
– Дело добровольное, – возразил Сергей Михайлович. – Не так всё страшно. Но с другой стороны, ты же не дурак, чтобы упускать случай?
– Всё звучало очень заманчиво и даже благородно, – признался я. – Но как-то абстрактно. Эффективный менеджер и всё такое – это, конечно, хорошо. Но в каких именно делах на меня рассчитывают?
Сергей Михайлович покивал.
– Знаю, Андрюха, ты никогда под пустыми декларациями не подписываешься… За что и ценю. Не беспокойся, микроскопами гвозди забивать не собираемся. Ты же финансист! Инвестиционный банкир, как теперь модно выражаться… Никто тебя на тупую бюрократическую работу сажать не будет. – Сергей Михайлович помолчал. – Конечно, статус у тебя будет. Может, и административный ресурс дадим. Но главное – нам потребуется твой опыт во всяких нестандартных финансовых операциях…
– Вот как? – сразу погрустнел я.
– Ты знаешь, какие бюджетные суммы выделяются на новые проекты реформ? – воскликнул Сергей Михайлович. – Их осваивать и осваивать… Причём с умом! Там такие схемы понадобятся, чтобы, как говорится, комар носа не подточил… Нужна особая квалификация. У тебя она есть. До сих пор забыть не могу, как ты "разрулил" тот азиатский долг…
– Мне не нравится слово "разрулил", – обиделся я. – В моём лице наш банк был финансовым консультантом, и долг был реструктурирован.
– Ну, реструктурирован, – не стал спорить Сергей Михайлович.
– Слово "схемы" тоже нехорошее.
– А что ты вдруг к словам стал цепляться? – вскинулся Сергей Михайлович. – Схемы или не схемы, но чтобы "поднять" те суммы, которые мы ожидаем, нужен не просто финансовый консультант, а эффективный системный подход. Своя собственная система, понимаешь?
– То есть в своём нынешнем качестве я вас уже не привлекаю?
– Скажу откровенно – мы не хотим делиться с твоими нынешними хозяевами. Да и слишком много участников процесса получается… Нам нужен свой центр финансовых технологий.
– Вам?
– Нам, нам… И ты будешь среди нас, если сейчас не будешь дураком. Ты не бедный человек, конечно, но это уже совсем другие деньги. Вилла на Лазурном берегу, замок в Шотландии, пентхаус в Нью-Йорке и всё прочее… Чего ты ухмыляешься?
– Да просто вспомнил, что мне говорил ваш высокопоставленный… Мол, в свете новых реформ пора менять образ чиновника с помощью эффективного менеджера…
Сергей Михайлович фыркнул.
– Реформы, хрень-брень… Я тебе что говорил? Слова не имеют значения. Главное – впечатление. И оно благоприятное. – Сергей Михайлович наставил на меня указательный палец. – И потом, он прав! Чиновник меняется. С помощью таких, как ты, мы становимся гораздо умнее, чем раньше. – Сергей Михайлович засмеялся. – И богаче! Гораздо богаче!
– Я могу подумать? – осведомился я.
– Можешь, можешь… – Сергей Михайлович посерьёзнел. – Но ты же понимаешь, что сотрудничать мы можем только с теми, кому доверяем. Так что выбор у тебя такой, что думать не о чем…
– Я всегда предпочитаю всё-таки думать, – возразил я.
Мы распрощались с напряжёнными улыбками.
По пути обратно в банк я прикидывал, какой ущерб будет нанесён бизнесу моего департамента, если мы потеряем все активы, переданные Сергеем Михайловичем и людьми его круга по разным совместным проектам. А главное – если мы потеряем все контакты Сергея Михайловича. Прогноз получался, мягко говоря, неутешительный.
Но идти в круг Чиновника и Сергея Михайловича мне почему-то очень не хотелось. Странное дело: я был совсем не против, чтобы стать очень богатым человеком с виллами, замками и пентхаузами, но что-то внутри меня упорно противилось, чтобы я стал очень богатым человеком на таких условиях.
Праведником я никогда не был, да и не старался им стать. И далеко не все деньги, которые мне передавали, чтобы я сделал из них ещё больше денег, были нажиты непосильным честным трудом. Прямо скажем, я и не хотел знать, как были заработаны деньги клиентов, особенно таких, как Сергей Михайлович. Быть разборчивым в этом вопросе – непозволительная роскошь для современного российского банка.
У меня была возможность успокаивать свою совесть – ведь способы, которыми я преумножал эти деньги, всегда были честными. Ну, почти всегда… Ну, относительно честными… Юридически, во всяком случае… По форме… В целом… Короче, в достаточной мере, чтобы спокойно получать и тратить свою зарплату и премии.
Но теперь мне предлагали отодвинуть ширму и поучаствовать в движении этих денежных потоков на всех этапах. Предлагали снять резиновые перчатки, респиратор и передник, да ещё протереть очки. А мне этого очень не хотелось. Очень.
Я возвращался в банк и думал. Хотя Сергей Михайлович был прав – думать действительно было не о чем. Надо было просто выбрать – либо ты эффективный менеджер, либо ты просто дурак.
Но почему-то этот простой выбор был для меня очень сложным.
Джентльменское соглашение
(Вместо эпилога)
Это было неслыханно.
Дверь открылась, и президент банка стремительно вошёл в мой кабинет одновременно с поспешными словами Татьяны Феликсовны, прозвучавшими в телефонной трубке: "К нам президент!.."
Положив трубку, я встал из-за стола. Что ж, вероятно, президент был столь быстр и непредсказуем в своём порыве, что Татьяна Феликсовна, мой помощник, не сумела заранее выведать о его планах спуститься к нам и предупредила меня лишь в последнюю секунду. Впрочем, бог с ним, визит президента в мой департамент – это было хоть и нечасто, но не так уж необычно.
Однако предложение президента, прозвучавшее далее, было беспрецедентным.
– Андрей Викторович, – задумчиво проговорил президент, глядя, как мне показалось, прямо на прищепку на моём галстуке. – Не согласитесь со мной пообедать?
Интересно, как бы он отреагировал, если бы я отказался? Впрочем, подавив мимолётный соблазн, я с готовностью стащил пиджак со спинки рабочего кресла.
– Поедем на моей, – сообщил президент. – Вы ничего не имеете против японской кухни?
Разумеется, это не было предложением выдвигать альтернативы.
Пока мы несколько минут ехали в ресторан, усаживались и делали заказ, президент не проронил ни слова по существу дела. А то, что какое-то неординарное дело имеет место быть, сомневаться не приходилось, ибо, говоря откровенно, я не вхожу в число лиц, улучшающих аппетит и пищеварение нашего дорогого руководителя.
Президент заговорил о деле, когда мы приступили к супу мисо.
– Андрей Викторович, помните, как вы представляли на совместном заседании совета директоров и правления свой план по созданию инвестиционного банка?
Я насторожился. Разумеется, я помнил. Мне было трудно забыть, как президент, по сути, похоронил эту тему на том историческом заседании. Также памятным для меня осталось прохладное отношение к моему проекту со стороны Хозяина – так мы называли между собой главного акционера банка. Поэтому в ответ на вопрос президента я лишь молча кивнул.
– Хорошая была идея, – чуть ли не мечтательно произнёс президент, и я чуть не поперхнулся супом.
– Я тоже так считал, – нейтральным тоном прокомментировал я.
– А сейчас не считаете? – прищурился президент.
– Какая разница? – уклончиво ответил я. – Ведь правление и акционеры думают иначе…
– Правление и акционеры… – повторил президент, покачивая головой, и фыркнул. – Думают… В этом банке только трое думают, а остальные исполняют!
Трое? Это было интересно. Однако беседа мне нравилась всё меньше и меньше. Я благоразумно помалкивал и сосредоточенно хлебал суп, как можно мельче зачёрпывая фарфоровой ложечкой содержимое фарфоровой чашечки.
– Грядут перемены, Андрей Викторович, – заявил президент. – Вы разве не в курсе?
– Смотря о чём вы говорите, – осторожно отозвался я, пожимая плечами.
– О российских банках. О нашем банке.
– Вот как?
– Да оставьте в покое этот суп, Гардези! – не выдержал президент. – Вы думаете, я не знаю, что Хозяин уже готов продать банк иностранцам и для этого назначит вас президентом?
Хорошо, что суп я практически доел, потому что иначе точно подавился бы.
– Вы удивлены? – Президент криво улыбнулся. – Думали, ваша беседа с Хозяином останется между вами? Неужели думали, что такого уровня договорённости могут быть по-настоящему секретными? Что знают двое, знает свинья. Как фикцией для простодушных обывателей является банковская тайна, так приманкой для доверчивых менеджеров выступают доверительные беседы с акционерами…
– А доверительные беседы с президентами? – спросил я, надеясь, что мне удаётся владеть собой.
Президент усмехнулся.
– Всё острите, Андрей Викторович… Вы никогда, как говорится, за словом в карман не лезли. Вместе с вашим интеллектом и удачливостью это убийственное сочетание. – Президент помолчал, пережидая смену блюд. – Уверен, вы не могли не сопоставить смену аудитора банка с поездками Хозяина по Европе вместе с этими новоявленными юрисконсультами. Банк готовят к продаже иностранцам, это очевидно. С ходу можно назвать ещё десяток банков с такой же перспективой. В итоге на российском рынке останутся только госбанки да "дочки" иностранных банков, которых одобрит федеральная власть. Согласны?
Засунув суси в рот целиком, я сделал неопределённое движение головой и издал столь же неопределённое мычание. Президент истолковал это по-своему.
– Ну хорошо, это очевидно не только нам с вами. Но, боюсь, менеджмент нашего банка не до конца осознаёт свои перспективы. – Президент ткнул в мою сторону деревянными палочками. – Что, по-вашему, в нашем банке прежде всего может заинтересовать иностранцев?
Я честно пожал плечами и, разумеется, промолчал.
– Ладно, я вам скажу! Наша филиальная сеть и наш бизнес розничного кредитования. И всё!
– И всё? – искренне удивился я.
– А что ещё, по-вашему? Наши доморощенные банковские технологии им и даром не нужны – ведь мы все эти годы изобретали велосипед, на котором они катались ещё в прошлом веке. Корпоративный бизнес? Корпоративные клиенты – вовсе не образец преданности банку и легко уходят туда, где ниже процентные ставки по кредитам, а уж в этом вопросе мы иностранцам не конкуренты…
– А инвестиционно-банковский бизнес? – ревниво спросил я. – Операции на финансовых рынках?
– Ну, разве что аналитики… – задумчиво проговорил президент. – Наши аналитики, разбирающиеся в наших же предприятиях, могут быть востребованы… некоторое время. Всё равно в российские ценные бумаги по-крупному инвестируют в основном иностранцы, а они в итоге перейдут к своим привычным международным брокерам, когда те, наконец, начнут здесь операции напрямую… Что же касается услуг в корпоративных финансах, то они окончательно сводятся к помощи нашим компаниям в поисках капитала на Западе, а в этом иностранным инвестбанкам мы тоже не конкуренты… Я уж молчу про наш уровень квалификации на международном валютном рынке и в управлении активами…
– Вот как вы оцениваете мой департамент! – горько заметил я.
– Это же объективный процесс, Андрей Викторович! – Президент описал палочками в воздухе круг. – Глобализация! Конкуренция без границ! Всё логично и честно. За эти годы мы на пустом месте создали полуфабрикаты для дальнейшего приготовления и поедания международными банками, подзаработали деньжат акционерам и самим себе, за что нам честь и хвала, между прочим… А теперь время встраиваться шестерёнками в мировой банковский механизм. – Президент засмеялся. – Знаю наверняка, что дочерние банки в России возглавят либо восточноевропейцы, либо индийцы…
– Почему индийцы? – растерялся я.
– Потому что наш банковский рынок на Западе оценивается как раз на таком уровне, что "смотрящими" за нами станут именно индийцы. Как являющиеся на одну-две ступени более квалифицированными банкирами…
Мне совершенно расхотелось есть. Президент наблюдал за мной с нескрываемым любопытством.
– Я, собственно, к чему веду, Андрей Викторович… – Президент отложил палочки и доверительно подался ко мне. – Я хочу заключить с вами джентльменское соглашение. Оно простое. Откажитесь от притязаний на мой пост. Дайте мне время. Я сам хочу довести этот банк до логического конца. А потом вообще уйду из банковского дела.
– И что взамен? – поинтересовался я.
– Взамен я дам зелёный свет всем вашим проектам. Я даже попробую уломать Хозяина согласиться создать инвестиционный банк, с которым вы попробуете ещё несколько лет побороться с иностранцами, если захотите. Поймите, вам нет смысла становиться первым лицом банка, который скоро продадут. Всё равно ни вам, ни мне на этом посту не удержаться при новых хозяевах…
– Вы всерьёз думаете, что дело в моих притязаниях? В любом случае всё решает Хозяин…
Президент покачал головой.
– Знаете, у него очень простой выбор, какого руководителя поставить на предпродажную подготовку. Как говорится, у него очень короткая скамейка запасных. Либо вы, либо я, а другие вообще не котируются. У вас больше шансов, потому что вы больше нравитесь иностранцам. Но если вы откажетесь, тогда наверняка Хозяин позволит остаться мне. – Президент вдруг протянул мне руку. – Ну что, договорились?
После секундной заминки я пожал ему руку.
На самом деле это джентльменское соглашение не налагало на меня никаких обязательств. По той простой причине, что президент ошибался. Хозяин не вёл со мной никаких разговоров о моём назначении президентом банка. И столь явственно о планах продажи банка иностранцам я впервые услышал только что.