Укради у мертвого смерть - Валериан Скворцов 21 стр.

Роберт Иенсен, если чем и выделялся, то полнейшей без­ликостью. Внешне он походил на молодца с рекламы сигарет "Мальборо", только слегка обрюзгшего. Они быстро пере­шли на "ты", и Иенсен спросил Джефри, сколько ему выпла­тил за экспертизу Ханг. Джефри сказал. На эти деньги они с Ольгой сделали взнос за квартиру в Сингапуре.

Иенсен выложил на стол квиток, в котором значилось на треть больше, и сказал, чтобы Джефри не думал, будто Нуган его обобрал. Недостающая треть превращена в акции компа­нии "Нуган Ханг бэнк", которые и будут числиться за Пи­ватски. Иенсен сказал также, что, посадив шестерых, восем­надцать оставил на воле. Они будут работать в новой компа­нии. ЦРУ сворачивало работу после падения Сайгона, мно­гие уходили в отставку, но налаженные связи, по существу, личные и доверительные, бросать представлялось глупым.

Бывшие сотрудники Иенсена и Ханга вместе с черными молодцами Аткинса, оставшимися на воле, составили кад­ровый костяк предприятия. Отделения открывались в Гон­конге, Маниле, Сингапуре, Бангкоке, на Гавайях и в Вашинг­тоне на бывших явочных квартирах управления. "Нуган Ханг бэнк" вкладывал, как выразился Иенсен, византий­ские, то есть огромные, суммы в контору, задачи которой сводились к подпольному страхованию "грязных денег" на случай потерь в результате полицейского налета или судеб­ной конфискации, междоусобиц "крестных отцов" и даже стихийных бедствий.

Мысль была блестящей! Развалины военной и политиче­ской агентуры времен вьетнамской войны превращались в доходное предприятие, становились "Сетью". В ней собра­лось человек шестьсот, объединенных боевым братством и совместным риском ветеранов разведки, "зеленых беретов" и морских пехотинцев, считавших, что крах Америки в Ин­докитае - результат происков еврейских бюрократов типа Киссинджера.

Возможно, Ханг прилетел в Сингапур и пожелал видеть Пиватски на предмет компьютерной помощи в составлении ежегодного финансового отчета Сети, довольно сложного и требующего повышенной скрытности. Или еще зачем - ка­кая разница? Джефри считал, что Ханг немедленно отреаги­рует на просьбу помочь в деле Клео, то есть ему, Джефри, и профессионалы Сети играючи прижмут хулиганье из "Бам­букового сада"... Перехват Хангом его, Джефри, в Чанги тоже представлялся рутинным. Незыблемым правилом для всех в Сети считалось оповещение Ханга о перемещениях. Он, конечно, знал про белградский крюк и полет на "Эйр Индиа".

Старший официант провел Джефри в дальний угол про­сторного зала, за сплошным, метров в сто длиною окном которого взлетали и садились самолеты.

Лучше было бы не смотреть на Нутана Ханга! Над левой скулой лиловел жировик. Щеки отвисали складками. Круп­ный нос блестел от пота, а крутой подбородок серебрился двухдневной щетиной.

- Роберт Иенсен, - сказал Ханг, не здороваясь, - най­ден в автомобиле на улице австралийского городишки Литл-гау с простреленным черепом. Из ружья тридцатого калибра. В портфеле полиция обнаружила удостоверение вице-прези­дента "Нуган Ханг бэнк" и чековую книжку, на корешках которой значились имена разных политиков, деляг и арти­стов... На двух корешках имя конгрессмена. В пиджаке на­шли фотокопию служебного удостоверения одного из ны­нешних директоров ЦРУ. На его обороте столбец денежных сумм. На двух других корешках - имена адмиралов с таин­ственными ссылками на Гонконг и Сингапур...

- Жаль Иенсена, - сказал Джефри.

- А себя нет? - спросил Ханг. Перед ним стояла чашка с крепчайшим кофе, таким черным, что на поверхности от­блескивали "нефтяные" разводы.

- Нет, - сказал Джефри. - Как тебя и всех остальных из "Нутан Ханг бэнк"... Классическая дилемма для следователя в таких случаях - либо строить расследование на догадках, либо вовсе не затевать. Возможность восстановить цепь свя­зей убитого исключена...

- Абсолютно проверенный человек, в молчании которо­го никто не сомневался лет десять, в эти минуты дает пока­зания в Мельбурне. Я уверен, что его подослали заранее в Сеть. И совершенно очевидно, что мне следует незамедли­тельно исчезнуть.

- Чего проще? Только стоит ли? И... потом... ты позабо­тился об авуарах "Нуган Ханг бэнк", Нуган?

- Не о чем заботиться. Их нет.

- Как это - нет, Нутан?

- Миллионы вложены в акции "Голь и компания" и "Ли Хэ Пин". Кто-то выбросил их на фондовой бирже в продажу, рынок поглотил, а потом оказалось, что они - бумага. Я вернул бы деньги... Взял бы за горло и заставил отдать, если бы знал, кто стоял за этой операцией! И это совпало как раз с убийством Иенсена...

Джефри Пиватски знал, кто затевал дутые компании "Голь и Ко" и "Ли Хэ Пин". Психологический сценарий, правовые и финансовые разработки плана готовил он, а спек­такль на биржевой сцене ставил Клео, называвший подобные ходы "новым убийством в Шервудском лесу". Любимым и, наверное, единственным героем китайца оставался Робин Гуд, легенду о котором Клео узнал в зрелые годы и, кажется, из мультипликационного фильма.

Факсимильное воспроизведение статьи Барбары Чунг из "Стрейтс тайме" Бруно передавал ему во Франкфурт... Откуда было знать, что текст - смертный приговор "Нуган Ханг бэнк"?

В 1978 году канцелярия управления экономического раз­вития министерства финансов Сингапура поместила в офи­циальном разделе "Стрейтс тайме" сообщение, вызвавшее горячий отклик у Клео Сурапато. Правительственное агент­ство предлагало лицензии на засыпку у кромки моря искус­ственного шельфа и на его использование в последующем. Производственные отходы, пластиковый мусор и прочее в этом роде подлежали сбросу в море для наращивания берега и строительства на новой территории дополнительных взлетно-посадочных полос аэропорта и жилья.

Джефри Пиватски, когда Бруно положил перед ним газе­ту с обведенным фломастером объявлением, глазам не пове­рил. Лицензии выдавались за двести сингапурских долларов плюс мелочь за подачу прошения. Возьми пять лицензий, и за тысячу оказываешься в списке крупнейших строитель­ных компаний!

Схему набросали за полчаса.

Фирма Клео Сурапато "Лин, Клео и Клео" связывается с Амосом Доуви из "Ассошиэйтед мерчант бэнк" и предлагает возглавить две новые компании по наращиванию искусст­венного берега и его использованию. В правления обоих вой­дут четверо видных кандидатов от оппозиции на прошлых парламентских выборах. Их провал в избирательной кампа­нии создал им репутацию честных и неподкупных деятелей, и, таким образом, отсвет общественного мнения о них упа­дет и на два новых предприятия.

Первое - "Голь и Ко" - выпускает двести тысяч акций по десять центов, поступающих в продажу по доллару. Их ску­пает Клео, то есть его "ребята горячих денег". Второе - "Ли Хэ Пин" - развивается тем же путем. Одновременно для поощрения Доуви вносится депозит в "Ассошиэйтед мер­чант бэнк" в полмиллиона сингапурских долларов. Столько же поступает на имя Амоса и в "Индо-Австралийский банк" Бруно Лябасти.

Затем Доуви обращается в министерство финансов за лицензиями для своих строительных фирм. С депозитами на руках он выглядит вполне солидно. Министерство публи­кует названия "Голь и Ко" и "Ли Хэ Пин" в списке других строительных предприятий, получивших лицензии на воз­ведение мола из ссыпаемого мусора. Над местом будущих работ поднимаются гигантские щиты с надписью, что они производятся такими-то двумя компаниями самостоятель­но, а также отчасти по подряду с известной в Сингапуре фирмой. Придется действительно оформить какой-нибудь долгосрочный и незначительный заказ у гиганта. Основ­ное - появление в печати снимка щитов, на котором "Голь и Ко", "Ли Хэ Пин" и крупная фирма рядом и вместе.

Тем временем Клео небольшими партиями предлагает акции обеих компаний Амоса на бирже, расчесывая, как там говорят, к ним интерес. "Ребята горячих денег" снова скупа­ют их, опять продают и так несколько раз, пока не спровоци­руют устойчивый к ним интерес. Это привлечет внимание финансовых газетчиков, для которых самая фантастическая наличность - ничто, если она не переходит из рук в руки, а сменившая владельца тысчонка - событие. Кое-кто из до­тошных побывает на месте и, увидев названия "Голь и Ко" и "Ли Хэ Пин" вместе с известной фирмой, примется терзать оказавшегося на стройке в пределах досягаемости клерка из "Голь и Ко". Клерк заявит, что не уполномочен разговаривать с прессой, поскольку глава фирмы намерен сам выступить с заявлением, которое, как краем глаза приметил клерк - "и вы уж меня не выдавайте!", - готовит с юристом...

План показал признаки жизненности.

Биржа отреагировала. Акции, хотя и тяжеловато, но под­нялись до двух долларов. Клео отогнал от них организован­ное стадо "ребят горячих денег", на место которых ринулись дикие. Бумаги "Голь и Ко" и "Ли Хэ Пин" закрутились в обороте сами по себе.

Джефри лично проинструктировал клерка на стройке, ко­торая не двигалась, как вести себя дальше. Он разрешил утечку информации. Не совладать с тщеславием, когда осо­бенно настойчивый писака пристанет с расспросами в сле­дующий раз... Президент компаний "Голь и Ко" и "Ли Хэ Пин", один из крупнейших пайщиков "Ассошиэйтед мер­чант бэнк" Амос Доуви обещал-де отправить его на новое место. Вот в Паттайе на берегу Сиамского залива, в Таилан­де, говорят, прекрасное место, отличные пляжи, и патрон хочет, чтобы он, его доверенный клерк, лично осмотрелся там. Конечно, засыпка искусственного берега в Сингапуре интересна, но в Паттайе, в Паттайе-то... После передачи Гон­конга материковому Китаю сотни тысяч устремятся в пред­ложенное прибежище. Пожалуйте в высотки на берегу лазур­ного Сиамского залива! Стройка века и соответственно - инвестиции века!

Через неделю акции стояли на отметке сорок пять долла­ров за штуку.

Джефри предусмотрел практически все. Кроме одного. Что в мутной воде биржевой игры обещающие стать сверх­прибыльными компании "Голь и Ко" и "Ли Хэ Пин" притя­нут огромную рыбу. А она подошла и встала, принюхиваясь к добыче. И тоже не разобралась, что бумаги-только нажив­ка. Накопления Сети Нуган Ханг вбил в закупку акций, не стоивших и типографских расходов.

Возможно, чутье и разум главы "Нуган Ханг бэнк" за несколько лет пребывания на посту оказались вытравлены сознанием собственного могущества и значимости. Воз­можно, что он слишком доверился журналистам, которых покупал. Особенно таким, которые вопросы считают важнее ответов и занимаются изложением домыслов, окутывая их публицистическим паром, ни на минуту не сомневаясь, что могут разобраться за гонорар во всем на свете... В самой же Сети в условиях крайней секретности Ханг не сталкивался с независимыми мнениями, отучился сдерживаться и осто­рожничать. Сначала потерял власть над собой, а теперь поте­рял и деньги Сети...

Джефри не мог и на секунду представить, что Ханга, запроси он данные относительно Амоса Доуви, президента "Голь и Ко", Сеть не обеспечила бы информацией об его аресте несколько лет назад. Как можно было вложить в акции компаний-призраков средства? Все яйца в одну трухлявую корзину!

Пиватски спросил:

- Когда ты решал покупать акции "Голь и Ко" и "Ли Хэ Пин", Нуган, ты советовался с кем-нибудь относительно репутации этих дутых бумаг?

- У меня имелись солидные брокерские рекомендации...

- От кого? От кого именно, Нуган?

- Я советовался с людьми, которые сами хватали эти акции. Я им полностью доверяю и сейчас. Насколько мне известно... они тоже потеряли много на этих же бумагах. И, хотя я не вправе называть тебе этих людей, сделаю это...

- Обстоятельства чрезвычайные. До щепетильности ли!

- Я сделаю это потому, что мне необходимо исчезнуть из-за тех показаний, которые дает в Австралии предавший Сеть подонок... Ты последний, кого я решил увидеть перед исчезновением. Я предлагаю тебе взять на себя формальное руководство "Нуган Ханг бэнк".

Перед Джефри сидел растерявшийся генерал. Командир, потерявший управление, бросающий солдат на произвол судьбы и милость своих победителей. Солдат, которые, ни­чего не ведая, будут держать фронт и погибнут.

- Знаешь, Нуган, я бы принял штурвал компании, если бы в нынешних обстоятельствах это не значило, что дело будет потом выглядеть так, будто банк обворовали у меня, а не у тебя... В денежных делах дружба и верность тоже имеют цену. Ты бы должен понимать такие вещи... Так кто же сове­товал брать акции?

- Бруно.

- Лябасти?

Матерый профессионал-разведчик Нуган Ханг не подо­зревал, какой он дурак и любитель в финансовых спекуля­циях.

Последнюю точку в затее с "Голь и Ко" и "Ли Хэ Пин" Джефри Пиватски ставил совместно с Бруно Лябасти и Клео Сурапато. Они лично уничтожали следы липовых компаний на восемнадцатом этаже высотки на Батарейной. Окна бро­саемой конторы выходили на реку Сингапур, по которой таскались несколько старых джонок, украшенных дракона­ми и красными фонарями по бортам по случаю профсоюз­ного праздника.

Бруно говорил секретарше:

- Миссис Нго, дайте распоряжение нашему адвокату уничтожить всю переписку, имеющую любые намеки на связь "Голь и Ко" и "Ли Хэ Пин" с "Ассошиэйтед мерчант бэнк". Немедленно и все без остатка!

Клео наказывал сыну:

- Лин Вэй, слушай родительский приказ! Мчишься в здание "Стрейтс трейдент"... это номер девять здесь же на Батарейной... в контору "Ассошиэйтед мерчант бэнк". Не пользуйся лифтом. Поднимайся пожарной лестницей... По­кажи, что ты отличный футболист... Сотрешь данные в ком­пьютерной памяти банка относительно его какой-либо при­частности к "Голь и Ко" и "Ли Хэ Пин", в особенности об отношениях нашего торгово-финансового дома с Амосом Доуви, председателем обеих компаний. То же с бумагами, но их не много... Действуй!

Джефри поручалось командовать отступлением "ребят горячих денег" на бирже. Приходилось кричать в радиотеле­фон, стоя у самого окна, поскольку от портального электро­крана, таскавшего внизу, на берегу реки, стальные сваи над котлованом будущего метро, исходили какие-то помехи.

- Спускай всю ораву с поводка, Джимми! По моим дан­ным, из двухсот тысяч акций "Голь и Ко" и "Ли Хэ Пин" значится что-то около шестидесяти тысяч штук за "Лин, Клео и Клео"... Выбрасывай их к чертовой матери так высоко, как только сумеешь, и помни, что времени у тебя для этого почти нет... Теряй не колеблясь!

- Потери-и-и... Поте-ре-ре... - неслось в ответ из биржи по радиотелефону, и больше Джефри ничего не мог разо­брать. Да и не нужно, в общем-то, было.

Но в этот момент оператор крана, наверное, выключил мотор лебедки, и голос старшего брокера Джимми прорвал­ся:

- ... начнутся после выброса первых десяти тысяч штук.

Но я постараюсь, господин Пиватски! Хотя один процент и с потерь, и с прибыли мой всегда, вы знаете, я не подведу!

- Поменьше философии, Джимми...

-... и побольше наличных, как вы справедливо говорите, господин Пиватски. Приступаю, сэр!

Отступление справедливо считается наитруднейшей по исполнению операцией в финансовых битвах. Но что значат действительные потери, о которых Джимми, конечно, не ведал, от потери шестидесяти тысяч акций предприятий "Голь и Ко" и "Ли Хэ Пин", чью контору они втроем громи­ли? Стоимость изготовления акций, включая бумагу, плюс накладные расходы по поддержанию видимости бурной су­еты на восемнадцатом этаже покидаемого теперь навсегда помещения, да кое-какие налоги и пособие Нго. Горсть ме­лочи по сравнению с отхваченными сокровищами.

Теперь, в ресторане сингапурского аэропорта Чанги пе­ред Джефри сидел тот самый человек, у которого в конечном счете и отхватили сокровища. В цепи биржевых сделок всег­да есть последний, который и платит последним. Им стал Нуган Ханг, отныне и вовек растратчик средств Сети, ока­завшийся в этом положении по подсказке Бруно Лябасти, в предприятии которого "Деловые советы и защита" работает немало специалистов Сети, то есть тех, которым "Нуган Ханг бэнк" служит кооперативным сундуком для деньжат.

Полчаса Джефри растолковывал Нугану в деталях, как проводилась операция, превратившая всемогущего владыку Сети в ничто.

Для себя же не находил ответа на один вопрос. Почти такой же, какой задавал себе и в Белграде. Почему Бруно Лябасти поступил столь нелепо и на этот раз, подтолкнув прямым советом "Нуган Ханг бэнк" к краху, то есть к финан­совой гибели ту самую Сеть, в существовании и преуспева­нии которой заинтересован самым глубоким образом? По­чему?

Джефри попросил официанта принести к столику теле­фонный аппарат, набрал номер старшего брокера Клео Су­рапато и сказал:

- Джимми, здесь Пиватски... Старина, мне нужны десять тысяч штук "Ли Хэ Пин"... Да, да, это я говорю... Какие сомнения...

Он протянул трубку через стол Нугану, чтобы тот послу­шал ответ. На побелевшем лице лиловый жировик стал еще заметнее.

- Спасибо, Джимми, - сказал Джефри в вытянутую из пальцев Нугана трубку и повесил ее.

- Спасибо, сэр, - сказал официант, унося телефон с под­сунутой под него десяткой.

- Теперь ты поверил мне? - спросил Джефри. - Вот что с тобой случилось на самом деле, Нуган...

- На самом деле случилось совсем, совсем другое...

- Что же именно тогда? - спросил Джефри, почувство­вав вдруг усталость и скуку от никчемного теперь разговора.

- А вот... Совсем не то, что ты пытаешься мне втолковать, Джеф... "Нуган Ханг бэнк" не банкрот. И Сеть не потерпела финансовый крах. Их просто захватил новый хозяин. Бруно Лябасти... Он использовал своего Клео и его биржевых бро­керов, а затем свою близость ко мне, чтобы в нужный момент подать дружеский и вполне заинтересованный совет... Он захватил капиталы "Нуган Ханг бэнк", но само предприятие не утопит, встанет на его капитанский мостик сам...

Разваливающийся физически, стареющий на глазах от пережитого потрясения разведчик продолжал смотреть на вещи шире, чем Джефри. И на минуту пришла горечь за Нугана: столько вложено сил и личных средств, столько проб и отступлений, новых проб и побед, чтобы Сеть стала Сетью и "Нуган Ханг бэнк" банком - и вот... Ясно, что Бруно Ляба­сти потребует созыва общего собрания акционеров "Нуган Ханг бэнк", объявит о крахе и потере всего, обвинит Нугана в превышении власти и злоупотреблении секретностью, по­том сообщит потрясенным компаньонам о спасении им на­личности и будет выбран президентом "Нуган Ханг бэнк". Сеть станет его. И она окончательно перестанет быть тем, для чего создавалась как подвижническая организация борьбы против коммунистов и выродится в финансовую банду по страхованию грязного бизнеса в этом самом жарком и пута­ном захолустье мира.

- Мы деградировали в подобие пиратов Южных морей, Джефри, - сказал Нуган. - Стоило нам уйти с правительст­венной службы... Это как расплата. Главари назначают отны­не себя сами, сокрушив стареющего вожака в бесчестном поединке... на бумажках... Только и всего!

- Мне бы нужно идти, - сказал Джефри.

За промытым до прозрачной недействительности окном аэродромного ресторана загорелись оранжевые фонари на стальных мачтах-пальмах. Электронное табло световой чув­ствительности врубило освещение, уловив недоступное еще глазу наступление сумерек. Как и всегда в предчувствии ве­чера, накатила неясная грусть, которая вытеснила тревоги, вызванные сначала звонком к Клео, а потом встречей с Нуганом. Да и какие тревоги? Что с их забот для него, Джефри?

- Посиди еще немного, - попросил Нуган. В тоне не чувствовалось самоунижения.

Он помахал официанту, у которого попросил бутылку "Олд Парр".