* * *
Витя и Муха, обойдя все избы и отстрелявшись, шли к пристани. Зотов вышагивал за ними на таком расстоянии, чтобы для них он был идущим с ними, а для деревенских, следивших из-за занавесок, - отдельным, подневольным. Мало ли как все обернется.
Подойдя к Лузге, Муха и Витя остановились над ним.
- Мертвяк? - предположил Муха.
Лузга открыл глаза и кивнул утвердительно.
- Задорный! - удивился Муха.
Подошел Зотов. Муха вопросительно посмотрел на него. Поморщившись, Зотов махнул рукой:
- Ссыльно-политический. Враг народа.
- А-а, - с пониманием протянул Муха. - Тогда лежи, сука, и чтоб никуда.
Муха и Зотов пошли к пристани, а Витя задержался, дал тем отойти и наклонился к Лузге.
- Дивчина где? - мягко спросил он.
- Какая? - испугался Лузга. - Маленькая, что ли? Соплячка?
- Не ма-аленькая! - Витя резко ударил лежавшего ногой.
Лузга привычно свернулся в комок, прикрывая голову и живот, Витя просунул ствол нагана между пальцами Лузги и уперся ему в лицо. Лузга убрал руки и заговорил тоном, похожим на блатной:
- Мне она нужна? Соплячка, в куклы играет… Где?… Я знаю? Услышала пах-пах, слезла в погреб… Вон! В избах. Век свободы не видать!
Витя поверил.
* * *
Около полудня Копалыч возвращался домой. Подходя к избам, особенного не заметил, на тишину и безлюдье внимания не обратил, занятый своими мыслями. Не заметил и Муху, сидевшего с обрезом в тени забора у манковской избы. Копалыч шел без очков, а вблизи видел плохо, поэтому, войдя в калитку, споткнулся о труп собаки и выронил лопату. Нагнулся, увидел кровь, мертвый оскал и в изумлении огляделся. У крыльца лежал дед Яков. Борода торчала вверх. Копалыч подошел.
- Дед, ты что?..
Он достал и торопливо надел очки, нагнулся и увидел мертвые глаза за круглыми стеклами, на рубахе на груди пятно крови.
Копалыч медленно разогнулся. Только теперь он услышал странную тишину. Он осторожно огляделся. Никого. В дом идти страшно. Он снял бесценные очки, упрятал в коробочку и убрал в надежный карман.
Естественным было пойти к Манкову. Поминутно озираясь, он пересек улицу, пошел вдоль заборов и наткнулся на Муху. Несколько секунд он рассматривал этого человека, примечательного только обрезом.
- Здравствуйте, - сказал Копалыч.
Муха молча смотрел на него.
- А что случилось? - тихо спросил Копалыч.
- А ничего.
- А где милиционер? Манков?
Муха показал за забор:
- Вон торчит… нога… Ты вот чего: тут - можешь, а за деревню не ходи. Стрелять буду без объявления, - он показал на лежавшего вдали Лузгу. - Иди к тому, в концентрацию. Мне видней будет.
Копалыч постоял, не зная, что спросить, и побрел к Лузге.
- Кто они? - спросил он Лузгу.
Лузга не ответил - следил за Мухой, который быстро пошел на перехват черноглазой старухи, направившейся к мостику через ручей.
Старуха на его окрик: "Цурюк!" остановилась, стала доказывать, что надо ей в сарай, за рыбой. А Муха показал: "Назад!" Она не послушалась, он ударил ее прикладом. Она упала. Встала с трудом.
- Что он делает?! - возмутился Копалыч. - Нет, что он делает?
- Сядь, - грубо сказал Лузга. - И заткнись.
* * *
В комнате Фадеича тесно сидели Крюк, Барон, Шуруп, Михалыч и Витя. Зотов незаметно и тихо сидел в углу на корточках. Фадеич стоял у окна. Крюк и Барон рассматривали речную карту, лоцию.
- Нет вам отсюда другой дороги, - как бы даже жалея их, сказал Фадеич. - Суд да тюрьма.
- Почему нет? Есть, - спокойно сказал Крюк.
- Потому. Вы вошли в конфликт с властью.
- Власть нам амнистию дала, - сказал Крюк. - Нам все списали. И еще спишут.
Тут они переглянулись с Бароном, - Крюк хватил лишку: надежды, что спишут, не было.
- Что твоя власть может? - сказал Барон. - Ну убить меня. Так и я могу убить - тебя. И любого. Твоя власть что тебе дала? Гроши. А горб гни всю жизнь. Я не работаю, а беру сколько надо и еще вдвое. И живу красиво, - и тут Барон, говоривший все время спокойно, вдруг заорал; - Я красиво живу! А по тебе ходят, ты подошвы лижешь.
Фадеич молчал, отшатнувшись. Они снова занялись картой.
- Я исполняю долг, - сказал Фадеич.
- Да заткнешься ты вконец, козел вонючий?! - завизжал Шуруп. - Я его разорву, падлу! Дай его мне!
Крюк строго посмотрел на него, и Шуруп смолк. Витя встал.
- Всем здесь быть, когда гости подвалят, - сказал Крюк.
- Услышу, - сказал Витя.
Он вышел, прошел на камбуз, где стряпала Лида,
- Дивчина где? - ласково спросил он.
Она замычала в ответ. Он жестко сдавил пальцами ее лицо.
- Молодая где?
Она показала вверх по реке, изобразила, как гребут веслами. Он не поверил. Слова Лузги о погребе больше походили на правду, и он пошел к избам - искать.
* * *
- Ненавижу блатарей, - говорил Копалыч, лежа рядом с Лузгой. - Жестокие, подлые… У больного пайку отнимут, ударят калеку… Предадут любого - своего, чужого… Им ребенка убить…
- У кого рыба, тот и прав, - сказал Лузга, следя за Витей, входившим в избу.
Копалыч замолчал. На него навалилась такая тоска, что неудержимо потянуло на откровенность.
- Я ведь не золото ищу. Я археолог. Есть такая наука об ископаемых людях, культурах… Здесь должны быть стоянки первобытного человека, я еще до войны предполагал. В тридцать девятом мою статью перепечатал английский журнал, "Нэйчур", и через месяц меня взяли… Как шпиона… А сын был на истфаке, новейшая история, для него мой арест - крах всего. В Бутырке повезло: переправил домой записку, ну, чтобы отреклись и не писали мне. Не имел права их с собой тянуть…
- И не пишут, - скривился Лузга.
Копалыч опустил голову. Замолчали.
- "Пещерные люди", "троглодиты"… - вдруг громко сказал он. - А в неолите не было урок! И палачей не было!
- Не ори. Пришьют.
- Тебя-то не тронули, - едко сказал Копалыч.
- Мне плевать - живу, не живу. А им интересно, когда страха много перед ними.
Витя вышел из очередной избы, недобро глянул в сторону Лузги.
- Интеллигента когда-то называли носителем культуры, - сказал Копалыч. - В другой жизни… Сейчас просто бьют по лицу, и падаешь на колени!
- Если упал - какая культура? - покосился Лузга. - Одни поджилки.
- Да! А когда-то назывался интеллигентом.
- Столько карманов у интеллигента не бывает, - зло пошутил Лузга.
* * *
Витя подошел к Мухе, издали посмотрел на ссыльных.
- Расскажи, что делал с партизанами.
- Да бросьте мне шить! - дернулся Муха. - Не был я в полицаях, за мокрое сидел!
- Ага… А что делал с партизанами? Научи.
Муха в ярости вскинул обрез. Витя отвернулся и пошел к Лузге и Копалычу.
Копалыч при его приближении поднялся на ноги. Лузга приподнялся и сел на корточки, глядя на Витины ноги,
- В куклы играет?
Витя резко ударил ногой, но Лузга успел подпрыгнуть и встретить ботинок кистями рук. Лузга отлетел на метр, но удар получился мягкий. Витя быстро шагнул, снова ударил, и Лузга, не успевший приготовиться, со стоном повалился на спину. Удар косо пришелся в голову.
Витя пошел на пристань. Копалыч нагнулся над Лузгой.
- Сильно?.. Он ушел.
Держась за голову, Лузга медленно сел. Посидел, морщась, огляделся, нашарил возле себя сосновую чурочку и протянул Копалычу.
- Отойди на пять шагов и кинь вон туда, не высоко, вот так, - он показал высоту над землей.
Изумленный Копалыч безропотно отсчитал пять шагов. Лузга поднялся на корточки, собрался.
- Кидай.
Чурка полетела. Ноги Лузги слабо бросили его вбок, до чурки он не дотянулся. Сел, уронил голову, брезгливо глядя на вытянутые ноги.
- Дай ложку.
Копалыч достал заточенную ложку, дал. Лузга двумя короткими ударами проколол оба своих бедра. Вскочил на корточки, скомандовал:
- Подними чурку!.. Пять шагов… Вон туда - кинь!
Копалыч кинул. Устрашенные мышцы послушались - Лузга стремительно выпрямился, косо взлетел в воздух и коснулся чурки рукой, сбил ее в полете. Встал. На штанинах были пятна крови.
- Кровь, Лузга, - удивленно сказал Копалыч.
- Меня зовут Сергей. Запомни на всякий случай: Сергей Петрович Басаргин.
- Очень приятно, - пробубнил Копалыч. - Николай Павлович. Старобогатов. А адрес у тебя есть?
- Теперь нет. Родители умерли в блокаду. Все.
- Ты ленинградец? - изумился Копалыч.
Басаргин смотрел на пристань. Там, возле двери кладовки, стоял Витя.
* * *
Дверь была в щелях. Витя приник к одной, всматриваясь. Но здесь была теневая сторона пристани, солнце в кладовку не попадало.
Река с тихим урчанием терлась о корпус дебаркадера. Из комнаты Фадеича неясно доходили голоса, да изредка звякала посуда на камбузе. Среди всех этих легких звуков показался Вите за дверью шорох. Прижав лицо к двери, он сильно втянул носом воздух кладовой. Ухмыляясь, нежно почмокал губами, касаясь ими щели. Потрогал замок. Достал наган, всунул ствол в дужку замка. Но тот был слишком массивен - можно погнуть ствол.
* * *
В комнате Фадеича играли в карты. Фадеич скорбно торчал у окна, морщась от междометий и сорных слов. Барон лежал в сапогах на кровати и с интересом листал "Огонек". Зотов пробрался к окну, сказал Фадеичу негромко, но не таясь от бандитов:
- На хрен ты нарываешься? Делай, как велят. Останемся живы.
- Будто ты не с ними.
- Я такой же пленный! Из-за чего жизнь терять?
Крюк переглянулся с Шурупом, усмехнулся:
- Во крутится, змей!
Раздался близкий пароходный гудок. Барон быстро сел. Крюк вскочил, схватил автомат, бросил Барону свой пистолет.
- Катер?! - Крюк смотрел на Зотова.
Побелев, тот вжал голову в плечи и попятился.
Все вышли наружу. Река была пуста, но вверху, за поворотом, нарастал шум идущего судна.
Фадеича с рупором поставили у окна служебной комнаты, в которой примостился Михалыч с карабином. Оттуда он держал под прицелом и старика и Лиду, ставшую у причальной кнехты. Бандиты скрылись на другой стороне дебаркадера, где уже был Витя, забывший про кладовку. Зотова оставили в проходе, возле окошечка кассы - как бы встречать.
Из-за поворота показался большой черный пароход. Судовой ход был тут близок к берегу, пароход, казалось, шел прямо на дебаркадер, нависал над ним черным бортом, на котором было написано "Бабушкин". Это было грузо-пассажирское судно, идущее с полной загрузкой. На верхней палубе сидели на вещах и лежали человек пятьдесят пассажиров.
На пристани Шуруп завертелся, заверещал сипло:
- Когти рвать! Когти рвать!
Концерт оборвался. Густой голос, прокашлявшись, загремел на всю реку:
- Капитану рейда Фадеичеву - речной привет!
Фадеич стоял истуканом. Михалыч зашипел из окна:
- Не молчи, гад!
- Здравствуй, Петя, - негромко сказал Фадеич.
- Как жизнь, Фадеич? - прогремел пароход. - Чем лечишь радикулит?
Михалыч за занавеской клацнул затвором. Фадеич поднял рупор, покашлял в него и деревянным голосом доложил:
- Имею на рейде девять единиц маломерного флота. Штиль.
В репродукторе послышался смех.
Пароход не собирался приставать, он шел мимо. По рации включили "Последние известия".
Тогда Лида, скособочившись, чтобы Михалыч из окна не увидел ее лицо и руки, стала быстро что-то говорить людям на пароходе. Проплывали мимо разные лица, некоторые прямо смотрели на нее, но выражение их не менялось - они не понимали ее языка. Лицо Лиды исказилось, пальцы мелькали… Нет, не понимают! В отчаянии она пятерней схватила свое лицо, сжала его.
Черный пароход уходил вниз по реке, и долго еще слышались сообщения о жизни страны.
* * *
Все это время Басаргин и Копалыч лежали ничком, как велел им Муха, прибежавший сюда и залегший с обрезом позади них.
Теперь он поднялся, пробормотал озадаченно:
- Почему ушел-то? Али то не катер был?..
Он пошел назад, на свой пост. Копалыч прошептал:
- Ты видел? Они хотели напасть на пароход!
- Другого ждут, - угрюмо сказал Басаргин.
- Я все думаю: если это беглые…
- Да какие беглые! Амнистированные. Свободные Граждане, мать их…
У кладовки дебаркадера опять появился Витя, настроенный решительно. Басаргин, пользуясь тем, что уходящий Муха не видит его, перебежал к котлу с варом и стал тщательно обуваться. Ложка Копалыча была при нем.
* * *
Витя, звериным чутьем дознав за дверью Сашино тепло, прижал к щели щеку, гладил ладонями доски и тихо поскуливал. Оторвался от двери и пошел искать, чем открыть.
На пожарном щите на другой стороне дебаркадера он увидел топор. Поигрывая приятной вещью, пошел назад.
Дверь кладовки была открыта. Удивленный, он сунулся туда. Лида двигала ящик с мылом,
- Где маленькая?!
Она показала рукой, как гребут. Пнув ее, он кинулся искать на пристани.
А Саша в это время бежала по мелкой воде вдоль берега, прикрываясь прибрежной травой и кустами. Берег повышался, начинался лес, надо было выходить на берег. Цепляясь за кусты, она выкарабкалась, встала и оглянулась…
В этот момент и увидел ее с пристани Витя. В три прыжка он был на берегу и бросился к лесу.
Лида заметалась на пристани, схватила топор и побежала на берег. Муха на своем посту встал, обеспокоенный. Тогда Басаргин метнулся наперерез Лиде и остановил ее.
- Брось топор! Я сам.
Она сказала что-то, он отнял топор, бросил его подальше и помахал Мухе. Тот успокоился, сел. Лида тяжко замычала и опустилась на колени.
Басаргин шепотом приказал Копалычу:
- Сейчас бегом в лес! Там прячься, пока они тут. Ну! Раз, два… Пошел!
Молча бросились они к лесу. Басаргин вырвался вперед и не оглядывался - не Копалыч его заботил. Муха побежал было за ними, вскинул обрез, но их уже плохо было видно среди деревьев, и он не стал стрелять, а быстро пошел к пристани - доложить.
* * *
Витя бежал через сквозной светлый бор. На небольшой поляне он догнал девочку. Она обернулась с вызовом, тяжело дыша.
- Только подойди!
Искаженное погоней Витино лицо менялось, появилась его туповатая улыбка. И это успокоило Сашу.
- Чего ты бежишь-то?! Чего?!
- Ага, бегаем, - сказал он.
И сел рядом с ней на землю. Она удивленно смотрела на него. Никаким злом не веяло от хорошенького паренька.
- Разбегались тут, - проворчала Саша, все же несколько отступая от него.
Коротким движением ноги он подсек ее ноги. Саша упала, и он навалился на нее. Она закричала. Ужас ее был тем сильней, что она только что поверила ему. Это был ужас, вызванный предательством, и он дал ей силы. Она сопротивлялась бешено, рвала пальцами его надвинувшееся лицо, и тогда он схватил ее за горло. В этот момент он близко увидел ноги подбегавшего Басаргина.
С зажатой в руке ложкой Басаргин длинным прыжком накрыл борющихся, и Витя коротко вскрикнул. Басаргин вскочил и рывком отвалил в сторону Витино тело.
- Ничего! Ничего… Сашенька, ничего… - говорил он, склоняясь над ней, стараясь быстрей ослабить, стереть ужас, не дать ему покалечить ее.
А она смотрела на него так же, как на Витю, ничего еще не поняв и не делая различия между ними.
- Все уже! Больше ничего страшного не будет. Быстрей пойдем отсюда! Вставай!
Она поднялась. Ее била дрожь. Он взял ее за руку и быстро повел дальше в лес. Неожиданно он остановился.
- Подожди здесь. Я сейчас.
Он вернулся на поляну, достал из кармана убитого наган, заметил лежавшую на мху ложку и ее взял тоже.
* * *
Пятеро стояли возле пристани.
- Упускать нельзя, - сказал Крюк. - Михалыч, бегом разыщи ублюдка этого, Витьку, найдите тех двоих, добейте, И все быстро, быстро! Того гляди катер будет!
Михалыч трусцой побежал в лес.
- Помоги ему, - сказал Барон Мухе.
Тот вопросительно посмотрел на Крюка.
- Распыляемся, - недовольно сказал Крюк.
- Мма-ть моя была женщина… - пропел Шуруп, - Дисциплинка, как в колхозе.
* * *
Вход в пещеру был низкий, скорей лаз, да еще заросший можжевеловыми кустами - укрытие надежное. Саша вдруг заплакала.
- Ну, ну… Все позади.
- Они маму убьют. Бить будут, чтоб сказала…
- Да у них свои дела, не тронут, - уверен он не был.
- Они убьют ее, убьют… Я назад пойду.
- Никуда не пойдешь! - резко сказал он.
Саша отошла от него, стала на колени и продолжала тихо плакать. Басаргин угрюмо смотрел на реку. После долгого раздумья обреченно сказал:
- Цепь - одно за другим… Я же знал.
Она с надеждой повернула к нему мокрое лицо.
- Лузга, родненький, сделай что-нибудь!
- Меня зовут Сергей! Поняла? - заорал он.
Он удивился. Так бы и ушел он прятаться в лесу, если в остался Лузгой. Но давно забытое имя неожиданно сильно зазвучало в нем.
* * *
Идя к деревне, он проверил барабан нагана - там было всего два патрона. Он выругался.
К поляне возвращался осторожно, все еще не решив, какая цель у него. Посмотреть, что и как? Выкрасть Лиду? Но если туда сунешься, навалится вся стая.
На поляне было движение. Он упал бесшумно, выглянул.
Над телом Вити склонился Михалыч. Вот он на корточках стал искать следы. Нашел и зашагал по следу. Прямо на Басаргина.
Готовясь остановить его и заставить бросить карабин, Басаргин подобрался, но Михалыч вдруг замер, всматриваясь в сторону треснувшей ветки. Посмотрел туда и Басаргин.
Через бор, часто останавливаясь и оглядываясь, брел Копалыч.
Михалыч вскинул карабин и прицелился. Но Басаргин успел выстрелить раньше. Михалыч повалился.
Услышав выстрел и никого не видя, Копалыч обреченно застыл на месте. Но когда увидел идущего к нему Басаргина с карабином в руке, сказал возмущенно:
- Да что это опять за стрельбу устроили?!
- Сейчас и ты будешь стрелять! - зло сказал Басаргин.
Копалыч покачал головой.