* * *
" Понимаете ли вы, милостивый государь, что это такое, когда некуда больше идти?! " Эта фраза из какого-то очень старого фильма, который Репин видел еще ребенком, вдруг всплыла в памяти.
Остановившись возле пешеходного перехода, он подумал, что вот и ему, как герою того фильма, идти, собственно, некуда. Койка в общаге давно уже занята, и предоставить новую ему навряд ли смогут. Особенно в одиннадцать вечера.
Черт… Может, Надька права, и не стоило мосты сжигать? Он замедлил шаг и оглянулся на свой дом…
Нет! Решил – значит, решил. Да и его ли это дом?.. Толя вспомнил случайно услышанный разговор между Еленой и ее матерью. "Ты не вздумай ему часть квартиры отписывать… Перебьется. Прописывать – прописывай, но чтоб не претендовал. Не его это! Деньги твои – и квартира твоя". Вот интриганка! Дитя Страны Советов. Чтоб ты этими советами питалась всю жизнь, а под конец подавилась… Правильно тут недавно его коллега Сорокин высказался про противоречивые чувства. Мол, противоречивые чувства – это когда видишь, как твоя теща падает с обрыва в твоем новом "мерседесе"…
– Молодой человек… Молодой человек!
Репин не сразу понял, что обращаются к нему.
Возле автобусной остановки стояла женщина с букетом хризантем в руках. Еще несколько букетов сиротливо торчали из стоявшего у ее ног пластмассового ведра.
– Купите цветочки своей девушке. Недорого!
Художник грустно улыбнулся:
– Я женат…
– А-а-а… Извините!
* * *
Репин был уверен, что Федин-младший заложил взрывчатку у него дома, но никак не мог сообразить, куда именно. Слишком просторно и слишком много подходящих для заминирования предметов. Джакузи, например. Или трехкамерный холодильник. Или посудомоечная машина. Доигралась Ленка со своим уютом… Жили бы у тещи – мигом бы взрывчатку нашел. А таймер настойчиво тикает – победитель будет только один – либо Репин, либо оппонент.
Неожиданно громко заверещал хорек.
Анатолий насторожился: Бакс – скотина сообразительная, и зря орать не будет. Либо у него кончилась выпивка, либо щас долбанет… И вдруг Репина осенило! Тротил наверняка спрятан в клетке. Точно, у нее ведь двойное дно!
Он черной молнией влетел в гостиную. Но пол под ним вдруг заходил ходуном, не давая подобраться к заветной цели. Его нещадно бросало из угла в угол, а цифры на таймере взрывного устройства, которое он уже воочию видел прямо сквозь двойное дно клетки, неумолимо приближались к двенадцати. До взрыва оставалось несколько секунд, как в плохом кино.
Анатолий изо всех сил дернулся…
…и открыл глаза.
– Вставай, Дездемона! – Быков бесцеремонно тряс его за плечо. – Завтрак проспишь. Сегодня подают яичницу. С хлебом. Утреннюю гимнастику предлагаю выполнить заочно и сразу переходить к водным процедурам. Тильки звиняйте, дядьку, но бананив у нас нэма… В смысле, джакузи. И горячей воды тоже нет. Уже второй день… У тебя, кстати, есть?
– Есть, – хмуро подтвердил брошенный муж, садясь на раскладушке и потягиваясь. – И то и другое. И бананы, кажется, тоже были.
– Так, может, поехали к тебе? Пока не поздно.
– Поздно. Полотенце чистое найдется?
– В ванной на крючке висит. Серое. Как наша жизнь…
Холодный душ немного привел Репина в чувство, но настроения не улучшил. Петь не хотелось.
На кухню он вышел мрачный, как Карабас Барабас с похмелья.
– Садись, Толечка! – захлопотала мать Быкова. – Давай тарелку, я тебе яичницы положу…
– Спасибо, теть Валь, не хочу. Я только чай попью.
– А чего? Хорошая яичница. С ветчиной.
– Он, мам, у нас на лондонской диете, – усмехнулся Леха. – По утрам сэр Анатоль употребляет только овсянку и апельсиновый сок.
– Ой, а у меня овсянки нет… Но я сегодня на рынок собираюсь, возьму заодно. Сок в ларьке купить можно… И рыбки свежей вам вечером поджарю.
– Ма, я денег оставлю, купи заодно фруктов… Для Вики… Она груши любит. Завтра передачи принимают.
Мать на просьбу отреагировала предсказуемо. Девяносто девять матерей из ста отреагировали бы так же. А сотая схватила бы кухонный нож.
– Вот ведь, нашел подругу…
Она покосилась на Репина, ища поддержки, но тот дипломатично промолчал.
– Только тюремщицы нам и не хватало. Чтоб безобразничала здесь…
– Ма… Ну какая она тюремщица? Просто сложилось так… Ее, кстати, на подписку выпустят скоро. Светка Воронова обещала.
– Час от часу не легче.... Прописать не вздумай!
– Да есть у нее квартира…
Быков перевел взгляд на телевизор, стоявший на стареньком холодильнике, и вдруг, подскочив к нему, резко прибавил звук.
– Смотри! Наш взрыв показывают…
Стрекотавшая в камеру девица, как и полагалось телевизионному корреспонденту новой волны, жутко боялась телевизионной камеры. Она старательно изображала раскованность, но получалось это у нее откровенно плохо. Текст звучал заученно и монотонно, как стихотворение Некрасова в исполнении недотепы-шестиклассника, а левая рука, которую нечем было занять, бестолково тыкала в пространство позади себя, словно искала, за что ухватиться.
– Сейчас о вчерашнем происшествии практически ничто не напоминает, – вещала девица. – Даже выбитые стекла в доме, возле которого находился взлетевший на воздух автомобиль, уже успели вставить. В больнице из четырех пострадавших остается лишь один. Его состояние, по словам врачей, удовлетворительное. Но причины взрыва по-прежнему не ясны. В следственном комитете и в городском управлении ФСБ воздерживаются от комментариев, ссылаясь на необходимость тщательной проработки всех возможных версий. Наиболее вероятной из них считают коммерческие разборки. По информации, полученной из неофициальных источников в силовых структурах, взрыв может быть связан с арестом владельца крупной риэлторской фирмы Андрея Федина, подозреваемого в убийстве своего компаньона и ожидающего суда присяжных. В адрес следствия поступают анонимные угрозы с требованием освободить арестованного. В противном случае последуют новые взрывы…
– Во дают! – резонно возмутился Репин, на секунду забыв о своих семейных проблемах. – Уже пронюхали. Ох, и поимеют же Светку Воронову за эти "неофициальные источники в силовых структурах"…
– А что, кроме нее, никто не знал?
– Бухаров в курсе, напарничек его Никифоров… Кстати, я позвонить Бухарычу хотел… Можно?
– Ни в коем случае! Телефон платный, и у нас стоит счетчик… Шутка.
Художник вышел в прихожую и начал крутить диск старенького аппарата.
– Андрюха, привет! Машинку мне одну не прокинешь? Марки "хундай".
– Покупать собрался?
– Ты мне льстишь… Эта тачка за женой заезжала. Боюсь, не измена ли.
– Измена – дело серьезное. Говори…
Анатолий продиктовал данные.
– Так, записал… Да, слушай! – спохватился вдруг Бухаров. – Тут неприятное дело… Ты насчет записок, которые Вороновой поступают, не болтал никому?
– Можешь не строить из себя молодогвардейца, я новости смотрел… Нет, никому. Может, твой Юрасик перед девочкой холку топорщил?
– Божится, что не он… Хотя это, может быть, и к лучшему. Теперь Федина точно приземлят.
– С какого перепугу?
– Присяжные ж – как дети. Логика простая: раз хочет соскочить – значит, точно в дерьме. Виновен, то бишь… Ладно! Пробью тачку – звякну.
* * *
Старушки, вечно сидевшие возле подъезда, словно аксакалы из "Белого солнца пустыни" у ворот города Пиджента, завидев Репина, синхронно повернули головы и проводили его недобрыми взглядами. И, стоило Анатолию отойти на некоторое, как им казалось, приличное расстояние, их разговор мгновенно вспыхнул свежими подробностями, словно догоравший костер, в который бросили охапку сухого хвороста.
– …а теперь, вишь, к матери вернулась… пьет сильно… и так не повернуться… – донеслись до него обрывки отдельных фраз.
Войдя в знакомую парадную, Репин поднялся на четвертый этаж и позвонил в знакомую дверь.
Ему открыла жена. Хорошо, что не теща.
– Привет… Можно?
– Что именно? – Интонация Ленки говорила, что к мирным переговорам она не готова.
– Поговорить… Вот…
Законный супруг достал из-за спины букет желтых роз и сделал шаг навстречу. Но Ленка оттолкнула его руку и загородила проход.
– Ты специально к Машке с "этой" пришел? Чтобы меня дурой выставить перед всеми?
– Да это коллега… У нас работает… Психологом. Надька Михайлова.
– А целовались вы исключительно по служебной необходимости. Как офицер с офицером… Репин, ты совсем заврался!
– Вот интересно… – справедливо прищурился художник. – А сама-то ты одна была, что ли?
Жена наградила его уничтожающим взглядом и захлопнула дверь, давая понять тем самым, что разговор закончен.
Мужа подобный расклад не устраивал. Он что, зря цветы покупал? Зря на четвертый этаж пешком поднимался?
Звонок, слава Богу, работал исправно. Звони – не хочу.
– Уходи… – раздался из-за двери Ленкин голос.
– Я только сказать хотел… В общем, я с квартиры съехал. Ключи у Зинки оставил, чтобы ты могла в любое время… Лен, там Бакс один! Я его не забрал. Покормить же надо… А кран на кухне я починил. Не течет теперь… Слышишь?
Но из квартиры больше не доносилось ни звука.
Вздохнув, несчастный муж сунул букет в дверную ручку и понуро двинулся вниз по лестнице.
На площадке второго этажа он почти столкнулся с незнакомым парнем. Совсем еще молоденьким и тщедушным, как фанерная дверь. Типичный ботаник. В ботанике не было абсолютно ничего примечательного, если не считать букета желтых роз в правой руке и бутылки явно красного вина в левой.
Репин, по инерции проскочив было мимо, резко затормозил.
– Молодой человек… Минуточку…
* * *
Капитан Андрей Бухаров смертельно хотел спать. Вполне естественное желание после суточного дежурства. Особенно если ночью ни на секунду не сомкнул глаз. Правда, виной тому был не преступный мир, а дежурный дознаватель Инесса, легенды о темпераменте которой мужской контингент Юрьевского УВД передавал из уст в уста. Но в данном конкретном случае сии пикантные подробности значения не имели. Спать хотелось все равно.
И ведь поди ж ты! В седьмом часу утра, под самый конец дежурства, стоило только утомленному ночными перипетиями Бухарову добраться наконец до своего кабинета и рухнуть на диван, как нелегкая принесла заявителя. Не лень же в такую рань по милициям шляться…
С другой стороны, парнишку можно понять. Уделали его действительно капитально. Очки разбиты, половина рожи синяя, словно баклажан, а глаз заплыл, как у Рокки после поединка с Иваном Драго.
– …Соседка попросила отнести цветы и вино своей подруге, – закончил горестное повествование ботаник. – У нее день рождения, а они в ссоре. Мне не трудно, понес. А этот ни с того ни с сего – сразу в глаз. И хоть бы сказал, за что! Беспредел какой-то… У меня, между прочим, свидание назначено! Как я в таком виде перед девушкой покажусь? Я сразу к вам хотел, но пока в травме сидел, пока в себя приходил…
– Цветы-то отдали, Станислав… э.?..
– Витальевич. Можно – просто Славик. Нет, не отдал! Этот ушел, а я до квартиры все-таки поднялся, позвонил. А там не открывают. На двери, кстати, еще один букет торчал, тоже, наверно, принесли, а хозяйки дома нет… Я тачку поймал – и в "травму".
– То есть, получается, левый вариант, – Бухаров с трудом подавил зевок, – не заметил, он пьяный был?
– Ну, водкой не пахло, но явно не в себе… Возбужденный какой-то, нервный…
– Понятно… Наркота… Не переживай. Знаю я, кто это. И по почерку подходит, и по приметам, и живет в соседнем доме… Честно говоря, по нему давно шконка тоскует. Упаковать этого деятеля годика на три было бы делом благородным во всех отношениях. Так что, если сможешь органам в этом помочь – зачтется. Опознать и не испугаться готов?
– Готов. Я его хорошо запомнил.
– Только имей в виду: опознание должно быть твердым и уверенным. Это – первое. Второе – оно возможно только после возбуждения уголовного дела. А дело возбудить – не конфетку скушать. Ты потом на попятный не пойдешь?
– Ни в коем случае!
– Вот и ладушки!
Андрей встал из-за стола и достал из шкафа толстый потрепанный фотоальбом со следами-кружочками от пивных бокалов на глянцевой обложке.
– А я думал, у вас все на компьютерах… – удивился Славик. – Как в кино.
– Я, когда сюда работать устраивался, тоже так думал, – усмехнулся Бухаров. – Но очень быстро убедился, что компьютерам особо доверять не следует. Сапог в бою надежней. "В бой идут одни старики" видел?
– Нет, – честно признался Славик, – но завтра же скачаю с "торрентов", если у кино рейтинг хороший…
– А статью за пиратство скачать не хочешь?.. Ладно. Сейчас я тебе его рожу на всякий случай покажу. Так сказать, для внутренней уверенности. Но это – строго между нами. Иначе опознание в принципе будет невозможно. Усек?
– Конечно! Не дурак, в законах разбираюсь…
Оперативник раскрыл перед потерпевшим альбом и ткнул пальцем в черно-белое фото:
– Этот?..
Славик склонил голову на бок и после небольшой паузы с сомнением в голосе выдавил:
– Вроде бы, похож…
– "Вроде бы" и жираф на стул похож. По четыре ноги у обоих. Мы о чем с тобой говорили? Помогать органам – так помогать, а нет – так не фиг их понапрасну беспокоить. Ты этого баклана уверенно опознать должен! И после стоять насмерть, как пенсионерка в очереди за сметаной. Опознаю, типа, избившего меня гражданина по внешним признакам, и баста! Понял?
Судя по виду, Славик важностью момента проникся.
– Молодец! Вот упрячем гада, я тебя внештатником к себе возьму…
Бухаров бросил взгляд на часы и подсел к телефону.
– Толян, здорово! Ты на службе когда появишься?.. Понял. А карандаш под рукой есть?.. Пробил я твой "хундай", записывай… Готов?.. Харин… Леонид Андреевич… появился на свет шестого февраля семьдесят первого. Дважды задерживался за превышение скорости. Прописан… то есть зарегистрирован по улице Коммунистической, дом два. Квартиры нет, так что либо собственный дом, либо общага. Но в этом районе, насколько я помню, еще при Борисе-царе буржуазия обосновалась. Так что, скорее всего, у твоего нового друга личный особняк… Ваше "спасибо", дорогой товарищ, в кровать не положишь! А вот любезностью на любезность ответить можете. Заказик есть по вашей части. Надо одного хлопчика с адреса вынуть. Хлопчик по жизни резковат, наркоман, а с вами брыкаться не станет, потому как денег на стоматолога у него нет… Подмогнете?.. Н у, спасибо! Тогда записывай еще один адресок…