* * *
Полуодетый, в одних только брюках, я полулежал на диване, попивая кофеек. Одежку, в которой я совершал забег по подземельям, пришлось выбросить.
- Слушай! - крикнула, влетев в комнату, завернутая в большое полотенце Валентина с мокрыми волосами. - Мы же о твоей знакомой, о Вике забыли.
- Вот черт! - скорчил я виноватую мину. - Что же теперь делать? - продолжал я ломать комедию.
- А вдруг она до сих пор там ждет?
- Уверен, что нет.
Мое отношение к Виктории не появилось из ниоткуда. Я пока не разобрался во многих волнующих меня вопросах: как я мог так нажраться, чтобы не помнить, как сел в поезд; случайно ли совпал мой приезд с убийством отца… Тут было много неясного. Что-то говорило мне, что с Викой нужно быть осторожным. Я вовсе не забыл, что она ждет меня, а сознательно заставил ее это делать. Если она "двойняшка", то наверняка у ее машины меня или нас ждали. Ну, а если нет, то тогда я ей все объясню, и с учетом ситуации она меня простит.
Неожиданно я почувствовал сильную усталость.
- Ты где меня положишь? - спросил я у Валентины.
- Там, - она кивнула головой в сторону спальни, - уже постелила.
С трудом оторвав себя от дивана, я на ватных ногах поплелся в спальню. Скинув брюки, упал на огромную кровать с единственным желанием заснуть… Наивный - кровать рядом со мной недвусмысленно вмялась. Я приподнял голову и обнаружил рядом Валентину. Неожиданно раздался щелчок, и в разных углах комнаты под потолком вспыхнули направленные в сторону кровати подобия юпитеров. Они излучали мягкий теплый свет с преобладанием красных оттенков. Света вполне хватало, чтобы увидеть глядевшие на меня глаза, слегка вздрагивающие ноздри, чуть приоткрытые пухленькие губки… Естественно, никакой одежды на ней не было. Ее руки нежно двигались по ее обнаженному телу. Задержавшись на груди, они стали ласкать соски, которые быстро взбухли… Дыхание Валентины участилось, а ее тело отзывалось на поглаживания слабым, едва ощутимым вздрагиванием. Левая рука продолжала ласкать грудь, а правая легкими, почти невесомыми круговыми движениями стала опускаться все ниже и ниже…
Мне расхотелось спать…
…Меня разбудил неумолкающий зуммер телефона. Валентина, не открывая глаз, протянула руку и лениво сняла трубку.
- Алло-о, - выдохнула она. Послушав, отняла трубку от уха. - Тебя.
Взяв у нее трубку, я не успел сказать ни слова, только услышал голос Стаса:
- В три.
- А сейчас сколько? - потягиваясь, спросил я.
- Пятнадцать минут, - сухо ответил Стас.
На завтрак времени не оставалось, пришлось быстро приводить себя в порядок и одеваться. Слава богу, купленная ранее одежка сохранила свой первозданный вид. Покрутившись перед зеркалом, я заметил на трюмо черные очки. Заглянув в спальню, убедился, что еще минимум часа два Валентине очки не понадобятся, и решил ими воспользоваться. Скорее всего мой маскарад уже значения не имел - слишком многие видели меня вчера в новом обличье, но не буду же я перекрашиваться обратно. "Какой есть - такой есть", - махнул я рукой. Лишь одну деталь своего гардероба я решил изменить - надоела мне эта поясная сумка. Вместо нее я решил купить бар-сетку в соседнем магазинчике. Закончив приготовления, я взял из сумочки Валентины ключи от квартиры. Была мысль воспользоваться и ее машиной, но я передумал - вдруг после ночных событий ввели какую-нибудь "Сирену" или "Перехват". "Ничего, не барин, на такси доедешь", - сказал я себе.
* * *
Стаса я нашел быстро. Да и что там искать, когда рядом торчала такая жердина, как Петя.
- Пошли чего-нибудь в пузо кинем после ночных передряг, - предложил я.
- Пошли, тут рядом неплохое местечко, - сказал Стас.
Мы прошли несколько десятков метров до уютно примостившейся на полянке среди деревьев небольшой палатки. Прилегающая к ней территория была обнесена сваренным из металлических труб ограждением высотой чуть больше метра. Стойки этого забора были врыты в землю. Внутри стояло несколько столиков, все они были заняты, за исключением одного. Хотя некоторые из посетителей стояли, за этот столик никто не садился. Не придав этому значения, мы уютно расположились за ним. Сразу же перед нами возник официант.
- Уважаемые, - промямлил он, - я бы на вашем месте не садился сюда.
- А я бы на твоем месте, - пробасил Петр, - ухватил в зубы заказ и на полусогнутых быстренько нас обслужил. Пока я не разозлился, - добавил он.
- Вам виднее, - вынужден был согласиться молоденький паренек.
Заказ он выполнил, к слову сказать, быстро. Мы разлили по стаканам пиво, и только я поднес стакан к губам, как тень, заслонившая от нас солнце, упала на стол.
- Я че-то не понял, - донеслось откуда-то сверху. Я, так и не успев сделать глоток, медленно поднял голову. Рядом с нашим столиком стояли трое парней. Каким бизнесом они занимались, было видно невооруженным глазом. - Вы тут че, совсем припухли? Вам же сказали, что столик забронирован.
Я посмотрел на своих друзей. Петр продолжал есть как ни в чем не бывало. Стас, глядя на парней из-под прищуренных век, потягивал пиво. Потом поставил стакан на стол. Петр прекратил есть и откинулся на спинку стула. Стул жалобно скрипнул.
Стас внимательно осмотрел стол, затем медленно взялся руками за края и спокойно, без видимого напряжения приподнял его. Удерживая столик на вытянутых руках, он осмотрел его снизу.
Ни один из стоявших на столе предметов не шелохнулся.
Закончив осмотр, Стас поставил его на землю и тихо произнес:
- Не вижу таблички.
Любой человек после подобного трюка усек бы, что тут ловить нечего, но эти трое дуболомов ничего не поняли.
Все посетители замерли и с интересом наблюдали за происходящим.
- Ты че, совсем тупой или прикидываешься? - теряя терпение, прорычал, судя по всему, лидер этой троицы и сделал шаг по направлению к Стасу.
- Да нет, я просто так, погулять вышел, - все так же тихо ответил тот, успев глазами дать мне понять, чтобы я не вмешивался. Я ответил ему едва заметным кивком головы.
Дальнейшие события развивались с молниеносной быстротой. Лидер, решив, наверное, что и так много сказал, неожиданно размахнувшись, опустил кулак на макушку Стаса. Точнее сказать, туда, где за миг до удара была его макушка. Сам же Стас уже стоял за стулом.
Кулак лидера наткнулся на пустоту, а его горло на ребро ладони Стаса. Схватившись руками за горло, он захрипел и, рухнув на колени, ткнулся лицом в стул, на котором только что сидел Стас.
Петр, криво ухмыляясь, продолжил трапезу.
Двое сопровождавших лидера опять ничего не поняли, и в руке одного из них оказался нож, а другого - небольшая прорезиненная дубинка. Дубинка была гибкой, но очень тяжелой - это сразу было видно.
Я подобрал ноги, готовясь в любой момент вмешаться, но Стас… Стас выкинул в мою сторону правую руку с открытой ладонью - предваряя мои действия. Я всегда поражался, как он видит все, что творится вокруг. И тут же он метнулся к державшему нож противнику и, левой рукой перехватив готовую нанести удар руку, основанием ладони правой сокрушительно ударил его в нос. Стас был значительно ниже этого парня, так что удар получился классическим - снизу вверх по диагонали.
Застыв на долю секунды на пятках с расставленными в сторону руками, громила упал сначала на пятую точку, затем откинулся на спину. Глаза его были закрыты, а из обеих ноздрей обильно текла кровь.
Третий явно не хотел получить по мозгам и, махая дубинкой, точно отмахиваясь газеткой от мух, начал медленно отступать.
Стас никому не спускал оскорблений или попыток его ударить, наносимые им удары были жестоки, но он не был кровожадным, и если противник молил о пощаде, пусть не словами, а действиями, он останавливался. Так и сейчас, заметив испуг в глазах третьего здоровяка, Стас опустил руки.
- Забирай своих друзей и вали отсюда, - проговорил он. Здоровяк не двигался. - Не бойся, не трону. - Тот продолжал стоять на месте. - Я же сказал, что не трону, а мое слово в этом городе знают все. Я Стас.
- Ста-ас, - с расширившимися от ужаса глазами повторил парень. Как и многие, он знал, что существует такой Стас, но встречаться с ним не доводилось. - Извини, Стас. Мы не знали, что это ты.
- Теперь знаешь. Забирай своих и вали.
В эту секунду зашевелился очухавшийся лидер. Он с трудом поднялся с колен и, продолжая держаться за горло, часто моргал и покашливал. Небитый подскочил к нему и, помогая обрести равновесие, что-то торопливо зашептал на ухо. Затем они вдвоем взяли под руки своего третьего дружка и потащили.
Стас уселся за столик и продолжил прерванную трапезу.
- Петь, а что должно произойти, чтобы ты оторвался от еды? - спросил он.
Петр, продолжая жевать, пожал плечами:
- А хрен его знает.
- Понятно. Какие дальше действия? - Стас обращался уже ко мне.
Я не придумал ничего лучшего, как сказать правду:
- Не знаю. Пока по крайней мере.
Я достал из барсетки трубку, данную мне Стасом сразу же, как только мы встретились, и набрал номер своего офиса в Москве.
- Охранное агентство слушает, - донесся до меня голос Яши.
- Здоров, дружище.
- Ше-еф! - заорал он в трубку. - Ты ж в отпуск поехал! Вла-ад, ты скажи, как ты умудрился и там свой пятак в дерьмо всунуть?
- Как там у вас? - перебил я его.
- У нас все путем. Я тут Никиту с Князем еле сдерживаю, так этот еще… Саныч воду мутит. К тебе рвутся. Нам сегодня газетку переслали по электронке. Классно выглядишь, шеф.
- Ты правильно делаешь, ребят держи, нечего им тут делать.
- Слушай, Влад… Да погодите вы, дайте самому поговорить! - крикнул он кому-то, затем снова заговорил со мной: - Влад, как тебя найти можно? Тут к тебе гонца с ценной информацией выслали и просили, как позвонишь, чтобы дал координаты.
- А как узнали, что я позвоню?
- А тот человек сказал, что перед смертью обязательно свяжешься.
- Кто это такой умный? - слегка разозлился я. - Кто меня раньше времени хоронит?
- Докладать не велено, тем более по телефону, а гонец сегодня к вечеру поездом будет. Как ему с тобой связаться? - Я продиктовал Яше номер моего мобильного. - Отлично, - записав названные мной цифры, сказал он и добавил: - Он передаст от меня привет.
- Если этот приветик такой же, как и тот, что от Тай, тогда вы точно меня назад не дождетесь.
- Ну что ты, Влад, как ты мог подумать!
Яша ничему не удивился, не спросил, какой "приветик", - странно.
- А ты, Яшенька, откуда знаешь, что уже был кто-то? - вкрадчиво осведомился я.
- Да так, - сказал он уклончиво, - земля слухами полнится.
Я понял, что большего мне из него сейчас не вытащить, и решил закругляться.
- Лады, Яш, будем заканчивать. Всем привет передавай. Надеюсь, скоро увидимся.
Сунув трубку обратно в барсетку, я с удовольствием выпил водочки и принялся за вкусные копченые колбаски с горчицей.
Неожиданный звонок на мой мобильный удивил меня. Предполагая, что кто-то ошибся номером, я не совсем вежливо спросил:
- Чего надо?
- Господин Закриди? - в свою очередь, спросила трубка. И после утвердительного ответа: - Вам велел кланяться ваш друг Яков.
- Ну и что дальше? - Я показал Стасу рукой на бутылку - чего зря время тратить.
- Где вы сейчас находитесь?
Я даже развеселился.
- А может, мне самому себе наручники надеть и прийти сдаться, только скажите куда?.. Или, может, лучше сразу застрелиться, чтобы вас от дел не отрывать?
- Мне понятны причины вашего недоверия. Поверьте, в моей компетенции помочь вам устранить их. - Говоривший был достаточно убедителен.
- Неужто? - тем не менее высказал я сомнение.
- Именно, - коротко сказал голос.
- Еще… - я посмотрел на оставшуюся в бутылке водку, скользнул взглядом по закуске, оценивая, сколько нужно времени на их уничтожение, - … минут тридцать я буду в Дубовой роще.
- Хорошо, мы вас найдем. - Голос пропал, а вместо него в трубке запикал сигнал отбоя.
- Хрен ты меня найдешь, - буркнул я. - Я и сам себя через раз в зеркале узнаю, и то с трудом.
Когда мы прикончили бутылочку и все к ней прилагающееся, я уже чувствовал себя прекрасно. О звонке я почти забыл.
Расплатившись с официантом, я встал из-за стола.
- Все, шуруйте туда, где вы тормознулись, и ждите моего звонка. Без моей команды носа никуда не показывайте. Возьмите с собой все, что нужно, и затаитесь.
Немного расслабленный тем, что милицейские патрули не обращали на меня внимания, я медленно направился к выходу из парка. Все было тихо и спокойно - меня никто не преследовал, не пытался на меня напасть… Слишком тихо и слишком спокойно для того, чтобы мой индикатор опасности оставался на нуле -7 он уже преодолел пятидесятипроцентную отметку.
* * *
Выйдя из троллейбуса на остановку раньше нужной, я шел к Валентине, не пропуская ни одного магазина. Нигде никого. "Япона мать! - мысленно ругался я. - Почему же, если нет "хвоста", у меня зудит так, точно я чесотку подхватил?"
Озираясь по сторонам, как шпион в плохом фильме, я вошел в подъезд - никто на меня не накинулся, не шарахнул по затылку. "Да что за хренотень такая!" - высказался я по поводу своего состояния - хуже не бывает, когда не можешь найти причину того, что тебя беспокоит.
Звонить я не стал - а вдруг Валентина еще спала? Отпер дверь и вошел в квартиру, где меня встретила… тишина.
Валя по-прежнему лежала на кровати, только вот сон ее безмятежным нельзя было назвать - он был мертвым, непробудным… Ее тело выглядело так, будто над ним действительно носорог поработал… И только лицо с застывшими на нем ужасом и муками, вызванными нечеловеческой болью, было чистым и нетронутым.
Мое тело было парализовано судорогой, я хотел закричать, но не смог. Я словно превратился в одну закаменевшую мышцу, а из моей груди вырывался рычащий вой…
Очнулся я от непрестанно звонившего на прикроватной тумбочке телефона. Я был уверен, что это звонят мне. Едва переставляя ноги, я подошел к телефону, оказавшись при этом рядом с изуродованным телом Валентины. Телом, которое было так прекрасно нынешней ночью… Телом, которое содрогалось сегодня в моих объятиях…
Охватившая меня ярость, будто подключенный ко мне дополнительный источник энергии, заставила меня вздрогнуть, и я успокоился. Только от этого спокойствия отдавало убийственным холодом, и горе тем, кто попадет в поле его действия. Я готов был рвать их голыми руками…
Только вот кого?!
Я снял трубку, но не произнес ни слова.
- Вы сами во всем виноваты, Владислав Станиславович. Зря вы так вчера поступили.
В моей голове зазвонил маленький колокольчик, но постепенно он перерастал в огромный, мощный по звучанию колокол. Воистину человеческая память не знает предела - я вспомнил этот голос. Я вспомнил человека, которому принадлежал этот голос. Неужели он надеялся, что через пятнадцать лет я его не узнаю?
Но я его узнал.
Теперь я точно знал, кого буду рвать.
Огромным усилием воли я сдержал себя и ничем не выдал, что узнал говорившего.
А он продолжал:
- Если вы вернете то, что вам не принадлежит, больше жертв не будет… - Он помолчал, возможно, ожидая, что я ему отвечу. - Если денег и папки не будет, то у нас есть возможность еще раз вам насолить… - Он снова выждал. - Ведь у вас осталась мать, насколько мне известно. В настоящий момент она в девятой городской больнице, кстати, с завтрашнего дня к ней разрешен доступ. В ваших силах сделать так, чтобы посещение больной не превратилось в доступ к телу покойной. Только сутки. Если завтра в это же время… Там на тумбочке часы, они должны показывать семнадцать двадцать одну, так вот, если завтра в это же время, ни минутой позже, вы не передадите мне все, что имеете, то вам придется справлять еще одни похороны.
- Твои… - только и смог ответить я, так как захлестнувший меня гнев прервал дыхание.
- Зря вы так, Владислав Станиславович. Вы, наверное, уже оценили наши возможности. Вам не кажется, что из-за вас и так слишком много крови?
- …слишком много крови, - как робот, повторил я, мысленно представляя всех тех, кто недавно еще был жив, а теперь… Но, снова взяв себя в руки, я проговорил: - Ты покойник… Ты и тот козел, что называет себя носорогом. Надеюсь, ты понял, о ком я говорю?!
В трубке послышался смешок.
- Я предоставлю вам такую возможность, и не далее как сегодня - это касается моего партнера по бизнесу. Что же касается меня, то я встречусь с вами завтра. Да, чуть не забыл - надеюсь, вы понимаете, что обращаться в милицию смысла нет. Милиция в нашем городе знает своего хозяина. - Он повесил трубку.
Судя по тому, что он не назначил места встречи, он надеялся все время держать меня в поле зрения.
"Ну что ж, побрыкаемся, дружище", - твердо решил я и, бросив прощальный взгляд на тело Валентины, медленно пошел к двери. Пистолет лежал нетронутым там, где я его спрятал. Сунув его за пояс брюк за спину, я одернул пиджак.
Пытаться уничтожить следы моего пребывания в квартире смысла не имело, поскольку они были оставлены везде.