Бывшего боевого пловца вывели во двор, где избили до потери сознания, после чего отвезли в город и бросили недалеко от дома.
Несколько дней Латышев харкал кровью, не в силах подняться с постели, потом понемногу стал приходить в себя.
Больше его не трогали, но он чувствовал, что за ним кто-то периодически наблюдает. Приходилось снова впадать в глубокий запой, даже не помышляя о возвращении к нормальной жизни. Потому что вурдалаки его в покое не оставляли.
Невеселые размышления Латышева прервал звонок телефона. В последнее время отставному моряку никто не звонил, а сам он давно позабыл номера родственников и друзей-приятелей. - Латышев, слушаю.
- Александр Васильевич? - поинтересовался незнакомый голос. - Панчук вас беспокоит. - Какой еще Панчук? - не понял Латышев. - Владимир, - последовал ответ. - Мы с вами служили сперва на Майском. Потом в Афгане…
- Все, Вовик, я вспомнил тебя. Ты командовал взводом разведки.
- Вот-вот, - обрадовался позвонивший.
- Так чего ты хочешь?
- Я только что вернулся из-за "бугра", деньги есть поэтому решил отметить свое возвращение с однополчанами. Как ты к этому относишься?
- А чего бы не отметить приезд, - согласился Латышев. Все-таки лучше пить в компании соратников, чем со всякой швалью. - Когда и где?
- Завтра. Есть в Китай-городе ресторан "Купец" возле гостиницы "Россия". Начало рандеву в семь вечера.
- Отлично, буду. - Александр, не прощаясь, поло жил трубку на аппарат и посмотрел на старый, потертый шкаф с мутным от пыли и времени зеркалом. К предстоящему выходу "в свет" следовало подобрать соответствующий наряд.
Появление старшего специалиста аналитического отдела ГРУ в отделе специальных операций не было чем то из ряда вон выходящим. Но все-таки имело место нарушение воинской субординации, это говорило о возникновении нестандартной ситуации.
Кроме того, отдел специальных операции курировал первый заместитель начальника Главного разведывательного управления, и, соответственно, вопросы надо решать с ним.
- Разрешите? - В кабинет генерал-майора Каманина вошел полковник Панчук. Первый зам окинул взглядом ладную фигуру Михаила. Форма, что называется, с иголочки. Широкая разноцветная орденская планка украшала грудь. Прямо образец для подражания молодому поколению.
- Проходи, Михаил, - запросто ответил генерал. Со старшим Панчуком они были знакомы еще со времен совместной службы в Дальневосточном военном округе. Когда в разведотделе мотострелковой дивизии, развернутой у советско-китайской границы, Каманин носил еще погоны с четырьмя капитанскими звездочками, а у Панчука тогда звездочек было только две, совместная служба и отдых их сдружили. Военная же судьба то разгоняла друзей по различным гарнизонам, то снова сводила их под одной "крышей" военной разведки. Когда полковник сел напротив генеральского стола, тот снял с носа очки в тонкой золоченой оправе, внимательно посмотрел на друга и задумчиво произнес:
- Наверное, когда ты служил в Афгане, а я заканчивал Академию Генштаба, мы и то чаще виделись, чем сейчас, Когда находимся в одном здании.
- Тогда мы были моложе, - со вздохом ответил Михаил. - Обязанностей было меньше. А теперь дел невпроворот, да еще с каждым днем все прибавляют да прибавляют.
- Значит, зашел ты к старому другу не ради желания потрепаться, - вздохнул генерал, - а по делу. Ладно, выкладывай.
- Ты же знаешь о гибели Григория, - начал Панчук. Генерал-майор кивнул. - Вчера похоронили, - продолжал Михаил. - Но неприятности на этом не закончились. На кладбище я увидел Владимира, он приехал из Франции на похороны. Короче говоря, вечером мы встретились, помянули брата. Володька расспрашивал меня, как погиб наш брат, кто его "сработал", а потом заявил, что поедет в Чечню мстить.
- Это какой же Володька, младший, что ли? - поинтересовался Каманин, и тут же память разведчика выдала всю информацию о родственнике друга. - Он служил в Тульской дивизии ВДВ, там какая-то неприятная история приключилась с политическим уклоном.
- Да, в девяносто третьем отказался штурмовать Белый дом, - подтвердил старший Панчук.
- Ничего страшного, участники тех событий помилованы высочайшим повелением, - с долей иронии успокоил друга генерал. - Все чисты.
- Кроме него. Из армии Владимир не уволен, сбежал с гауптвахты, а статью за дезертирство еще не отменили.
- Значит, ты решил брата вместо Чечни упрятать на несколько лет за решетку. Так сказать, пока не одумается.
- Нет, я не это имел в виду, - полковник отрицательно покачал головой. - Все наоборот, если хочет ехать на войну - пусть едет. Только чтобы это была не партизанщина какая-то, а хорошо спланированная операция.
- Ведь твой брат уже не мальчик, чтобы романтика в жопе играла.
- Вот именно. Хватит посылать мальчиков безусых, Для охоты на волков нужны волкодавы, а не болонки. А Володька для этого как нельзя лучше подходит, он ведь в спецназе морской пехоты три года отбарабанил, потом в Афгане воевал в разведке ВДВ. Да и когда подался в бега, не крысой прятался, а завербовался в Иностранный легион. Служил в элитном подразделении CRAР, где в основном служат офицеры, а сержантов отбирают только лучших из лучших.
- Любопытно, - тихо произнес генерал Каманин, он подался вперед, облокотившись на полированную крышку письменного стола. Сейчас в его глазах читался неподдельный интерес.
- Владимир, - продолжал Михаил, - прощаясь со мной, попросил разыскать его однополчан, с кем служил в морском спецназе, Афгане и Тульской дивизии. Думаю, он решил собрать команду охотников за чеченскими снайперами. Всех боевиков вряд ли выведут под корень, но проредят основательно.
- Ну-ка, ну-ка, - первый зам не выдержал, встал со своего места. Рывком выдвинув ящик стола, достал сигарету, закурил и подошел к окну открыть форточку. - Теперь ты как аналитик попытайся мне толково объяснить, почему ГРУ должно помогать твоему брату в его святом промысле, я имею в виду месть.
- Использование добровольцев даст нам неограниченные возможности. Начнем с такой "ерунды", как партизанская война. Это когда террористы имеют право на любые, даже самые бесчеловечные методы, а федеральные войска со всех сторон обложены военной прокуратурой, журналистами, правозащитниками и международными наблюдателями. Шаг влево, шаг вправо, и, как говорится, "тюрьма твой дом". А добровольцы лишены такой опеки и сами вправе выбирать тактику действия против сепаратистов. В случае гибели кого-либо из них мы не несем никакой ответственности. Кроме того, эту группу всегда можно выдать за один из отрядов боевиков и любое кровопролитие списать на внутренние разборки. Тут вступает в действие постулат "бандитам закон не писан". Главное - добровольцы не обязаны брать в плен террористов, чтобы потом предать их суду. Благородные мстители будут их просто уничтожать. Нам же остается самая привлекательная роль - руководящая и направляющая. Старший Панчук замолчал, давая возможность теперь выговориться генералу. Тот докурил сигарету до фильтра, бросил его в пепельницу и несколько раз задумчиво прошелся по кабинету, от окна к столу и обратно…
- Словесно ты обосновал, конечно, красиво, - наконец произнес Каманин. - Все вокруг роются в дерьмо, крушат черепа, режут глотки друг другу и дробят позвоночники… а мы в стороне, мы в белом. Неплохо, разведка так и должна работать. Но это все пока слова, а нужен твердый план и точные математические расчеты перспектив.
Михаил Панчук в кривой ухмылке скривил уголки губ, Подумал, что если бы он обмолвился о предложении младшего брата отправиться в стан врага из-за границы под видом иностранного наемника для того, чтобы уничтожать сепаратистов изнутри, то генерал за этот план схватился бы руками и ногами, как паук-кровосос. Тут вообще никаких затрат не надо, и при любом раскладе ГРУ будет ни при чем. Только у Володьки тогда никакого шанса не будет. А положить жизнь еще одного брата, младшего, на алтарь военной разведки полковник не хотел.
- План составить? - переспросил Панчук. - Можно и план. Я ведь штабной офицер и не один раз планы составлял в Афганистане, Анголе. Только сперва надо определиться с количеством и качеством добровольческого отряда.
- Вот и славно. - Генерал-майор снова занял свое место за письменным столом, давая понять, что аудиенция закончена. - Только смотри, не затягивай с этим делом.
- Не затяну, - ответил Михаил. Поднявшись, он на мгновение задумался, потом произнес: - Я вот думаю, чтобы мой брательник никуда не влез. Ну, раньше времени не стал брать "языков" из местной чеченской диаспоры. Неплохо бы за ним присмотреть.
- Не лишено здравого смысла, - согласился Каманин. - Я свяжусь с "наружкой", пусть они прицепят твоему брату "хвост". Так будет надежней.
Встреча небольшой группы ветеранов спецназа в пивном ресторане "Купец" мало походила на те встречи, что телевизионщики любят демонстрировать населению.
Никто из пришедших не звенел множеством медалей и орденов, никто не тискал друг друга в объятиях и не лил слез. Заходящие в небольшой, но уютный зал мужчины были одеты в костюмы, отчего встреча носила характер официального приема, обменивались рукопожатиями и, отойдя в сторону, негромко переговаривались.
Как и положено хозяину торжества, первым в ресторан пришел Владимир Панчук. Едва он перешагнул порог фойе, как тут же рядом появился менеджер, невысокий плотный парень с красным лоснящимся лицом, и почти по-военному доложил:
- У нас все готово. - Хорошо, - одобрительно кивнул Владимир, снимая с себя пальто. - Гостей я подожду здесь. - Как вам будет угодно.
Через десять минут в ресторан вошел невысокий круглолицый молодой человек в норковой шапке и длинной серой дубленке. Мужчины сразу узнали друг друга. Магомеддин Бекбаев, которого для простоты общения называли Миша.
Бывший выпускник Ташкентского политехнического института попал в Афганистан лейтенантом-двухгодичником сперва на должность помощника зампотеха, затем перевелся в разведку.
Во взводе Панчука Бекбаев выполнял обязанности переводчика и эксперта по вооружению. - Здорово, дружище. - Владимир сделал шаг навстречу и протянул широкую, как лопата, ладонь. - Салам, бача.
Вслед за Бекбаевым ввалился двухметровый гигант с квадратной челюстью, крупным славянским носом "картошкой", выбритым до блеска черепом. Отставной капитан морского спецназа, потомственный кубанский казак Григорий Пройдесвит, первый ротный Владимира, с которым впоследствии плечом к плечу воевал в горах Афганистана.
Обменявшись рукопожатиями с прибывшими, Владимир указал на вход в соседнее помещение:
- Проходите, ребята, и располагайтесь. Я подожду остальных.
Остальные тоже не заставили себя ждать, люди военные (пусть даже в прошлом) привыкли к пунктуальности.
Появился Виктор Ангелов, высокий, подтянутый мужчина в короткой кожаной куртке и потертом хипповском джинсовом костюме. Следом вошел дородный, с благородной сединой на коротко стриженных волосах, подполковник в запасе Николай Степанович Стадник, своей солидностью больше походивший на банкира.
Вошедший за ним Латышев смотрелся в давно вышедшем из моды костюме и до желтизны застиранной рубашке как алкоголик, вышедший за ворота ЛТП.
Захар Платов и Сергей Москвитин вошли в холл одновременно, они были хорошо знакомы еще с прежних времен, в роте Панчука служили взводными. В длинном черном пальто, с кожаным "дипломатом" Сергей походил на преуспевающего бизнесмена. Захар же в потертой кожанке и вязаной шапочке был похож на водителя-"кастрюльщика".
Впрочем, их вид никакой роли не играл, настоящи мужчины на внешнюю атрибутику не обращают внимания. Главное, их роднила служба, война, кровь и пот, пролитые на ней.
Без особой помпы все расселись за сервированным столом. Крепкие руки тут же ухватили водочные бутылки. Прозрачная жидкость разлилась по рюмкам.
Из-за стола поднялся Владимир Панчук с наполненной до самого верха рюмкой тонкого стекла и чуть сдавленным от волнения голосом произнес:
- Я не люблю пафосных слов, но не могу удержаться, чтобы не сказать: други мои, как я рад всех вас видеть. Как иногда не хватает рядом крепкого плеча и близкой души, которая тебя поймет и не продаст за тридцать зеленых сребреников. За вас, мужики.
Раздался звон, ветераны осушили рюмки до дна.
- А где тебя носило, Володька? - поинтересовался Григорий Пройдесвит. Он говорил с характерным южнорусским акцентом.
- Куда может податься беглый солдат, - усмехнулся Панчук, похрустывая миниатюрным каперсом. - Естественно, в Иностранный легион рванул. Проверили мою профпригодность. Взяли.
- И как там? - живо спросил Платов, хотя этот вопрос интересовал многих, Шатун это увидел по их любопытным взглядам.
- Армия - она и есть армия. Одно преимущество - наслужил французское гражданство. Так что теперь я ля Франсе.
- Ну, в таком случае за приезд. - На этот раз над столом могучим утесом навис Пройдесвит, сверкая, как нимбом, бритой лысиной. Снова зазвенело стекло рюмок.
Но едва мужчины стали закусывать, поднялся дородный Стадник и торжественным баритоном объявил: - Прошу еще раз наполнить рюмки. Что, между первой и второй перерывчик небольшой? - с кривой усмешкой произнес Платов. - Нет. Не в этом дело, - ответил Николай Степанович, держа перед собой наполненную рюмку. - Вторым тостом всегда поминают тех, кого с нами нет и уже никогда не будет. За наших павших друзей.
Разговоры вмиг прекратились, ветераны поднялись со своих мест. У каждого было кого вспомнить и помянуть. После поминального тоста разговоры между собравшимися стали более оживленными. Вскоре Владимир уже знал, что бывший подводный диверсант Григорий Иванович Пройдесвит, за лысую голову носивший прозвище Котовский, живет в центре Москвы, работает в нефтедобывающей фирме "Андерсен и К°" с окладом в три тысячи долларов, занимается проверкой боеспособности служб безопасности в филиалах компании.
Миша Бекбаев, подсевший на компьютерное программирование, работал с несколькими коммерческими фирмами и даже с Федеральным агентством по обычным вооружениям, участвуя в конкурсах по модернизации нынешних боевых систем. Тоже проживал в Москве, и довольно безбедно.
Виктор Ангелов, как и подобает человеку с прозвищем Ангел, занимался мотодельтапланами и бейсингом, новым экстремальным видом спорта - прыжками со сверх малой высоты. Даже хвастался, что как-то ему довелось с Останкинской телебашни прыгать. С деньгами у этого энтузиаста тоже был полный порядок, имел возможность часто выезжать за границу на отдых.
Николай Степанович, его еще в молодости называли уважительно Степаныч, закончил службу в Косово начальником штаба десантного батальона российских миротворцев. Сейчас преподавал начальную военную подготовку в коммерческом лицее. Имел дачу в Калужской области и жизнью на пенсии был вполне доволен.
Самыми неустроенными в этой лихой компании оказались двое бывших морпехов. Александр Латышев, прозванный за совпадение имени и отчества Суворовым. И Захар Платов, прозванный за фамилию Атаманом. Один, несмотря на прошлые заслуги, выглядел довольно спившимся. Второй… Владимир задумался.
С Захаром они вместе закончили училище и были направлены в Очаков в морской спецназ. Потом снова вместе воевали, глотая горячую пыль афганских гор. После войны "тушили" очаги межнациональной розни в Советском Союзе.
Захар был отличным бойцом, но обладал тяжелым характером, из-за которого выше взводного он подняться так и не смог. А после дезертирства ротного командиров взводов раскидали по другим подразделениям, и Платов попал в Чучковскую бригаду специального назначения, в составе которой был направлен на первую чеченскую. И с треском выдворен из армии, так и не поднявшись выше трех звездочек старшего лейтенанта. Жизнь на гражданке тоже не особо его обласкивала, и опять же из-за плохого характера. Захар все больше сидел без работы… хотя был и телохранителем "нового русского", и тренером в военно-спортивной секции, охранником на платной стоянке, спасателем на пляже. Но любая работа заканчивалась большой дракой и увольнением.
- Слышь, Бисквит, - неожиданно прервал свое повествование Платов и обратился к сидящему напротив лощеному, как фотомодель, Москвитину. - А чем ты занимаешься в цивильной жизни?
- Я? - перестав жевать, с полным ртом переспросил чекист и, не моргнув глазом, соврал: - Заместитель начальника службы безопасности финансово-промышленной группы "Фенист".
- Платят хорошо? - не унимался Атаман.
- На хлеб с маслом и икрой хватает, - ответил Москвитин, снова взявшись за вилку. Соврал гладко, иначе нельзя, не поверят.
- Слушай, Серега, возьми меня к себе. Ей-богу, не пожалеешь, - пользуясь случаем, Захар решил снова попытать счастья.
- Обязательно. Как только окажется вакансия.
- А теперь тост за Войска Дяди Васи, - захмелев, громко предложил Стадник.
- За ВДВ!!! - воскликнули нестройные мужские голоса. - И за морскую пехоту. Где мы, там победа!
- Слышь, Володька, - загремел церковным басом Котовский. - Если ты уже такой мохнатый иностранец, то за каким чертом тебя сюда принесло? Решил бизнесом заняться, закрутить типа СП или ООО?
- Нет, - отрицательно покачал головой Панчук. - Брата в Чечне убили, приехал на похороны.
- Какого? - заинтересованно спросил сидящий рядом с Пройдесвитом Ангелов. - У тебя же их вроде двое было?
- Среднего, того, что в "Альфе" служил. Снайперша его срезала.
- Надо новопреставленного воина помянуть. - Бритый гигант схватил своей мощной рукой бутылку и вместо рюмки наполнил стакан. Снова пили стоя и не чокаясь.
- Проводил брата, - выдохнул алкогольные пары Владимир. - Вот теперь думаю поехать посчитаться. Может, хватит уже вурдалакам пить русскую кровушку.
Никто не ответил на эту реплику, погрузившись в поглощение закусок. Владимир ощутил, что алкоголь его нисколько не берет, да и кусок в горло не лезет.
- А ты хоть знаешь, как надо бороться со снайперами в современных условиях? - неожиданно подал голос Бекбаев.
- Знаю. В Сараево я командовал одной из групп "охотников за снайперами". С десяток мы распугали, а пару-тройку отправили к праотцам, - без хвастовства ответил Панчук.
- В каком году это было? - поинтересовался Степаныч, от души наворачивая поданное на горячее ароматное жаркое.
- В девяносто пятом.
- М-да, рядом находились, а встретиться не довелось.
Постепенно разговор стал сходить на нет, выпитый алкоголь расслабил ветеранов, и вечеринка стала угасать. Поэтому, едва стрелки часов сошлись на цифре 12, гости засобирались ко двору. Веселой и дружной компанией они выбрались из банкетного зала и направились к стойке гардеробной.
В зале вовсю гремела музыка, и на небольшой эстраде кружилось несколько пар.
- Черт, - выругался стоящий рядом с Владимиром Сергей Москвитин. - Забыл свой кейс.
Он круто развернулся и быстрым шагом направился обратно в банкетный зал. Вернулся он буквально через минуту, на ходу набросил пальто и вслед за друзьями вышел на улицу. Остановившись перед входом, они с наслаждением вдыхали морозный воздух столицы, смешанный с коктейлем выхлопных газов тысяч автомобилей.