- Можно, все можно. Но, похоже, кроме нас, пограничников, она никому не нужна.
- Бензина не сбросят? Мне хотя бы бочку.
- Не рискнут. Не над ровным полем лететь. В горах турбулентность непредсказуема. Неровен час, швырнет на скалы. А бензин есть бензин.
- Дорога позарез нужна.
- Не тебе одному. Только в отряде ни денег, ни техники нужной нет. Не стоит, потому, воду в ступе толочь.
Выйдя от старшины, Меркульев направился в командирскую саклю. Оля, заслышав в сенях знакомые шаги, отворила дверь, обняла мужа. Прижалась к нему и, в который раз, принялась уговаривать:
- Пусти в село. Тошнит от перловки.
- Может, от иного чего? А, Оля?
Сделав вид, что она не поняла вопроса, жена продолжала свое:
- Пойми, там же женщины живут. Люди живут, к нам с добром они. Поймут. Помогут.
- Аульные-то поймут. Но аул - проходной двор для боевиков. Те в Панкисское ущелье и обратно свободно ходят. Жена офицера заставы для них - лакомый кусочек. Так что не проси. К тому же, завтра прилетает вертолет.
- Ура! - расцеловала мужа Оля и закружилась на пятачке между солдатской кроватью и маленьким самодельным столиком, втиснутым в промежуток между печкой и кроватью. Да так пылко, что заволновалась занавеска, за которой на гвоздях висели ее платья, камуфляжная куртка старшего лейтенанта и его выходной китель с брюками. Пров заулыбался, любуясь женой: распущенные до плеч пышные темнорусые волосы и простой домашний халатик еще больше подчеркивали ее юную, очаровательную стать. Внезапно Ольга спохватилась:
- Ой, побегу Зинаиду Карловну обрадую.
…Миновала очередная пограничная ночь. Наступил рассвет. Один за другим возвращались пограничные наряды. Но спать никто не ложился. Почистив автоматы, собрались в курилке. Молчали, думая о своем.
- Душа песни просит. Гитару бы сейчас. Да только две струны у нее остались.
Кто-то сострил:
- Один палка, два струна…
Солдаты заулыбались. В дверях сакли появился дежурный, сообщил, что вертолет на подлете.
- Улита едет, когда-то будет.
Но шум донесся почти сразу же. Он быстро приближался, и вот уже вертолет завис над плацем. Отворился люк, и вниз полетели ящики и мешки с крупой и мукой. Ящики падали с громким треском, несколько мешков при приземлении лопнули. Солдаты смотрели на это и качали головами. Вертолет, сбросив все, исчез так же внезапно, как и появился.
Старшина берет бразды правления в свои руки:
- Что притихли, аники-воины? Навались! Только аккуратненько. Все, что рассыпалось, собирать горстями, если понадобится - по зернышку.
Пришли на подмогу женщины: Оля и жена начальника заставы. Сами командиры тоже здесь, трудятся наравне со всеми. Но через некоторое время Джабиев жестом подозвал своего заместителя:
- Пошли. Без нас здесь обойдутся. Пора наряд на фланг готовить.
Поручив следить за разборкой продуктов ефрейтору Абдуллаеву, следом за ними отправился и старшина. Наряду, идущему на фланг, надо было, как обещал, выдать двойной сухпаек и дополнительный боезапас.
Справка
Правый фланг участка заставы был определен до дороги, пересекающей в районе перевала границу между Грузией и Россией. Дальше шел уже неохраняемый участок протяженностью километров семьдесят. Именно эту дорогу использовали боевики для перехода из Панкисского ущелья на территорию Чечни и обратно. По ней доставлялись оружие, боеприпасы и взрывчатка для совершения терактов. Об этом знали все, от рядового пограничника до представителей высших эшелонов власти, и все мирились с подобным положением. Даже блок-поста здесь не было. Пограничные наряды, высылаемые через сутки на фланг, по собственной инициативе перегораживали дорогу валунами, но боевики очищали ее каждый раз, когда им нужно было проехать в ту или другую сторону.
Абдуллаев, наблюдая, как молодой солдатик-первогодок вяло собирает рассыпанный рис в мешок, не выдержал:
- Марш спать. Салаги, все в постель.
- Что, по праву деда командуешь? - попытался возразить один из молодых.
- Думай, как хочешь, но выполняй.
Разморенные усталостью и монотонной работой, солдаты нехотя побрели к казарме. У дверей столкнулись со старшим лейтенантом.
- Что так невесело передвигаетесь?
- Деды спать прогнали.
- Ну и молодцы, правильно сделали.
Проводив взглядом молодых пограничников, Меркульев подошел к построенному наряду. Привычно проверил снаряжение, а перед тем, как отдал приказ заступить на охрану Государственной границы, предупредил:
- К дороге осторожно выходите, не наткнитесь на засаду.
Вскоре наряд из трех пограничников покинул заставу и по едва заметной тропе углубился в лес. Старший наряда, младший сержант Горюнов, впереди, метрах в пятидесяти, выставил дозорного, а сам передвигался в паре с радистом, у которого за спиной, кроме вещмешка, была еще и рация с торчавшей антенной.
3
На грузинской стороне - просторная кошара. Загон для овец обнесен частоколом - от волков. Но ни овец, ни пастухов здесь давно не было - загон сухой. Место это давно облюбовали боевики.
На этот раз здесь расположился целый отряд моджахедов - человек двадцать. Ведут себя по-хозяйски: почти никакой предосторожности, лишь один, положив автомат на колени, наблюдает за дорогой через щель в частоколе. Двое других, ловко орудуя ножами, освежевали баранов и закинули шкуры на забор, для просушки. Приближалось время обеда. В кошаре тихо, лишь потрескивают дрова в очаге да изредка кто-нибудь перекинется парой фраз.
- Долго что-то нет зеленых фуражек.
- Появятся, никуда не денутся. У них все по графику. А мы подождем, когда они уйдут, и возьмем дорогу под свою охрану. До тех пор, пока Хасан не пройдет.
- Говорят, он послан самим Аллахом строить рай на земле?
- Действительно так! Неплохо нам будет при нем, сразу вон по сколько долларов отсчитал! И еще выдаст, если мы оправдаем его надежды.
- Мясо готово, - прервал беседу кашевар. Примемся по воле Аллаха за трапезу.
Едва принялись за обед, как в кошару вошел наблюдатель.
- Пограничники пришли.
- Хорошо. Садись. Сейчас они свои баночки будут вылизывать и посидят полчаса для порядка.
И в самом деле, пограничный наряд вышел на дорогу. Больше всего младшего сержанта Горюнова удивило то, что валуны не были сдвинуты. Пожал в недоумении плечами:
- Странно, обычно они их сдвигают. Да и следов нет никаких. Ни пеших, ни конных. Очень странно.
- Смотри, Миша, дым, - кивнул в сторону кошары связист.
- Еще не легче. Сейчас отары пасутся выше в горах. Здесь давно никого не было. Постой-постой, свежие шкуры на частоколе. Ого!
- Доложить на заставу?
- Погоди. Перекусим, как обычно, посидим, покумекаем.
Пограничники расположились на валунах, вскрыли сухие пайки, достали из вещмешков пресные лепешки.
- Молодец наш "кок", все же успел испечь!
За едой незаметно наблюдали за кошарой. Там было все тихо, никакого движения. Дымок над крышей постепенно редел. Едят пограничники, наблюдая в то же время за кошарой. Тихо все. Никакого движения. Дымок редеет.
- Вон, мелькнуло! - взволнованно доложил младший наряда. - Вон там.
- Не маши руками. Спокойно.
Сквозь просветы частокола угадывалось движение. Похоже, что боевики к чему-то готовились.
Младший сержант изложил свой план:
- Ведем себя как обычно. Покурим, уберем банки в вещмешки и - вроде бы домой.
- Как это?
- А вот так. Не перебивай старшего. Уходим за скалу, докладываем на заставу и ужами ползем обратно. А сейчас присмотрите себе укрытия, чтобы потом не суетиться. Я вот за этими камнями пристроюсь.
Место, которое облюбовал младший сержант, было отменное. Как будто кто-то специально уложил валуны таким образом, что между ними образовалась довольно удобная для стрельбы и обзора амбразура.
- Я рацию оставлю за скалой, сам же левее тебя буду. Метрах в десяти, вот здесь. Не так удобно, но вполне сносно.
- А мне где расположиться?
- Ты будешь на той стороне дороги, вон за теми камнями. Не высовывайся только. Если до столкновения дойдет, не геройствуй. Из укрытия стреляй. Только из укрытия. И - прицельно. Ясно?
- Так точно.
Пограничники не спеша двинулись по тропе в обратную сторону. И сразу же, как скрылись из вида, связались по рации с заставой. Капитан Джабиев решение старшего наряда одобрил.
Тем временем наблюдатель боевиков докладывал главарю отряда:
- Ушли гяуры. Вылизали баночки и ушли.
- Подождем час и пойдем.
Моджахеды и представить не могли, что их ждет на пути к перевалу. Приняв доклад наряда и оценив обстановку, офицеры заставы обсудили план действий. Меркульев настаивал на том, чтобы послать к дороге все имеющиеся силы:
- Уже две недели за нашими нарядами ведется наблюдение. Скрытное. Теперь же боевики действуют внаглую. Не нравится мне все это. Разреши мне возглавить усиленный наряд. Вот я прикинул: могу взять до десяти человек.
- Ишь ты, десять! А если там всего лишь отвлекающие действия? С пустыми руками меня оставляешь? Бери пять человек. Не больше. Ты - шестой.
Сделав пометки в списке личного состава, старший лейтенант протянул листок начальнику заставы. Тот, бегло глянув, утвердительно кивнул. Меркульев поспешил к дежурному:
- Вот здесь отмечено, кто пойдет со мной. Быстро поднимай. Магазины и гранаты - под завязку. Через пятнадцать минут выход.
- Разрешите предложить, товарищ старший лейтенант? - остановил собравшегося было уходить командира дежурный, сержант Равиль Османов.
- Только коротко и по делу.
- Вот тут, в списке, двое по первому году. Слабоваты они, если вдруг бой. Неважно еще стреляют. Вместо одного меня возьмите, вместо второго - моего земляка ефрейтора Абдуллаева.
- А дежурным кто за тебя?
- Любого из молодых. Под присмотром старшины справятся.
- Ладно, действуй.
Усиленный наряд подготовился быстро и уже минут через пять вышел на тропу, ведущую к дороге на перевал. Впереди, на расстоянии видимости, передовой дозор из двух пограничников. Идут быстро. Только перед особенно загущенными участками сбавляют шаг. Иногда останавливаются, держа автоматы наизготовку, внимательно всматриваются в чащу, прислушиваются. Условным взмахом руки показывают, что путь свободен. За дозорными - ядро. У старшего лейтенанта, кроме пистолета, еще и ручной пулемет. Еще один ручной пулемет у сержанта Османова. Их вещевые мешки выглядят особенно внушительными.
Внезапно донеслись автоматные очереди. На несколько секунд стрельба прекратилась, а затем пошла беспорядочная трескотня. Дозорные перешли на бег. Чем ближе к дороге, тем громче перестрелка. Дозорные ускоряют бег, но, обернувшись в очередной раз, чтобы дать отмашку, видят, как старший лейтенант поднял руку, приказывая остановиться.
- Да что это он?! - возмутился один из дозорных. - Спешить же надо.
Подойдя к дозорным, старший лейтенант меняет порядок следования.
- Здесь лететь сломя голову нельзя. Двигаемся дальше по одному, не теряя друг друга из виду. За сто метров от дороги - остановка и сбор. Ясно?
- Не совсем, товарищ старший лейтенант, - возразил один из дозорных. - Ребятам жарко там.
- Если мы попадем в засаду, им еще жарче придется. Думать надо, а не на пули дуром лезть. Действовать с умом, без суеты и спешки.
Стрельба стихла так же неожиданно, как и возникла.
- Похоже, отбились, - предположил сержант Османов. - Слава Аллаху!
Остановились, как и велел старший лейтенант, в сотне метров от дороги. Тишина.
- Пошлите меня разведать, - предложил Абдуллаев. - Я ящерицей проползу.
На кого уж меньше всего походил ефрейтор, так это на ящерицу. Богатырского телосложения, на голову выше других пограничников. Но боец опытный.
- Давай, Абдуллаев.
Через несколько минут к ернику, где укрылась группа, подбежал младший сержант Горюнов. Разгоряченный после боя и запыхавшийся, он с трудом переводил дыхание. Жадно приник к протянутой кем-то фляге с водой и, немного утолив жажду, доложил:
- Двадцать боевиков пошли на перевал. Они нас не видели, поэтому не таились, кучно шли. Мы подпустили их метров на сто и - огонь. Они - в ответ. И ползком на нас. Еле отбились. Те укрылись в кошаре, но несколько трупов оставили.
- Молодцы! На заставу доложили?
- Доложили.
- Что ответили?
- Идет, мол, подмога. Еще капитан сказал, что доложит в отряд и попросит помощь. Нам приказано держаться.
- Что ж, будем держаться. Устроим оборону так: сержант Османов - правее дороги, как можно выше на скалы. Не раскрываться. Огонь только после того, как начну я.
- Есть!
- Я, с пулеметом, слева от дороги. Тоже повыше заберусь. Радист - позади меня, в укрытии. Остальные перекрывают дорогу за валунами. Мой заместитель - младший сержант Горюнов.
По-пластунски выдвинулись на намеченные места. Достали из вещевых мешков запасные магазины, разложили их так, чтобы и не мешали, и под рукой были. Ввинтили в гранаты запалы. Никто не выказывал волнения, всё делали спокойно и буднично.
В это же время к передовому отряду боевиков подошли основные силы и остановились в паре сотен метров от кошары, на лесной поляне. Навстречу Хасану поспешил связной главаря передового отряда, чтобы доложить обстановку.
- Гяуры в зеленых фуражках встретили нас огнем. Мы не видели, как они вернулись. Наверное, человек пять.
- Почему не уничтожили?!
- Не посмели действовать, не узнав вашей, почтеннейший, воли.
Хасан довольно долго думал, затем твердым голосом объявил свое решение:
- Они решили умереть с шумом - пусть умрут. К вам присоединятся еще две сотни.
Лесной стан зашевелился. Сотни образовали что-то вроде строя. Хасан подошел к ним и торжественно возгласил:
- По слову Аллаха, повелеваю порезать как баранов тех, кто останется живым после захвата перевала. После чего останетесь на перевале, пока мы все не пройдем через него. Велик Аллах!
- Велик Аллах, - дружно прокричали в ответ моджахеды.
Боевики ушли, а к Хасану подошел Турок. По повелительному жесту хозяина телохранители удалились.
- Я должен пройти без проблем, - сказал Турок.
- Не сомневайся, так и будет. Я же хочу громко заявить миру, что Чечня не поставлена на колени. Зеленые фуражки захотели боя, они его получат. Они получат такой бой, о котором узнает весь мир.
- Но те, кого я отобрал для себя, нужны для других целей.
- Я помню об этом. Они пойдут другой дорогой. Мне известны многие тропы через перевал. Я здесь в свое время охотился.
- А по Змеиному ущелью не лучше ли?
- Оно перекрыто большим отрядом. Среди нас есть предатель. Я специально объявил, что мы пойдем Змеиным. Предатель известил гяуров.
- Нам обязательно нужно узнать, кто он!
- Когда ступим на землю моей родины, приложу все силы, чтобы сделать это. А теперь - в бой.
Через четверть часа боевики начали наступление. Перед тем, как выдвинуться, из минометов обстреляли участок дороги, где приготовились к бою пограничники. Один осколок угодил в плечо младшего сержанта Горюнова. На счастье, рана оказалось не слишком серьезной и можно было терпеть без перевязки, ибо сделать ее теперь было невозможно: боевики, открыв массированный огонь из ручных гранатометов, пошли в атаку. Зацокали о камни осколки и пули. Моджахеды боеприпасов не жалели, не видя целей, палили по площадям. Пограничники не отвечали, только плотнее прижимались к камням. Получил ранение еще один солдат, но и он не покинул своего укрытия.
Боевики ускорили шаг, расстояние между ними и пограничниками стремительно сокращалось. И лишь когда из укрытий уже можно было различать их смуглые, наполненные злобной решимостью лица, старший лейтенант дал первую очередь. Справа сразу же откликнулись автоматы пограничников. Боевики поплюхались на каменистую землю, но не остановились - не прекращая огня, стали продвигаться вперед ползком. Все ближе и ближе, укрываясь от пуль за многочисленными валунами и скалистыми выступами. Еще немного, и пограничникам пришлось бы пускать в ход гранаты. Но все же не выдержали нервы у атакующих, отрезвил их пулеметный огонь, который вели с флангов Меркульев и Османов. Боевики, находящиеся в передних линиях, начали отползать назад. Отброшены были и те, кто пытался оседлать скалы, на которых засели пулеметчики. Оставив на поле боя десятка два трупов, моджахеды отступили за кошару. Следом за ними отползали раненые.
- По раненым не стрелять, - отдав команду, Меркульев спустился к связисту. - Товарищ старший лейтенант, разрешите и мне в бой!
- Не разрешаю. Твое дело - связь. Вызывай заставу.
Дождавшись ответа заставы, доложил:
- Едва отбились. Думаю, боевики не все силы задействовали. Им, похоже, во что бы то ни стало нужен перевал. Дорога нужна. Будем держать оборону, но нужна помощь… Ясно. Конец связи.
Вернув микрофон связисту, поделился информацией:
- Вертолет из отряда вылетел. Десять бойцов и боеприпасы. Мало, конечно, но больше борт не берет. Хорошо, если догадались станковый захватить.
Едва он проговорил эти слова, как заметил, что к ним торопливо пробирается младший сержант Горюнов. Весть, которую он принес, была невеселой. К боевикам подошли свежие силы. По прикидкам Горюнова, новый отряд насчитывал человек двести. Положение пограничников становилось угрожающим.
Пришлось снова вызывать заставу. Связавшись с Джабиевым, Меркульев попросил обратиться за помощью к армейскому полку, который стоял в тылу заставы, в нескольких десятках километров от нее. На дальнейшие разговоры времени больше не было - боевики двинулись в новую атаку и пришлось срочно возвращаться к пулемету.
Вскарабкавшись на свою позицию, старший лейтенант сразу же обратил внимание, что противник изменил тактику: моджахеды разделились на три части. По центру они теперь наступали перебежками, прикрывая друг друга длинными очередями. Несколько стаек пуль прожужжали и над головой Меркульева. Те же, кто находился на флангах, а было их по сотне справа и слева, стали карабкаться на склоны, пытаясь овладеть господствующими высотами.
- Известен нам такой маневр, да только хрен он у вас получится, - вслух произнес Меркульев, выжидая, пока цели приблизятся.
Первым заработал автомат младшего сержанта Горюнова. Остальные пограничники тоже открыли прицельный огонь, стараясь стрелять короткими очередями. Но пулеметы пока молчали - сержант Османов, расположившийся справа от дороги, тоже не торопился.
Меркульев нажал на спусковой крючок только в тот момент, когда сотня, наступавшая на его высоту, резко поднялась и рванулась вперед, чтобы зацепиться за каменистые выступы. Боевики залегли, даже не пытаясь продвигаться дальше. Со стороны Османова также донеслись пулеметные очереди. Но там боевики оказались более упорными и продолжали ползти вперед, не обращая внимания на потери.