- Я обследовал указанное транспортное средство как на месте происшествия, так и на нашей испытательной базе в Кидлингтоне. Имелись небольшие повреждения вследствие столкновения с мостом, но во всем остальном машина была в рабочем состоянии, и никаких дефектов тормозной или же рулевой системы обнаружено не было. Ремни безопасности тоже были в порядке, застежки на них открывались и закрывались должным образом, без каких-либо затруднений. На месте происшествия я обследовал бетонный парапет моста, а также следы шин на траве возле дороги. Никаких следов торможения на самом дорожном покрытии обнаружено не было. Из всего этого мной был сделан вывод, что сам по себе удар о бетонную преграду вряд ли был сильным и не мог оказаться фатальным. Было отмечено также, что подушка безопасности сработала, а повреждения, найденные на корпусе автомобиля и бетонной стене, указывали на то, что столкновение произошло при относительно низкой скорости.
Он сделал паузу, отпил глоток воды.
- Исходя из положения и направления отметин на траве, с учетом отсутствия следов торможения на асфальте, мной был сделан вывод, что водитель, очевидно, заснул за рулем и проснулся, только когда машина слетела с дороги на траву. Он резко затормозил, после чего машина врезалась в бетонный парапет на скорости десять-пятнадцать миль в час. Силы столкновения, в общем-то небольшой, хватило на то, чтоб транспортное средство съехало в реку, и повреждения на машине и парапете моста соответствуют всем сделанным мной выводам.
Полицейский умолк, коронер продолжал что-то строчить в блокноте.
- Есть вопросы к офицеру полиции? - коронер поднял голову и обозрел зал.
- Да, сэр, - со своего места поднялся высокий господин в полосатом костюме.
Коронер кивнул ему, сразу было видно: эти двое знакомы.
- Скажите, офицер, - обратился высокий господин к полицейскому, - как по-вашему, жизнь этого человека могла бы быть спасена, если б в месте, где машина сползла в воду, было бы установлено ограждение?
- Да, вполне возможно, - ответил полицейский.
- В таком случае вы должны согласиться со мной, - продолжил "полосатый", - как человек, имеющий огромный опыт в подобных расследованиях, что Совет графства Оксфордшир проявил преступную халатность, не распорядившись установить ограждение в столь опасном месте на дороге, и что именно эта халатность привела к трагической гибели Родерика Уорда.
- Возражаю, - произнес еще один мужчина в деловом костюме. - Адвокат подсказывает свидетелю ответ.
- Спасибо, мистер Симе, - сказал коронер. - Процедура ведения подобных дел мне известна. - И он обернулся к "полосатому костюму". - Мистер Хугленд, я не против, чтобы вы задавали вопросы свидетелям по этому делу, но вам, как и мне, прекрасно известно, что цель данного заседания - определить причины и обстоятельства смерти, а не взваливать вину на третьих лиц.
- Да, сэр, - ответил мистер Хугленд, - но суд вправе определить, являлись ли одной из причин смерти недостатки системы. По мнению моего клиента, систематическая неспособность или нежелание городского совета Оксфордшира обеспечить безопасность водителей и пешеходов на подведомственных дорогах сыграли свою роль в гибели мистера Уорда.
- Спасибо, мистер Хугленд. Мне также хорошо известны права, полномочия и все степени ответственности суда. - Коронер был явно не в восторге, что ему только что прочли эту лекцию. - Однако ваш вопрос офицеру не входит в сферу данного конкретного разбирательства. Мы выясняем причины смерти человека. И на ваш вопрос этот суд никак не может ответить, так что лучше задать его в другом суде, по гражданскому иску местным властям, если таковой будет выдвинут. - Он обернулся к свидетелю. - Я поддерживаю возражение мистера Симса, офицер, вы не обязаны отвечать на вопрос мистера Хугленда.
На лице полицейского читалось явное облегчение.
- Есть еще вопросы к свидетелю?
Мистер Хугленд уселся на свое место. Свою точку зрения он успел высказать.
Меня же так и подмывало вскочить и задать офицеру такой вопрос. Не считает ли он, как опытный следователь, занимающийся разбором дорожных происшествий, что обстоятельства смерти выглядят подозрительно, что человека, который якобы заснул за рулем, потом ударился о парапет и съехал в реку, вполне могли убить?..
Но, разумеется, делать я этого не стал. Сидел себе тихонько в заднем ряду, помалкивал и задавался одним вопросом: откуда это вдруг возникла навязчивая идея, что Родерик Уорд был убит? Какие у меня были доказательства? Никаких. И потом, был ли погибший действительно Родериком Уордом?
- Благодарю вас, офицер, - сказал коронер. - Можете сойти с трибуны, но попрошу оставаться где-нибудь поблизости, на тот случай, если возникнут еще вопросы.
Полицейский сошел с трибуны, его место тотчас занял седовласый лысеющий господин в твидовом костюме и смешных очках, напоминающих половинки луны. Он назвал свое имя: доктор Джеффри Вегас, штатный патологоанатом из больницы имени Джона Рэдклифа в Оксфорде.
- А теперь, доктор Вегас, - сказал коронер, - не могли бы вы рассказать суду, что вам известно о причине смерти мистера Родерика Уорда?
- Конечно, - кивнул доктор и достал какие-то бумаги из внутреннего кармана пиджака. - Утром тринадцатого июля меня попросили прибыть на место дорожного происшествия близ Ньюбридж, где в затонувшем автомобиле было найдено тело. Когда я прибыл, тело все еще находилось в машине, но саму машину уже извлекли из воды, и она стояла у дороги. Я осмотрел тело прямо на месте и подтвердил, что это взрослый мужчина и что он покойник. Ну а затем распорядился перевезти тело в мою лабораторию при больнице Джона Рэдклифа.
- Вы заметили какие-либо внешние повреждения? - спросил коронер.
- На тот момент нет, - ответил патологоанатом. - Поверхность кожи пострадала от погружения в воду, лицо было немного опухшее. Но в машине он сидел скорчившись, и эта поза и условия не позволили произвести более тщательный осмотр.
Да, условия не из приятных, согласился с ним я. Однажды мне пришлось иметь дело с мертвыми талибами, чьи тела пробыли в воде достаточно долго, и опыт этот повторять не хотелось.
- Стало быть, в больнице вы провели посмертное вскрытие?
- Да, - ответил доктор Вегас. - В тот же день я провел стандартную процедуру вскрытия в нашей лаборатории. Полный отчет о ней представлен суду. Я заключил, что смерть наступила в результате асфиксии, то есть удушения, приведшего к церебральной гипоксии - ограничению подачи кислорода в мозг - и, как следствие, к остановке сердца. А асфиксия имела место из-за продолжительного пребывания в воде. Проще говоря, он утонул.
- Вы в этом уверены? - спросил коронер.
- Абсолютно, как был бы уверен на моем месте любой патологоанатом. И в легких, и в желудке присутствовала вода, а это говорит о том, что до погружения в воду покойный был жив.
- Есть ли еще какие обстоятельства, могущие представлять интерес для судебного разбирательства? - спросил коронер, который, как я был уверен, прочел доклад патологоанатома еще перед слушаниями.
- Анализ крови показал, что содержание алкоголя в три раза превышает норму, установленную для водителей. - Он произнес это тоном, явно указывающим на то, что виной аварии и смерти был не кто иной, как сам покойный, а все остальное значения не имеет.
- Что ж, благодарю вас, доктор, - сказал коронер. - Есть у кого вопросы к свидетелю?
Мне захотелось вскочить и спросить, проводил ли врач анализ ДНК с целью убедиться, что тело это действительно принадлежало Родерику Уорду. Ведь в полиции наверняка остался его образчик ДНК, после того как Уорда арестовали за то, что бросил кирпич в окно дома в Хангерфорде. И еще мне хотелось спросить доктора: откуда такая уверенность, что погибший умер именно так, как он описывал? Разве не могли силком напоить этого человека, затем утопить где-то в другом месте, ну а уже после этого посадить в машину, привязать ремнями и столкнуть в реку? Уже мертвого? Почему патологоанатом с такой уверенностью заявляет, что никакое это не убийство? Он вообще рассматривал возможность убийства?
Но, разумеется, я опять этого не сделал. Снова остался молча сидеть на своем месте в заднем ряду, задаваясь вопросом: может, напрасно я ищу в самом факте его смерти нечто подозрительное? Нечто такое, что может помочь решить проблемы матери.
Мистер Хугленд, однако, встал и задал врачу несколько вопросов, но даже он вынужден был признать, что в свете наличия алкоголя в крови дело ясное и ничего тут не выжмешь.
- Доктор Вегас, - начал тем не менее он, - как по вашему мнению, был бы мистер Уорд сейчас жив, если б в этом опасном месте на дороге власти озаботились установить заграждение и машина не упала бы в воду? Были ли у погибшего, к примеру, такие ранения, которые могли бы привести к смерти еще до утопления?
- Еще раз утверждаю, никаких ранений, могущих представлять угрозу для жизни и полученных при столкновении, у мистера Уорда обнаружено не было, - ответил врач. - У него вообще практически не было никаких внешних повреждений, ну, если не считать небольшого ушиба на правом виске. Но он мог получить его, ударившись о раму окна со стороны водительского места во время столкновения с мостом. - Врач обернулся к коронеру. - Такого удара могло оказаться достаточно, чтоб покойный на миг потерял сознание и не понимал, что делает. Но смерть он вызвать никак не мог, недостаточно был сильный. При обследовании мозга покойного я не нашел там никаких повреждений, могущих возникнуть в результате столкновения.
Ответ в силу своей специфической определенности никак не мог удовлетворить мистера Хугленда. И он сделал новый заход.
- Тогда позвольте все же прояснить, доктор Вегас. Вы хотите сказать, что мистер Уорд был бы сейчас жив, если б на том месте стояло ограждение?
- Нет, я не могу этого сказать, - ответил врач. Выпрямился во весь рост и нанес убийственный удар по аргументу мистера Хугленда. - В том состоянии опьянения, в котором пребывал той ночью покойный, ничего определенного утверждать вообще нельзя. Даже если б ему удалось благополучно миновать то опасное место, он бы мог попасть в аварию на другом участке дороги. Погибнуть и, возможно, вызвать гибель других людей.
Коронер, просмотрев записи, сделанные во время заседания, подвел итог и вынес вердикт: смерть мистера Уорда произошла в результате несчастного случая, свою отрицательную роль в этом сыграл и переизбыток алкоголя в крови.
Никто не возражал, не послышалось ни единого протеста, ни одного высказывания, что все это ложь, липа. Никто не верил, что это обычная подстава. Никто, кроме меня. Но, может, я уже превратился в параноика?..
Я поднялся и вышел из зала вслед за мужчиной в темно-синем свитере и джинсах.
- Вы член семьи? - спросил я его.
Он обернулся, и мне снова показалось, что где-то я его уже видел.
- Нет, - ответил он. - А вы?
- Нет.
Он улыбнулся и отвернулся. В профиль меня снова поразило сходство… вот только с кем? Я уже был готов что-то сказать, как вдруг меня осенило. Я понял, кто он такой.
Да, мы ни разу не встречались с этим человеком, но не далее как в прошлую пятницу я говорил с его отцом. Та же форма головы.
Это был Фред Саттон, сержант-детектив, сын старика Саттона, владельца разбитого окна и вставной челюсти.
* * *
Фред Саттон вышел из здания суда, а я остался. Мне в общем-то не о чем было говорить с этим человеком, а вот с мистером Хуглендом я бы поговорил с удовольствием.
Я настиг его в вестибюле. Он оказался еще выше, чем в зале суда. Во мне шесть футов роста без малого, а он так и возвышался надо мной.
- Прошу прощения, мистер Хугленд. - Я дотронулся до его плеча. - Только что был на слушаниях и так и не смог понять, чью сторону вы представляли.
Он обернулся, взглянул на меня сверху вниз.
- А вы, собственно, кто такой?
- Просто друг Родерика Уорда, - ответил я. - Подумал, вы действуете в интересах его семьи. Но ни одного из них в зале не было.
Он смотрел на меня секунду-другую, видно решая, стоит говорить со мной или нет.
- Я нанят страховой компанией, - сказал он.
- Вот как, - заметил я. - Стало быть, жизнь Родерика Уорда была застрахована?
- Я этого не говорил, - ответил юрист, но было очевидно, что так оно и есть. Иначе к чему он задавал все эти вопросы во время заседания, пытался взвалить вину на городской совет? Страховые компании готовы на все, лишь бы уклониться от выплат.
И кто же, интересно, подумал я, потенциальный получатель страховых выплат?
- Так, значит, вы довольны вердиктом? - спросил его я.
- Чего-то в этом роде мы и ожидали, - недовольным тоном произнес мистер Хугленд, глядя поверх моего правого плеча.
Что ж, пора сделать свой ход.
- А вы абсолютно уверены, что человек, погибший в машине, был Родериком Уордом?
- Что? - тут он весь обратился в слух.
- Вы уверены, что в машине был Родерик Уорд? - повторил я вопрос.
- Да, конечно. Тело опознала его сестра.
- Да, но где эта самая сестра была сегодня? - заметил я. - Уж не она ли является получателем страховых выплат?
Он уставился на меня.
- Что вы хотите этим сказать?
- Да ничего, - солгал я. - Так, просто любопытно. Если б, к примеру, умер мой брат и мне пришлось бы опознавать его, тогда я непременно посетил бы слушания. - Откуда мистеру Хугленду было знать, что повестка Стелле Бичер от коронера лежит сейчас у меня в кармане?
- Почему вы не сказали этого в суде? - спросил он.
- Да потому, что не являюсь, как принято у них выражаться, "официально заинтересованной стороной", - ответил я. - И выступить мне вряд ли разрешили бы. К тому же присутствовать на заседаниях членам семьи усопшего не обязательно. Да и потом у меня не было доступа к отчету патологоанатома. Насколько я понимаю, он мог бы провести анализ ДНК и сравнить его с анализом Уорда, имеющимся в базе данных.
- Каким образом образчик ДНК мистера Уорда оказался в базе данных? - спросил он.
- Просто потому, что два года назад он был арестован за битье окон, - ответил я. - Так что должен храниться в базе данных полиции.
Мистер Хугленд раскрыл блокнот и что-то в него записал.
- Ваше имя, простите? - спросил он.
- Это так важно?
- Но нельзя же выдвигать подобного рода обвинения огульно и анонимно.
- Я никого не обвиняю, - ответил я. - Просто спросил, уверены ли вы, что в машине был Родерик Уорд.
- Но это и есть обвинение. По меньшей мере, в подлоге.
- Или убийстве, - сказал я.
Он снова уставился на меня во все глаза.
- Вы это серьезно?
- Вполне, - ответил я.
- Но почему?
- Знаете, все как-то слишком просто, - сказал я. - Поздней ночью на сельской дороге практически никакого движения, столкновение на низкой скорости, небольшой синяк на виске, наличие спиртного в крови, машина съезжает в реку там, где не слишком глубоко, пострадавший не делает ни малейшей попытки выбраться из нее. Страховка… Мне продолжать?
- И что же вы собираетесь делать с этой вашей теорией?
- Да ничего, - ответил я. - Это ведь не у меня был клиент, застраховавший свою жизнь на большую сумму.
По лицу было заметно, что его гложут сомнения. Должно быть, задавался вопросом: уж не сумасшедший ли свалился ему на голову?
- Терять вам в любом случае нечего, - заметил я. - Можно, по крайней мере, раздобыть анализ ДНК и выяснить, являлся погибший Родериком Уордом или нет. Возможно, патологоанатом уже сделал это. Так что советую прочесть его отчет.
Он промолчал, задумчиво смотрел в какую-то точку у меня над головой.
- И еще спросите патологоанатома, проверял ли он воду, попавшую в легкие. Может, она вовсе и не из реки.
- А вы, я смотрю, человек подозрительный, - пробормотал мистер Хугленд и посмотрел мне в глаза.
- Барашек Бо Пип в болоте погиб или его украли?
Он рассмеялся.
- Шалтай-Болтай свалился во сне или его столкнули?
- Вот именно, - кивнул я. - Визитка у вас есть?
Он достал визитку из нагрудного кармана пиджака, протянул мне.
- Позвоню вам. - И я направился к выходу.
- Хорошо, - крикнул он мне в спину. - Только обязательно позвоните!
Глава 11
Проснулся я от боли. И в черной, даже чернильной, непроницаемой тьме.
Где я?..
Страшно болели руки, голова просто раскалывалась, лицо прикрывала какая-то тряпка, кусок грубой кусачей ткани, похожей на мешковину.
Что произошло?..
Ощущение такое, будто меня подвесили за руки, и от этого страшно ныли плечи, и спина тоже ныла от боли. В голове стучало, точно кто-то пытался пробить череп с помощью отбойного молотка. И еще меня тошнило, сильно тошнило, а от тряпки, прикрывающей лицо, исходил противный кисловатый запах блевотины.
Как я здесь оказался?..
Я пытался вспомнить, но дикая боль в руках не давала сосредоточиться. Взрыв самодельной мины не имел к этому никакого отношения. Все верхняя половина тела изнывала от чудовищной боли, я слышал собственные стоны и крики. Тот, кто считает, что от слишком сильной боли человек теряет сознание, - абсолютный идиот. Мозг мой работал ясно и четко и не имел ни малейшего намерения вырубиться хотя бы на секунду. "Интересно, - подумал я, - сколько нужно боли, чтобы убить человека? Может, пришло время умереть?
Или это всего лишь очередной кошмарный сон?
Нет, - решил я, - никакой это не сон. Это, сколь ни прискорбно, самая настоящая реальность".
Интересно, выдернуты ли у меня кости из предплечий? Я совсем не чувствовал рук и вдруг страшно испугался.
Может, я в плену у талибов? От одной этой мысли дикий страх способен вселиться в сердце. Я был близок к панике, а потому решил отбросить эту мысль и сосредоточиться на местоположении этих болей и их причинах.
Кроме спины и рук, болели ноги, их жгло как огнем, особенно ступню.
- Сконцентрируйся! - вслух приказал я себе. - Сосредоточься. - Почему так жжет ступню? Потому что она стоит на полу. Тут я впервые за все время понял, что вовсе не подвешен. Вытянул вперед левую ногу, согнул ее в колене. Потом распрямил и поставил на пол. Я встал. И, о чудо! Дикая боль в спине и плечах тут же прекратилась. Поразительное изменение. Я уже не хотел умирать. Нет, я намеревался жить дальше.
Где я? Кто привел меня сюда? И почему?
Эти вопросы непрестанно вертелись в голове.
Я понимал: талибы никак не могли взять меня в плен. Ведь я нахожусь в Англии, не в Афганистане. По крайней мере, я надеялся, что все еще нахожусь в Англии. Но как такое могло со мной произойти? Нет, это мир явно сошел с ума, все в нем перевернулось.
Голова кружилась. Почему мне так неудобно стоять?..
Но тут я и это вспомнил.
И опустил вниз правую ногу. Она не доставала до пола. Значит, протез снят. Я подвигал культей и почувствовал, как колышется у правого бедра пустая штанина.