Наконец не выдержал, спросил у Кротова: "А Игорь где?" Игорь был другом детства Стрижа, самым титулованным из учеников старого мастера, чемпионом Европы и мира, заслуженным мастером спорта.
- В Америке, говорят, сейчас отдыхает.
- А, ясно.
На кладбище долго говорил пузатый словоохотливый мэр, затем представитель спорткомитета. О главном - о боли, о сердце, о душе коротко, но хорошо, искренне сказал один из первых учеников Васильича, седой уже, плотный мужик, прилетевший на похороны из Воркуты. Долго прощались. Стриж поцеловал учителя в лоб и, отойдя в сторонку, угрюмо смотрел, как происходит обычное дальнейшее действо. Крышку забили гвоздями, гроб опустили. В несколько рук засыпали яму землей, установили временный памятник.
Когда все закончилось, направились к автобусам. Стриж не двинулся с места, сидел на соседней низенькой ограде и вспоминал, вспоминал… Автобусы один за другим тронулись в направлении города. Оглянувшись,
Стриж увидел стоящих неподалеку друзей: Андрея, Серегу, Илью. Остался и Иван с какой-то девушкой.
- Вы чего не уехали? - спросил Анатолий.
- Мы тебя подождем, - переглянувшись с ребятами, сказал Илья.
- Ладно вам, - он вздохнул, бросил еще раз взгляд на фотографию на памятнике, отвернулся, подошел к друзьям. - Зря вы остались, я еще к Ольге хотел зайти.
- Ну и мы с тобой, - снова за всех ответил Илья.
- Тогда пошли.
Увязая в подтаявшей кладбищенской глине, он двинулся к трем приметным березам. Стараясь ступать по островкам оставшегося снега, подошел к скромной ограде. Калитка открылась с трудом, видно, осела. Стриж подошел с торца могилы, опустился на колени прямо в подтаявший снег и застонал от мучительной душевной боли. Он начал Ольгу забывать, в памяти черты ее лица таяли, словно в тумане, а эта фотография безжалостно вернула все на жестокие круги больной совести. Да, она была именно такой: эта легкая улыбка, эти большие серые глаза, гладко зачесанные волосы. В который раз он сказал ей прости и снова не почувствовал в душе облегчения.
Рядом с Ольгой лежал в земле сырой Витька, ее муж. Фотография была из свадебного альбома - веселый, в строгом костюме, с галстуком. Поднявшись с колен, Анатолий стер выступившие слезы, мельком глянул на
Витькину фотографию и отойдя спросил Крота:
- Как там Ольгина дочь?
- У Витькиной матери. Но та прихварывает сильно, боюсь долго не протянет.
- Ясно. Ну, пошли. Всех вроде навестили.
Стали пробираться к шоссе.
- Толян, пошли правее, - внезапно забеспокоился Ванька.
- Чего это? - удивился Стриж. - Здесь же ближе.
- Тут дорога лучше.
- Ладно, тебе, и так по уши в грязи.
Пройдя по узкому проходу между оградок, он вдруг остановился около одной, вгляделся в фотографию, потом повернулся к Ивану.
- Ты от этого что ли уводил? - Стриж кивнул в сторону могилы Мурая.
- Ну, да, - нехотя признался тот.
- Чудак, я к мертвым злобы не держу.
Скользя по глине и помогая друг другу, они вскарабкались на высокую насыпь пустынного шоссе. Дорога эта шла от города до кладбища, да чуть подальше чадила городская свалка. Перегородив шеренгой весь асфальт, двинулись к окраине, разговаривая на ходу. Стриж наконец разглядел попутчицу Ивана. Высокая, под стать Кроту, девушка в коричневой кожаной куртке с выдавленными на плечах узорами, в сапогах до колен на тонком каблучке. На голове у нее была только красная вязаная полоска-ободок, на шее такого же цвета длинный шарф. Чем-то она не понравилась Стрижу. Слишком тяжелый, на его привередливый взгляд, подбородок, длинноватый нос. Правда, хороши были глаза, темно-карие, почти черные. В тех немногих взглядах, что были брошены на него, он сумел оценить колодезную глубину их темного бархата. "Воображала, не могла потеплей одеться", - подумал Стриж, глядя, как их спутница пытается спрятать нижнюю часть лица в свой красивый, но отнюдь не теплый шарф.
- Крот, хоть бы представил девушку.
- А, это Ленка, моя соседка, прошу любить и не обижать.
- Очень приятно, Анатолий, - галантно наклонил голову Стриж.
Дама изобразила белыми от холода губами подобие улыбки и снова зарылась носом в шарф.
- Лен, неужели так холодно? - вкрадчиво поддел попутчицу Стриж.
- Издеваешься? - Она негодующее посмотрела на него. Остановила взгляд на его непокрытой голове, распахнутом вороте куртки, где сразу за легким джемпером и рубашкой виднелась молочно-белая кожа.
Неожиданно улыбнулась:
- Не всем же быть моржами! - Голос у нее оказался низким, слегка хрипловатым, с какими-то звенящими, как у камертона, подголосками.
- А я не морж, кто тебе такую глупость про меня сказал? - удивился Стриж.
- Ну как же, а кто с катера вплавь до берега добирался? - Это она вспомнила прошлогоднюю одиссею
Стрижа, когда ему в апреле пришлось купаться в Волге.
- Ну, начнут из автомата садить - любой поплывет.
- Нет, - ее даже передернуло. - Я лучше тут же камушком на дно. В такой холод…
Она на ходу содрала узкие, щегольские перчатки, расстегнула молнию вытащила из кармана длинную тонкую пачку дамских сигарет с ментолом, сунула одну в рот. Ванька мигом поднес огонек зажигалки, сам закурил что-то поубойней. Стриж поморщился: он не любил курящих женщин. "Воображала", - еще раз подумал он, глядя, как Ленка натягивает свои пижонистые перчатки.
Уже подходили к городу, когда впереди показались две бешено несущиеся машины.
- Ах, ты черт! - выругался Кротов и щедро добавил матом. - Принесло их не вовремя!
Стрижа поразила перемена, произошедшая с их спутницей: кровь словно отхлынула от ее лица, зрачки расширились. Она явно была напугана.
- Прячься за меня! - скомандовал Иван, заслоняя собой Ленку. Никто из остальных не понимал, что происходит, но, освобождая дорогу, все невольно сгрудились вокруг девушки. Машины пролетели мимо. В первой, БМВ, стекла были сильно затонированы. В несущемся следом "джипе" Стриж разглядел чей-то небритый профиль с характерным кавказским носом.
- Это кто еще? - удивленно спросил он Крота.
- А, чеченцы!
- Чеченцы? Откуда?
- Да появились тут месяца за два до войны. От Джохара вроде бы сбежали. Скромненькие такие. А теперь видишь, обнаглели! Хозяевами себя почувствовали, раскатывают!
Они уже шли по городу, когда сзади снова раздался рев моторов. БМВ пролетел мимо, но "джип", уже миновав остановившихся друзей, вдруг резко затормозил, его даже занесло на мокром асфальте. Открылась дверца водителя, и из машины неторопливо вылез высокий, черноволосый красавец джигит. Он был действительно хорош собой: тонкий в талии, поджарый, волосы вились крупными кудрями, узкое лицо с большими черными глазами и хищный орлиный нос. Из всей толпы он видел, казалось, только одну девушку.
- Леночка, дорогая, - характерным гортанным голосом начал он, растягивая тонкие губы в ехидную усмешку. - Так давно тебя не видел, слушай, соскучился прямо. Поедем, покатаемся. С ветерком прокачу.
Стриж глянул на Ленку. Ту прямо-таки трясло от ненависти и страха. Между тем джигит, подойдя ближе, потянул ее к себе. Его руку перехватил Крот.
- Слушай, Алибек, езжай себе дальше, добром прошу.
Тот повернулся к нему:
- Ваня, я тебе уже говорил: это не твоя девушка, это моя девушка.
Он снова дернул Ленку, та идти с ним по-прежнему не хотела, упиралась, била другой рукой по его костистому волосатому запястью. Стриж шагнул вперед и двумя пальцами, большим и указательным, нажал на запястье руки чеченца. Эту болевую точку ему в свое время показал знакомый массажист в юношеской сборной. Алибек, отпустив Ленку, отдернул руку, с ненавистью посмотрел на незнакомого ему человека.
- Слушай, ты кто такой? Тебе жить надоело, да-а?! Гуляй отсюда! - Протянув руку, он попытался ладонью толкнуть Анатолия в лицо. Стриж уклонился и, перехватив руку чеченца, вывернул ее вниз и за спину так, что ее владелец вскрикнул и замер в этой неестественной, нелепой и унизительной позе. Из машины выскочили еще несколько чеченцев, но Крот с остальными встали на их пути, загородив беседующую парочку.
- Ты сейчас сядешь и поедешь домой, понял? - негромко сказал Стриж Алибеку.
Тот пытался вырваться, но Анатолий, как клещами, держал его руку.
- Как тебя зовут, скажи? - почти шепотом спросил Алибек.
- Стриж, - усмехнулся Анатолий.
- Это я тебе на могиле напишу, собака!
- Много было уже таких охотников. Давай, вали! - И, разжав руку, Стриж вышвырнул Алибека за круг.
Стоя рядом со своими людьми и растирая онемевшее запястье, чеченец с ненавистью смотрел на врага.
Издалека послышался рев мотора, и через несколько секунд, взвизгнув тормозами, остановилась вторая машина кавказцев. Из нее выскочили еще четверо. Расклад был теперь за ними, чуть ли не вдвое. И Алибек решился. Он крикнул что-то гортанно своим собратьям, и те кинулись в бой. Их было восемь против пятерых, и судя по крикам, позам и прыжкам все они изучали какое-то восточное единоборство. Но против них были четыре мастера спорта, прошедших жесткую школу "железного" тренера. Встав в круг, они удачно встретили наглого противника. Через несколько секунд двое уже лежали на земле без чувств, а третий, стоя на коленях и зажимая солнечное сплетение, мучительно пытался вдохнуть свежего воздуха. С остальных джигитов пыл сразу слетел, и вот тут уж "повеселились" боксеры. Стриж быстро отправил в нокаут еще одного противника, помог Андрею справиться с высокорослым соперником и обернулся к другим. Илья, как на ринге, танцуя перед соперником, легко уходил от самодельных "мавашей", а затем точно и быстро бил его по лицу сериями красивых ударов. Соперник Сергея бросился бежать, и тот, пугнув его для скорости, смеясь, вернулся назад. А
Крот лупцевал Алибека. Дрался тот неплохо, у обоих по лицам текла кровь. Но Иван брал своей мощью. При одном росте с соперником он был чуть ли не вдвое шире в плечах, а тяжесть и сила ударов довели его в свое время до призеров чемпионата Союза. Несколько таких ударов потрясли Алибека, он, как говорят в боксе, "поплыл". Тогда он отпрыгнул назад, выхватил из кармана выкидной нож. Громко щелкнула пружина, остро блеснуло выскочившее лезвие, и Алибек взмахнул им перед собой. Все замерли.
- Не подходи, зарежу! - закричал чеченец.
- Да нужен ты нам сто лет, дерьмо такое, - презрительно бросил Стриж. Навидался он в свое время таких вот дурных в зоне, рисковать не стоило. - Морду мы тебе достаточно начистили, правда, Вань? - Он обнял одной рукой друга.
Тот подул на разбитые костяшки пальцев и с усмешкой кивнул головой. Между тем очухавшиеся джигиты потихоньку стягивались за спину главаря. Тот наконец перестал махать своим тесаком.
- Вы все уже покойники. Я вам всем голову отрежу, сам. И тебе, и тебе, и тебе… - он тыкал окровавленным пальцем в сторону ребят. Распаляясь, он подошел совсем близко. - А ты, - он ткнул пальцем в сторону Лены, - рабыней моей будешь, ты у меня…
Что он хотел сказать, так и осталось неизвестным, потому что Ленка вдруг взвизгнула и, выскочив вперед, резко ударила Алибека ногой в пах. Тот захрипел, согнулся, а Ленка, сложив два своих кулачка в изящных перчатках в "замок" с разворота врезала чеченцу по лицу. Тот упал и, выронив нож, начал корчиться на асфальте, зажимая руками низ живота. Стриж, не нагибаясь, подтолкнул ногой нож к выбоине на асфальте и, наступив на лезвие, переломил его надвое.
- Пошли, ребята, на сегодня с него хватит.
Обойдя тело, они двинулись в город, оставив озабоченно гомонящих собратьев хлопотать вокруг своего предводителя.
3
Взбудораженная схваткой компания всю дорогу обсуждала нюансы прошедшего сражения. Особенно всем понравился финальный аккорд Ленки. А та из застывшего "свежемороженого" существа неожиданно преобразилась в озорную, с блестящими глазами хохочущую девушку. Анатолий вдруг поймал себя на том, что плохо слушает друзей, и машинально поворачивает голову за прыгающей молодой козочкой. А Ленка то изображала, как она произвела свой знаменитый удар, то скакала на одной ножке по нарисованным детворой на подсохшем асфальте классикам, то просто приплясывала от радости. Поймав недоуменный взгляд Стрижа, она изобразила "большие глаза", а потом просто показала ему язык.
Между тем подошли к дому Ильи.
- Толян, давай ко мне! - предложил он, потянув Стрижа за рукав.
- Нет! - дружно закричали остальные и, уцепив Анатолия кто за что мог, потянули в разные стороны.
- Разорвете, черти! - испуганно закричал Стриж. - Ну, я прямо не знаю куда направиться. Баня у кого-нибудь есть?
- У меня есть! - Ленка от радости даже подпрыгнула. - И баня, и ванна, на любой вкус.
- Точно, Толян, - авторитетно подтвердил Крот. - Баня у нее классная, попаримся!
Остальные приуныли, крыть было нечем. Попрощались. К Ленкиному дому они подошли втроем: хозяйка,
Стриж и Иван. Взглянув на двухэтажную хоромину, Стриж вдруг вспомнил одну интересную подробность.
Пока Лена, открыв калитку, загоняла в будку лающую собаку, он потянул Ивана за рукав и шепотом спросил:
- Слушай, это ведь дом Сорокина?
- Он умер лет пять назад. Ленка теперь вдвоем с матерью живет.
- А, ну тогда ладно.
Сорокин был главным инженером самого крупного в городе завода. Стриж запомнил его суровым и неулыбчивым седым мужиком двухметрового роста. Особенно почему-то осталось в памяти, как его привозили на обед: в неизменной белой заводской "волге".
Прошли в дом. Огромная прихожая была столь чиста, что Стрижу с Иваном стало неудобно за свои заляпанные грязью "чоботы".
- Раздевайтесь, раздевайтесь! - ободрила их хозяйка и, небрежно скинув сапоги, не снимая куртки, побежала вверх по лестнице на второй этаж.
- Мам, мам, ты как у меня? Ничего? - ее резкий звенящий голос был слышен даже внизу.
- Мать у нее болеет, - шепотом сообщил Иван. - Она сразу после смерти мужа сдавать начала, а тут еще с
Ленкой эта история.
- Какая история? - тихо спросил Стриж, но Крот не ответил - по лестнице уже спускалась хозяйка. Куртку свою она оставила наверху, теперь на ней оставались черные трикотажные лосины и такой же черный, в обтяжку свитер. У Анатолия невольно перехватило дух - настолько она была хороша в этом наряде.
Длинноногая гибкая Ленка была столь идеально, даже на привередливый взгляд Стрижа, сложена, что у того мелькнула глупая мысль: "У нас на южном пляже за лето с такой фигурой две-три, может быть, встречаются".
Лена спускалась с озабоченным видом, но, увидев изумленные глаза Стрижа, расхохоталась, встала, подбоченясь, на ступеньках и спросила:
- Что, нравится?
Анатолий смутился, рассмеялся и честно кивнул головой. Ленка же, по-балетному встав на цыпочки и изобразив руками взмахи крыльев, медленно прокрутилась вокруг своей оси. Крот откровенно смеялся над
Анатолием, а тому было не до шуток - ему очень не хотелось снимать куртку, слишком явно проступал его чисто мужской восторг.
- Ну, ладно, раздевайтесь, я пока посмотрю, чего бы нам поесть сварганить.
Она прошла на кухню. Стриж с облегчением вздохнул и стянул наконец с себя куртку. Не успел Иван отсмеяться над мужскими беспокойствами друга, как из кухни высунулась голова Ленки.
- Как будем: сначала обед, потом баня, или… ого, я кажется произвела впечатление! Ну, так как, баня или обед?
- В баню надо ходить натощак, - храбро заявил красный от смущения Стриж.
- Ну, тогда зря раздевались, идите во двор, качайте воду.
Она вернулась на кухню. Отсюда хорошо было видно, как, идя по двору, Иван потешается над сконфуженным Стрижом. Ленка усмехнулась, и эта улыбка не покидала ее лицо весь вечер.
4
После парилки долго сидели в прохладном предбаннике, блаженствуя душой и телом. Иван потягивал баночное пиво, а Стриж, не признававший спиртного, какой-то импортный сок. Два часа на полке размягчили их до состояния пластилина. Глядя на друга, Стриж вдруг усмехнулся:
- Ванек, а ты чего это такой живот отрастил? Не стыдно?
Тот лениво покосился на свое солидное брюшко и махнул рукой:
- Да ну его! Конституция у меня такая, я, еще когда занимался, мучился. Как выступать, так у меня килограмма два лишние. Из парилки не вылезал. А уж как бокс бросил, совсем вширь попер.
- А работаешь где?
- Да, охранником в банке. Скучновато, конечно, но платят прилично. Ты сына-то часто видишь? - перевел он разговор на другое.
- Каждый день. Я там секцию веду, он ко мне часто прибегает.
- Ну и как, в тебя?
Стриж кивнул головой, в глазах блеснул огонек радости.
- Звереныш! Характер еще тот.
- То-то я гляжу ты фигуру держишь. - Ванька кивнул головой на атлетический торс друга.
- А мне по-другому нельзя, привычка. Да и по пляжу пройдешься - на душе лучшеет, сразу столько приятных знакомств.
Стриж уже рассказал, что работает спасателем на пляже в своем приморском городе.
- Ну ты там, наверное, развернулся! Тут-то уж что творил, а там - юг, море, курорт!
- Это еще не все. Там у нас есть санаторий для лечения женского бесплодия, это вообще труба! Туда под вечер мужики со всего побережья съезжаются.
- Чего это на больных-то? - удивился Крот.
- Дурак ты, Ванек, им же надо проверить, как лечение подействовало.
Посмеялись. Потом Стриж осторожно спросил.
- А у тебя как с этой, с Ленкой, всерьез?
Иван вытаращил глаза.
- Да ты что! Спаси господь! Ей таких, как я, пяток нужно. Да и сам знаешь, я же заядлый холостяк!
Стриж почему-то обрадовался.
- Я при Ленке больше как телохранитель, - продолжил Иван. - Я ее с детства знаю, еще лет десять назад в футбол гоняли.
Стриж улыбнулся. Ванька как-то не взрослел с годами. Про женитьбу даже слышать не хотел: рыбалка, охота, футбол с пацанами. Глядя на курносое, простоватое лицо друга, Анатолий спросил:
- А тетя Клава?
- Ой, запилила! - Иван огорченно мотнул головой. - Женись да женись!
- Как она, не болеет?
- Ну, на ней пахать и пахать.